Юрий Кобаладзе: Юстас – Путину
«Чем больше у нас самостоятельных спецслужб, тем лучше» Путь к преодолению нынешнего кризиса в международных отношениях, недоверия между государствами стоит поискать в нашей недавней истории, считает советский журналист и разведчик Юрий Кобаладзе. Об этом и о своей работе в Лондоне в самые напряженные годы холодной войны – с 1977 по 1984-й он рассказал «Военно-промышленному курьеру».
– Юрий Георгиевич, в чем сложность работы разведчика в Великобритании?
– Работа разведки сложна в любой стране и требует колоссальной ответственности. А Великобритания – одна из самых тяжелых стран в этом плане, со сложной агентурно-оперативной обстановкой, особенно в те годы, когда я там работал. Это был разгар холодной войны. Мы находились под постоянным наблюдением контрразведки. Существовало также правило пятимильной зоны: мы не могли покинуть Лондон, не предупредив МИД СССР минимум за 48 часов до отъезда, что здорово затрудняло работу. Представьте: вы работаете журналистом, надо побывать на каком-то мероприятии, которое состоится уже сегодня или завтра, а необходимо за двое суток до него проинформировать вышестоящие инстанции. И конечно, имели место постоянные проявления враждебности: то покрышку проколют, то наружное наблюдение за тобой установят. В комнатах стояли микрофоны, все телефоны прослушивались. Почта, бывало, пропадала на неделю, а потом приходила кипой. Не уверен, что ее вскрывали, но посыл был ясен: «Мы все контролируем». В общем, вся атрибутика противостояния двух недружественных государств.
– Когда вы вернулись в 1984 году, вам было позволено покидать страну, вы не стали невыездным. Довольно редкий случай для разведчика. Расскажите об этом подробнее?
– Сказать «позволено» не совсем корректно. По возвращении я стал работать в штаб-квартире Первого главного управления в Ясеневе. Поскольку я находился в Англии под прикрытием Гостелерадио, будучи корреспондентом, продолжал сотрудничать и выезжал в зарубежные командировки по линии радио, выполняя различные задания разведки. Это не только не возбранялось, а наоборот, всячески приветствовалось и поощрялось. Тем самым я сохранял репутацию, как говорится, «чистого журналиста», что мне впоследствии помогло попасть в близкое окружение Горбачева. Мы ездили с журналистской группой по освещению его деятельности. Особенно много работы было, когда началась перестройка, встречи с Бушем-старшим, потом с Рейганом. И тогда я действительно укреплял свой статус журналиста Гостелерадио.
– В чем плюсы и минусы журналистского прикрытия?
– На этот счет существуют разные точки зрения. Например, некоторые страны вообще не используют журналистов в качестве кадровых разведчиков, и США в том числе. Я же считаю это одним из самых эффективных прикрытий. Ведь большой разницы в формальной деятельности журналиста и разведчика нет. И те и другие должны заводить связи, интересоваться информацией, собирать данные. Другое дело, конечно, что журналист работает на редакцию, а не на государство. И в этом заключается большая разница. Но так или иначе формы и методы выполнения заданий совпадают, поэтому, как я говорил, считаю журналистское прикрытие одним из лучших и эффективнейших. А каждая страна делает выбор в зависимости от многих факторов: традиций, местных условий и так далее.
– Насколько сильное влияние на принятие государством решений оказывала служба разведки в СССР и какова ситуация сегодня?
– Не только у нас, но и во всех странах служба разведки всегда была важнейшим инструментом информирования государства и руководящих кругов. К мнению внешней разведки прислушиваются всегда и везде. В том числе и в СССР, и в России. Но здесь есть один нюанс: я считаю, что чем больше у нас самостоятельных, в той или иной степени независимых спецслужб, тем лучше. Поскольку, когда у нас был единый КГБ и все разведданные собирались в «узкое горлышко», это позволяло руководству Комитета государственной безопасности манипулировать информацией. А когда есть ФСБ, МИД, прочие органы, президент получает более широкие, исчерпывающие сведения. И тут уже можно выбирать, кому больше доверять, что скорее соответствует его виденью ситуации. Существуют и объективные критерии, ведь разведка дает не просто сведения, а анализ информации. И со временем становится ясно, на кого в какой сфере можно положиться больше.
– Получается, сегодня у государства есть основания больше опираться на разведку и данные, ею предоставляемые, чем во времена СССР?
– Объективно говоря, здесь нужно учитывать прошлое нашего президента Владимира Владимировича Путина, его навыки, опыт и знание специфики спецслужб. Глава государства уделяет большое внимание работе с ними. Не могу сказать с абсолютной точностью, как обстоят дела сегодня, что в какую сторону изменилось. Но лично я ни о каких нареканиях пока не слышал. Да, возможно, они высказываются в частном порядке, когда руководители разведки встречаются с президентом, но в общем все работает слаженно.
