Игорь Юргенс: Гигант на плечах гигантов
Портрет Си Цзиньпина на фоне истории и современности
Серьезное отличие книги от подобных биографий в том, что Си Цзиньпин показан на фоне исторических и современных политических и экономических событий и конфликтов. Персоналии этого фона – Мао Цзэдун, Сталин, Хрущев, Дэн Сяопин, Путин, Трамп, многие современные политические деятели. Начинается повествование с эпиграфа, который можно назвать ключом к авторскому методу. «В 1901 году для подавления народного восстания в Китай вошли войска Англии, Германии, Франции, Италии, Австро‑Венгрии, Японии, США и России. На переговорах в Пекине во дворце императрицы Цыси английский дипломат иронично заметил китайскому министру иностранных дел, глубокому старику, что, мол, зачем вы с нами спорите, ведь вы фактически побежденная страна. На это китаец ответил: «Давайте вернемся к этому разговору через 100 лет». Возможно, этот китаец был собратом нашего героя».
Святослав Рыбас – опытный писатель, его перу, в частности, принадлежат биографии Сталина и Столыпина. Его метод – историзм, исследование судеб с максимально полным учетом обстоятельств прошлого. Он начинает биографию нашего современника с 1923 года, когда прибывший в Москву за помощью свояк вождя китайской революции Сунь Ятсена, генерал Чан Кайши, вместе с военной поддержкой получает предложение Сталина принять под крыло партии Гоминьдан маленькую (менее тысячи человек) Коммунистическую партию Китая (КПК). Началась мировая игра, которая в итоге закончилась победой коммунистов и образованием Китайской Народной Республики.
1 октября 1949 года карта мира изменилась. В Пекине Мао Цзэдун поднял пятизвездный государственный флаг КНР. Прозвучал салют из 28 залпов, произведенный из 54 трофейных японских горных пушек (цифра 28 символизировала число лет борьбы КПК с момента ее создания в 1921 году, 54 – число национальностей в Китае). После этого Мао Цзэдун зачитал декларацию Центрального народного правительства об образовании Китайской Народной Республики. И начался военный парад, который принимал главком НОАК Чжу Дэ.
Сталин поставил на Мао Цзэдуна, которого посчитал самым сильным в китайском руководстве. Цитирую: «Без поддержки Москвы Китай не стал бы коммунистическим, но и без союза с Китайской компартией Москве пришлось бы нелегко. При этом у каждой стороны были свои интересы, которые должны были привести к открытым столкновениям… Его (Мао) понимание истории однажды выразилось так: «С одной стороны – союз, а с другой стороны – взаимная борьба». Собственно, эта откровенная мысль объясняет многие дальнейшие события.
Между СССР и КНР был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. СССР, получая крупнейшие заказы промышленности Поднебесной, привязывал к себе ее экономику. Были подписаны соглашения об учреждении смешанных советско‑китайских акционерных обществ, которые фактически контролировали ключевые отрасли китайской экономики – судостроение, авиаперевозки, добычу нефти, цветных и редких металлов, добычу и обогащение урана. Причем замысел их создания исходил от председателя Госсовета КНР Лю Шаоци.
Акционерные общества учреждались на паритетных началах с равным участием сторон в уставном капитале и управлении. Их руководство должно было осуществляться представителями сторон по очереди. (Позже Хрущев упразднил эти общества, уступив давлению Мао.)
Между тем США, утратив политическое влияние и военные базы на территории Китая, в 1951 году ввели эмбарго на торговлю с ним, к которому присоединились Япония, Австралия, практически все страны Латинской Америки. Сократилась торговля Китая с Англией и Францией.
К концу 1950 года СССР вышел на первое место в торговле с восточным союзником. В 1951 году уже почти 40% внешней торговли Китая приходилось на СССР, а в 1952 году она составляла более половины (53,4%). В документах Министерства внешней торговли СССР говорилось, что «образовались два параллельных мировых рынка, противостоящих друг другу». В этот рынок входили также Чехословакия, Польша, Восточная Германия, Болгария, Румыния, Монголия, Северная Корея. На социалистические страны приходилось свыше двух третей всей внешнеэкономической деятельности КНР.
