Федор Лукьянов: Потешное и реальное
Вся глобальная геополитика будет меняться
Мировая политика развивается как будто в двух измерениях.
В одном кипят страсти вокруг отношений президента большой страны с порнозвездами, а подчиненные воруют с его стола документы, чтобы спасти торговые отношения с другой страной. Там все обсуждают суровых туристов — любителей готики, которые всю жизнь мечтали увидеть шпиль собора в английской провинции. А еще разоблачают беспрерывные заговоры и вмешательства. Ну и много чего другого делают, что плотно заполняет окружающее информационное пространство.
В другом намного скучнее, совсем не так красочно, а потому зачастую малозаметно. Например, ни по каким первым полосам и выпускам новостей не прошла скромная информация о том, что гигантский контейнеровоз, принадлежащий датской корпорации Maersk, вышел в понедельник в Северное море, проделав за 18 дней путь от южнокорейского Пусана до норвежского Киркенеса. Еще через пять дней он прибудет в Бремерхафен, а потом в Петербург. Таким образом, зафиксирован первый случай прохождения подобного судна по Северному морскому пути, что превращает мечты об альтернативе Суэцкому каналу во вполне реальную перспективу. А это означает, что вся глобальная геополитика будет меняться, фокус ее сдвигается на восток и на север, что меняет всю традиционную призму…
Завершившийся на прошлой неделе Восточный экономической форум — явление из обоих измерений. Там хватает светского, поверхностного и наносного, но главное содержание — неуклонное смещение фокуса мирового внимания с Запада на Восток. Россия, скажем честно, запоздала с осознанием этой тектонической перемены. Наша болезненная одержимость отношениями с Европой и США, уходящая корнями минимум лет на 300 вглубь, отвлекала, да и отчасти продолжает отвлекать от реальной мировой картины. Однако переоценка пусть медленнее, чем хотелось бы, но происходит. И постепенно четвертый ВЭФ выглядел уже не как торопливые попытки догнать нечто ускользающее, а как серьезное мероприятие, вошедшее в ряд наиболее заметных мероприятий в Азии.
Валдайский клуб проводил на форуме дискуссию как раз о новой геополитике. В мировой суете, которая усугубляется в последние годы, не всегда замечают наиболее фундаментальные изменения. Разговоры о подъеме Китая и Индии давно стали рутиной, обычно имеются в виду его экономические последствия. Однако не менее важные перемены затрагивают политику. В число держав, определяющих глобальное устройство, вошли страны, стратегическая культура и восприятие мира которых принципиально отличаются от тех, что доминировали на международной арене несколько столетий.
Один из участников обсуждения, видный индийский международник Самир Саран, напомнил присутствующим, что деление огромного евразийского континента на Европу, Евразию и Дальний Восток — продукт западо-центричного взгляда на это пространство. И само по себе такое деление является не естественным, а сконструированным, результатом осмысления геополитического устройства мира из довольно молодой атлантической перспективы. Между тем исторически это была связанная территория. Теперь, когда атлантизм перестает быть определяющим мировоззрением и испытывает проблемы даже внутри самого атлантического сообщества, естественно оценивать Евразию как единую общность, где взаимодействуют очень разные, но совсем не обязательно исключающие друг друга интересы. А часто дополняющие друг друга.
Движение Китая по Евразии в западном направлении, а его проектным выражением служит инициатива «Один пояс, один путь», служит мощным стимулом к объединению пространства. Дело не в том, что Пекин излучает какой-то особенный альтруизм и печется о всеобщем благе, стирание барьеров вплоть до крайнего запада Европы ему выгодно. В классические времена, когда Евразию назвали геополитическим хартлэндом, местом самой серьезной конкуренции великих держав, она была объектом их экспансии. А экспансионистское соперничество неизбежно порождает границы и размежевания. Сегодня не дробление, а именно объединение приносит выгоду всем участникам, поскольку главная ценность — даже не ресурсы, а маршруты, трассы, логистический потенциал и рынки, которые чем шире, тем богаче. Цель Китая, например, не «урвать» себе кусок побольше и эксплуатировать его, а обеспечить беспрепятственное движение на Запад. Это принесет куда больший дивиденд, а экономический рост необходим КНР для того, чтобы гарантировать внутреннюю стабильность.
Интерес Китая к Евразии носит вполне корыстный характер, однако дает шанс всем государствам воспользоваться этим интересом и ресурсами второй экономики мира. Но для этого опять же нужно не соперничество, а умелое сочетание активов, обмен потенциалами. Что, естественно, не отменяет торга и отстаивания собственных позиций, но с пониманием общего блага.
Россия пока в самом начале пути к тому, чтобы осознать себя ключевой евразийской державой и научиться пользоваться открывающимися возможностями. Европейское направление, как ни грустно звучит, сейчас пока превратилось в психологический балласт, который не несет никаких перспектив, но сильно отвлекает от реальных дел. Со временем новая геополитика повлияет и на европейское позиционирование в мире, но пока стоит сделать акцент именно на восток. Чтобы оставаться в реальном, а не потешном измерении мировой политики.
