Владимир Рыжков: Если я не уезжаю, это не означает, что я прекрасно себя чувствую
Проблема не только в том, что растет число тех, кто при случае уехал бы, а ещё в том, что к нам все меньше хотят ехать
А.Нарышкин― Приветствую всех, в эфире «Эха Москвы» программа «Особое мнение», меня зовут Алексей Нарышкин, напротив меня политик Владимир Рыжков.
В.Рыжков― Здравствуйте.
А.Нарышкин― У нас есть два интересных исследования. Вчера «Левада Центр», иностранный агент, сказал нам, что у нас каждый второй молодой человек в возрасте до 24, собирается из страны уехать. А сегодня государственное фактически агентство ВЦИОМ сказало, что, в общем, и не такие уж трагические цифры — у них получился каждый двадцатый. Кому верить? Вы с кем, вы с иноагентами, или вы с государством?
В.Рыжков― Я верю и «Левада Центру» и ВЦИОМу по одной причине — в социологии очень часто, если не всегда, цифры в ответах на вопрос зависят от формулировки вопроса. Уверен, что формулировка вопроса «Левада Центра» очень сильно отличается от формулировки вопроса, которую предложил ВЦИОМ. И если бы «Левада Центр» предложил формулировку ВЦИОМ, они бы получили близкие цифры.
Если посмотреть на основные результаты социологических опросов, — по рейтингу Путина, «Единой России», доверия, недоверия, основные проблемы страны, — то разница между данными «Левада Центра», ВЦИОМа, ФОМа в 1-2%, а иногда вообще никакой разницы. То есть, когда задаются примерно одинаковые вопросы, то получаются одинаковые результаты. А вот такой разрыв в пять раз – или во сколько?
А.Нарышкин― В 10 раз.
В.Рыжков― Разрыв в 10 раз возможен только в одном случае – если сильно отличаются формулировки вопросов.
А.Нарышкин― Здесь подозрения возникли из-за того, что ВЦИОМ государственный, я уже видел шутки — а завтра Росстат скажет, что 90% британцев хотят жить в России.
В.Рыжков― Понятно, что многие из нас, в том числе, присутствующие здесь, заведомо склонны не доверять государственным источникам.
А.Нарышкин― Может, напрасно?
В.Рыжков― И заведомо склонны доверять негосударственным источникам, тем более, если они носят высокий титул иностранного агента – к ним особое доверие, потому что люди пострадали ни за что.
Но все-таки стоят на почве объективности и реальности надо сказать, что социологи всех трех наших крупных центров, как государственных, так и не государственных, все-таки стараются работать по методикам и объективно. В данном случае, видимо, речь идет о разных формулировках. Это, во-первых.
Во-вторых, даже «Левада» трактует не так, как вы, Алексей. «Левада Центр» не говорит о том, что 54% молодых людей собираются уехать из России.
А.Нарышкин― Так себе из меня социолог.
В.Рыжков― Да. Вопрос звучал иначе, смысл такой: хотели бы вы, если бы у вас, если бы вам представилась такая возможность. То есть, это некая мечта, гипотетическая гипотетическая возможность, что вот представьте себе, за вами прилетел самолет с белыми кожаными креслами и сказали бы: Ты хочешь улететь?
А.Нарышкин― Да, белые и кожаные это хорошо.
В.Рыжков― Мне вспомнилась одна избирательная кампания одной либеральной партии начала 2000-х годов – такое просто пришло в голову – а там бы тебя еще ждала и квартира, и тебя бы там ждала работа и все прочее. Конечно, и 90% сказали бы – а что, конечно, что тут сидеть?
На самом деле «Левада Центр» поясняет, что конечно, реальной возможности у подавляющего большинства этих людей нет. И на самом деле они никуда не уедут – у них денег нет на это, и нет у них соответствующего языка, квалификации. Поэтому вот этот показатель желающих «если бы», скорее, является индикатором социального самочувствия молодежи и в целом общества. Он является индикатором того, чувствуют ли люди в стране себя лучше или хуже.