В 1951 году было заключено соглашение о прямом железнодорожном сообщении, предусматривавшем прямую перевозку пассажиров, багажа и грузов: впервые образовывался контролируемый Советским Союзом быстрый континентальный транзит через всю Евразию – от Берлина до Тихого океана, своеобразное напоминание о Великом шелковом пути. (Современный Великий шелковый путь – одна из стратегических идей Си Цзиньпина.)
Вводилось перспективное планирование экономики, массово изучался русский язык, тысячи научных книг переводились с русского языка на китайский, учебные программы в вузах создавались по образцам советских. За первые три года существования КНР с помощью представителей СССР было переведено на китайский и издано в Китае более 3 тыс. наименований советских книг по различным отраслям науки. На практике это означало, что почти все научное книгоиздание Китая тех лет было представлено переводами с русского, за первые девять лет почти 2 млрд китайских зрителей посмотрели 747 советских кинокартин.
Также было подписано соглашение об установлении курса рубля в отношении китайского юаня – не через курс американского доллара, как было ранее, а непосредственно к юаню на основе золотого содержания рубля и официальной цены на золото в Пекине.
Если посмотреть на обстановку с военно‑стратегической точки зрения, то перемены также бросаются в глаза – отныне восточный фланг СССР был полностью защищен. Поэтому Сталин советовал Мао Цзэдуну не национализировать иностранные предприятия и вообще «считаться с национальной буржуазией». То есть рассуждения вождя были вполне рациональны и даже, как сказал бы Михаил Горбачев, в «духе перестройки».
Нелишне напомнить, что в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» Сталин отмечал: «Полагают, что передача собственности отдельных лиц и групп в собственность государства является единственной или, во всяком случае, лучшей формой национализации. Это неверно. На самом деле передача в собственность государства является не единственной и даже не лучшей формой национализации, а первоначальной формой национализации, как правильно говорит об этом Энгельс в «Анти‑Дюринге».
Отец Си Цзиньпина, Си Чжунсюнь, принадлежал к героическому поколению создателей КНР. В юности он стал коммунистом, много лет воевал, достиг поста заместителя председателя Госсовета (вице‑премьера). Потом попал в жернова культурной революции, был арестован, сослан, а его семья подверглась гонениям.
Рыбас пишет: «Судьба нашего героя фантастична. Ребенком он был выброшен на социальный необитаемый остров, где шансы выжить были ничтожны, где маленький изгой был обречен раствориться среди беднейшего населения, не имея права получить образование и вообще надеяться на что‑либо. Но вышло совсем по‑другому. Почему? Какие силы подняли его на мирскую вершину, вручив ему в руки судьбу великой страны?»
Отвечая на этот вопрос, автор обращается к истории кризисов и внутриэлитной борьбы в КНР, закончившейся на сегодня выдвижением Си Цзиньпина, которого поддержали военные и военно‑промышленные корпорации.
Обстоятельства выдвижения определялись тревогой китайского руководства в связи с падением темпов роста, которые приближались к критическому уровню и в близкой перспективе могли упасть ниже темпов роста населения. Потребовался новый лидер. Он и был предъявлен обществу: прошедший все ступени политической карьеры, член «партии принцев» (детей высшего руководства времен Мао), нигде не запятнавшийся, всегда и везде добивавшийся положительных результатов и поддержанный силовиками. Огромную роль в судьбе отца и сына Си сыграл маршал Е Цзяньин, который ранее поддержал «отца китайских реформ» Дэн Сяопина, даже спас его от гибели. Однако не следует думать, что новый лидер был несамостоятельной фигурой. Си Цзиньпин на пути восхождения продемонстрировал волю, жесткость, организационный талант, стратегическое мышление. Он смог обыграть конкурентов, в числе которых были мощные игроки и кланы.
Возглавив страну, Си Цзиньпин инициировал масштабные исследования причин развала СССР. Советская история во всей ее полноте и трагичности стала для китайской элиты своеобразным зеркалом, в котором она читает собственные проблемы и делает выводы. При этом – полное отсутствие злорадства по поводу самоликвидации грозного соседа.
