Федор Лукьянов

| Собеседник

После истории со сбитым в Сирии российским Ил-20 между Россией и Израилем возникла напряженность. Я не военный, не могу рассуждать по поводу самого инцидента: кто там виноват, кто прав. У израильтян – своя версия того, что произошло, у российских военных – своя. Пусть в этом специалисты разбираются.

А вот тот факт, что авиация Израиля проводит операцию в непосредственной зоне вокруг российской военной базы и наносит удары по объектам, которые прилегают к этой зоне, показателен. Ведь очевидно, что такие действия затрагивают вопросы безопасности российских объектов в Сирии. Тем не менее Израиль посчитал, что это ему необходимо. Так что же произошло? Либо это был сбой российско-израильской коммуникации, либо Израиль стал выполнять задачи, которые считает для себя весьма важными, при этом не вполне учитывая последствия.

Что дальше? Такого конфликта, как с Турцией, уверен, не будет. И ровно по той причине, о которой сказал Путин: стечение обстоятельств. Турция, напомню, сбила наш самолет целенаправленно, здесь же ситуация запутанная. Россия хоть и обвиняет Израиль, но все же не в том, что они сбили.

Это во-первых.

Во-вторых, рабочие отношения с ключевыми игроками в регионе очень важны для России. Слишком высоки ставки в том сценарии, что происходит в регионе, чтобы иметь врагом страну, которая представляет собой существенную военную силу и считает себя вправе эту силу применять. Это было бы слишком рискованно для всей российской операции в Сирии.

Поэтому, думаю, Россия не пойдет на откровенную, а уж тем более публичную жесткую конфронтацию с Израилем, в результате которой хрупкая ситуация в Сирии, где очень много всего переплетено, еще больше усугубится. Но и считать, что после примирительного заявления Путина вопрос будет закрыт, я бы не стал.

Скорее всего наша сторона постарается использовать этот случай, чтобы заручиться тем, что Израиль не будет препятствовать действиям России – не только военным, но и тем, что касаются будущего политического переустройства Сирии. Думаю, Израилю теперь часто будут напоминать об этом инциденте. Необязательно публично.

Хотя, конечно, могут быть разные сценарии. У руководства Израиля есть свои внутренние ограничители. Да и наши военные настроены по-боевому: разница в стилистике заявлений Минобороны и президента Путина на это указывает. Впрочем, думаю, это не результат противоречий, а возможность менять маску – более жесткую, более мягкую… Игра продолжается, и ситуация невероятно сложная. К моему удивлению, до сих пор Россия в самых разных ситуациях (с Турцией, с Ираном, с Израилем, с Саудовской Аравией) демонстрировала невероятную изворотливость и тонкость подхода. Надеюсь, это сохранится.

Материал вышел в издании «Собеседник» №37-2018 под заголовком «Друг ли нам Израиль?».