Георгий Бовт: А не пошли бы вы все вон
О том, куда ведет мир невежественный избиратель
Народ дремуч и склонен к заблуждениям. Задача политических элит в том, чтобы его из заблуждения вывести. Это не цитирование мыслей кого-либо из «отцов-основателей» США, опасавшегося «власти толпы». Это квинтэссенция появившейся в журнале Foreign Policy колонки обозревателя Джеймса Трауба (кстати, автора книги о Джоне Куинси Адамсе).
«Невежественный» избиратель разбушевался по всему миру.
Он, вызывающе игнорируя советы маститых экономистов и предпринимателей, отправил Великобританию на выход из ЕС, что сулит ей экономические неприятности. Чему проголосовавшие за Brexit вряд ли сами будут рады.
В Америке такие же обыватели, которые знать ничего не хотят, кроме как про «нашествие мигрантов» и «глобализацию, отнимающую наши рабочие места», вознесли на вершины популярности выскочку Трампа. В Австрии чуть было не избрали президентом националиста с нацистским душком (Верховный суд на днях отменил результаты выборов, где означенный Норберт Хофер отстал вопреки всем exit polls на 30 тысяч голосов — видимо, результаты были «скорректированы»).
В Польше пришедшие к власти правые выступают под лозунгами «национальной идентичности» против европейской, идя на нарушение ряда европейских норм. «Антиэлитарное восстание» зреет во Франции, где президент-социалист, будь выборы сейчас, не добрался бы до второго тура.
Люди старшего возраста протестуют против напора глобализации и нутром не принимаемой ими политкорректности со всеми этими гей-парадами и однополыми браками.
Средний класс, видя, как размываются его ряды, стагнируют или падают доходы, а рабочие места уходят в Юго-Восточную Азию, мечется между двумя-тремя работами, привыкая к статусу бесправного фрилансера (профсоюзы, ау, где вы?) и не испытывая иллюзий насчет будущего. Его раздражают растущие слои «вечно бедных» иждивенцев, сидящие поколениями на шее социального государства, ряды которых пополняют еще и орды мигрантов чуждых культур. И все это на фоне завравшихся «традиционных» элит, потерявших нюх и связь с «простым народом», полагающихся на холеных «экспертов и экономистов» да на изощренные методы информационно-психологической манипуляции. «А не пошли бы вы все вон!» — зреет у такого «среднего класса» универсальный ответ на происходящее.
Это заставляет правящие элиты во многих странах объединяться перед лицом «невежественного» популизма, пренебрегая традиционными идейными разногласиями. Попади глава французского «Национального фронта» Марин Ле Пен во второй тур президентских выборов (а все к тому идет в 2017 году), социалисты и правые сплотятся перед общей угрозой. Что уже произошло в Швеции, где правые «беспринципно» служат младшим партнером в коалиции с левыми против «националистов».
«Респектабельная» часть республиканцев США предпочтет видеть демократку Хиллари Клинтон в Белом доме, нежели однопартийца-«хулигана» Трампа.
Испания будет проводить внеочередные парламентские выборы до посинения, пока правые и социалисты либо не объединятся в «большую коалицию» перед лицом анархиствующих леваков из движения Podemos, либо доведут страну до ручки и развала.
Автор статьи в Foreign Policy призывает «паранойе избирателей» противопоставить «восстание элит», их сплочение на платформе компетентности и ответственности во имя «просвещения масс».
Это звучит как вопль политологического отчаяния перед лицом пошедшей вразнос электоральной демократии, когда каждый бомж и наследственный иждивенец имеет голос такого же веса, как платящий за них налоги «папа Карло» из среднего класса.
Как научиться видеть перспективы дальше текущего избирательного цикла и работать ради этих перспектив даже вопреки угрозе поражения на очередных выборах?
И не подстраиваться под «группы интересов», путаясь в лозунгах и пытаясь угодить как можно большему их числу. Именно о таких издержках «власти толпы» предупреждали в свое время «отцы-основатели» — те, кто создавал основы демократии, ставшей ныне, вопреки их наказам, массовой.
Наши-то «отцы» давно поняли, что демократия должна быть, во-первых, управляемой, во-вторых, суверенной. «Наш ответ глобализации» был готов еще тогда, когда на Западе ею умилялись, провозглашая то «конец истории» (Фрэнсис Фукуяма), то наставший «плоский мир» (Томас Фридман).
Представить себе, что наши власти пустят на самотек голосование по вопросу даже куда менее важному, чем Brexit, решительно невозможно.
Думаю, на самотек не пустят даже голосование по цвету покраски московских дворовых оградок: оставить ядовито-желто-зеленый или все же чуток свободолюбиво разнообразить. Соответственно, представить себе и «популистское восстание избирателей» тоже пока решительно невозможно. Ни предводителей нет, ни «пассионарности» в зашуганном запретами населении.
