Федор Лукьянов

| Коммерсантъ

Оксфордский словарь признал в 2017-м «словом года» youthquake, что можно приблизительно перевести как «младотрясение» (игра слов, правда, теряется) — значительное культурное, политическое или социальное изменение, вызванное действием или влиянием молодежи.

Про культурные и социальные сдвиги говорить можно много, но и в международной политике приметы омоложения бросаются в глаза. Новое лицо европейской политики — 31-летний знайка-зайка Себастьян Курц, канцлер Австрии. В Германии фатальную роль при формировании правительства сыграл 38-летний глава либеральной партии Кристиан Линднер — не совсем юный, но будто бы сошедший с рекламы модного гаджета для молодежи. Автор предвыборного плаката «Сначала погуглить, потом подумать». Ну и, конечно, то ли 33, то ли 34 лет от роду Ким Чен Ын держит в напряжении весь мир, демонстрируя смесь юношеской готовности рисковать и зрелого не по годам хладнокровия. На другом полюсе 71-летний Дональд Трамп, но он душой не просто молод, а пребывает в подростковом возрасте. И, кстати, по политическому опыту уступает и Киму, и Курцу.

О росте молодежного фактора еще раньше говорили в контексте, например, Ближнего Востока, где «арабская весна» вывела толпы совсем молодых людей. Параллельно схожий феномен проявился и в Европе, например, в Греции или Испании, где безработица среди молодежи стала не просто достигать двузначных цифр, а уже составлять где треть, а где и половину возрастной группы. Правда, стремление молодежи к переменам и современно мыслящим политикам не всегда находит электоральное выражение — молодые просто не приходят на участки. Сторонники ЕС в Британии разрабатывали специальные стратегии, чтобы мобилизовать продвинутый юный электорат; тот за Европу, но на призывы реагировал вяло, зато «простые британцы» старшего поколения выбрали самобытность. А вот исламисты эпохи расцвета разгромленного ныне ИГ (организация запрещена в РФ – «Ъ») отклик среди разочарованных молодых европейцев, как ни странно, находили.

Вообще, молодежь предпочитает новые формы политического самовыражения, не желая быть скованной прежними структурами. Весенние акции Алексея Навального, неожиданно для многих поддержанные подростками, вписываются в ту же логику, и она бросает вызов любым государствам, какая бы степень демократии там ни присутствовала. Ответом властей служит попытка освежить имеющиеся институты и стимулировать смену поколений. Курц шел на выборы под лозунгом «Совсем новая консервативная партия», а череда технократов-губернаторов регионов РФ призвана скорректировать повестку.

В России, кстати, тоже выбрали слова года, и перечень лидеров говорит сам за себя. «Реновация», «биткойн» и «хайп» — все они, в общем, про революционный, взрывной, а не эволюционный, постепенный подход (что такое в нашем понимании «реновация», мы знаем: это не восточногерманское доведение прежних зданий до нового стандарта, но знакомый принцип «до основания, а затем»).

Изменилась динамика мировой политики в целом: она стала более быстрой, порывистой, таранной. Не случайно главным триумфатором на Ближнем Востоке стала Россия, которая показала умение сочетать натиск с дипломатической изворотливостью и быстротой реакции. Настораживает, что омоложение или стремление к нему пока не несет новую повестку, а повышает импульсивность старой. Перефразируя лозунг Трампа, «хайп прежде всего».