ОСЕНЬ ПАТРИАРХА
Долгий упадок США и его последствия для мироустройства
Мир вступил в новую эпоху противостояния великих держав, на этот раз США и Китая. Исход их борьбы определит будущее мироустройство. Принято считать, что битва Пекина и Вашингтона затянется надолго, а итог ее непредсказуем. Многие страны уже сейчас учитывают это в своем стратегическом планировании, рассчитывая, лавируя между главными мировыми центрами силы, извлекать выгоды из их конфликта. Однако вполне возможно, что новая холодная война закончится так же внезапно, как и предыдущая. И так же, как это было с крушением СССР, определяющее значение сыграет не сам ход борьбы, а внутренние процессы проигравшей стороны.
Советская система не была повержена в битве. Она просто сломалась и развалилась, к немалому удивлению ее противников. Внутренние процессы в советской элите сыграли здесь большую роль, чем любые усилия врагов Советского Союза. Многочисленные черты сходства СССР середины 1980-х с современными Соединенными Штатами настолько бросаются в глаза, что уже превратились в предмет расхожих шуток в соцсетях.
Престарелые политики, читающие по бумажке речи, состоящие из штампов; идеологизация всех сфер жизни и мощнейший институт самоцензуры в СМИ и общественных науках; упадок экономики и нарастающее отставание в большинстве сфер производства, маскируемые избирательно цитируемой статистикой. Полное отсутствие гибкости во внешней политике, выдерживание «принципиальных установок», служащих предметом насмешек и недоумения в остальном мире, при нарастании проблем сменяется приступами паники, непредсказуемыми и хаотичными действиями и фактическим распадом американской внешней политики на отдельные линии, ведомые разными ведомствами и политическими группами.
Престарелые политики, читающие по бумажке речи, состоящие из штампов; идеологизация всех сфер жизни и мощнейший институт самоцензуры в СМИ и общественных науках; упадок экономики и нарастающее отставание в большинстве сфер производства, маскируемые избирательно цитируемой статистикой. Полное отсутствие гибкости во внешней политике, выдерживание «принципиальных установок», служащих предметом насмешек и недоумения в остальном мире, при нарастании проблем сменяется приступами паники, непредсказуемыми и хаотичными действиями и фактическим распадом американской внешней политики на отдельные линии, ведомые разными ведомствами и политическими группами.
Для человека, заставшего в сознательном возрасте конец 1980-х в СССР, все это до боли знакомо. И переход недовольного, но дезориентированного десятилетиями пропаганды и манипуляций общества от требований разобраться с отдельными злоупотреблениями к отрицанию собственной истории, сносу памятников и переименованию улиц выглядит закономерным шагом.
Крах США предсказывали столь многие и на столь нелепых основаниях, что любые попытки рассуждать об этом вызывают естественное отторжение. Тем не менее вероятность резкого и внезапного ослабления Америки, ее отступления из тех или иных регионов мира, утраты или способностей, или желания к глобальному проецированию силы постепенно начинают приниматься во внимание политиками повсеместно.
США выглядят во многих отношениях мощнее любого из своих противников, включая Россию и Китай. Но мы помним, что главным врагом СССР был сам СССР. Какие-нибудь товарищи Суслов и Устинов, убивая любое живое слово и поддерживая одновременный выпуск трех моделей основных боевых танков на четырех танковых заводах, убивали страну куда надежнее ЦРУ и Пентагона.
Значение имеют не сравнительные показатели США и КНР, а собственная американская динамика. Например, жизнь среднестатистического американца в среднем короче, чем у граждан других стран со сходным уровнем развития. А в 2014–2018 годах средняя продолжительность жизни в США даже сокращалась. Это серьезный признак неблагополучия, характерный и для застойного СССР.