Рыбас обращает внимание на разговор Горбачева и Дэн Сяопина, состоявшийся 16 мая 1989 года во время визита советского лидера в КНР:
«Касаясь идущих в СССР и Китае реформ, Горбачев сказал: «Вы начали преобразования с экономики, а мы – с политики, но в итоге придем к одному результату».
Дэн Сяопин возразил: «Мы придем к разным результатам».
В этом коротком споре я вижу ключ к нашей недавней истории.
В мемуарах Горбачев предпочел об этом умолчать, хотя Евгений Примаков, сопровождавший тогда генсека, в беседе со мной подтвердил, что такой разговор был».
Придя к власти, Си Цзиньпин в последующие пять лет совершил 50 поездок по стране (для изучения дел на местах), в которых провел в общей сложности 151 день, и 28 поездок зарубежных.
У него сложилось понимание колоссального объема будущей работы. В интервью российскому телевидению во время Олимпиады в Сочи в феврале 2014 года он сказал: «Китайские реформы вступают, образно говоря, в глубоководную зону. Потому что относительно легкие, популярные реформы уже выполнены, они уже позади. Мясо‑то все съедено, остались одни кости, твердые, зубами не возьмешь. Чтобы эти кости одолеть, нужны и смелость, и взвешенность. Смелость подразумевает готовность продвигать реформы с чувством ответственности, как бы они ни трудны, как кости ни жестки и как подводные рифы ни опасны. Взвешенность означает держать верный курс и ровный ход и, что самое, самое главное, не допускать роковых ошибок».
Не успел Си Цзиньпин оглядеться, как генералы Центрального военного совета (ЦВС) стали шутить: «Пусть поболтается немного, потом его прогоним». К тому же следует учитывать звучавшие угрозы и, как говорится в СМИ Гонконга, попытки покушений, которых было по меньшей мере шесть. Так, на совещании в Бэйдайхэ в 2013 году «друзья» планировали заставить Си Цзиньпина уйти в отставку. Учитывая опасность, окружение председателя рекомендовало ему переехать в армейский Центр управления в Сишани, пригороде Пекина. Поэтому логично в программу реформ были включены меры по укреплению безопасности государства и его руководства, приняты законы о борьбе с терроризмом, шпионажем, разведке, безопасности Интернета, учрежден Комитет национальной безопасности, приняты десятки решений ЦК КПК по вопросам борьбы с коррупцией.
В июне 2015 года на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК в присутствии руководителей спецслужб Си Цзиньпин заявил о серьезном кризисе, поразившем партию. По его словам, если руководство страны не начнет смело смотреть в лицо реальности, партию и государство ждет развал, так как Компартия Китая утратила свои идеи и цели, чиновники разных уровней и партийные функционеры забыли о работе, живут в роскоши, показывают беспечность, лень, внутренне развращены и торгуют должностями, в том числе за интимные услуги. Все это вызывает только ненависть к партии и государству со стороны обычных граждан. По словам Си Цзиньпина, свыше 90% низовых партийных организаций дезориентированы, не ведут нормальной работы и должны быть реформированы.
Предположительно для стабильного развития страны ежегодно требуется трудоустраивать примерно 10 млн человек, что обеспечивается не менее чем пятипроцентным ростом ВВП в год. Пока что эта норма перевыполняется. Правда, за счет роста внутреннего долга и государственного кредитования.
Правительство выбрало оптимальный вариант экономического поведения, поощряет крупные инфраструктурные проекты с привлечением больших контингентов рабочей силы, развивает внутренний спрос. 12‑м пятилетним планом предусмотрены годовые темпы роста 6–6,5%, что значительно ниже высот предыдущего цикла, но достаточно для достижения поставленной цели – увеличить в четыре раза ВВП и построить к 2021 году общество среднего достатка. Прошлая установка на экстенсивное развитие сменилась иной – на создание и развитие наукоемких производств.
