Алексей Арбатов

| Economy Times

О том, насколько оправданны нынешние оборонные расходы.

— Насколько просчитано было российское участие в сирийской войне экономически?

— На первый план выдвигались доводы борьбы с терроризмом, спасение Башара Асада и формирование хоть какой-то зоны сотрудничества с Западом, чтобы уменьшить разногласия по Украине. Вот три главных аргумента. Ну, конечно, плюс к этому – нашу армию потренировать, оружие новое продемонстрировать. Правда, сейчас этот  четвертый аргумент почему-то часто выдвигается на первый план. Но в финансовом плане никакого выигрыша там, конечно, не получится – это будут только расходы. Год мы еще сможем их потерпеть. Траты на сирийскую операцию идут за счет того, что раньше уходило на маневры, учения, на военные стрельбы. Но год за годом эта операция, особенно если дело дойдет до реального присутствия для поддержания порядка на отвоеванных территориях, будет становится все большей проблемой. Это будет все хуже и хуже влиять на нашу экономику.

— Есть мнение, что если там случится какая-то крупная война, она может  прервать нефтепоставки из этого региона и повысить цены на нефть. По идее российской экономике это выгодно?

— Думаю, этот аргумент очень глупый. Если там будет крупная война, и мы окажемся втянуты в нее, то нам будет уже не до цен на «черное золото».

— Насколько посильна для России в условиях кризиса развернутая гонка вооружений?

— Если проводить аналогии с военным соревнованием СССР и США, то в том плане гонки вооружений с Америкой у России пока нет. Но мы в нее потихоньку втягиваемся. Причем это будет гонка вооружений не такая, как раньше. Было как? Они вводят стратегическую подлодку «Трайдент» – мы «Тайфун», они ракету МX – мы ракеты железнодорожные и шахтные, они стратегический бомбардировщик В1 – мы Ту-160. То есть, ход – ответ, ход – ответ. В XXI веке будет гонка более сложная, многоканальная и гораздо более дорогостоящая. Американцы в течение последних двадцати лет ничего нового не создают. У них и так все прекрасно работает. С 2020 года они начинают модернизировать свою ударную триаду. Сначала будут бомбардировщики, затем наземные ракеты, потом морская составляющая. Выделяется на это колоссальная сумма – 900 млрд долларов на протяжении 20-25 лет. Эта сумма в разы превышает (если перевести по курсу) всю нашу Государственную программу вооружения -2020, которая идет на все наши вооруженные силы, включая стратегические. Причем США будут проводить модернизацию уже с видом на то, что мы развертываем ныне. Я не знаю, будем ли мы после 2020 года продолжать столь же интенсивно модернизацию своих стратегических сил. Но то, что американцы свою будут делать с оглядкой на нас, это несомненно.

— А каков в этом случае будет наш ответ?

-Если мы в ответ будем создавать что-то новое, то воспроизведем классическую модель гонки вооружений 50-80-х годов прошлого века. Но тогда кроме этой модели стратегических сил ничего больше не было. Теперь к ней добавляется ряд новых направлений – чрезвычайно сложных и дорогостоящих, где мы уже не впереди и даже не вровень. Во-первых, американцы будут продолжать развертывать противоракетную оборону (ПРО). Мы будем создавать систему преодоления этой ПРО и нанесения прямых ударов, в частности, «Искандерами». Кроме того, они будут идти дальше по пути высокоточных неядерных стратегических систем – в том числе, гиперзвуковых. Мы будем пытаться здесь с ними сравняться. Это еще один канал гонки вооружений, которого раньше никогда не было –  стратегические высокоточные неядерные системы, в том числе гиперзвуковые, аэробаллистические. Третий канал – это наша собственная ПРО в составе воздушно-космической обороны, которая включает противовоздушные, противоракетные, противоспутниковые элементы. Она будет соревноваться с самыми новейшими американскими системами. Четвертый канал состязания – наше неядерное оружие на их неядерное. Четыре канала будет гонки только стратегических вооружений. Я не представляю, как мы это потянем, если нам еще обычные вооружения надо в силе поддерживать.

