Федор Лукьянов

| Российская Газета

РФ и Китай могут сделать заявку на новое мироустройство

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш дал печальное интервью шведскому телевидению. «Холодная война вернулась. Но… теперь Соединенные Штаты и Россия не контролируют всех, как это было тогда… Были функции для диалога, контроля и коммуникации, чтобы гарантировать, что, когда возникнет риск конфронтации, события не будут выходить из-под контроля. Теперь больше нет тех механизмов». Гутерреш признал, что «есть структурная проблема: Совбез уже не представляет мир сегодня. Вето стало инструментом, который используется слишком часто… Без реформы Совета Безопасности не будет полной реформы ООН».

По понятным причинам все мы сейчас пребываем в режиме постоянной готовности к отпору. Так что сразу хочется разразиться гневной тирадой о незыблемости права вето как гаранта мира и неприкосновенности итогов Второй мировой войны, лежащих в основе системы ООН. И с точки зрения текущей политики это правильно — призывы ограничить применение вето, например, носят почти всегда антироссийский характер. Однако генсек — человек серьезный, и говорит он о реальной проблеме, с которой что-то придется делать и довольно скоро.

Проявляемая раз за разом неспособность «Большой пятерки» договориться по важнейшим международным проблемам вызывает растущее раздражение «мировых масс». С их точки зрения, пять великих держав назначили себе привилегию (вето), и используют ее не во благо мира и развития, а для выяснения отношений между собой. И чем дольше будет продолжаться такая ситуация, тем сильнее давление на грандов. Игнорировать его бесконечно не получится.

России это бросает особые вызовы. Во-первых, система ООН создавалась в момент максимального геополитического влияния нашей страны, любой ее пересмотр пойдет на других основаниях. Во-вторых, в современной информационной среде, которую контролируют ведущие западные СМИ, ответственность за дисфункцию ООН старательно перекладывают именно на Москву. В-третьих, привычное апеллирование к международным институтам и требование соблюдать процедуру ведут к укреплению неблагоприятного фона. Институты тоже действуют не в вакууме, а в определенной информационно-политической среде. Они приходят к заключениям, не удовлетворяющим Россию или, как минимум, допускающим неоднозначные толкования. Москва начинает критиковать деятельность тех же структур, к которым только что обращалась. И впечатление это производит не слишком убедительное — не только на оппонентов, но и на тех, кто настроен нейтрально.

Получается ловушка. Прежние институты не функционируют так, как было запланировано изначально. Оно и понятно — мир кардинально изменился, условия другие. Просто цепляться за старую систему бессмысленно. Но и пересмотр ее чреват для России уменьшением, а не наращиванием влияния.

Что делать? Единственный выход — создание и расширение группы стран, которые не обязательно разделяли бы позиции России, но понимали пагубность несбалансированного мира. Иными словами, прежде чем ставить вопрос о трансформации международной системы, нужно создать среду, в которой активно представлены разные голоса, а не только Запад, вечно спорящий с Россией при безмолвии остальных.

Ключевой собеседник здесь — Китай. С одной стороны, не является преувеличением официальная формула о том, что отношения двух стран никогда не были столь хороши. С другой — именно качество этих отношений требует перехода к гораздо более комплексному взаимодействию. По общим вопросам мироустройства у нас серьезных разногласий не было никогда. Но этим самые общие вопросы довольно долго ограничивались общими же рассуждениями. Сегодня новое мироустройство — не абстракция, а практическая каждодневная работа, и осуществляется она на примере конкретных международных кризисов: Ближний Восток, Восточная Европа, Восточная Азия… И в каждом случае необходимо находить скоординированные российско-китайские подходы, хотя интересы сторон не всегда и не во всем совпадают, что совершенно естественно для двух очень крупных держав.

Ожидания Запада — Россия и Китай неизбежно столкнутся в конфликте за влияние и место в иерархии. В этом, по мнению практически всех западных комментаторов, просто нет сомнений. Ну и Китай, ясное дело, возьмет верх, как страна несопоставимо более мощная экономически. Пока, правда, к удивлению наблюдателей в Европе и США, коллизии не происходит. Между тем, она для Запада принципиально важна. Потому что если допустить, что Россия и Китай действительно способны гармонизировать интересы и шаги по широкому спектру тем, то это и станет заявкой на то самое качественно иное мироустройство, о котором сейчас много говорят.

Чтобы это произошло, нужны гораздо более интенсивные контакты не только на деловом и политическом, но и на экспертном уровне — кропотливая работа по обсуждению особенностей современного мира. Ее постоянный элемент — российско-китайский диалог Валдайского клуба, проходящий в эти дни в Шанхае, — третье ежегодное заседание. Культура восприятия мировой политики у русских и китайцев разная. Но это вопрос взаимного дополнения, а не конкуренции. А совместно можно обуздать и новое издание холодной войны, о которой говорит с тоской генсек Гутерреш.