Первый подход к снаряду очень симптоматичен. Фаворит Дональд Трамп уступил сенатору Теду Крузу и чуть было не откатился на третье место, лишь чуть-чуть опередив Марко Рубио. Выводы делать рано, но комментаторы не исключают, что звезда эксцентричного миллиардера начинает закатываться. По крайней мере, его звезда как кандидата от Республиканской партии, но никто не может воспрепятствовать ему пойти на выборы в качестве независимого претендента. Карты несостоявшимся однопартийцам он тогда смешает всерьез.

Результаты Айовы подтверждают то, о чем говорят с начала кампании. Избирателям надоела череда одних и тех же либо разных, но однотипных лиц, люди готовы голосовать за политиков, которые позиционируют себя как антиподы истеблишмента. Тед Круз — главный, если не считать Трампа, возмутитель спокойствия, которого не поддерживает никто из партийной номенклатуры. Он крайне консервативен, но выступает за обновление республиканцев, что в совокупности и принесло голоса, на которые рассчитывал Трамп. Примечательно, что успешно выступил и Рубио, которого тоже считают хоть и более умеренной, но альтернативой политической аристократии. Если опираться на итоги Айовы, можно предположить, что именно Рубио вправе рассчитывать на поддержку партийных тяжеловесов — на фоне Трампа и Круза он выглядит не столь опасным и куда более респектабельным.

Не менее интересны цифры демократического соревнования, где сенатор Берни Сандерс, по американским меркам чуть ли не «красный», добился ничьей с Хиллари Клинтон. Сандерса никто не рассматривал всерьез, учитывая авторитет, известность и денежный ресурс Клинтон, однако ей тоже пришлось сражаться с усталостью сограждан от надоевших претендентов. Маловероятно, что у Сандерса хватит возможностей для долгого противостояния с Хиллари, административно-хозяйственный ресурс возьмет верх. Но сигнал послан убедительный, и любому кандидату придется принимать во внимание «мятежные» настроения электората.

Кампания предстоит захватывающая, особенно с учетом того что помимо Трампа ряды независимых может пополнить и Майкл Блумберг. Еще один миллиардер и бывший республиканский мэр Нью-Йорка, судя по всему, чувствует, что разброд в партиях и обществе благоприятствует тем, кто дистанцируется от привычных структур.

Америка на важном распутье, и внутри Соединенных Штатов происходит то же, что и в глобальном масштабе. Традиционные институты управления и организации политического процесса не справляются с новыми условиями и обстоятельствами.

Конечно, в рамках одного государства все проще, чем в международном сообществе в целом, по крайней мере, есть центр принятия решений. Но и здесь отработанные веками механизмы сдержек и противовесов, а американская политическая система всегда гордилась именно умением отсекать крайности, дают сбои. Изменилось соотношение «весов», то есть сил и субъектов, участвующих в политике, соответственно и способы выстраивания противовесов требуются другие. Вероятно, система найдет новый баланс, но пока мы скорей наблюдаем разрушение прежнего.

Своеобразным образом это проявляется и во внешней политике. Президентство Обамы будут оценивать очень по-разному: глядя со стороны, можно предположить, что он довольно хорошо (лучше многих коллег и оппонентов в Америке) понимает, как работает и, главное, не работает современный мир. Но при этом не знает, что с этим делать, и исходит из своего представления о том, как минимизировать риски.

Представление это весьма спорное. Так, Обама, похоже, стремится заменять решительные и резкие действия, которые он справедливо полагает чреватыми усугублением проблем, решительными и резкими заявлениями, «прозрачными намеками». Но эффект получается не тот, на который рассчитывают. Осмотрительность и осторожность должны оценить оппоненты на внешней арене, но они как раз реагируют на жесткую риторику и принимают собственные меры. А внутри страны многих удручает контраст между словами и действиями, что создает впечатление безволия и пустоты.

Яркий пример — история с обвинениями президента России в коррупции, которые прозвучали сначала из уст не самого статусного чиновника, но потом были официально подтверждены, правда, несколько расплывчато, Белым домом. Не берусь интерпретировать мотивы американского руководства, но не исключал бы, что в представлении администрации это как раз «мягкое» и осмотрительное давление на Москву, дабы принудить ее изменить политику. Не оружием же, мол, бряцаем (Обама это не очень любит). Между тем эффект скорее всего будет много хуже, чем от военно-силовых демонстраций, ведь выдвинуты по сути уголовные обвинения высшему должностному лицу России, что ставит под вопрос легитимность власти. Как сочетать подобные меры с интенсивными переговорами по Сирии и Украине непонятно, но впечатление, что именно таково сейчас представление Вашингтона о сбалансированной политике. Если это так, то

американскому руководству не стоит удивляться, что на такой странный баланс последует какой-нибудь очень неожиданно асимметричный ответ.