Александр Гольц

| Ежедневный журнал

Обстрел жилых кварталов Мариуполя, гибель нескольких десятков жителей поставили окончательный крест на надеждах, что Россия в обозримом будущем сможет вернуться в сообщество цивилизованных государств. Сегодня на экстренную встречу соберутся министры иностранных дел ЕС, также состоится заседание Комиссии Украина-НАТО. Тема одна: какие санкции в отношении России могут остановить боевые действия. Так на наших глазах наша страна превращается в мирового изгоя.

На фоне возобновления военных действий на юго-востоке Украины в России практически не обратили внимания на визит министра обороны Сергея Шойгу в Иран. Надо сказать, что в практическом плане этот визит точно не был сенсационным. Москва лишь намекнула на возможность возобновления контракта о продаже комплексов ПВО С-300, но официально вопрос не поднимался. Было подписано маловразумительное соглашение о военном сотрудничестве, предусматривающее скорее символические жесты: взаимные визиты делегаций, заходы кораблей и тому подобное. Однако в отдельных случаях слова оказываются важнее конкретных дел. Иранский министр обороны Хосейн Дехган заявил после переговоров с Шойгу: «Был сделан акцент на необходимость развития сотрудничества России и Ирана в совместной борьбе с вмешательством внерегиональных сил в дела региона». Он не стал скрывать, что это за «внерегиональные силы». По его словам, все беды происходят из-за «деструктивной политики США, осуществляющих вмешательство во внутренние дела других стран».

Хотел того Шойгу или нет, но его визит позволил иранцам фактически объявить Россию своим союзником в противодействии США. На моей памяти это первый раз, когда ее признали союзником стран-парий, а она не возражала. Таким образом, события на Украине окончательно завершили процесс, который начался пятнадцать лет назад.

Тогда, напомню, Россия настаивала, что ее место во внешней политике — быть представителем «цивилизованного мира» при общении с так называемыми странами-изгоями, Ираном, Северной Кореей, Афганистаном—государствами, чьи действия угрожали разрушить устоявшийся миропорядок. Так, мол, получилось, что именно у Москвы с советских времен (СССР был готов содержать любого людоеда, стоило тому заявить о намерении идти по социалистическому пути) остались обширные связи в этих странах. Идея провалилась сразу же. Северокорейский диктатор вроде бы пообещал Путину прекратить испытания ракет. Но стоило российскому президенту объявить об этой замечательной победе, как Ким Чен Ир заявил, что просто пошутил. Лидеры стран-изгоев кто угодно, только не идиоты. Они отлично понимают: если придет пора сдавать позиции, то уж точно не Москве. А тем, кто может тут же вознаградить за это — то есть Вашингтону или Брюсселю.

Россия же чем дальше, тем больше из представителя цивилизованных государств перед странами-изгоями превращалась в представителя этих самых изгоев, защищая их интересы. Окончательная метаморфоза случилась во время визита Шойгу в Тегеран — Россия бесповоротно перешла в стан изгоев.

Рискну предположить, что отныне, после аннексии Крыма и развязывания войны на юго-востоке Украины, Кремль отвечает всем критериям изгоя. Прежде всего это наличие сверхидеи, в жертву которой принесены интересы подведомственного населения. У Ирана это следование идее радикального фундаменталистского ислама, у Северной Кореи — следование неким идеям «чучхе», фактически культу восточной деспотии. В нынешней России это соединение империализма с православием, когда считается, что военную аннексию части соседнего государства можно оправдать тем, что князь Владимир, принявший православие, якобы крестился в крымском Херсонесе.

Главное же в том, что Владимир Путин, как иранские аятоллы и северокорейские бонзы, готов легко принести благосостояние жителей в жертву тому, что принято называть «национальными интересами», а на самом деле являет собой смесь из болезненно гипертрофированной национальной гордости и комплекса неполноценности лидера страны.

Сегодня ради этой горючей смеси убивают людей в Донбассе. Путин, очевидно, посчитал себя уязвленным, когда руководители Германии и Франции в декабре отказались от встречи с ним в Астане. Однако в Кремле, похоже, еще недавно полагали: стоит позволить сепаратистам поубивать еще немного людей, и слабые европейцы отменят санкции.

Более того, даже относительный успех только что состоявшейся встречи министров иностранных дел Германии, Франции, России и Украины оказался недостаточным, чтобы прекратить наступление сепаратистов, оснащенных оружием и боеприпасами из России. Ведь Кремль осознал наконец, что его цель — «федерализация Украины» (когда Москва осуществляла бы полный политический контроль над Донбассом, а Киев бы это оплачивал) — практически недостижима. А если так, то надо использовать главный ресурс — жизни мирных жителей Донецка и Мариуполя. В Кремле отлично понимают: «слабым» лидерам США и Западной Европы нестерпимо видеть, как под огнем «Градов» гибнут женщины и дети. Единственный способ остановить это — согласиться на российские предложения. И здесь проявляется еще одна, может быть, самая главная черта, делающая Россию страной-изгоем. Кремль готов расплачиваться за свои амбиции и предрассудки жизнями людей.

Дальше начинаются отличия России от типичной страны-изгоя. Россия — бывшая сверхдержава, сохранившая второй по величине в мире ядерный арсенал. Сегодня Путин пользуется тем, что никто не знает, что делать в ситуации, когда ядерная держава нарушает все международные соглашения. Запад уже забыл, как он сосуществовал с СССР в условиях ядерного сдерживания. Теперь им придется вспоминать…