Федор Лукьянов: Невнятный референдум
Невероятная экзальтация, охватившая Соединенные Штаты, превратила регулярные промежуточные выборы в событие грандиозного накала. Демократы, которые стремятся взять реванш за поражение их президентского кандидата два года назад, объявили нынешнее голосование референдумом о политике Трампа. И, вернув себе восемь лет спустя контроль над палатой представителей, естественно, теперь утверждают, что тест Белый дом провалил.
Это как минимум преувеличение. Если и считать прошедшие выборы плебисцитом, то результат он принес невнятный. Понять, как американцы относятся к правлению Дональда Трампа, трудно, зато подтвердилась традиция, согласно которой граждане не любят излишней концентрации власти в руках одной партии. Как правило, на промежуточных выборах после прихода нового президента его партия проигрывает. И это мало что говорит об исходе следующей президентской кампании. «Синей волны», то есть подъема демократических настроений, на который рассчитывали в партии, не случилось. И, конечно, нынешний итог, который вписывается в стандартные циклы политики США, контрастирует с нагнетанием истерии, которым сопровождались последние несколько месяцев.
Демократы получили эффективный инструмент для того, чтобы атаковать республиканского президента, но недостаточный, чтобы его свалить. Они обрели способность блокировать и осложнять законодательную деятельность Белого дома, особенно в том, что касается внутриполитической повестки. Это серьезное обременение, однако преодолимое, если администрация приложит усилия, продемонстрирует гибкость и изощренность. Впрочем, последнее никак не относится к числу доблестей Трампа и его команды.
Трамп, со своей стороны, может теперь с утроенной энергией обрушиваться на своих оппонентов и сваливать на них невыполнение тех или иных обещаний. В преддверии выборов-2020, а эта кампания, можно сказать, уже началась, полезная возможность.
Как бы то ни было, выборы подтвердили, что американское политическое поле глубоко расколото. Борьба будет обостряться. С новых позиций в конгрессе демократы, конечно, сделают все, чтобы вдохнуть вторую жизнь в обвинения — начиная со сговора с русскими и заканчивая финансовой нечистоплотностью Трампа в его предпринимательской карьере.
России это ничего хорошего не сулит, поскольку сюжет сговор/вмешательство составляет стержень всей атаки на Трампа. Удастся ли что-то доказать — большой вопрос, но это и не самое главное. Важно поддерживать градус обвинений, не давать президенту ни малейшего роздыху. В недавно вышедшем бестселлере Боба Вудворда «Страх» о Белом доме при Трампе красочно описано, как страшно его бесят эти обвинения, заставляя срываться и делать ошибки. Этим умело пользуются его оппоненты. А контролировать слово- и чувствоизвержения Трампа не в силах никто.
Наиболее неприятное для Москвы заключается в том, что Трамп рассматривает политику в отношении России именно как функцию его внутренней борьбы. Он то картинно дразнит своих противников — мол, вы мне запрещаете с Путиным общаться, а я буду, буду! То резко разворачивается на сто восемьдесят градусов — не было в истории президента, более жесткого с Россией, чем я! Хотите еще санкций против России? Да не жалко, получите! Это описание несколько утрировано, но самую малость. Самое главное — Россия Трампу и его соратникам, на самом деле, малоинтересна и не является приоритетом. Поэтому на инструментализацию Кремля демократами как тарана против президента он отвечает такой же инструментализацией, только в противоположном направлении.
Малоприличное шебуршение вокруг встреч Трампа и Путина из этой категории. К сожалению, обходить грабли не получается. С Парижем выходит тот же конфуз, что и ровно год назад во Вьетнаме, когда создалось неприятное впечатление, будто российская сторона жаждет встречи, а американская снисходительно отворачивается, мол, недосуг. На сей раз до такого, надеюсь, не дойдет, но сам факт анонса переговоров, их подтверждения, а потом даже не отмены, а повисания в воздухе — дескать, и не планировали, — оставляет дурной осадок. Впереди еще две возможные оказии — в Сингапуре и Буэнос-Айресе, будем надеяться, что там никто суетиться по поводу «а поговорить?» не станет.
Активность по организации встреч еще могла бы иметь смысл, если бы от них нечто зависело и там действительно был бы шанс, что-то важное решить. Но опыт двух полноценных переговоров в Гамбурге и Хельсинки свидетельствует об обратном. Даже если обсуждаются содержательные вещи и согласуются дальнейшие шаги, потом происходит противоположное — ситуация ухудшается. По воле Трампа или вопреки ей — не имеет значения. Если президент не хочет двигаться по договоренным направлениям, зачем договариваться. А если хочет, но по политическим причинам не может — тем более.
От времени холодной войны, которая давно в прошлом, у нас осталось одно — зацикленность на Америке как очень важном собеседнике. Пора понять, что ни прежней холодной войны, ни прежних способов с ней справляться уже нет. И разговор ради разговора, даже с самым большим мировым начальником, — это нерациональное расходование сил и времени.
