ЗАЦЕМЕНТИРОВАТЬ ТРИУМФ
Поправки к Конституции приняты, что дальше?
Голосование по конституционным поправкам закончилось. Организаторы могут вздохнуть с облегчением. Получилось триумфально. «А дальше что?» — спросят теперь многие из тех, кто был воодушевлен изменениями в Основном законе, большинство которых выглядели как совершенно бесспорные благости
Если кто-то относился ко времени «после принятия поправок» как к некоему рывку в светлое будущее, то эти люди торопят время. Речь шла, прежде всего, о «цементировании» (удачный термин нашел президентский пресс-секретарь) сущего. Светлое будущее не наступит сразу оттого, что русский народ признан государствообразующим (этому положению особенно радовались патриоты), а фальсификация истории в части умаления подвигов предков будет запрещена. Контуры будущего зависят от конкретных законов. То есть нужны подробности — «расшифровка триумфа», облечение его в осязаемые народом формы. Пока подробностей нет.
Есть лишь намеки. Которые наводят на мысль о том, что в момент принятия решения о масштабном изменении Конституции у власти не было комплексной «предвыборной платформы», которую можно было начать без промедления осуществлять, получив от народа своего рода «карт-бланш» на улучшение жизни. Глава думского комитета по госстроительству Павел Крашенинников признается: «Новых законов будет не так много: закон о культуре, законы о Госсовете и о федеральных территориях». Скажем прямо, перечисленное не отнесешь к судьбоносным новациям. Хотя редакционной правки потребуют, видимо, десятки законов, несколько сотен региональных уставов и законов, а также десятки постановлений правительства. Но можно ли считать такую редактуру оформлением новой реальности? Учитывая, что некоторые агитаторы за поправки подавали дело так, что речь идет именно о «новой жизни», которая будет лучше прежней, поскольку старая редакция Основного закона, дескать, чуть ли не вязала нас по рукам и ногам.
Например, хочется побыстрее посмотреть на конкретный законопроект об индексации пенсий. Она должна быть ежегодной. Будет ли всякий раз определяться конкретный коэффициент в проекте бюджета или же будет введена некая универсальная формула? Скажем, на 2% выше инфляции. Или на уровне инфляции. Или ниже инфляции, что будет выглядеть уже как издевательство. В «предвыборной агитации» на сей счет никаких обещаний не делалось. Представляется, что общество с большим нетерпением ждет подробностей именно по части пенсий (это была одна из самых горячо поддерживаемых поправок), и если ожидания не оправдаются, то реакция разочарования может оказаться сопоставимой с той, что вызвала «пенсионная реформа» 2018 года. Кстати, о ней баллотировавшийся весной того года в президенты на новый срок Владимир Путин в своих предвыборных документах умолчал, как известно.
То же самое касается определения размеров МРОТ (теперь зарплата не должна быть ниже). Будет ли на законодательном уровне в этой связи закреплен принцип минимальной почасовой оплаты труда, что сократило бы возможности для статистических манипуляций со ставками и полставками, а также совместительством?
Отдельное «непаханное поле» — это многочисленные «идеологические поправки». Какие, например, законодательные новеллы повлечет за собой запрет на «искажение истории»? Будет ли уголовная ответственность в этой связи? Будет ли разработан стандарт «канонической истории», включая «надлежащую трактовку» самых ее противоречивых эпизодов? Потребует ли закрепление в Конституции брака исключительно как союза мужчины и женщины каких-либо ужесточений по части «запрета пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» или достаточно тех, что уже имеются? Наши законодатели в последние годы известны тем, что проявляют большую охоту к изготовлению «идеологического» — а точнее, репрессивного — законодательства. А всякие заявления и резолюции по этой части у них вообще получаются отлично. В этой связи вопрос: не будет ли наверху фактор «триумфа» по результатам голосования (оставим в стороне в данном случае особенности проведения этой процедуры в этот раз) воспринят как сигнал к тому, чтобы начать укреплять «скрепы» по части охранительства, а то и реакции — в противовес «чуждым ценностям» и для изничтожения все же недоизничтоженной «пятой колонны»? Проще говоря, у нас теперь следующим пунктом политической повестки «оттепель» или новый этап «контрреформ»?
