Федор Лукьянов

| Российская Газета

За три года, что прошли после публикации статьи Владимира Путина о Евразийском союзе, изменения претерпела и сама идея, и контекст, в котором ее предстоит реализовывать.

Некоторые возможности отпали. Так, стало понятно, что на ускоренную политическую интеграцию партнеры России не готовы. И Казахстан, и Белоруссия слишком ценят свой суверенитет, по историческим меркам очень молодой, чтобы идти на добровольное его ограничение. Весьма маловероятно, по крайней мере, на обозримую перспективу, и введение единой валюты. Это высшая стадия любой интеграции, поспешный переход к которой не укрепляет конструкцию, а, напротив, заставляет в ней усомниться.

Фактически закрылся вопрос о членстве Украины. И дело не в том, что Киев выбрал ЕС, подписав соглашение об ассоциации. Просто Украина в ее нынешнем состоянии — страна, никуда не интегрируемая в принципе. Ей предстоит срочно искать способ экономического выживания. И в Евросоюзе уже понимают, что полноценный «европейский выбор» Украины, то есть сворачивание связей с Россией, делает задачу восстановления украинского хозяйства невыполнимой. Для Москвы и других столиц ЕАЭС участие Украины также превращается в нечто эфемерное — в сегодняшней ситуации не имеет смысла даже фантазировать о членстве.

Это важное изменение. Ведь если быть предельно откровенным, евразийский интеграционный проект во многом запускался исходя из того, что он может создать привлекательную рамку именно для Украины. Если такая перспектива больше не рассматривается, евразийская составляющая, то есть поворот на восток, становится основной. Помимо Украины к Западу от ЕАЭС остается Молдавия, но Кишинев вступил в ассоциативные отношения с Евросоюзом. Грузия никаких проектов с Россией не рассматривает, Азербайджан делает ставку на самодостаточность, не вступая вообще никуда, схожую политику проводит Узбекистан. Нейтральная Туркмения не собирается вообще нигде участвовать. Остается Таджикистан, который как член ЕврАзЭС претендует на участие в ЕАЭС, хотя, с учетом условий, на которых Душанбе вступил в ВТО, это очень сложно.

Куда может развиваться Евразийский экономический союз? Ведь изменились не только планы и намерения разных стран, но и весь политический контекст. Конфликт России с Западом из-за Украины надолго отсрочил всякие рассуждения об институциональном и нормативном сближении России и ЕС вплоть до создания общего экономического и правового пространства. Если не поставил в них точку. Новая глава в истории российско-европейских отношений, даже если украинская тема начнет затихать, будет напоминать скорее советскую, чем постсоветскую модель. То есть взаимовыгодное экономическое сотрудничество без каких-либо более глубоких планов.

Как представляется, будущее ЕАЭС стоит на трех китах.

Во-первых, обширная работа по отработке взаимодействия внутри Союза. Это и притирка интересов стран-членов, что, судя по опыту ЕС, не прекращается никогда, и отладка работы институтов интеграции (Комиссия, Суд и пр.), и установление устраивающего всех баланса полномочий между государствами и надгосударственными институтами. Скучный, но, пожалуй, самый важный аспект любого интеграционного проекта. Евразийская интеграция — в самом начале этого пути.

Во-вторых, объединение должно уходить от любого постсоветского флёра. Об этом не раз говорил Нурсултан Назарбаев, предлагая подумать о приглашении в ЕАЭС стран помимо тех, что состояли в СССР, а раньше были частями Российской империи. Москва тоже многократно говорила о том, что ни о каком воссоздании чего-то минувшего речи не идет, однако надо признать, что мы сами часто грешим апелляцией к «золотому веку». Евразийская интеграция имеет шанс на успех, если она будет устремлена в будущее, станет инструментом совместного движения вперед, а не возвращения назад. Даже советский опыт доказывает, что привлечь внешних партнеров можно только идеологией прогресса.

Наконец, интеграция должна стать действительно евразийской, то есть способствовать тому, чтобы страны-члены в полной мере использовали возможности растущей Азии.

Европа, по существу, окукливается. Либо сама в себе, замыкая свои границы и «буферные зоны» (Украина — борьба за фиксацию линий). Либо в рамках совместного пространства с США, которые сейчас воссоздают «старый добрый» Запад. И тем, кто не входит в европейский периметр, необходимо создавать собственное пространство. Евразия привлекает все большее внимание. Собственный интеграционный проект разрабатывает Китай (Экономический пояс Шелкового пути), есть евразийское начинание Южной Кореи. Шанхайская организация сотрудничества готовится в следующем году принять в свои ряды Индию и Пакистан, что сделает ее самой влиятельной и представительной силой Евразии.

Сплав всех этих проектов и сформирует в конце концов новый образ Евразии как пространства развития. На фоне происходящей регионализации мира — важный шаг к глобальному влиянию.