То есть, здесь важна тенденция. Самое главное в опросах «Левада Центра» даже не цифра эта умопомрачительная, а тенденция – что она растет. То есть, процент россиян – не только молодёжи, но и людей среднего, более старшего возраста – процент растет. Важна тенденция. И это отражает общий рост недовольства, разочарования, фрустрации, потери образа будущего, потери уверенности в будущем.
Например, в прошлом году «Левада Центр» делал опрос, как вы планируете свою жизнь. Половина, 46% сказали, что не знают, что завтра будет с нами, не то, что планировать на 5-10 лет. На 5 лет вперед планируют около 6% россиян. То есть, у людей нет представления о будущем. У них нет представления о том, как сложится жизнь их семьи, их близких. Очень короткий горизонт планирования.
И в этом смысле, чем важен опрос «Левада Центра» — ведь люди, говоря о том, что да, доведись, представься нам случай, мы бы уехали – они говорят о том, что в стране становится все более неблагополучно, что здесь жить становится все труднее, — вот, о чем идет речь. А вовсе не о том, что у нас 20 миллионов завтра снимутся, уедут в Шереметьево и улетят. Никуда они не денутся.
А.Нарышкин― Бедное Шереметьево.
В.Рыжков― Ну, или из Домодедова. Никуда эти люди не денутся, Многие из них из своего города не могут уехать, из своего региона – потому что нет денег, трудно найти работу, или есть престарелая бабушка, за которой надо ухаживать.
А.Нарышкин― А почему, откуда взялась такая капризная молодёжь, которая, получается, так остро чувствует несправедливость, отсутствие перспективы?
В.Рыжков― Да, во-первых, она остро чувствует. А во-вторых, как показывает динамика…
А.Нарышкин― Они же еще жизнь не видели. Ну, отучились в школе, пошли в институт или в техникум и теперь только начинают работать, только вошли во взрослую жизнь и сразу «хочу уехать»?
В.Рыжков― Вы как будто бы про себя говорите. Они видели жизнь, потому что они видят жизнь родителей, жизнь пенсионеров бабушки и дедушки, они жизнь не видели, но хотят ее увидеть. То есть, если для людей более старших важно будущее их детей, то для молодых людей важно их собственное будущее. Молодые люди думают, прежде всего, о своем собственном будущем.
И что они видят? Видят, что новые рабочие места в стране практически не создаются, что уровень доходов крайне низкий и продолжает снижаться. Видят, что на всех хлебных местах сидят их сверстники, у которых есть благополучные и успешные папы и мамы. Видят, — есть такое модное понятие – социальные лифты, — что социальные лифты сломаны, об этом говорят все.
А.Нарышкин― Все социальные лифты сломаны?
В.Рыжков― Говорят, что все.
А.Нарышкин― Говорят?
В.Рыжков― Вот на «Эхе» работают пока два лифта, да и то плохо работают. А вот социальные не работают
А.Нарышкин― У нас лифтов больше.
В.Рыжков― Доходы падают, экономического роста нет, перспектив нет, ипотека дорогая, жизнь тяжёлая. Две трети страны хватает денег только на еду и самую простую одежду. Ну и что эти молодые люди, которые сидят в интернете и видят, как живут их сверстники…
А.Нарышкин― Молодые люди смотрят на Запад, а политик Владимир Рыжков прекрасно себя чувствует в этой стране. Почему так?
В.Рыжков― Я прекрасно себя чувствую?
А.Нарышкин― Но вы же не уезжаете. Мы же с вами не по скайпу сейчас общаемся.
В.Рыжков― Если я не уезжаю, это не означает, что я прекрасно себя чувствую. Меня очень многое не устраивает в нашей стране
А.Нарышкин― А почему вы не уезжаете?
В.Рыжков― Потому что я считаю, что пока, по крайней мере, я хочу работать и буду работать в России. И хочу вместе с вами что-то менять, в том числе, с помощью «Особого мнения», меняя настроение наших граждан.
Многие мои друзья уехали – не буду перечислять, но действительно многие, десятки людей уехали. И часть из них даже не может въехать в Россию по разным причинам. И не скажу, чтобы они были сильно счастливы там, мне кажется, они все были бы гораздо более счастливыми людьми, если бы могли жить и работать в России.
