Федор Лукьянов: Семьдесят — пора раздумий
Травматичными для солидарности НАТО стали операции в Ираке и Ливии
В Лондоне собрался саммит Североатлантического блока, который в этом году отметил свое семидесятилетие. Возраст солидный, в мире найдется сегодня немного международных объединений, которые существовали бы так давно, находясь при этом в самом центре политических событий. Все подобающие случаю слова о всемирно-историческом значении альянса будет сказаны. Но к сути проблем, с которыми сейчас сталкивается организация, они имеют очень косвенное отношение.
Еще в девяностые годы российские комментаторы говорили о том, что с концом «холодной войны» НАТО утратила задачу и должна быть упразднена, как это случилось с ее антагонистом Варшавским договором. В ответ западные собеседники разве что не крутили пальцем у виска. Альянс переживал время исторического триумфа, он вышел победителем из острейшей конфронтации, не вступив ни в одно столкновение. Мысль о том, что от такого невероятно успешного и эффективного инструмента можно отказаться, вызывала в лучшем случае недоумение, а в худшем ее попросту списывали на бессильную ревность проигравшей России.
Четверть века спустя вопросы о будущем блока, на которые посчитали ненужным отвечать тогда, нагнали организацию, которая с тех пор увеличилась более чем вдвое. Иначе быть и не могло. Причин тому несколько, но главных — две.
Первая — НАТО создавалась для действий на европейском театре. Именно там разворачивалась главная военно-политическое баталия второй половины ХХ века. После ее окончания возникла, в общем, естественная идея расширить зону ответственности за пределы евроатлантического пространства, но тут выяснилось, что кроме Соединенных Штатов, ставших глобальной супердержавой, больше никто к этому не готов. Даже Афганистан, хотя это была операция, санкционированная ООН и одобренная всем мировым сообществом, быстро исчерпал желание союзников участвовать в заокеанских походах. Тем более травматичными для солидарности альянса стали весьма спорные операции, как Ирак или Ливия. Вообразить же участие европейцев в стратегическом сдерживании Китая, который уже практически объявлен основным соперником США, и вовсе затруднительно.
Вторая причина связана с восприятием угроз участниками военного блока. В годы «холодной войны» никаких разночтений не было — СССР представлял собой комбинированную военную, политическую, идеологическую угрозу всему западному миру, он претендовал на альтернативное видение не только мирового порядка, но и устройства стран. Сегодня ничего подобного нет, международная система выглядит совсем иначе, даже близко нет упорядоченности, которая отличала ситуацию в 1940-1980-е годы.
Проведем мысленный эксперимент и сравним, как выглядит карта опасностей для только некоторых стран-союзниц по НАТО: скажем, Литвы, Португалии, Турции, Канады и Нидерландов. Даже беглый взгляд демонстрирует, что совпадений крайне мало. Если у Литвы, как и ряда других государств Центральной Европы, свет клином сошелся на России, то для Португалии, а заодно и большей части западноевропейских ветеранов альянса слова о необходимости противостоять Кремлю — скорее обязательный лозунг, а волнует их прежде всего миграция и связанный с ней ком проблем. Турция — держава воюющая, но ведет она собственную войну, и вся ее логика связана с Ближним Востоком, куда большинство партнеров по НАТО сейчас просто стараются не соваться. Канада, если чем всерьез и озабочена, то прежде всего Арктикой, но там у нее трений с американским соседом едва ли не больше, чем с Россией. Ну и так далее.
Во всем этом нет ничего ни удивительного, ни противоестественного, страны объединяются по интересам, а когда интересы перестают совпадать, формируют другие взаимоотношения. Однако у НАТО есть одна особенность: там утверждают, что в основе альянса прежде всего ценностное единство и совпадение мировоззрений, а уже потом все конкретные интересы и вызовы. Именно это сейчас и проходит испытание — столь ли прочны и едины ценности.
Громкое высказывание Эмманюэля Макрона о том, что НАТО пребывает в состоянии клинической смерти (перевод варьируется от смерти мозга до комы), взбудоражило общественность и вызвало ритуальное отторжение по всему фронту — от Эрдогана и Меркель до Трампа и Джонсона. Все ухватились за возможность объединиться против кого-то, чтобы тем самым продемонстрировать сплочение всех остальных. Хотя понятно, что Эрдоган своим ответом хочет уязвить Макрона лично за его позицию по Турции, Меркель не нравится, что Макрон слишком претендует на европейское лидерство, Трампу нужен повод заявить, что он не против НАТО (хотя на самом деле против), а для Джонсона — возможность напомнить, что, несмотря ни на что, Великобритания в клубе… При этом многие в кулуарах соглашаются, что Макрон прав, просто не надо было это так говорить.
Саммит в Лондоне пройдет успешно, все слова будут произнесены, отпор, который надо дать, дадут (в том числе России), в верности ценностям и идеалам поклянутся. Если президент Трамп не выкинет какой-нибудь фирменный фортель в своем стиле, все разъедутся с облегчением — прошло пристойно, обошлось без скандалов. Ни один из экзистенциальных вопросов будущего НАТО решен не будет. Снова отложат на потом.
