Александр Лосев: «Россия сосредотачивается»: что общего у западных санкций и Крымской войны
| Forbes
Наблюдая затянувшуюся рецессию в современной российской экономике, сложно не разглядеть в ситуации полуторавековой давности тревожные параллели, угрожающие развитию и безопасности нынешней России
История имеет свойство повторяться, а цикличность исторических процессов и циклы экономического развития государств — явления вполне закономерные и взаимосвязанные, поэтому неудивительно, что в происходящем в наши дни можно увидеть определенные параллели с событиями вековой давности. История – это не только войны и захваты территорий. Это еще и конкуренция национальных экономик, географического положения, ресурсов, технологических укладов, научного потенциала, уровня образования и общественного развития, соревнование идей, в том числе религиозно-философских, а также соперничество политических деятелей.
Сейчас мы снова ощущаем на себе очередной геополитический виток, в котором Россия переживает привычный период конфронтации с Западом, а у самих западных стран накапливается негатив по отношению к процессу интеграции по утвержденным бюрократическим правилам, и начинает проявляться национальный эгоизм, разрушающий привычную конструкцию торгово-политических взаимоотношений и союзов.
Нечто подобное происходило в Европе полтора столетия назад, когда Венская система, установленная Россией и ее сателлитами после победы над Наполеоном, начала разрушаться: Британия превратилась в мирового гегемона, Франция, ставшая Второй империей, стремилась взять реванш за поражение в наполеоновских войнах, а германский мир выходил из-под опеки австрийских Габсбургов. В мировой торговле господствовали Англия и Франция, получавшие колоссальные доходы от своих колоний, что позволяло им быстро модернизировать промышленность и вооруженные силы в метрополиях.
И тогда, в середине XIX века, как и сейчас, в фокусе мировой политики оказался Крым.
Российская империя победила в большой войне 1812-1814 годов, и на какое-то время стала самым влиятельным европейским государством и «жандармом Европы», решавшим судьбы народов и стран. Но за роль европейского лидера приходилось платить колоссальной нагрузкой на экономику. Участие Российской империи в 12 масштабных войнах первой трети XIX века легло тяжелым грузом на бюджет, почти половину которого составляли военные расходы. Но огромные траты на армию не приводили к ее модернизации и не повышали качество вооружений, российский флот к середине XIX века оставался парусным, а артиллерийские орудия отливались из чугуна. Ежегодно 3.5% военнослужащих умирали от болезней в казармах и гарнизонах из-за антисанитарных условий.
Исторические параллели
Несмотря на реальные успехи в развитии промышленности в период правления Николая I, общее состояние экономики Российской империи к середине XIX века уже никак не соответствовало ни политическим амбициям, ни территориальному размаху страны. Крепостное право сдерживало экономическое развитие, спрос основной массы населения на промышленные товары оставался низким из-за общей бедности, неразвитость транспортной инфраструктуры ограничивала внутреннюю торговлю, кредитование было слабым и недостаточным, а российский экспорт был представлен в основном сырьевыми товарами. Казнокрадство чиновников приобрело пугающие масштабы, несмотря на все усилия жандармов Третьего отделения.
Наблюдая затянувшуюся рецессию в современной российской экономике, сложно не разглядеть в ситуации полуторавековой давности (за исключением крепостного права, конечно) тревожные параллели, угрожающие развитию и безопасности нынешней России.
Высокие темпы роста ВВП Российской империи в начале правления Николая I (по некоторым оценкам до 14% в год в течение 1830-х) не могли компенсировать растущие бюджетные расходы. Изъятие значительной части ВВП, создаваемого крепостными крестьянами, в пользу помещиков тормозило развитие страны, поскольку основная доля национального дохода принадлежала высшему сословию. Огромная, хоть и технически отсталая армия, раздутый полицейский аппарат и успехи в подавлении народных восстаний в Центральной Европе поддерживали уверенность императора и элит в непобедимости и силе России.
А в это время и в Европе и в Османской империи резко нарастали антироссийские настроения. Амбиции России и охранительно-полицейская роль во внешнеполитических делах пугали европейские державы. Активность русского флота в восточном Средиземноморье и слабость Турции заставили извечных противников Англию и Францию на время объединить усилия в сдерживании России и оказать поддержку Турции, чтобы не допустить российского контроля над Босфором. К тому же проект Суэцкого канала был уже разработан и готовился к реализации. При этом основные концессионеры канала Австрия и Франция, а также Британская империя отнюдь не горели желанием пускать Россию в Индийский океан. К тому же Англия видела в объединении европейских стран во главе с Россией угрозу своей гегемонии. Так возник уникальный союз европейских монархов и финансистов, направленный против Российской империи.
Конкурентов, тем более сильных, не любит никто и никогда, тем более в сфере международной торговли и в геополитике.
Цели антироссийской коалиции не скрывались: не пустить русский флот в Константинополь и к проливам, вернуть Финляндию шведской короне, Прибалтику – Пруссии, Молдавию и устье Дуная – Австрии, Крым и Кавказ – Турции, а также сделать Польшу буфером между Россией и Европой.