А.Нарышкин― А это не предательство – уезжать? Когда ты видишь, что перспектив нет, лифты не работают, и ты выбираешь как будто бы самый простой способ: я уезжаю от проблем, я их не решаю.
В.Рыжков― Но вы же знаете, что многих просто выдавили из страны.
А.Нарышкин― Есть и такие.
В.Рыжков― Заводились уголовные дела и до сих пор заведены эти уголовные дела. И людям угрожает конкретная посадка. А почему люди должны выбирать тюрьму, а не жизнь на свободе?
Что касается людей, которые уехали без давления – а таких тоже очень много, — уехали работать в США, Германию, — говорят, в одном Лондоне 250 тысяч русских живет. Можем ли мы их осуждать? каждый человек, прежде всего, ищет счастья для себя и своей семьи.
А.Нарышкин― Так это же эгоизм.
В.Рыжков― Если своя страна не создает для этого комфортных условий, то можем ли мы бросить в них камень? Я бы не стал бросать в них камень. Вообще это очень серьезная проблема. У нас каждый год будет сокращаться трудоспособное население, каждый год будет сокращаться рабочая сила. В силу старения населения, в силу плохой демографической ситуации. У нас сейчас началось население сокращаться. Мы теряем население.
И мигранты к нам все меньше едут. То есть, мы теряем, в том числе, конкуренцию за мигрантов. Например, украинцы сейчас предпочитают ехать в Польшу, молдаване предпочитают ехать в Италию или Румынию. Казахстан сейчас активно притягивает миграцию — Казахстан сейчас стал по ряду позиций более конкурентоспособным, чем мы.
То есть, проблема не только в том, что у нас растет число тех, кто при случае уехали бы, а проблема заключается в том, что к нам все меньше хотят ехать. Мы нуждаемся в росте населения, в притоке мигрантов с постсоветского пространства с нашей культурой, нашим языком, в росте экономики, а для этого нам нужны рабочие руки.
Поэтому тот маленький пример, с которого мы начали, про проценты молодёжи, он показывает более широкую, кризисную, серьезную картину, которая сложилась в нашей стране: страна становится все менее привлекательной как для своих граждан, так и для граждан других государств, в которых мы объективно нуждаемся для того, чтобы у нас росло население, экономика и мы все богатели.
А.Нарышкин― Пока все печально звучит.
В.Рыжков― Не звучит, а печально все в реальности.
А.Нарышкин― Владимир Рыжков у нас сегодня в гостях. Может быть, во второй части будет чуть позитивнее.
РЕКЛАМА
А.Нарышкин― Продолжаем наш эфир. Вы вспомнили про иноагентов. Госдума тут закон соответствующий приняла для иноагентов-физических лиц, что вы поняли из этого документа, из этой инициативы, надо ли ее бояться?
В.Рыжков― Я понял одно, мое понимание можно свести к одному слову: гадость. Закон, который можно назвать гадостью.
А.Нарышкин― Как будто бы в первый раз.
В.Рыжков― Далеко не в первый раз. Вспомним хотя бы позорный «закон Димы Яковлева», или закон об НКО-иностранных агентах. Гадостей много. И в последние годы они продолжают множиться.
Закон аморален в том смысле, что закон приняла применительно к каждому гражданину России правящая элита, дети которой, как мы знаем, в огромном количестве учатся, живут, прожигают деньги, ведут люксовый образ жизни – что можно видеть из Инстаграма, — на Западе — в США, Англии, Италии, германии, в Ницце, Каннах – где угодно.
Элита, которая имеет сама активы на Западе, детей на Западе, родню, активы, не имеет никакого морального права приклеивать ярлык «иностранный агент» на граждан, которые живут в стране, если она сама не вернулась и не вернула всех своих оттуда.
Гадость, потому что он абсолютно аморален. Правящая элита, которая сидит там, будет клеймить людей, которые работают и живут здесь.
А.Нарышкин― Но они же не все там сидят, и не у всех там сыновья.
В.Рыжков― Да даже если один из них, а мы знаем, что не один.