Разделение на группы шанхайцев, «комсомольцев» и «принцев» достаточно условно, в действительности соперничают представители Шанхая с представителями провинций Аньхой, Хубэй и Шанси, представителями центральных провинций и армейским руководством. Как пишет синолог Николай Вавилов, «не исключено, что ослабленные противостоянием группы уступят в конце концов всю полноту власти китайской армии и идеологии национализма, которую представляет Си Цзиньпин». Частные корпорации, в основном «комсомольские» и «шанхайские», и дружественные им крупные предприниматели имеют тесные связи с финансовыми кругами США и Японии, нацелены на тесное сотрудничество с Америкой, но армия и подконтрольные ей корпорации – на союз с Россией, на переход расчетов с долларов в юани и рубли. Си Цзиньпин ориентирован на поддержку России, в то время как «проамериканская» группа в КПК пытается столкнуть Россию и Китай. Отсюда появление в оппозиционных Си Цзиньпину СМИ критических материалов в адрес России. Рыбас обращает внимание на следующее утверждение Си Цзиньпина об отношениях с Россией: «Полностью разрешен оставшийся от истории пограничный вопрос, основа политических отношений прочна. Наши страны поддерживают друг друга по вопросам, касающимся их ключевых интересов».
На последнем, XIX съезде КПК произошли большие перемены. Перед голосованием по новому составу ЦК Компартии Китая делегаты XIX съезда внесли политическую доктрину Си Цзиньпина в устав партии. Было решено, что речь председателя КНР о «социализме с китайской спецификой в новую эпоху» станет для КПК руководством к действию. Кроме того, в устав внесено имя Си Цзиньпина, что поставило председателя КНР в один ряд с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Си Цзиньпин стал вторым лидером Китая после Мао Цзэдуна, чье имя внесли в устав партии при жизни.
В марте 2018 года сессия Всекитайскго собрания народных представителей (ВСНП) приняла постановление об упразднении из Конституции статьи, согласно которой председатель КНР не может занимать данный пост более двух сроков подряд.
На политической арене появился новый Си Цзиньпин, у которого развязаны руки. Он строит «социализм с китайской спецификой НОВОЙ ЭПОХИ». Если не бояться определений, «социализм с китайской спецификой» – это китайский (ни в коем случае не европейский! ) национал‑социализм.
Наблюдатели говорят, что старые возможности роста уже исчерпаны, а опыт реформ Дэн Сяопина вряд ли можно использовать. Своим ростом Китай тогда был обязан не 10-летнему правительственному плану, ориентированному на импорт целых промышленных предприятий и реформирование сельского хозяйства, что высвободило для промышленности сотни миллионов рабочих рук. Си Цзиньпин, пообещав отдать рынку «решающую роль», также надеется сделать его ключом к росту. Однако 6,5‑процентная норма годового роста, записанная в плане 13‑й пятилетки, может стать трудноисполнимой. Если же ее снизить, то обострится проблема внутренней стабильности.
Показательно, что 27 января 2018 года агентство «Синьхуа» сообщило о переподчинении Центральной военной комиссии (то есть председателю КНР) полуторамиллионной Народной вооруженной полиции (китайская гвардия), ранее находившейся в ведении Госсовета (правительства).
Завершается эта книга вовсе не здравицей в честь «российско‑китайского стратегического партнерства», а предупреждением Андрея Девятова, военного китаеведа, полковника Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС СССР:
«Для русскоязычных мозгов «стратегическое партнерство» – это практически «стратегический союз», где каждый из «партнеров»/«союзников» готов и обязан «живот положить за други своя», что, кстати, русские скорее всего сделают не задумываясь, если Китай их об этом слезно попросит.
А для китайских мозгов «стратегическое партнерство» – это не более чем исполнение «партнерами» «от сих до сих» достигнутых двусторонних договоренностей, оставаясь «при своих интересах и при собственном суверенитете». Так что если, к примеру, РФ завопит: «Китай, спасай!» – Китай и бровью не поведет, коль скоро о чем‑то подобном ранее не договаривались.
«Союзничество» для китайских мозгов – это вообще ругательное слово, потому что из двух «союзников» (в китайском понимании) один всегда «ведущий», «главный», «попирающий суверенитет другого», а другой всегда «ведомый», «зависимый», «поступающийся собственным суверенитетом ради другого».
