Федор Лукьянов: Азиатский индикатор
Азия стала авансценой событий XXI века
Председатель КНР Си Цзиньпин и президент Тайваня Ма Инцзю пожали друг другу руки на встрече в Сингапуре. Это произошло впервые с тех пор, как в материковом Китае была провозглашена народная республика, а прежнее руководство, которое представляло партию Гоминьдан, бежало на остров.
С тех пор тайваньские лидеры формально настаивают на том, что именно они и есть настоящий Китай, а Пекин считает Тайвань мятежной провинцией.
Отношения Пекина и Тайбэя — элемент сложной мозаики, которую представляет собой сегодня азиатская политика.
Азия — авансцена событий XXI века. Здесь расположены самые крупные растущие экономики мира — Китай, Индия. Многие страны поменьше тоже крайне амбициозны — Индонезия, Южная Корея. На три четверти территории в Азии расположена Россия, держава, которая больше всех добивается повышения своего международного статуса. Все больше внимания проявляют США. Именно в Азии они создали первый из новых экономических мегаблоков. Транстихоокеанское партнерство — прообраз того, как в дальнейшем будет структурироваться мировая экономика.
В АТР перемещаются торгово-инвестиционные потоки, сюда и отсюда ведут торговые пути. Растет соперничество КНР и США. Тесная взаимозависимость не отменяет геополитическую конкуренцию.
Азия — пространство, где рождаются новые модели мирового управления. Главная особенность — тут не может быть крупных политических или идеологических альянсов по типу тех, что существовали в ХХ веке.
На Западе многие рассуждают о том, могут ли Россия и Китай стать полноценными союзниками. Но это практически исключено по одной простой причине. И Москва, и Пекин превыше всего ставят свободу рук и маневра. Они не готовы связывать себя обязательствами, которые эту свободу ограничат. На какую-либо степень подчиненности ни та, ни другой не пойдут. При этом Москва и Пекин друг другу нужны и полезны. Значит, отношения будут развиваться многомерно и нелинейно. Так, чтобы ни одна из сторон не ограничивала свои возможности, но и не наносила бы вреда другой стороне.
Сближение без слияния, взаимодействие без альянса — азиатская модель-XXI. Страны региона не могут выбирать — или/или. Не могут, как в «холодную войну», примкнуть к какому-то блоку и успокоиться под зонтиком сверхдержавы. Для развития азиатским государствам нужны все — и Китай, и США, и ЕС, и Россия, и Иран, и Саудовская Аравия…
Политические разногласия, излишне обостряясь, ведут к экономическим издержкам. А экономические издержки угрожают политическим системам. Замкнутый круг.
Это не означает, что конфликтов не будет. Рост Китая делает его более уверенным в себе, а Америку — более настороженной. США, как и всякий гегемон в истории, не терпят потенциальных претендентов и будут стараться их контролировать, а КНР не терпит попыток контроля. Однако глубокая взаимная зависимость и ущерб от разрыва отношений служат сдерживающим фактором. Балансирование на грани сотрудничество-соперничество надолго станет новой нормой. Состояние нервное, шаткое, но, скорее всего, долгосрочное.
В этой ситуации альянсы безопасность не повышают, а понижают. И крупные страны, и средние, и даже небольшие заинтересованы в том, чтобы сохранять для себя все возможности открытыми и при необходимости ими пользоваться.
Есть один фактор, способный всерьез дестабилизировать всю систему. Это идеология, попытка ввести в ткань большой азиатской политики и экономики ценностную, оценочную категорию. Сами азиатские страны, прежде всего Китай, делать этого не будут. Они слишком убеждены в собственной культурной исключительности, в том, что остальные народы просто не способны усвоить азиатское мышление.
Американцы тоже уверены в своей исключительности, но по-другому — они считают себя вправе предлагать всем остальным свой опыт, поскольку он правильный. И считается, что это эффективный инструмент их политики в мире.
В Европе так оно и было. На Ближнем Востоке результаты налицо — лучше не пробовать. А если этот инструмент начнет применяться в новой Азии, особенно в отношении Китая, ответная реакция отторжения может оказаться мощной и разрушительной. Например, если что и способно объединить Китай и Россию в подобие альянса, так это попытки Соединенных Штатов добиться их демократического обновления.
В Азии будет возникать множество различных организаций с перекрестным членством и пересекающейся зоной ответственности. Банк развития БРИКС и созданный Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Транстихоокеанское партнерство, иницированное США, и Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (китайская инициатива), ШОС (где первые среди равных Россия и Китай) и Евразийский экономический союз, различные организации вокруг АСЕАН, наконец, АТЭС. И в сложной взаимосвязи их всех будет возникать сеть, которая удержит регион от сползания к масштабному конфликту, потому что самое опасное, что грозит Азии — это судьба Европы, когда она была в центре мирового внимания. То есть бесконечные войны и противостояния.
Китай и Тайвань — важный индикатор. Это наиболее острый конфликт, унаследованный от прежней эпохи и символизирующий соперничество в регионе.
И если сближение пойдет эволюционным путем, это станет признаком новой эпохи.