А.Нарышкин― Ну, одна паршивая овца есть.
В.Рыжков― Несколько стад паршивых овец. И когда несколько стад паршивых овец учат нас не ковыряться в носу, это означает, что закон, прежде всего, абсолютно аморален. Эта правящая элита это делать не вправе по моральным основанием. Это второе.
Третье – что я из него понял? ничего непонятно. Вы можете стать агентом за перепост другого агента, то есть, какого-то СМИ, То есть, этот закон из серии законов, написанных нарочито непонятно, бестолково.
А.Нарышкин― Такая головоломочка.
В.Рыжков― Головоломочка. Потому что есть специальные люди, которые умеют решать такие головоломки.
А.Нарышкин― Как нужно.
В.Рыжков― Как нужно. Это Роскомнадзор. Следственный Комитет, ФСБ, МВД и прочие наши мудрецы, которые как раз специально обучены на разрешение таких головоломок. Поэтому не случайно квалифицированные юристы говорят, что закон об иностранных агентах-физических лицах сформулирован таким образом, что при желании вы, я, за какой-нибудь перепост, лайк, за цитату откуда-то, о ком мы не будем знать, что он, оказывается, иностранный агент – можем быть объявлены физическим лицом, гражданином России-иностранным агентом со всеми вытекающими.
А вытекающие эти мы уже знаем – что если меня признали агентом и я выкладываю в Фейсбуке фотографию Телецкого озера на Алтае, и если я при этом не упомяну, что автор фотографии иностранный агент – штраф.
А.Нарышкин― Иностранный агент забрался вглубь России.
В.Рыжков― Да. И штраф. А за повторную публикацию еще штраф, аза третью такую публикацию без самоопорочивания — огромный штраф. А за невыплату штрафа арест банковских счетов, имущества, и так далее. А за еще одну невыплату – невыпуск из страны.
А.Нарышкин― А потом вас, как «движение за права человека», ликвидируют.
В.Рыжков― Да, это, кстати, богатая по содержанию идея — ликвидировать физических лиц-иностранных агентов в случае, если они не платят штрафы. Видимо, это будет следующий этап реализации.
Поэтому – абсолютная гадость, абсолютно юридически некомпетентный, неконкретный закон. Авторы его, тот же Андрей Климов из Совета Федерации, говорят: вы не бойтесь, это коснется буквально 1520 журналистов, — успокоил. То есть, он считает, что он нас успокоил, что мы только журналистов, только им будем шить на рукава желтые звезды и загонять в гетто – успокоил.
Но на самом деле точно так же нас успокаивали, когда принимался закон об экстремизме: «вы не беспокойтесь, мы будем только экстремистов хватать» — мы знаем теперь, что хватают всех подряд за лайки, репосты, и так далее и штрафуют, а кого-то сажают. Так же нас успокаивали, когда принимался закон об иностранных агентах-НКО: вы не волнуйтесь, они только будут писать, что они агенты, мы их пальцем не тронем, они будут спокойно работать. Сегодня мы знаем, что штрафуют, наказывают, ликвидируют, как движение «За права человека» Льва Пономарева.
И здесь: как только у правоохранительных органов, точнее, у правонарушительниц органов возникает юридическое основание для преследований — это удержать в каких-то разумных рамках невозможно. Потому что люди получают зарплату, сидят по всей стране, им нужно давать результаты, им нужно какие-то палочки в отчётах писать. Поэтому они сейчас по всей стране начнут выявлять, наказывать, штрафовать физических лиц-иностранных агентов.
А так как люди не будут себя самих порочить и не будут исполнять этот абсолютно антиконституционный закон, их будут преследовать, репрессировать, штрафовать и так далее.
К чему это приведет политически и социологически? Это еще больше подорвёт доверие к власти.
А.Нарышкин― Еще больше?
В.Рыжков― Еще больше. Так же, как закон об экстремизме со временем стал захватывать абсолютно не политизированных, абсолютно аполитичных, совершенно не оппозиционно настроенных людей.
А.Нарышкин― Ну, его же потом скорректировали чуть-чуть.