За полтора столетия мало что изменилось. У России по-прежнему есть амбиции, но нет соответствующей им экономической мощи, а Европа не хочет видеть новый СССР или второй Китай у своих границ.
А дальше была война
Даже две войны: обычная и информационная. Обычная шла два с половиной года на Дунае, в Крыму, на Кавказе, на Белом море и даже на Камчатке. Массовый подвиг защитников Севастополя, героически державших оборону 349 дней, уравновесил не только военные усилия антироссийской коалиции, но и бездарность высшего армейского командования, а также беспрецедентное воровство царских интендантов и чиновников.
Вторая — информационная война против России длится уже не первое столетие, прикрывая торговые и политические интересы европейских держав неизменным лозунгом «благородной битвы цивилизации против русского варварства». А Россия раз за разом проигрывает на этом информационном фронте, потому что никак не может увязать в единое целое свои политические цели и внешнеэкономические задачи, как это делала, например Британия со своей Ост-Индской компанией.
Крымская война 1853-1856 была Россией проиграна. Катастрофа. Держава унижена, она в изоляции, наедине со своими проблемами. Финансы расстроены необеспеченной эмиссией для покрытия военных расходов, рубль обесценился в два раза, банки прекратили обмен ассигнаций на золото и серебро.
Казалось, Россия уже безнадежно отстала и не сможет больше возродиться никогда. Но историю делают люди. Сейчас, когда наша экономика переживает рецессию, когда рубль столь же значительно ослаб, а Запад продлевает санкции и пытается изолировать Россию, стоит взглянуть на позитивный опыт прошлого.
В1856 году после позорного поражения России в Крымской войне МИД возглавил князь Александр Михайлович Горчаков – «железный» канцлер Империи и лицейский друг Пушкина. Выбор стратегии был невелик: подчиниться воле победителей или всеми силами, в том числе разумной и последовательной внешней политикой, создать условия для быстрого подъема экономики, перевооружения армии и возврата утраченных позиций.
Горчаков — Александру II: «При современном положении нашего государства и Европы вообще главное внимание России должно быть упорно направлено на осуществление дела нашего внутреннего развития, и вся внешняя политика должна быть подчинена этой главной задаче». Национальные интересы России требовали срочно снять внешние угрозы, чтобы сберечь ресурсы для подъема экономики. Поэтому усилия дипломатии и политики были сконцентрированы в первую очередь на разрушение антироссийской коалиции, а также на экспансии на Восток.
Слова Горчакова «Россия не сердится — Россия сосредотачивается» заставили вздрогнуть европейцев, но при этом не дали повода к новой агрессии.
Искусная игра русской дипломатии на противоречиях Британии и Франции, Пруссии и Австрии, и Италии и Австрии оказалась очень эффективной и позволила России без каких бы то ни было военных операций разорвать все договоры, отказаться от всех навязанных условий, и вернуть военно-морские силы в Крым и на Черное море. Особыми отношениями с Германией получилось отвлечь внимание европейцев и от Польши.
И снова исторические параллели прошлого проходят через сегодняшний день. Brexit как испытание на прочность Евросоюза, сопротивление европейских политиков и бизнесменов Трансатлантическому партнерству, навязываемому Соединенными Штатами, взаимные потери от санкций, реальная угроза терроризма, кризис мигрантов и прагматизм европейского бизнеса. А еще есть газопровод «Северный поток-2» и снова Германия с Польшей, и растущий национальный эгоизм стран Европы, уставших от диктата Брюсселя. Нашему внешнеполитическому ведомству есть с чем работать, тем более что МИД во главе с Сергеем Лавровым, на мой взгляд, старается следовать принципам князя Горчакова.
Но не только Европа была в фокусе внимания железного канцлера. Россия приняла вызов Британии и включилась в «большую игру» в Азии. Восточная политика Российской империи при Александре II, прагматизм в отношениях с Китаем и экспансия в Среднюю Азию были целиком направлена на обеспечение национальных интересов. Внешняя политика России эпохи Горчакова соизмерялись с реальными ресурсами и силами. Задача «создания благоприятных условий для реформирования страны» была выполнена.
Неравенство доходов населения, демонстративное сверхпотребление элит, слишком высокая концентрация капитала в руках государства, недостаточное кредитование негосударственных секторов экономики, плохие дороги, масштабные проекты и огромная, но крайне неэффективная армия чиновников, призванная за этими государственными проектами следить, нежелание что-либо менять – все это тормозило развитие России в середине XIX века. Потребовались десятилетия реформ Александра II, протекционизм и сила воли Александра III, чтобы Россия снова заняла достойное место среди мировых держав. И снова мы видим отражение тех проблем в современной России, как будто находимся на аналогичном витке исторической спирали.
И хотя Георг Гегель утверждал, что «история учит лишь тому, что она никогда ничему не научила народы», очень важно, какие уроки прошлого и власть, и бизнес, и население выучат, и на какой опыт станут опираться в стратегиях развития страны. России пора научиться управлять историей, но времени не отстать от меняющегося мира у нас остается не так много.