– Сейчас в Европе миграционный кризис. В каких странах работа спецслужб в среде приезжих поставлена наилучшим образом? Может, Великобритания – одна из них?
– В Англии ситуация однозначно лучше, чем в большинстве стран Европы. Особенно если сравнивать с Германией или Бельгией. Там просто миграционный потоп. А Великобритания – традиционная страна, которая уже давно ведет дела с выходцами из Ближнего Востока и Азии. Это обусловлено даже исторически, вспомним хотя бы про колонии в Индии и Африке. Но спецслужбы и тем более разведка тут никак не замешаны, решения принимает государство.
– Если говорить о современных отношениях между Россией и Великобританией, как вы оцениваете ситуацию?
– Не секрет, что отношения, мягко говоря, оставляют желать лучшего. На столь низком уровне они не находились, пожалуй, с разгара холодной войны. Но Великобритания была и остается важным мировым центром, финансовым и политическим, даже несмотря на то, что принято решение выйти из Евросоюза. Престиж Лондона сохраняется, как и его прочные связи с Африкой и Индией. Для нас это представляет большой интерес, особенно сегодня. Впрочем, я убежден, что там смотрят на Москву аналогично, и такие отношения между нашими странами, как сейчас, недопустимы. Необходимо искать компромиссы. На таком же уровне находятся наши отношения и с США, и с большинством европейских стран. Ни к чему хорошему это не ведет.
– Какие шаги следует предпринять, чтобы улучшить отношения между державами и ситуацию в целом?
– Все просто. Наша страна требует уважительного отношения и понимания того, что Россия – мировая держава с глобальными интересами, которые особенно сильны на границах. Нам небезразлично, что происходит на Украине. Это все-таки сосед наш, а не США. То же самое с Ближним Востоком, который гораздо ближе к нам, чем к Северной Америке. И хотя с Сирией общих границ нет, террористические организации, которые там процветают, гораздо большая угроза для нас, чем для заокеанских коллег. Хотя мы прекрасно понимаем, что угроза эта глобальная, от нее не застрахован никто. Поэтому всегда выступаем за сотрудничество, объединение усилий спецслужб. Только вместе мы можем добиться каких-то значимых успехов. К сожалению, сейчас интересы стран слишком разнятся, все работают друг против друга. Когда развалился СССР, многим казалось, что с падением коммунистической идеологии мы встанем вместе с США и странами Европы на путь сотрудничества и кооперирования. К сожалению, ничего из этого не вышло.
– С 2015 года в стратегии безопасности Великобритании Россия находится в списке первоочередных угроз. Причина, по версии Times, – увеличение воинского контингента в Калининградской области и участившиеся полеты стратегических бомбардировщиков вдоль границ НАТО. Насколько взвешенна такая позиция?
– Даже если предположить, что англичане правы в оценке угрозы со стороны России, то все равно не правы в расстановке приоритетов. Они же сами говорят, что нет дружественных разведок, но есть постоянные национальные интересы, которые иногда предполагают сотрудничество и с недружественными спецслужбами. И чем больше координация действий, тем лучше. Необходимо отодвигать на задний план взаимные претензии ради общего блага и приоритетных целей. И у нас, помню, такой проблеск был. Перед Олимпийскими играми в Сочи приезжал Дэвид Кэмерон и публично заявил, что Англия будет оказывать всяческое содействие российским спецслужбам по обеспечению безопасности для проведения соревнований. И это на фоне беспрецедентного внешнего давления на Россию, в том числе со стороны Великобритании.
– Как сегодня выстраивать сотрудничество, если Великобритания обвиняет Россию в поддержке террористического режима в лице Башара Асада?
– Повторюсь: искать компромиссы. Только так. Каждой стране надо в чем-то пересилить себе. А что касается Асада – это особый случай. Его можно любить или не любить, но нельзя не признавать того факта, что борьба с ИГ (запрещенным в России) – проблема, которая в равной степени волнует и Англию, и США, и нас. Необходимо договариваться. Если же каждое действие Асада, пусть даже на первый взгляд и нелицеприятное, использовать для того, чтобы сотрудничество свернуть или выбить для себя лучшие условия, то уверяю, ничего путного не выйдет. А терроризму нужно противостоять решительно и сообща.
Относительно Башара Асада наша позиция очень проста: неважно, хороший он правитель или нет. Владимир Владимирович Путин правильно отметил, что США устранили Хусейна и Каддафи, ссылаясь на их кровавые режимы. В Сирии назревала подобная ситуация. Только вот эти люди, державшие в своих руках страны, пусть и не самым демократическим образом, также умели обуздать и террористическую угрозу. А сейчас это все хлынуло в мир. Массы испуганных людей наводнили Европу, террористы объединяются в обширные группировки. Напрашивается вопрос: вы этого добивались? И пока Запад раздумывает, чего же он все-таки добивался, гибнут люди.
Беседовал Юрий Выборнов
