Юрий Рыжов

| Новая газета

Когда рушится человек…

Я, конечно, не историк, но у меня есть большая уверенность в том, что в России отдельный человек со своей жизнью и со своим внутренним миром никогда не был большей ценностью, чем государство.

Лет 20 назад на эту тему выходила замечательная книга политолога и государствоведа Александра Оболонского «Система против личности». В ней он убедительно доказал, что во всех существовавших до сего времени цивилизациях при всем культурно-историческом многообразии форм можно рассмотреть лишь два прямо противоположных взгляда на мир.

Это персоноцентризм и системоцентризм. В первом случае индивидуум, человек, есть мера всех вещей. Во втором в центре стоит система, государство, империя.

Соответственно такие полярные взгляды сформировали два типа мышления, две ценностные шкалы. Либо высшей ценностью мира считается человек, и тогда все, что происходит, делается во имя человека; либо главенствует и становится в центре система, подавляя человека, его жизнь, индивидуальность, значимость…

Конечно, идеальных воплощений двух полярных концепций в реальности не отыскать нигде. Но я уверен, что в развитых социальных государствах человек, его жизнь, здоровье, судьба всегда выше других ценностей.

Тоталитарное мышление такой взгляд отвергает. Это мышление системоцентричного общества с вытекающим отсюда отношением к личности: человек – лишь один из рядовой армии, частица системы, и не более того.

Из книги Оболонского становится понятным, почему в России всегда побеждал системоцентризм.

А система всегда больше озабочена не человеком, а тем, как себя защитить.

Во время перестройки, не представляя еще, что такое политика, я согласился на предложение Михаила Горбачева возглавить комитет Верховного Совета по науке, образованию, культуре. И, проявляя к интерес к финансированию этих сфер, решил изучить истинные расходы ВПК. Оказалось, что официальная статистика на порядки занижала оборонку. Когда вышли мои статьи, тогдашний премьер Николай Рыжков спросил меня: «Откуда данные?» Я говорю: «Вычислил косвенным образом». Его комментарий был гениальным: «Да мы и сами не знаем точно».

Думаю, сегодняшняя ситуация еще ярче воспроизводит эту поразительную разницу в приоритетах между военно-промышленным комплексом, образованием, наукой и культурой. Отсюда все проблемы в образовании, здравоохранении, науке. Под видом реформ и знаменем оптимизации процессов выхолащивается и усредняется все, чем мы еще могли когда-то гордиться. Солженицын говорил про образованщину вместо образования еще задолго до появления поколений егэшников. Я считаю, что у нас во всех сферах идет широкомасштабный отрицательный отбор, негативная селекция, социальная деградация. И на фоне всего этого – борьба с теми, кто пытается еще что-то делать или хотя бы остановить разрушение последних островков российской культуры в широком, цивилизационном смысле этого понятия.

Примеров не счесть. Напомню об одном.

Поразительная и в то же время типичная история происходит с моим старым товарищем Дмитрием Зиминым, основателем фонда «Династия», которого тоже решили зачислить в иностранные агенты. А он, интеллигентнейший человек, не выдержал таких унижений и уехал, я уверен – не навсегда. Но даже в этой ситуации он продолжает помогать российским ученым. Недавний московский митинг в защиту отечественной науки собрал тысячи человек. Многие люди пришли выразить солидарность с «Династией». Но Зимин, узнав это, попросил не акцентировать внимание на фонде. И я его понимаю. Говорить надо уже о катастрофе иного масштаба…