В.Рыжков― Но все равно статистику делают, число растет. Так и здесь: начнут хватать всех подряд, потому что нужно расти по службе, получать звания, премии квартальные и перед Новым годом. И это будет только множить злобу, ненависть, раскол в обществе, недоверие к власти.
И те цифры желающих при случае покинуть страну будут только расти. Потому что страна будет еще менее комфортной, безопасной и менее дружелюбной для своих граждан. То есть, это еще больше испортит и без того испорченную общественную атмосферу.
Кстати, я прошу — то, что физический иностранный агент появится уже скоро – в этом нет сомнений. Потому что люди уже готовы, они уже ждут момента, чтобы начать делать статистику. Статистику начнут делать немедленно. Так вот первые же граждане Российской Федерации, которые столкнутся с желтой звездой на рукаве, должны немедленно – и можем помочь в этом – опротестовать этот закон в Конституционном суде и одновременно в Европейском суде по правам человека. У меня нет никаких сомнений, что ЕСПЧ признает этот закон не соответствующим европейской конвенции основных прав и свободы и даже Конституционный суд.
А.Нарышкин― Ну, получат какую-то компенсацию. А наши инстанции скажут, что им все равно, что они там принимают.
В.Рыжков― Дело не в этом. Решения ЕСПЧ не сводятся к денежным выплатам. Они всегда содержат требования к стране-нарушителю исправить закон. Это всегда содержится в любом решении ЕСПЧ.
А.Нарышкин― А у нас принималась норма, что мы можем игнорировать.
В.Рыжков― Эта норма принята, но она не применяется. Был всего один-два случая. Но даже наш Конституционный суд — этот закон о физических лицах-иноагентах настолько вопиюще попирает Конституцию, что даже Зорькин, хотя обычно толка от него очень мало, как и от всего КС толка очень мало, — даже наш в таком виде КС, как мне кажется, может оспорить конституционность этого закона.
А.Нарышкин― У вас прозвучала фраза, что Госдума, которая принимает этот закон, не вправе нас учить. Я посмотрел — в 2016 году явка на выборах составила почти 48%.
В.Рыжков― Думаю, что из этих 48% , 10% нарисованных — можете об этом почитать у математика Сергея Шпилькина, то есть, вбросы.
А.Нарышкин― Вы точно так же можете сказать, что Путин не имеет права нами управлять. Но его кто-то выбирал. Здесь то же самое. Но хочу про другое спросить.
В.Рыжков― Скажу одно – сколько бы за них ни голосовало, это не означает, что мы с вами не имеем право говорить то, что мы думаем про то, что они делают.
А.Нарышкин― Просто у вас так прозвучало, что любая Госдума плохая, где нет Рыжкова и его соратников.
В.Рыжков― Во-первых, это очевидно. Если бы был там Рыжков и его соратники, то она была бы гораздо лучше, и гораздо меньше принималось бы гадостей – у вас есть сомнения?
А.Нарышкин― Я не помню вас в Госдуме, я был тогда совсем маленьким – поверю вам на слово.
В.Рыжков― Просите, мы такого дерьма не принимали. И сейчас бы не приняли. И остановили бы, будь мы там побольше.
А.Нарышкин― Зачем «Единая Россия» так рано готовится к выборам — со своим съездом, разными речами?
В.Рыжков― По-хорошему бы всем надо готовиться. В политических системах, в которых существуют выборы, избирательная кампания не заканчивается никогда. Например, я несколько раз был наблюдателем у американских конгрессменов, они, благодаря отцам-основателям американской конституции – у них выборы в Конгресс каждые два года. То есть, они как белки в колесе. У них в год выборов они за полгода начинают, потом они выбираются в Конгресс, неделю пьют шампанское и начинают новую избирательную кампанию, потому что через полтора года новые выборы и новая избирательная кампания.
Поэтому все партии, если они хотят чего-то достичь в 2021 году, заблаговременно должны начать готовиться к избирательной кампании. «Единая Россия» это делает, и правильно это делает.
А.Нарышкин― То есть они молодцы?
В.Рыжков― Они молодцы в этом смысле.
А.Нарышкин― А кто-то еще готовится?