Аналогичный вопрос — применительно к экономике и бизнесу. Пойдет дальнейшее огосударствление всего и вся или же, как намекал президент в серии своих выступлений в период пика эпидемии коронавируса, предпринимателям можно надеяться на ослабление административного (и еще в большей степени со стороны силовиков) прессинга, избавление от «кафкианских» регламентов и многотонной отчетности, или же возрадовавшаяся «цементированию» реальности бюрократия пойдет в контрнаступление, а силовики, чья «кормовая база» за время карантина сильно поредела, вновь выйдут на охоту в отношении тех, кто умудрился выжить и поднять голову?
Кстати, пока что поступило очень мало подробностей и по части того самого правительственного плана восстановления экономики, который должен был быть подготовлен для президента еще к 1 июня. Однако и он не стал «предвыборной платформой» перед голосованием по поправкам. В середине месяца он был отправлен Владимиром Путиным на доработку, а начать осуществляться должен вот уже с начала июля. Но если кто-то ждал сразу после вступления в силу поправок нечто вроде «Нового курса» а-ля президент Рузвельт в виде целого пакета оживляющих экономику и предпринимательскую деятельность и несущих новые живительные подходы в социальной политике законов, то пока ничего этого нет. Пока нам говорят, что весь план потянет на 5 триллионов рублей. Хотелось бы подробностей: кому из них сколько достанется и каким образом? На что рассчитывать?
Ни во время подготовки к голосованию (а она была продлена в связи с переносом первоначальной даты с 22 апреля на 1 июля в связи с пандемией), ни сразу после так и не появилось ни одной новой подробности насчет загадочного Госсовета, который призван определять, на минуточку, основные направления внутренней и внешней политики. Почему этот орган держат как «кота в мешке» и не хотят раскрыть никаких подробностей насчет того, как он будет формироваться, кто и как войдет в его руководство, какими полномочиями он будет обладать в соотнесении с Думой, Советом Федерации и всеми остальными органами? Невольно задаешься крамольным вопросом: а было ли четкое понимание всей конфигурации Госсовета и его полномочий на самом верху в момент внесения поправок или же это был своего рода экспромт-импровизация, которая лишь теперь должна обрасти подробностями? Но не станет ли этот орган «искусственной надстройкой»? Пока тоже непонятно.
Не очень также ясно, зачем оставлена функционировать рабочая группа по поправкам? Возможно, всего лишь потому, что собранных по достойному случаю достойных и хороших во всех отношениях людей просто жалко распустить, а сами они сжились и сработались друг с другом, явив миру завидную плодовитость по части внесения хороших и еще более лучших предложений? Ведь она свою работу выполнила? Но теперь вроде планируется, что она продолжит «нормотворческую деятельность». Или, как загадочно выразился один из ее сопредседателей, «группа могла бы сохранить статус канала взаимодействия широкой общественности с субъектами законодательной инициативы». В трактовке конституционного права, прости господи, это как именно?
И на основании чего? — возникает еще один резонный вопрос. Будет отдельный закон о «рабочей группе»? Чем она будет отличаться от Общественной палаты? Где тоже немало хороших людей. Будет ли иметь право законодательной инициативы? Станет ли реинкарнацией Открытого правительства? Пока это видится лишь дополнительным, но притом не упрощающим ее, элементом этой самой нормотворческой деятельности. Возможно, импровизация приживется (все же в рабочей группе подобрались более статусные и политические «весомые» люди, чем в ОП). Но тогда еще один вопрос: а не умалит ли это значение парламента? Тем более что поправки подавали как «усиление» его роли.
В целом же, ввиду отсутствия готовых пакетов конкретных законов, которые могли бы появиться в развитие того самого триумфа в форме высокой поддержки поправок, можно сделать предположение, что сама эта форма (через поправки к Конституции) была лишь одним из вариантов «конструирования будущего». Но не единственным. А другой вариант был в виде интеграции России и Белоруссии в рамках Союзного государства, с созданием единых органов власти, включая единый парламент и единого президента. Но этот вариант, как известно, не прошел. И задействовали тот, который был, возможно, лишь запасным.