Власти сами абсорбируют многие массовые ожидания, страхи, даже подчас дремучие представления в то, что называется текущей политикой и законодательным процессом. Механизм прост, как палка. Сначала — индоктринация посредством массированной телевизионной пропаганды, затем — принятие законодательства в духе навязанной мифологии, затем — выборочное применение этого законодательства, чтобы, с одной стороны, минимизировать ущерб от наиболее одиозных его «новелл», с другой — сохранять неопределенность в правоприменении. Ибо, согласно отечественной политической традиции,
лишь та власть сильна и уважаема, которая непредсказуема что в репрессиях своих, что в милости.
Есть ли у нас тот разрыв между элитами и якобы «невежественными» массами, которого убоялись продвинутые радетели за судьбы демократии на Западе? В чем-то есть, в чем-то нет.
Когда, к примеру, думцы, не вникая в подробности и не утруждаясь сопоставлением научно обоснованных точек зрения, запрещают всякую продукцию ГМО, то они выступают плоть от плоти тех обывателей, которые исповедают дремучие представления о мире, заодно реинкарнируя «лысенковщину» и программируя отставание страны на рынке биотехнологий.
Такие люди верят гадалкам и ворожеям, лечатся от всех болезней примерно такими методами, как внутривенная инъекция яичного желтка, предпочитая их современной медицине.
Они насмотрелись телевизора и боятся, как бы потребление американской сои не привело к бесплодию русского народа (ибо таков «план ЦРУ и Госдепа») или к тому, что на наших просторах начнут рождаться люди с песьими головами. Их потчуют страхами, грозящими с Запада, телевизионные ток-шоу, где «эксперты» из несуществующих институтов всяческих проблем спорят с записными клоунами и полусумасшедшими демагогами на окладе.
В этом смысле у нас нет «вызывающего отторжения» дремучей частью публики «лощеных» экспертов, как на Западе, поскольку ей показывают таких «экспертов» и «экономистов», которые выдают в федеральный эфир примерно тот же «контент», что подвыпивший философствующий бомж на площади трех вокзалов в Москве. Или спившийся БИЧ в захудалом Мухосранске.
А когда отдельные представители «обеспокоенной общественности» указывают на несоразмерный в репрессивной жестокости «антитеррористический пакет Яровой — Озерова», то большей части общества на это не только наплевать, но она, пожалуй, разделит основной пафос этого сомнительного с точки зрения конституционности законодательства. Потому что враг у ворот любого интернет-портала, свобода информации есть искушающее вседозволенностью зло.
И вообще, лучше запретить все новое, непривычное и тем более «иностранное», лишь бы не было войны.
Обыватель проснется лишь тогда, когда обнаружит, что тарифы «на мобилу» взлетели раза в три.
Но в этом случае вступает в силу принцип «выборочной непредсказуемости правоприменения». Правоприменители безошибочно выберут тот путь, который будет наименее болезненным не для «просвещенной» части общества, а для наиболее отсталой, косной, консервативной и «классово родственной ей» в своей любви к архаике.
«Разрыв» между массами и элитами в том смысле, как он описан в Foreign Policy, в России существует не столько в политическом смысле, не в понимании общественных процессов и того, что называется прогрессом, — в этом смысле элиты и заметная часть обывателей в равной степени ищут идеалов в «славном прошлом», преимущественно советском, — разрыв этот в основном имущественный. А также — обычное для России дело — в разном позиционировании властей предержащих и «простого человека» перед законом. Первым «можно все», другим — по всей строгости и по самые не балуй.
Власть раздражает не публично высказываемыми взглядами, разве что работает внушенный миф о «предательском курсе», проводимом «либералами в правительстве», введшими в заблуждение самого президента.
Власть раздражает беспутным кичливым богатством.
Этими периодически утекающими в сеть сведениями о домах в Лондоне и на Рублевке, рассказами о «шалостях» детей-наследников, а еще случайными «шутливыми» оговорками (типа «как поплавали?», «как ни смешно, покупают квартиры в 20 кв. м»), свидетельствующими, что эти люди живут в иной реальности и мыслят абсолютно другими категориями. Им весь этот плебс что «низшая раса» аборигенов с удачно приватизированной планеты, которые только бестолково мешают им вкушать плодов космической приватизации. Разве что без них не справиться с работой по обслуживанию.
Грозит ли такой разрыв «восстанием» масс? Хотя бы электоральным. Пока ситуация под контролем. Если Думу нового состава заполнят четыре сотни яровых со взглядами еще более реакционными и дремучими, но не выделяющиеся немыслимым обывателю богатством, большая часть общества не возражала бы. Однако, хотя осторожная «чистка» элит (от засветившихся во всяких «панамских офшорах») в пользу претендующих на «простоту» «фронтовиков» из ОНФ и ведется, все же на такую аскезу, как жить по средствам в соответствии с требованиями кризисного времени, а также при равной ответственности перед законом, правящий класс в целом пойти не готов.
Кто-то скажет, что он тем самым рискует и рано или поздно «рванет». Но наши политические «отцы» и риск-менеджеры, видимо, исходят из того, что на этой планете такое поведение вполне оправданно. Проканает, или «пипл схавает», как говорят в нашей элите.