В.Рыжков― Я особо не вижу, чтобы готовились, если честно.
А.Нарышкин― Вы будет пробовать?
В.Рыжков― Я буду однозначно, да. Ровно для того, чтобы показать вам, что Дума может быть другой. И что может быть такая Дума, которая не делает своему обществу гадостей.
А.Нарышкин― Зафиксировали — Рыжков из-за меня пойдет в Госдуму.
В.Рыжков― Да, именно из-за Нарышкина пойду в Госдуму. Поэтому «Единая Россия» совершенно правильно готовится – она потерпела очень чувствительное поражение в прошлом году, проиграла что-то вроде 17 кампаний региональных в прошлом году. В этом году она выступила получше, но тоже не блестяще. Ее рейтинг невысок и не растет. «Единая Россия» понимает, что народ злой – уже по все вышеперечисленным обстоятельствам. И она пытается имидж свой перезапустить, пытается найти новых молодых лиц, предложить популистскую программу.
А.Нарышкин― Мы продолжим эту тему после перерыва. В гостях у нас сегодня Владимир Рыжков. Оставайтесь с нами.
НОВОСТИ
А.Нарышкин― Продолжаем нашу программу, это «Особое мнение» и Владимир Рыжков, который в перерыве делился своими навыками — он рассказывал, что умеет штукатурить.
В.Рыжков― И даже в советские времена зарабатывал 500 рублей за сезон – это были очень хорошие деньги.
А.Нарышкин― Хорошо. Скажите, пожалуйста, а непарламентская оппозиция перед выборами уже должна как-то себя проявлять?
В.Рыжков― Думаю, что непарламентская оппозиция должна еще больше, чем «Единая Россия» готовиться к выборам. Потому что выборы в Госдуму это такой короткий чемпионат, в котором участвует десяток-полтора команд, — как в российской Премьер-лиге. Только ресурсы «Единой России» — ее бюджет, возможности – это возможности «Реал», Мадрид, который может купить кого угодно за какие угодно деньги. «Единая Россия» может позволить себе нанять самых дорогих политтехнологов, может купить сколько угодно телевизионного эфира, может собрать сколь угодно больше число спонсоров-бизнесменов, потому что им скажут: или ты даешь деньги «Единой России», или завтра у тебя будут проблемы с правоохранительными органами. И все будут охотно помогать «Единой России». «Единая Россия» может приглашать олимпийских чемпионов, звезд спорта, пока они у нас еще есть.
А.Нарышкин― Вы как будто бы завидуете им, что они все могут, а вы такой скромный.
В.Рыжков― Я не завидую, я просто показываю, как устроен наш чемпионат. А непарламентская оппозиция это дворовые команды, «Черемушки» или «Сюрик» в Барнауле, у которых нет денег на форму, помещение, бизнес от них шарахается как от зачумленных, потому что помощь непарламентской оппозиции известно, чем кончается – мы знаем людей, которые сейчас за границей в розыске, которые симпатизировали Навальному.
А.Нарышкин― Да, есть такие.
В.Рыжков― Есть такие и мы их знаем. Поэтому у нас чемпионат устроен так: у нас есть «Реал» Мадрид, ему принадлежит судейская коллегия, которая судит матчи. Ему принадлежит стадион, в его руках 90% всего бюджета лиги. А непарламентская оппозиция лишена всяческих ресурсов, возможности их привлекать, и так далее. И еще она преследуется. Только что мы упоминали историю с партией Дмитрия Гудкова и Андрея Нечаева, которую сейчас собираются закрыть в Верховном суде.
Поэтому тем более непарламентская оппозиция должна. То есть, если ты дворовая команда, а через два года тебе играть с «Ралом», то хотя бы надо тренироваться. Хотя бы надо бегать, мячик купить.
А.Нарышкин― Даже мячика нет?
В.Рыжков― Не всегда даже мячик есть. Поэтому — да. И пока, как мне кажется, подготовка не очень хорошо идет, довольно слабо. Но два года еще есть, и мы будем думать, как в условиях репрессий, ограничений и отсутствия ресурсов, как все-таки готовиться. Играть-то все равно придется.
