Константин Затулин

| Известия

Запад и Восток, как и предсказывал Киплинг, опять никак не могут сойтись. Камень преткновения — выборы в Новороссии, которые Россия признала заранее, а Запад не готов признать никогда. Для видимости утверждается, что дело в сроках: надо было проводить голосование 7 декабря, а не 2 ноября.

Град обвинений и угроз, обрушившихся на Россию, включая обещания «запороть» санкциями и окончательно превратить «Мистраль» в корабль-призрак, убедительно доказывает, что дата выборов имеет не большее отношение к новому витку конфликта, чем стакан воды к падению герцога Мальборо в известной пьесе Скриба. Если даже хеллоуин с подписанием газовых соглашений — итог многомесячных переговоров России, Украины и ЕС — не удостоился на фоне войны ноября с декабрем никакого внимания в западных СМИ!

Россия и Запад — далеко не в первый раз в новейшей истории — по-разному толкуют одну и ту же договоренность, пресловутый Минский протокол. Прегрешение Новороссии в том, что она не стала проводить выборы в тот день, который Украина узаконила в предписанном протоколом «особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей». Системный изъян политического класса Украины состоит в том, что желая осчастливить законом «О временном порядке самоуправления» неконтролируемые территории, руководство страны не сочло нужным сделать даже формальную попытку согласовать его положения (включая сроки) с этими самыми территориями. А точнее — с людьми, которые на них проживают.

Минский протокол — не Нагорная проповедь и не Гейдельбергская речь (извините, если я пишу так, чтобы было понятно выпускникам американских школ). Для меня, это образчик скверного выполнения Михаилом Зурабовым дипломатических обязанностей. Но краеугольное положение о необходимости налаживания «национального диалога» в протоколе есть. Реакция Запада, оскорбленного в лучших чувствах выборами в ноябре, а не в декабре, и не замечающего грубого нарушения самого принципа диалога между конфликтующими сторонами, наталкивает на размышления.

Запад думал, что после военного поражения в августе–сентябре, повального бегства карательных батальонов из-под Мариуполя и т.д. подписание минских протоколов — это не перемирие в попытке перевести противостояние в плоскость мирного урегулирования, а действительно «акт сдачи» победителей побежденным, в котором про диалог — для красного словца? Запад надеялся увидеть на выборах 7 декабря в Донецкой и Луганской областях других кандидатов на «местное самоуправление»? И это после всего с этими Донецком и Луганском происшедшего?

Или Запад, как и его ставленники на Украине, не хотел вообще никаких выборов в Донбассе? Рассчитывали, что разбомбленные города, разоренные села и анархия полевых командиров, не прошедших а-ля Ярош с Билецким в образцовые парламентарии, уже в эту холодную зиму отвратят несчастное население Донбасса от Новороссии к Украине?

Для всех интересующихся Украиной на Западе не должно быть секретом, каким демократическим путем украинские власти хотят привлечь к себе симпатии инакомыслящих на Востоке. Достаточно издать подходящим тиражом избранные произведения Арсения Яценюка и министров его кабинета: запрет на бюджетное обслуживание мятежных территорий, вместе с находящимися в них людьми; нежелание тратиться на разрушенную своими войсками инфраструктуру; блокировка тепла, газа и электроэнергии…

Опыт есть — перекрытие строптивым крымчанам этим летом воды, электричества и транзита через Украину. От этих вундеркиндов как-то далеко не только до Генриха IV, забрасывавшего осажденный им Париж хлебом, но и до «преступного режима» в Кремле, не прекращавшего и после Хасавюрта финансировать Чечню Масхадова все годы ее полунезависимости — вплоть до нападения на Дагестан в 1999 году.

Так всё дело в том, что выборы в Новороссии прошли в ноябре, а не в декабре? Нет, всё дело в том, что горбатого исправит только могила: новая плеяда украинских политиков хорошо говорит по-английски и лицемерит, совсем как англосаксы. Но к миру и целостности Украину она не приведет.

Запад, вновь пугающий детей Путиным, как прежде «завещанием Петра Великого», или валяет дурака, или сознательно себя дезинформирует. При желании нет никакого труда разобраться в мотивах и целях российского руководства — без привлечения конспирологии.

Двадцать лет бодаясь, как теленок с дубом, я хорошо знаю, что ни у Ельцина, ни у Путина не было никаких планов возвращения Крыма в Россию. Вся разница в том, что если Ельцин бежал от поддержки своих соотечественников, как черт от ладана, боясь, что это оттолкнет от него государства СНГ и друзей на Западе, то Путин, надеясь удержать всю Украину от сползания к антирусскому курсу, из прагматических соображений не возбуждал «крымского вопроса». Этот вопрос с неизбежностью напомнил о себе, как только прозападные политики в Киеве, совершив государственный переворот, перешли красную черту.

Началась «крымская весна»: держать 2 млн крымчан в заложниках украино-российских отношений стало невозможно.

Теперь вопрос о Крыме решен даже для Ходорковского с Навальным. Чтобы он был решен по-другому, Западу придется вложиться в выборы Гарри Каспарова — других кандидатов, кажется, нет. Но российско-украинские отношения, плохие или хорошие, обречены остаться. Как их выстраивать, если, потеряв Крым, Украина получила от России взамен «крымский синдром» — фантомную боль, которая может быть посильнее настоящей?

На этот вопрос у России, теоретически, может быть только два варианта ответа. Или Украина развалится на несколько Украин — и тогда никто не сможет сказать, какой из них следует вернуть Крым и Новороссию. Или, какой бы фантастической сегодня, на фоне прошедших на Украине и в Новороссии выборов, ни казалась такая перспектива, Донецк и Луганск вместе с Харьковым, Одессой и Киевом вновь окажутся в одном политико-государственном пространстве.

Таким образом, одна Новороссия, с оружием в руках вынужденная обороняться от Киева, и другая, живущая в полуподполье, но, как показывают те же выборы 26 октября, не смирившаяся со своим приниженным положением, воссоединятся. И окажутся способными изнутри противостоять раздирающему Украину стремлению превратить ее в прифронтовой прибалтийский лимитроф. Украина сохранится на карте — без Крыма, но с Новороссией, занявшей его место в российско-украинских отношениях.

Это компромисс. Чтобы он оказался возможным, избранные 2 ноября власти при поддержке России должны навести порядок в Новороссии. И кое-что должно поменяться в головах руководителей Украины. Или поменяться должны сами головы.

Не заставляйте Россию выбрать первый вариант.