Владимир Мау

Российский Совет по международным делам

---

О развитии российской системы высшего образования, повышении конкурентоспособности российских университетов, проблемах онлайн-образования и особенностях организации международной деятельности вуза мы поговорили с ректором Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, членом Научного совета РСМД Владимиром Мау.

Как Вы оцениваете развитие российской системы высшего образования в течение последних 10 лет? Какие основные вехи и достижения Вы можете отметить?

Общая оценка — несомненно положительная. И главное — даже не в развитии вузовской системы, не в продвижении российских университетов в различных рейтингах.

Главное, на мой взгляд, состоит в том, что в России растёт спрос на качественное образование. Причем это можно проследить в двух отношениях.

Во-первых, все больше людей относятся к образованию как к инвестиции, а не услуге. Все чаще наши студенты и слушатели выбирают более сложные программы, тщательно их анализируют. Во всяком случае, это относится к ведущим отечественным университетам.

Во-вторых, растёт спрос на непрерывное образование, то есть образование для людей на различных этапах своей профессиональной карьеры. Это особенно заметно в Президентской академии — ведь наша основная задача состоит как раз в подготовке и переподготовке профессионалов, особенно управленцев.

Если же говорить об итогах десятилетия со стороны отрасли образования, то надо отметить формирование сети ведущих вузов — те, которые получили право устанавливать собственные образовательные стандарты и присваивать ученые степени вне системы ВАК, включая федеральные и исследовательские университеты. Это порядка сотни вузов, которые в значительной степени обеспечивают развитие российских регионов и разных отраслей экономики.

Свою положительную роль сыграл и начатый в 2012 году мониторинг эффективности российских вузов, что привело к значительному оздоровлению образовательного пространства: вузы, которые занимались скорее раздачей дипломов, чем образованием, были закрыты. Произошло перераспределение ресурсов. В итоге сейчас в России 497 государственных и муниципальных вузов, 435 филиалов (а было примерно 660 государственных и муниципальных вузов и почти 1000 филиалов). Резко сократилось число частных вузов и их филиалов — сейчас их 229 и 128 соответственно.

Еще один важный момент: в силу демографических причин снижается численность студентов. Если в 2008 году их было 7,5 миллионов, то уже в 2019–2020 учебном году — чуть больше 4 миллионов. Кроме того, с 2014–2015 года численность студентов очных отделений превысила число «заочников», что дает основания говорить о росте качества образования.

Отдельно нужно упомянуть о том, что к 2014 году была отрегулирована система сдачи ЕГЭ, и с тех пор доверие к ЕГЭ выросло.

Какие факторы будут определять траектории развития высшего образования в России и в мире на ближайшую и долгосрочную перспективы?

Ключевой вызов для системы высшего образования в наши дни — это неопределенность вследствие ускорения технологических изменений. Соответственно, задача университета — подготовить человека к постоянным изменениям, научить адаптироваться к неопределенности. Учебные заведения должны делать акцент на развитии компетенции адаптивности: профессии постоянно обновляются, и заранее предсказать, какие знания и навыки будут востребованы через 5–10 лет, уже невозможно. Сегодня готовить нужно не к определенной специальности, а к тому, что учиться придется непрерывно в течение всей жизни. Из этого следует в том числе отказ от ранней специализации в условиях, когда за 5 лет происходит устаревание знаний на 50%.

Будут развиваться технологии дистанционного обучения. Важно подчеркнуть, что дистант — это именно технология, а не форма образования. Эти технологии могут использоваться как в очном образовании, так и в заочном.

Кроме того, на первый план выходят вопросы содержания образования, соотношения фундаментального и прикладного знания. Работодатель хочет быстро получить результат: ему ближе практико-ориентированный подход. Однако уже завтра технологии изменятся и придется переучиваться — а вот фундаментальные знания так быстро не стареют. Именно они обеспечивают гибкость, становятся основой для развития адаптивности. Для университета фундаментальность и отказ от избыточной (и по нынешним временам искусственной) специализации предполагают необходимость быть пространством для ведения поисковых, прорывных исследований, которые не должны обосновываться пресловутой «практической значимостью». Такие исследования проводятся ради удовлетворения научного интереса и не требуют объяснять их практический смысл и цель. Самые практичные открытия изначально были связаны с чистой наукой.

Важным навыком является способность развивать так называемые soft skills. К ним относится и коммуникативность — это одна из так называемых компетенций XXI века наряду с умением работать в команде и быть креативным. Впрочем, эти компетенции всегда были востребованы: в доисторические времена мамонта нельзя было убить без коммуникации, кооперации и определенной доли креативности, и наши предки с этим справлялись. Рассказ о Вавилонской башне — это рассказ о важности коммуникации и кооперации: если они утрачиваются, самый креативный проект не будет реализован.

Приоритетное значение получает непрерывное образование (lifelong learning) и расширение контингента обучающихся за счет старших возрастов. РАНХиГС уже сегодня является школой непрерывного образования, реализуя большое количество образовательных программ профессиональной переподготовки и повышения квалификации для взрослых слушателей.

