Федор Лукьянов

| Российская Газета

Феномен «желтых жилетов» приводит в замешательство власти

Вернувшись с саммита «двадцатки» в Буэнос-Айресе, президент Франции Эмманюэль Макрон первым делом отправился к Триумфальной арке на Елисейских полях — оценить урон, который беспорядки нанесли олицетворению величия нации. Колонны, исписанные издевательскими лозунгами, статуя Марианны с отбитым куском лица — все придавало случившемуся символический оттенок. Даже во время молодежных бунтов полвека назад такого не было.

Символизм содержался и в том, что во время буйства «желтых жилетов», движения по всем признакам сугубо низового, глава государства находился на другой стороне земного шара среди сливок мирового сообщества. В недавние еще времена, несколько лет назад, собрания такого рода считались квинтэссенцией глобального космополитизма, против которого ярились антиглобалисты. Были они и сейчас в аргентинской столице. Но их акции как будто смазались. И дело не столько в том, что приелись формы или иссякла фантазия заводил. Запутались понятные схемы прошлого.

Собрание руководителей самых влиятельных стран еще недавно по определению воспринималось антиглобалистами как средоточие зла, потому что его участники плели очередные трансграничные козни. А теперь? Присутствующие на заседании считают своей очень серьезной победой тот факт, что им удалось согласовать хотя бы какое-то совместное заявление с поддержкой «основанного на правилах порядка». Для этого, впрочем, пришлось включить в текст требование Вашингтона о скорейшей реформе ВТО, столпа глобальной системы, которая должна служить интересам отдельных стран, а не всех сразу. Ни о каком универсализме речи отныне не идет. Государства используют «двадцатку» для решения собственных проблем с партнерами, благо состав открывает широкое поле возможностей.

А что протестующие? Их-то, раздраженных космополитизмом верхов, должна устраивать подобная контрглобальная эволюция элит? Но сам протест если не порожден, то стимулирован той самой глобализацией, точнее — ее главной технологической составляющей в виде тотального доминирования коммуникаций. Феномен «желтых жилетов» приводит в замешательство французские власти, поскольку резко отличается от традиционных методов борьбы. Самоорганизация через социальные сети оставляет вне игры обычных «агентов перемен» в лице профсоюзов или оппозиционных политических партий. У «жилетов» непонятно, кто лидеры, на виду пара «говорящих голов», которые оглашают запросы протестующих. Правительство вроде бы готово вести с ними переговоры, но что они дадут, если нет иерархии?

В 2011 году подобная механика уличного разгула встречала горячее одобрение Европы, в частности Франции. Тогда, правда, это касалось Туниса, Египта, Ливии — «арабской весны». В 2013-м Старый Свет столь же благосклонно воспринимал бдения киевского евромайдана, вспыхнувшего по призыву из «Фейсбука». Теперь оказалось, что все это замечательно где-то, а вот у себя дома вызывает оторопь и желание верхов побыстрее положить этому конец. Помимо прочего, повторяется и продолжение — сколь бы стихийно-искренне ни начиналась мобилизация, протест обрастает провокаторами, а потом вылезут и посторонние интересы, стремящиеся использовать их в своих целях. Повод тоже всегда лишь вершина айсберга — ни договор об ассоциации с ЕС, как в Киеве, ни рост экологического налога на топливо, как в Париже, ни конкретные инциденты, как в Тунисе или Сирии, никогда не являются причиной. Они становятся искрой, воспламеняющей давно накопившийся хворост.

Ну и кто большие глобалисты? Правительства, которым надо как-то приникнуть к почве, потому что иначе она их отторгнет и отдастся популистам? Или бунтари, воспроизводящие повсюду одну и ту же модель через одни и те же универсальные коммуникационные средства? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Но сам вопрос демонстрирует, насколько все смешалось в современном мире.

Социологи яростно вгрызаются в изучение обществ, пытаясь понять, где, по каким линиям выстраиваются сейчас главные оппозиции. Партийные системы в большинстве стран просто рассыпаются, потому что не соответствуют структуре социальных устремлений. Свежий опрос в Германии демонстрирует показательную тенденцию. Правящая «большая коалиция» из двух крупнейших и старейших политических партий (христианских демократов и социал-демократов) сохраняет большинство только в одной возрастной категории — свыше 65 лет. Во всех остальных консерваторы теряют, а социал-демократы просто выбыли из тройки основных сил. Зато входят в нее боевитые «зеленые», которые не боятся идти против правеющего потока, и «Альтернатива для Германии», которая этот поток возглавляет. То есть тенденция к поляризации, которая доминирует везде, дошла и до крайне стабильной и респектабельной немецкой политической системы.

В эту парадигму, кстати, Макрон, представлявшийся полтора года назад ярчайшей звездой нового небосклона, не вписывается. Казалось бы, идеальный продукт политтехнологий: молодой красавчик, не связан с партиями, отвергает идеологические догмы и апеллирует к разным слоям общества, олицетворяет динамизм и прочее. Но элегантная эластичность, оказывается, уже не в чести. Люди хотят позиции и определенности. Ну разве что президент сам наденет желтый жилет…