Александр Гольц

| Ежедневный журнал

Сквозная тема уходящей недели – 25-летняя годовщина поражения августовского путча, ставшего прологом к распаду СССР, созданию полутора десятка новых государств, среди которых была и Россия.

Основной тренд официальных и полуофициальных СМИ выдержан в путинском стиле: произошедшее — самая большая геополитическая катастрофа. Разгром ГКЧП — минутное помрачнение добрых москвичей и ленинградцев, соблазненных злокозненными либералами, действовавшим по инструкциям вашингтонского обкома (см. речи самарского губернатора Меркушина). Московская мэрия запретила отмечать поражение ГКЧП в центре столицы, так похорошевшей заботами мэрии, что неприятно портить всю эту красоту напоминаниями о неудавшемся путче.

Подозреваю, что Кремль, с его страхом перед «цветными революциями» вспоминает о событиях 25-летней давности довольно регулярно. Тогда, напомню, десантники и спецназовцы КГБ отказались стрелять в народ. Тогдашний главком ВДВ Павел Грачев и командир группы «А» полковник Виктор Карпухин фактически саботировали выполнение прямого приказа о штурме здания Верховного совета, рискуя попасть под трибунал. Возможность уклониться была обеспечена тем, что ни министр обороны Дмитрий Язов, ни его заместитель Владислав Ачалов не желали отдать приказ от своего имени. Собственно говоря, создание национальной гвардии, подчиненной непосредственно Путину, должно исключить повторение этой ситуации. Отныне у цепочки командования, созданной для подавления гражданского протеста, не будет никаких промежуточных звеньев. Путин будет отдавать приказы своему бывшему телохранителю Виктору Золотову, назначенному командовать нацгвардией. Таким образом, власть сделала выводы из поражения ГКЧП.

Что до подведомственных жителей России, то они, если верить опросам, вполне скептически относятся к результатам победы над заговорщиками. Половина вообще не помнит или не знает, что тогда происходило. Из тех, кто помнит, около трети оценивают августовские события как «трагическое событие, имевшее гибельные последствия для страны и народа», а 35 процентов считают это «просто эпизодом борьбы за власть в высшем руководстве страны», и  лишь 8 процентов — «победой демократической революции, покончившей с властью КПСС». Налицо психологическое вытеснение событий, о которых неудобно сказать себе правду.

И, наконец, многие страницы комментариев (разной степени страстности и мастерства) были на этой недели посвящены стенаниям об утерянной или украденной победе, о кратком миге демократии в России. В целом разделяя горечь авторов, хочу спросить: друзья дорогие, мы кого виноватим-то в произошедшем? Кого обвиняем в том, что наша страна из тоталитарного монстра стала не демократией, а заурядной авторитарной клептократией?

Эту чекистскую братию, заполнившую все ветки государственной власти в России? По меньшей мере, странно требовать от работников спецслужбы рухнувшего тоталитарного режима искренней любви к идеям либеральной демократии. Совершенно естественно, что они восприняли происходившее четверть века назад как катастрофу, о чем совершенно честно сообщил подполковник КГБ в отставке Путин В.В. При этом печальная правда заключается в том, что Путин с компанией — не только ловкие узурпаторы, манипулирующие с помощью пропаганды общественным мнением (будь так, это было бы полбеды). Правда в том, что они — выразители предрассудков и верований российских подавляющего (во всех смыслах) большинства граждан. Да, Кремль ловко использует темные стороны национального сознания. Но то, что эти стороны существуют, что не были искусственно внесены – увы, факт. К тому же признаем, утверждение свободы в России совпало с самым тяжелым для большинства россиян экономическим периодом. Для огромного большинства свобода обернулась лишь правом узнать, что непонятно с чего какие-то люди присвоили себе большую часть достояния, именовавшегося «народным». В этих условиях для большинства людей связь между свободой и вдруг появившейся колбасой была неочевидной. Наоборот, доступность колбасы общественное сознание связывает с укреплением авторитаризма, «порядка» (глубокомысленные разъяснения насчет роста нефтяных цен россияне пропускают мимо ушей).

Так кого же винить в упущенных возможностях, дорогие единомышленники-либералы? Может самое время подойти 19 августа к зеркалу?

Если уж предъявлять претензии, то тем, кто двинул отставного офицера охранки в нацлидеры. Тем, кто трендел про «спор хозяйствующих субъектов», когда власть начала планомерно уничтожать СМИ, которые могли сформулировать и донести до большого (электорально значимого, как говорят ученые люди) количества людей альтернативную информацию. Тем, кто, вопреки очевидному, утверждал, что российская армия «возрождалась» в Чечне.

Увы и ах, не народ, а российский образованный класс оказался не готов к свободе. Он с готовностью променял ее на всевозможные материальные преференции и на гарантии (довольно неопределенные) личной безопасности. Если уж предъявлять претензии, то сосредоточиться надо не на коварстве тех, для кого коварство – профессиональное качество. Сосредоточиться надо тех, кто профукал (на ум, как понимаете, приходит другое слово) эти четверть века. Кто не смог поступиться реальными, осязаемыми и обоняемыми личными радостями ради чего-то эфемерного под названием «просвещение граждан». В стране, которая за многовековую историю не имела опыта демократического правления, увы, нельзя полагаться на традицию. Собственно говоря, задачей бездарно утерянных 25 лет и могло бы создание новой традиции на основе просвещения. Ну и кто пытался заниматься этим за последние четверть века. На ум приходят «иностранный агент» Джордж Сорос да «иностранный агент» Дмитрий Борисович Зимин. А еще Михаил Борисович Ходорковский с его «Открытой Россией». И все… Кто еще рискнул дать денег и урвать хоть толику своего драгоценного времени, чтобы дать нашим согражданам хоть какое-то противоядие от мракобесия, от имперского яда, которыми их потчуют путинские пропагандисты.

Впрочем, история, как известно, сослагательного наклонения не имеет. Что толку апеллировать к людям, которые при жизни выбрали роль политических трупов. Подозреваю, что задача просвещения никуда не делась. Не решив ее, мы вечно будем бояться собственного народа. Стало быть, и надо пытаться, как бы это ни сложно было сейчас, сеять доброе и вечное. С кафедры, в школьном классе, на страницах Интернета. Глядишь, история и даст нам еще один шанс. Иногда она проявляет удивительную доброту к неумехам…