Полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев внес предложение о превращении Восточной Сибири в безуглеродную зону. Как сообщает газета «Коммерсант», Минприроды одобрило инициативу, а у Министерства энергетики есть возражения.

Процедура подписания «Рамочной конвенции об изменении климата», принятой на Конференции ООН по изменению климата в Париже 12 декабря 2015 года, назначена на 22 апреля 2016 года. В рамках этой договоренности Россия обязуется уменьшить выбросы парниковых газов к 2030 году до 70% от базового уровня 1990 года.

Замминистра энергетики Алексей Текслер направил в Минприроды письмо, где выражает сомнения в целесообразности данного проекта, поскольку пострадает конкурентоспособность угольной отрасли и возрастет нагрузка на региональный бизнес.

Актуальность применения Парижского соглашения в России и использование Восточной Сибири в качестве пилотной площадки для внедрения безуглеродной стратегии Speakercom обсудил с экономистами и экологами.

Участие в ратификации Парижского климатического соглашения, подписание которого состоится уже в апреле, накладывает на Россию серьезные ограничения в применении привычных энергетических сценариев. Идя в ногу с мировыми тенденциями, Россия не может прекращать добычу каменного угля и его использование в Восточной Сибири, уверен главный экономист Внешэкономбанка Андрей Клепач.

Одна из задач по Восточной Сибири – развитие добычи нефти и угля. Нужны не броские идеи, а сбалансированное развитие энергетики. Понятно, что обязательства, которые мы взяли в рамках нового соглашения по климату, накладывают серьезные ограничения и сказываются на области угольной энергетики.

Существует идея угольного налога, которая обсуждалась и раньше, актуальна она и сейчас. Не готов говорить о сумме. Можно ее вводить как пилотный проект в отдельных регионах. Важно другое: мы не можем развивать Сибирь и Восточную Сибирь без использования угольной энергетики. У нас есть серьезные проекты, и месторождения, и угольные станции. Например, Канско-Ачинские угли, и та же Эльга, которая идет, правда, вся на экспорт, но это уголь, который может использоваться и в Приморье. Понятно, что это дает определенные выбросы углеродные, но это не вопрос ведомственного интереса, это тоже вопрос цены энергоресурса.

Заместить используемый уголь гидроэнергией достаточно сложно в условиях, когда мы не строим новых станций, а только завершаем работу. По сути, мы даем только экономически серьезный дополнительный выигрыш для тех, кто использует гидроэнергию против любых других. Здесь вопрос не только в стоимости самой энергии, но и в сложившейся системе сетей передачи энергии. В случае ГЭС тянуть сети повсюду и покрыть при этом интересы Дальнего Востока и Приморья, мы не сможем.

На мой взгляд, здесь не надо шарахаться, у нас есть определенные приоритеты и сложившееся соотношение угольной энергетики, газовой энергетики и альтернативной, неуглеродной. В рамках энергетической стратегии они могут и должны быть уточнены, в том числе и с учетом ограничений и возможного введения налогов. Тем не менее, мы не можем подрывать и прекращать ни добычу каменного угля, ни его использование в Восточной Сибири.

У нас есть серьезные перспективы разрабатывать газ не только для экспорта в Китай, но и использовать этот газ для местной энергетики. Огромный неиспользованный энергопотенциал в тех же пеллетах. В конечном счете, это альтернатива углю, и она может быть достаточно эффективно использована в малых городах и населенных пунктах в Сибири. Это тем более актуально, что по разным оценкам, примерно 40% пеллет пропадает, но это не просто пропажа, это теневой экспорт. Мы могли бы экономить на угле, это в каком-то смысле тоже альтернатива, хотя это тоже углеродная энергетика.

Нужен спокойный, взвешенный анализ, тогда можно выработать сбалансированную позицию, где есть место и для развития угольной отрасли, и других технологий, и в том числе для неуглеродной энергетики, которая должна у нас развиваться. Но я не думаю, что она станет не то, что бы единственной, но даже главной, в том числе и в Восточной Сибири. По всем оценкам, которые раньше были, она давала 2-3% во всем энергобалансе России, максимум 5%. Сколько гидроэнергии производится в Восточной Сибири, я не готов сказать, но, судя по приведенным цифрам, для страны ее доля мизерная в сравнении с потреблением угля.