Через месяц с небольшим в Америке начинается очередная президентская гонка. Фамилия кандидата от демократов, по всей вероятности, снова Клинтон, фамилия республиканского соперника могла бы быть Буш, но, похоже, все-таки его будут звать иначе. Но дело не в игре имен, а в том, насколько изменилась атмосфера.

За четверть века мир совершил полный оборот, и претендентам впору выдвигать зеркальный лозунг: «Это политика, глупец!»

В начале 1990-х считалось, что в неразделенном, целостном мире экономическая целесообразность преодолела политические барьеры и соображения безопасности и теперь определяет ход событий. Сейчас впечатление обратное. Начиная с 2014 года, когда разразился украинский кризис, политические мотивы грубо вторглись в экономику. Издержки, потери, упущенная выгода не способны заставить государства умерить пыл. А экономическая взаимозависимость, которая считалась недавно гарантией против напряженности, оборачивается обоюдоострым оружием нанесения друг другу урона.

Столкновение Москвы и Анкары после сбитого турками российского бомбардировщика наглядный пример. Россия и Турция тесные экономические партнеры, только что они строили в отношении друга друга серьезные планы. До поры до времени глубокие расхождения по сирийскому вопросу удавалось отделять от комплекса остальных связей. Однако напряжение накапливалось, и один безответственный шаг вызвал эффект распрямляющейся пружины.

Российское возмездие в виде каскада санкций и ограничений, наносящих удары по экономическим контактам, последовало немедленно. Рассчитывала ли Анкара на такой эффект? По реакции можно предположить, что не вполне. В Турции, вероятно, полагали, что, поскольку санкции нанесут ущерб и российской экономике, Москва поостережется их вводить. Но это было заблуждением, которое означает непонимание не только психологии российского руководства, но и глобальных тенденций. Вопросы безопасности и политические мотивы (включая соображения престижа, который в международных отношениях является материальным фактором) повсеместно перевешивают экономические резоны. У ЕС не было рационально-экономических оснований применять против России ограничительные меры, они никому не выгодны, однако определенным образом истолкованная политическая необходимость заставила это сделать.

Есть и более общие примеры политического диктата над экономикой. Скажем, формирование торгово-финансовых мегаблоков, которые заведомо нацелены на включение одних стран и исключение других, концептуально противоречит установкам 1990-х годов на универсальность глобальной системы. Именно при Билле Клинтоне, кстати, была создана Всемирная торговая организация, построенная на этих принципах и трещащая сейчас по швам.

На XXIII Ассамблее Совета по внешней и оборонной политике, которая прошла в Москве в минувшие выходные, бурно обсуждался вопрос о том, какими преимуществами обладает сегодня Россия в том состоянии, в котором она находится, и в том мире, в который мы вошли. Как всегда, мнения звучали диаметральные, однако некоторые объективные параметры никто не оспаривал.

В распоряжении России как минимум два действенных инструмента. Вполне эффективные Вооруженные силы, доказавшие способность решать довольно сложные задачи, и политическая воля к тому, чтобы быстро применить их, а также иные формы ответа на недружественные действия.

Первое и особенно второе товар сегодня достаточно дефицитный по разным причинам.

Необходимо ли это? Безусловно да, в этом сходились практически все. Достаточно? Вне всякого сомнения, нет. Россия укрепила фронт, но у нее «провисает» тыл, где степень политической мобилизации общества явно опережает состояние экономики, которая нуждается в качественном рывке. При продолжении этих тенденций политический и силовой ресурс, которым располагает Россия, вскоре начнет проседать, тем более что страна ставит перед собой все более амбициозные цели на мировой арене. Так что, понимая все особенности нового мира, нам стоит все-таки вспомнить тот самый лозунг, который стал победным для Билла Клинтона 23 года назад.