ДЖО БАЙДЕН ПРОТИВ ГЕНРИ КИССИНДЖЕРА
Российский Совет по международным делам
Если бы Джо Байден был прилежным учеником Генри Киссинджера, он бы, наверное, сегодня присвоил звание «главного врага» Америки не России, а именно Китаю
В американском внешнеполитическом дискурсе Россия и Китай уже давно фигурируют в роли основных геополитических угроз США. Нередко между этими двумя странами вообще не проводится никаких различий — их перечисляют через запятую, добавляя в список также Иран, Северную Корею, Сирию, Венесуэлу и другие источники озабоченности и беспокойства Вашингтона. Стратегические установки «двойного сдерживания» в целом едины и в отношении Москвы, и в отношении Пекина.
Тем не менее продвинутые политики и эксперты все же предпринимают попытки нарисовать более сложную картину мира, обращая внимание не только на сходства, но и на различия между двумя стратегическими оппонентами Америки. Вот и кандидат в президенты Джо Байден недавно высказался в том смысле, что Россия на данный момент является главным врагом США, а вот Китай выступает как главный конкурент Америки.
Как говорится, есть нюанс… В чем разница между конкурентом и врагом? Конкурент в целом играет по правилам, хотя готов эти правила при случае нарушить; для врага никаких правил вообще не существует. Конкурент пытается отобрать у тебя рынок или твои преимущественные геополитические позиции; враг покушается на твои институты и ценности. С первым можно попытаться договориться по-хорошему, идя на взаимные уступки и компромиссы; со вторым приходится бороться до конца (как у Максима Горького — «если враг не сдается, то его уничтожают»). В общем, конкурентом быть не в пример лучше, чем врагом.
В своей попытке развести двух главных оппонентов США по разным категориям Байден не изобрел ничего нового. Противопоставить Москву и Пекин друг другу в Соединенных Штатах пытались еще с середины прошлого века. Лучше всего это получилось у хитроумного Генри Киссинджера, который ради противодействия Советскому Союзу пошел на широкую нормализацию отношений с коммунистическим Китаем, заплатив за это немалую политическую цену. Тактика Киссинджера была вполне логична — вступить в партнерство с более слабым противником для изоляции более сильного. И эта тактика пятьдесят лет назад в целом оказалась успешной. Или, во всяком случае, казалась успешной — ведь не мог же Киссинджер предвидеть того, что, опираясь в том числе на американскую поддержку, через каких-то полвека Пекин превратится в ведущего соперника Вашингтона.
Если бы Джо Байден был прилежным учеником Генри Киссинджера, он бы, наверное, сегодня присвоил звание «главного врага» Америки не России, а именно Китаю, поскольку практически по всем параметрам национальной мощи, за исключением военно-стратегического измерения, Пекин значительно обогнал Москву. В каком-то смысле опыт Киссинджера пытался использовать Дональд Трамп, хотя его декларируемое стремление сблизиться с Россией, перетянув Владимира Путина на «правильную сторону истории», ни во что конкретное за четыре года так и не вылилось. Однако Джо Байден, судя по всему, пытается стать «анти-Киссинджером», то есть «договориться по-хорошему» с более сильным Пекином и жестко «дожимать» более слабую Москву.
О причинах такого отхода от геополитических заветов Генри Киссинджера можно спорить. Возможно, Джо Байден стремится как можно более явно противопоставить себя Дональду Трампу, не скрывавшему свой симпатии если не к России в целом, то к ее лидеру в частности. Вероятно, Байден действительно больше опасается решительных и часто непредсказуемых действий Владимира Путина, чем осторожных и легче просчитываемых внешнеполитических шагов Си Цзиньпина. Нельзя исключить, что имеют значение и личные, эмоционально окрашенные восприятия американским политиком российского и китайского лидеров.