— Мы создаем еще и много дублирующих систем вооружения, которые ложатся бременем на экономику. Чем это объяснить?

— Что касается многотипности создаваемых нами вооружений, то это наша беда. Здесь мы сильно отличаемся от США. Почему-то американцы, имея 900 млрд долларов на программу модернизации, делают по одной системе – одну морскую, одну воздушную, одну наземную стратегическую. Наверное, не потому, что они такие жадные, а потому, что все-таки умные. Мы же, имея на порядок меньше ассигнований на стратегические вооружения, одновременно разрабатываем, развертываем, испытываем сразу семь ракетных систем и два типа крылатых ракет. Это не считая нового бомбардировщика, который пока непонятно будет или нет. У нас не отработан механизм системного анализа и выбора систем оружия. Военные корпорации и ведомства продавливают свои интересы, не хватает такого профессионального аппарата в этой сфере, который бы сказал: зачем нам три-четыре типа новых наземных ракет? Какие такие функции они будут дополнительно друг к другу осуществлять? Может быть, нам достаточно одного типа в разных системах базирования? Тот же «Ярс» возьмите – он и шахтный, и грунтовомобильный, его даже можно поставить на железнодорожный состав, если сильно захочется, и использовать как ракету средней дальности. Вот одна система, которая покрывает весь необходимый спектр. Но нас почему-то это не устраивает – нам надо сразу много всего делать. И эта многотипность присутствует во всем. И в морских, и в воздушных системах. Я уже не говорю о силах общего назначения (особенно в авиации), где видим зачастую в одном классе целый ряд новых типов оружия, которых ни США, ни НАТО себе не могут позволить, учитывая их огромную стоимость.

— Возможно ли уменьшить бремя оборонных расходов без ущерба для национальной безопасности?

— Можно было бы сократить траты, если не идти по пути многотипности. Ведь каждая новая стратегическая система требует колоссальных средств на разработку, испытания, производство и развертывание. У нас же придумывают что-то совершенно фантастическое – например, чтобы иметь возможность Америку через Южный полюс атаковать. Такая тяжелая ракета полетела бы и с юга ударила бы по США. Это уже будет вывод ядерного оружия в космос. Если такой экзотикой не увлекаться и не делать по семь систем одновременно, то можно сильно сэкономить. Или еще пример: сейчас возобновляют производство «Ту-160». Это красивый самолет, его приятно на парадах видеть, смотреть, как он по сирийским террористам удары наносит. Но это вовсе не оптимальная машина с точки зрения носителя крылатых ракет. Он сделан в советское время, как копия американского В-1В с изменяемой геометрией крыла для проникновения в глубь зоны противовоздушной обороны на малых высотах . Куда это сейчас мы собираемся летать на малых высотах таким вот маневром? Можно было бы какой-то другой самолет выбрать как носитель крылатых ракет, гораздо менее дорогостоящий.

— Откуда брать эти огромные средства в условиях дефицитного бюджета?

— Гонка вооружений к краху не приведет. Военный бюджет не безразмерный. Какие-то объективные пределы на него экономика накладывает. Но мы уже начинаем эти пределы превышать. Оборонные траты превысили 4% ВВП, что уже считается критичным, особенно для экономики, которая в кризисе. И то, что эти расходы будут отягощать нашу непростую ситуацию, мешать нам выйти из кризиса – это несомненно. А сэкономить можно было бы, ничего не теряя, пожертвовав какими-то парадно-престижными проектами, связанными с теми же бомбардировщиками, подводными лодками, многотипностью стратегических ракетных сил.

Беседу вели Дмитрий Докучаев и Сергей Путилов

Метки: Ближний Восток, война, вооружение, космос, модернизация, НАТО, нефть, оружие, ПРО, Сирия, США, терроризм, Украинский кризис, экономика