А.Нарышкин― А вокруг чего можно сплотиться?
В.Рыжков― Думаю, вокруг идей. Не вокруг людей. Вокруг того, что дела в стране идут плохо, идут они не туда. И объяснить людям, почему они идут плохо и не туда. И предложить две-три простые идеи, что и как можно было бы изменить и сделать.
А.Нарышкин― Как будто бы я все это слышал. Перед каждыми выборами. Появляются партии, которые предлагают идеи. А где результат?
В.Рыжков― В том-то и дело, что это слышали только вы, и за две недели до выборов.
А.Нарышкин― Есть и такие партии.
В.Рыжков― А в Тамбове об этом слышали? А в Рязани, Челябинске это слышали?
А.Нарышкин― А там хотят это слышать?
В.Рыжков― Конечно, хотят. В прошлом году были региональные выборы, когда «Единая Россия» их с треском проиграла в целом ряде регионов, в том числе проиграла губернаторские выборы в Хабаровском крае и Хакасии — тоже социологи замеряли, почему и как. И выяснилось, что люди голосовали против кандидата власти — чисто протестное голосование. Но когда их спрашивали, а чтобы вы хотели вместо этого содержательно, — люди не могли ответить. То есть, у них нет сформулированного, более ясного представления об альтернативе. То есть, понятно, что это не годится, а что годится – непонятно.
И как раз задача непарламентской оппозиции представить эту альтернативу. И не в этом замечательном эфире, который слышите вы, кто-то в ЮТьюбе и аудитория «Эха» замечательная, которая сейчас стоит в московских пробках, и надеюсь, нас слушает.
А.Нарышкин― Слушают.
В.Рыжков― Но это должны услышать в Рязани, Тамбове, Челябинске, Ковдоре Мурманской области, в Рубцовске, где я родился в 1966 году.
Вот тогда непарламентская оппозиция получит хорошие проценты, и тогда Дума не будет принимать гадости, которые мы обсуждали в первой части программы.
А.Нарышкин― То есть, потенциальные избиратели сами должны включать мозги и проводить какую-то работу, ходить в интернет и черпать информацию.
В.Рыжков― Избиратели? Не задача избирателей проводить работу. Задача избирателей семьи кормить. Но и задача избирателей как граждан – избиратель должен быть гражданином — как граждане следить за политикой. Вот и все, что требуется от гражданина: следить за политикой хотя бы в свободное время.
Но для того, чтобы он следил за политикой, ему надо, чтобы было за чем следить. Должно быть какое-то содержание, активность в тех же соцсетях. Вы знаете, что интернет практически догнал телевидение? Причем, не только среди молодёжи, а в целом, когда социологические службы берут все население России, в целом интернет как источник информации, как источник знаний, смыслов и понимания – он догнал телевидение и, по-моему, уже даже перегнал.
Вот, что нужно делать сейчас. И это самая главная задача — за два года до выборов наполнить информационное пространство нашими смыслами. Оппозиционными не в том смысле, что «Баба Яга против», а оппозиционными в том смысле, что мы представляем собой содержательную альтернативу. И что, выбрав нас, люди получат экономический рост, снижение коррупции, децентрализацию и большую свободу для регионов. Города получат, наконец, деньги для своего развития и для освещения улиц, для ремонта поликлиник.
То есть, люди должны понять, что голос за оппозицию это голос за лучшую жизнь, за лучшее будущее.
Когда я шел на выборах на Алтае в 2016 году, — естественно, в моем округе выиграл «единоросс», как и в остальных четырех округах Алтайского края выиграли «единороссы». Я встречался с тысячами людей, говорил им: выберете «единоросса», он вам пенсионный возраст поднимет — Да не может быть, — говорили мне люди. Прошло сколько? Два года. И те, кого они избрали, «единороссы», подняли им пенсионный возраст.
Оппозиция должна объяснять, что у вас есть выбор между людьми, которые вам постоянно делают гадости и между людьми, которые не только гадости не будут делать, но будут что-то для вас делать полезное. И это надо начинать делать уже сейчас, сегодня. И брать пример с «Единой России», которая увидев определённые трудности на региональных выборах, снижение своего рейтинга, пытается методами политтехнологий, обновления лиц, обновления риторики, перезагрузить, перезапустить свою партию и подготовить ее к успеху на выборах 2021 года.