Растет и, по-видимому, будет и далее расти интерес к СПО, но как начальной фазы универсального образовательного трека. Уже сегодня мы можем наблюдать, как меняется отношение к среднему профессиональному образованию в обществе.

Какие меры необходимы для повышения конкурентоспособности российских университетов на международном образовательном и научном рынках (со стороны университетов и со стороны правительства)?

Россия пока недостаточно представлена на мировой карте высшего образования: иностранец, который не интересуется этим вопросом специально и не бывал в России, как правило, не знает о том, сколько у нас университетов и чем они хороши. Во многих исследовательских университетах есть хорошее оборудование, на котором были бы рады работать студенты и научные группы из других стран — но часто они просто не знают о такой возможности.

Для того, чтобы изменить эту ситуацию, необходимо делать так, чтобы о нас узнавали. Способов много: помимо традиционных маркетинговых инструментов это может быть, например, активное участие в деятельности международных ассоциаций университетов. Как правило, в них мало или совсем нет российских участников, либо они присутствуют формально. Однако такие ассоциации открыты к общению, с ними получается быстро наладить человеческую коммуникацию и договариваться о хороших совместных проектах. У РАНХиГС такой опыт есть. Так, например, в течение 2020 года Академия совместно с руководством ведущих международных ассоциаций (Международная ассоциация университетов и Европейская ассоциация международного образования) и с ключевыми мировыми экспертами в области международного образования провела серию вебинаров по интернационализации. Мы находимся в постоянном, фактически ежедневном контакте с нашими зарубежными партнерами.

Еще один важный вопрос — необходимость профессионализации международной деятельности в университетах. Нередко «международник» в университете — это человек, который владеет английским языком и получает новую функцию в дополнение к основной (например, это преподаватель). По сути, идеальный международник — это междисциплинарный специалист, который должен разбираться в договорах, в учебном процессе, в миграционном законодательстве и выставочной деятельности, в маркетинге, в вопросах рекрутинга иностранных студентов, уметь составлять локальные нормативно-правовые акты, разрабатывать и внедрять университетские сервисы для иностранных студентов и сотрудников, заниматься внеучебной деятельностью, создавать инструменты для того, чтобы все студенты и сотрудники университета могли получить опыт международного взаимодействия непосредственно в кампусе — это то, что называется internationalization at home. И это далеко не все. В России на сегодняшний день профессии университетского международника формально не существует, этому нигде не учат, хотя очевидно, что специалисты, которые занимаются этими вопросами, должны обладать рядом определенных навыков и компетенций помимо понимания ценностей академического мира. Поэтому наличие хорошего международного офиса во многом остается вопросом удачного стечения обстоятельств.

Какие меры необходимы для повышения конкурентоспособности российских университетов на международном образовательном и научном рынках (со стороны университетов и со стороны правительства) в плане привлечения иностранных студентов?

Основные факторы, которые влияют на поток иностранных студентов, достаточно понятны. Это — стоимость обучения, государственные квоты для обучения иностранцев, системы грантов и стипендий. При выборе университета студенты изучают, где они могут получить стипендию, гранты на проживание, проезд, закупку учебной литературы. При выработке соответствующей политики все эти факторы необходимо учитывать.

Помимо собственно учеты и быта: университет должен стараться помогать иностранным студентам, в том числе помогая им с трудоустройством во время обучения. Кроме того, для привлечения иностранных студентов важно обеспечить для них возможность для лучших из них остаться работать в России.

Важно прилагать усилия и для того, чтобы иностранные студенты понимали, что они действительно могут получить качественное образование в России. В основном люди приезжают в нашу страну учиться по двум причинам: они хотят трудоустроиться в стране с более высоким уровнем жизни, либо они считают, что диплом хорошего российского вуза повысит их шансы на трудоустройство после возвращения в родную страну или при переезде в другие страны.

Помимо этого, в условиях пандемии важно, насколько качественно университет может обеспечить образование в дистанте. Многое зависит от того, как развита инфраструктура интернета в тех странах, откуда приезжают студенты: если там есть проблемы с доступом к широкополосному интернету, будет сложно обеспечить таким студентам качественный дистант.

Каким Вы видите будущее онлайн-образования в России?

В этом вопросе очень важна четкость формулировок. Пока есть некоторая путаница, которая связана отчасти с тем, что в английском языке есть термин distant learning, и нет термина однозначного перевода понятия «заочное обучение». Есть part-time и есть distant learning. У нас же есть заочное, дистанционное и онлайн-образование, и всё это — разные вещи. Студент-заочник получает задание, работает самостоятельно и присылает выполненное задание преподавателю, с которым у него почти нет живого контакта. Полноценный дистант — это занятия в формате видеоконференции, где преподаватели и студенты встречаются по расписанию, общаются. И, наконец, онлайн-образование — это возможность пройти готовый курс в Интернете. У вас может быть тьютор, вы можете получить сертификат, но можете и забросить курс на середине.

