НЕ ЗАБЫТЬ О ПРИЧИНАХ
Прежняя повестка мировой политики возвращается почти в неизменном виде
По мере выхода из ступора, в котором оказалась мировая политика из-за пандемии, прежняя повестка возвращается почти в неизменном виде. Почти — темы прежние, а интенсивность в ряде случаев возросла. Ни один конфликт не затих, зато некоторые разгораются с новой силой.
Начинается новый раунд противостояния вокруг Сирии — с одной стороны, на месте тема Идлиба, с другой — намерения администрации США усилить давление на Дамаск, теперь экономическое. Вторая неостывающая точка — Ливия, где активизировалось противостояние сторон междоусобно-международного конфликта. Фортуна поворачивается лицом то к одним, то к другим комбатантам, подтверждая то, о чем дипломаты и посредники твердят давно: военного решения нет, ни Триполи, ни его оппоненты силой верх не возьмут, придется идти на сделку. Это было ясно еще в январе во время переговоров в Москве и Берлине, но тогда сами участники противостояния и их основные патроны считали иначе. К разговору все равно придется вернуться.
Хитросплетения текущей ливийской политики отодвинули в тень первопричину катаклизмов — войну 2011 года. Тогда в результате вмешательства западной коалиции силы Муаммара Каддафи были разгромлены, сам он зверски убит, а Ливийская Арабская Джамахирия прекратила существование не только как форма правления, но и как единое государство. С тех пор проблемы нарастали — причем у всех. Убийство в Бенгази посла США осенью 2012 года стало «благодарностью» боевиков за «освобождение» от гнета тирании.
В американском журнале Foreign Affairs только что вышла статья бывшего шефа Пентагона и одного из наиболее авторитетных американских политических деятелей Роберта Гейтса, который привел ливийскую кампанию в качестве примера катастрофически неправильных действий. Справедливости ради надо сказать, что Гейтс, министр обороны до лета 2011 года, и тогда был принципиальным противником операции в Ливии, чего не скрывал.
Гейтс перечисляет ошибки, допущенные Вашингтоном. Прежде всего — изменение задачи в ходе операции — защита населения Восточной Ливии от Каддафи была переквалифицирована в смену режима. «Установив бесполетную зону и атаковав сухопутные войска Каддафи, можно было защитить повстанцев на востоке, не свергая власть в Триполи. В таких обстоятельствах прийти к некоей политической договоренности». Заметим, что сегодня речь идет ровно об этом, только после почти десятилетия бесцельных жертв и разрушений.
Гейтс, который относится к старшему поколению внешнеполитических реалистов, говорил тогда и повторяет теперь: какой бы ни был Каддафи, он не представлял угрозы интересам США. А его устранение угрозу создало. Ливия на годы погрузилась в пучину хаоса, это способствовало укреплению террористической группировки ИГИЛ (запрещена в РФ) и дало возможность России претендовать на роль вершительницы судьбы этой страны». По поводу России как вершительницы судеб поблагодарим экс-министра за незаслуженный комплимент, а обо всем остальном комментаторы и эксперты предупреждали еще тогда. В этом плане, кстати, демократическая администрация Обамы не отличалась от республиканской Буша-младшего, которой тоже подробно объясняли в 2002-2003 годах, чем закончится вторжение в Ирак.
«Существовали невоенные способы, при помощи которых США и их союзники могли остановить боевые действия и стабилизировать обстановку в Ливии летом и осенью 2011 года. Но не было ни плана, ни средств, ни желания», — сетует Гейтс. Вывод и вовсе сокрушительный: «Арабско-натовская коалиция разбомбила Ливию, а затем просто отправилась по домам, оставив ливийцев сражаться за руины, создав очередной источник нестабильности и новую базу для террористов».
Во многих отношениях Ливия, страна совсем не центральная с точки зрения глобальной повестки, стала поворотным пунктом международной политики. Она олицетворяла собой апофеоз попыток силовым путем трансформировать Ближний Восток, но явила только жестокость и полную бессмысленность действий. Искусственность нагнетания истерии показала, что информационно-пропагандистские инструменты в XXI веке из вспомогательных становятся основными. В том же Foreign Affairs пять лет назад Алан Куперман разбирал информационную подоплеку вторжения: «Ливийские эмигранты в Швейцарии, связанные с повстанцами, начали предупреждать о предстоящей в Бенгази «кровавой бане». Западные средства массовой информации поспешили растиражировать эту информацию, хотя теперь, задним числом, понятно, что это была пропаганда… Попросту говоря, боевики терпели поражение в войне, поэтому их покровители подняли на щит призрак геноцида для оправдания вмешательства НАТО».
События в мире развиваются с фантастической скоростью, и то, что было недавно, кажется совсем отдаленным во времени и не столь существенным. Понятно, что конфликт в Ливии надо решать исходя из сегодняшних реалий, для чего требуется сотрудничество всех. Но это не означает подвести черту и забыть, почему все там так.