А.Нарышкин― Как вы относитесь к разговорам про транзит, если смотреть дальше, в 2024 год?
В.Рыжков― Газа? Через Украину?
А.Нарышкин― Нет. И не нефти. Про транзит власти и Путина, где он будет.
В.Рыжков― Я отношусь к этим разговорам с вниманием и большой серьезностью.
А.Нарышкин― Пора уже?
В.Рыжков― Шутки-шутками, но у нас сейчас система власти настолько унифицирована, настолько централизована, персонифицирована, так много зависит от первого лица, и так много зависит от узкого круга его советников и друзей, и так много зависит от Кремля и так мало зависит от политических партий, парламента, СМИ, региональных властей, что транзит превращается в центральный пункт вообще для того, чтобы ответить на вопрос, какое будущее нас ждет.
И конечно, предпочтительный для нас вариант это чтобы не менялась Конституция, чтобы этот президентский срок Путина был последним, чтобы в Кремле появился новый человек, чтобы прошли свободные выборы — или более или менее свободные выборы. Чтобы на этих выборах были представлены новые фигуры и новые программы.
Потому что я убежден – как историк и политик с большим опытом, — что любая новая фигура в Кремле будет означать изменение к лучшему.
А.Нарышкин― Совсем новая?
В.Рыжков― Новая, полу-новая, полу-старая фигура. В смысле не совсем новая, а любая другая фигура будет – убежден в этом, — все равно откроет дорогу для изменений. Потому что накопилось очень много проблем, которые Путин и его команда держат как плотина — вот несется горная река, вода стремится вперед, а плотина держит. Это и чудовищный масштаб коррупции, неэффективное госуправления, неэффективные монополии
А.Нарышкин― А почему именно Путин плотина?
В.Рыжков― Потому что все, что я перечисляю, это были его решения. Огосударствление экономики было его решением. Вертикализация власти и полное обессиливание региональных властей и муниципалитетов это было его решение. Разорение городских бюджетов, перетягивание властных полномочий в Москву – это его решение. Монополизация экономики, которая автоматически ведет к воровству и коррупции – его решение. Конфронтация с Западом, которая повлекла за собой санкции и контрсанкции — его решение.
Поэтому он привержен этой стратегии, привержен к тем решениям, которые были им приняты. Он не может их пересмотреть, потому что это были его решения. Любой новый-другой человек в Кремле – у него будет возможность осмотреться, понять, что происходит, выслушать общество. Посмотреть какие-то болевые вещи и что-то начать менять. Поэтому транзит власти может быть очень мягкий, к преемнику – как это было в 2008 году.
А.Нарышкин― Вы хотите мягкий транзит?
В.Рыжков― Я хочу свободные выборы.
А.Нарышкин― Нет, мягкий или жесткий?
В.Рыжков― Я хочу свободные выборы.
А.Нарышкин― Нет, вы мне скажите – мягкий или жесткий? Преемник, или революционным путем?
В.Рыжков― А что, свободные выборы это революция? Это какая-то политологическая новость.
А.Нарышкин― А я вам не даю такой возможности.
В.Рыжков― Это политологическое открытие. Я считаю, что свободные выборы это и есть самый мягкий вариант. Когда общество дискутирует свои проблемы, претенденты на власть представляю свое видение, и общество делает выбор. Это самый мягкий, мирный и анти-революционный вариант транзита власти.
А.Нарышкин― То есть, в любом случае — уйдет Путин, и мы заживем? Мы с вами? Мы с вами-иноагенты?
В.Рыжков― В любом случае – у нас столько проблем, что даже если придет гений типа Черчилля, мы не заживём сразу хорошо – у нас слишком много системных проблем. Важна тенденция. Начнутся перемены к лучшему – со временем заживем лучше.
А.Нарышкин― Спасибо вам огромное. Политик Владимир Рыжков был сегодня в «Особом мнении». Поставьте «лайк» под этой трансляцией. Счастливо.