Переворачивание геополитической схемы Киссинджера с ног на голову, вне всяких сомнений, найдет множество сторонников и пропагандистов в вашингтонском политическом истеблишменте. Для американского истеблишмента Россия — гораздо более удобный «враг», чем Китай. За полномасштабную конфронтацию с Китаем Америке придется платить очень высокую цену — сокращением столь важной для США двусторонней торговли, разрывом сложившихся глобальных технологических цепочек, стремительным ростом военных расходов и т. д. Американо-российская конфронтация обойдется гораздо дешевле, учитывая низкий уровень экономической и технологической взаимозависимости двух стран, а также меньшую готовность Москвы к дорогостоящему военному соревнованию с Америкой.
Не стоит недооценивать и «генетическую память» американского политического истеблишмента. Значительная его часть, включая и самого Джо Байдена, сформировалась в годы «холодной войны», причем на протяжении того ее этапа, когда «хороший» Китай противопоставлялся «плохому» Советскому Союзу. До сих пор подавляющая часть американских экспертов по России относятся к Москве крайне негативно, при том, что большинство американских экспертов по Китаю склонны демонстрировать симпатию или хотя бы понимание в отношении Поднебесной. Такие же принципиальные различия в восприятиях существуют между российской и китайской диаспорами в Соединенных Штатах: если китайские иммигранты в США в своем большинстве оказываются лоббистами нормализации отношений между двумя странами, то о большинстве российских или русскоязычных иммигрантов этого не скажешь.
Оценивая намерения Джо Байдена противопоставить Москву Пекину, хочется вспомнить слова Льва Толстого о Леониде Андрееве — «он пугает, а мне не страшно». Джо Байдену едва ли удастся стать успешным «анти-Киссинджером». Во-первых, потому что договориться с Китаем «по-хорошему» уже не получится — слишком далеко зашли американо-китайское противоречия. Для договоренности «по-хорошему» необходима готовность Белого дома пересмотреть фундаментальные представления о месте США в системе международных отношений, отказаться от претензий на глобальную американскую гегемонию образца ХХ века, к чему ни Байден, ни его окружение, конечно же, не готовы. Революция в американских взглядах на мир и не себя в этом мире если и начнется, то никак не раньше 2024 г., а до этого отношения между Вашингтоном и Пекином останутся трудными и напряженными.
Во-вторых, подобно тому, как Дональд Трамп на протяжении четырех лет своего президентства вновь и вновь убеждался в невозможности «оторвать» Россию от Китая, Джо Байдену предстоит снова и снова убеждаться в невозможности «оторвать» Китай от России. Москва нужна Пекину вне зависимости от текущего состояния и перспектив китайско-американских отношений. Китайское руководство будет очень радо выступить в роли арбитра или балансира между Москвой и Вашингтоном — в Пекине тоже внимательно изучили наследие Киссинджера. Но, следуя заветам Киссинджера, активно поддерживать США в их стремлении загнуть Россию в угол Пекин не будет ни при каких обстоятельствах.
В-третьих, парадоксальным образом в силу своей более скромной роли в мировой экономике, технологиях и финансах, Москва более устойчива к американскому нажиму, чем Пекин. Администрация Трампа практически исчерпала потенциал подручных средств давления на Россию, не сопряженных с значительными рисками для американской и мировой экономики или для глобальной и региональной стабильности. Россия, как бы к ней не относиться, — не Северная Корея, не Венесуэла и даже не Иран. Вывод антироссийских санкций на принципиально иной, более высокий уровень означал бы запуск процессов, имеющих непредсказуемые, но крайне опасные последствия и для США, и для всего мира. Подобный авантюризм, насколько можно судить, не в стиле умудренного и острожного Джо Байдена. Да и вообще отношения с Россией — не самая главная проблема, которая будет стоять перед его администрацией.
Поэтому жесткую антироссийскую риторику Байдена в ходе предвыборной кампании не следует воспринимать буквально. Последовательного и целеустремленного «анти-Киссинджера» в Белом доме или в Государственном департаменте мы, скорее всего, не увидим. Российско-американские отношения, по всей видимости, в ближайшем будущем принципиально не изменятся — ни в лучшую, ни в худшую сторону. Возможности для их дальнейшего ухудшения выглядят ограниченными, а перспективы их заметного улучшения по-прежнему остаются туманными.
Впервые опубликовано в Le Courrier de Russie.