Медленное, но неуклонное съеживание среднего класса при стагнации или уменьшении его доходов, несмотря на вроде бы регистрируемые экономические успехи страны, – еще один тревожный показатель. Постепенный и неуклонный рост неравенства на протяжении нескольких десятилетий и постоянно снижающийся с конца 1990-х уровень занятости (не путать с текущим показателем безработицы, учитывающим лишь тех, кто активно искал работу в последние четыре недели) дополняют картину.
США тратят на здравоохранение 17% ВВП – больше, чем практически любая другая страна. Но при этом они имеют, безусловно, худшую медицину среди развитых стран, вероятно, уступая в этом отношении и некоторым развивающимся. С пандемией COVID-19 США справились едва ли не хуже всех в мире. Вирус стал для Америки тем, чем катастрофа на Чернобыльской АЭС для СССР, только с гораздо большим ущербом и числом жертв.
Государственный долг практически удвоился по отношению к ВВП с начала века. Он превысил 120% ВВП и теперь больше, чем в конце Второй мировой войны. Америка тратит на военные цели больше, чем остальные постоянные члены Совета Безопасности ООН вместе взятые. Но при этом военное превосходство США над оппонентами планомерно сокращается. Американские войны в XXI веке заканчиваются стратегическими поражениями.
Каждый из этих параметров, взятый по отдельности, не имеет большого значения. Важна тенденция, неуклонное ухудшение этих показателей на протяжении десятилетий, служащее симптомом поломки американской политической системы, произошедшей либо на завершающем этапе холодной войны, либо сразу после нее. Подобно советской системе начиная с 1970-х, она потеряла способность гибко и адекватно реагировать на изменения, ее разъедает фракционная борьба и ведомственный лоббизм. Тотальная идеологизация всех сфер жизни зашла фактически уже дальше, чем в позднем СССР: появляются признаки привнесения «прогрессивных и единственно верных учений» уже в преподавание точных и технических наук.
Нет никаких оснований ожидать, что нынешние протесты приведут к оздоровлению системы. Канализация протестного движения в направлении выяснения межрасовых отношений и восстановления исторической справедливости напоминает игры отдельных группировок поздней советской элиты с национальным вопросом и поддержанную ей же кампанию разоблачения сталинских преступлений. Итог этих действий известен.
Американский упадок, далеко выходящий за рамки простого отставания в темпах экономического роста, становится общепризнанным, хотя и редко обсуждаемым публично фактором. Он уже определяет поведение многих игроков в мире. Некоторые страны переходят от роли младшего союзника США к самостоятельной многовекторной политике – например, Турция. Япония и Южная Корея на всякий случай начинают хеджировать риски, все больше вкладываясь в отношения со странами вроде России и Индии. Одновременно они пытаются стабилизировать свои отношения с Китаем – вспомним отказ Южной Кореи от дальнейшего участия в американских программах развертывания ПРО в 2017 году и недавнее решение Японии отказаться от развертывания системы ПРО AEGIS Ashore под предлогом сопротивления местных политиков.
Даже у таких ближайших союзников Вашингтона, как Австралия, все чаще появляются мысли о том, что не стоит класть все яйца в одну корзину. Фактический лидер Евросоюза Ангела Меркель прямо говорит, что Европа должна готовиться к миру без американского лидерства.
Китай, наблюдая за нарастающим в Соединенных Штатах хаосом, приходит к выводу, что ему пора переходить ко все более активным и наступательным действиям. При этом вполне возможно, что в реальности Пекину для победы достаточно не совершать явных и грубых ошибок, просто позволив врагу уничтожать самого себя.
Вероятность внезапного обвала американской военной и внешнеполитической мощи с определенного момента может стать существенным фактором непредсказуемости, особенно в Азии. Не менее важными могут быть и растущие ожидания этого обвала в некоторых столицах. Китай может однажды решить, что настал лучший момент, чтобы занять место лидера, а США могут попытаться в который раз отвлечь внимание от своих внутренних проблем военной авантюрой. Результат в обоих случаях имеет все шансы оказаться катастрофическим.