Элементы дистанта и онлайн-технологий могут использоваться как в очном, так и в заочном образовании. Но не они являются критериальными для отграничения первого вида образования от второго.

Сегодня можно совмещать очную форму и дистант, а в дополнение использовать онлайн-курсы. В зависимости от того, как формируется этот набор, каждый вуз и каждый факультет могут иметь разные соотношения очного, дистанционного и онлайн-обучения. Есть тенденция, что в сильных вузах дистант как формат будет развиваться. Однако это потребует развития культуры использования дистанционных технологий — причем как на уровне студентов, так и на уровне преподавателей. Например, можно рекомендовать студентам использовать для самостоятельной работы онлайн-лекции.

Можно с некоторой долей условности сказать, что очное образование — это театр, а дистант — это кино. Техника актерской игры в театре и кино сильно различается, как и возможности влияния. Впрочем, дистант пока остается «театром по телевизору», и мы должны дойти до уровня качественного кинематографа. Это очень сложная задача, и ее решение может занять определенное время.

Чем опыт РАНХиГС в интернационализации различных аспектов функционирования университета может быть интересен и полезен для других вузов?

Сегодня в РАНХиГС около 3000 тысяч обучающихся иностранцев из более 70 стран. Кроме того, Академия является базовой организацией для подготовки госслужащих в странах СНГ. Международная деятельность является для нас одним из безусловных приоритетов.

РАНХиГС — активный участник приоритетного проекта «Экспорт образования», цель которого состоит в повышении привлекательности и конкурентоспособности. Для того, чтобы иностранные студенты приезжали учиться в российские университеты, необходимо многое. В том числе целесообразно создавать в университетах международные службы для поддержки таких студентов. С этой целью у нас в Академии был создан Центр компетенций международных служб образовательных организаций.

У РАНХиГС большой опыт организации сетевых университетов совместно с вузами других стран. Ведь сегодня сетевое взаимодействие — это устойчивая мировая тенденция развития высшего образования.

Так, Российско-французский университет (РФУ) был поддержан XXI сессией Российско-Французского совета по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам (CEFIC) еще 25 января 2016 года. Это консорциум российских и французских образовательных организаций, взаимодействующих по принципу сетевого университета, который работает как инфраструктурная площадка для взаимодействия профессионалов в области науки и образования и готовит кадры для международных компаний. В рамках РФУ уже реализуются 27 совместных образовательных программ двух дипломов (11 бакалаврских, 14 магистерских, 2 МВА) и 15 программ академической мобильности. Основные направления — право, экономика и управление, гуманитарные и естественные науки. В 2020 году, несмотря на пандемию и отсутствие фактической возможности реализации физической мобильности студентов, на образовательные программы РФУ поступили 208 студентов, а их общее количество достигло 560.

Одной из задач консорциума является создание безбарьерного взаимодействия при реализации всех видов академического сотрудничества, в том числе совместных образовательных программ и сетевых академических обменов. В работе находится проект развития виртуальной сетевой мобильности внутри консорциума, когда студент сможет выбирать онлайн-дисциплины в университетах-участниках и засчитывать их в своем домашнем университете. Все это позволит студентам формировать индивидуальные траектории обучения, в том числе в смешанном формате. Помимо РАНХиГС, участниками РФУ с российской стороны являются Всероссийская академия внешней торговли Министерства экономического развития Российской Федерации (ВАВТ), Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», Российский университет дружбы народов (РУДН) и Университет ИТМО. С французской стороны это Университет Лазурного берега, бизнес-школа EDHEC, бизнес-школа NEOMA, бизнес-школа SKEMA, Университет Экс-Марсель и Университет Гренобль Альпы.

Другой сетевой проект, в котором Академия принимает активное участие — это Альянс российских и испанских университетов, в который вошли четыре российских университета: помимо РАНХиГС, это Всероссийская академия внешней торговли (ВАВТ), Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС», Национальный исследовательский Томский государственный университет, а также четыре передовых университета Испании: Университет Валенсии, Мадридский университет имени Карла Третьего, Университет Овьедо и Университет Ровира и Вирхилии Таррагоны.

Развивается интересный формат сотрудничества с Лондонским университетом. РАНХиГС имеет статус аккредитованного учебного центра Лондонского университета. В рамках этого сотрудничества у нас реализуются магистерские программы ряда колледжей Лондонского университета в формате параллельного образования с соответствующими магистерскими программами РАНХиГС: международное предпринимательское право; цифровые технологии в экономике; управление цепями поставок и глобальная логистика.

Формат параллельного образования дает студенту возможность обучаться одновременно по программе, разработанной РАНХиГС, и соответствующей программе Лондонского университета и получить два диплома. Программы Лондонского университета реализуются с применением электронного обучения и дистанционных образовательных технологий, РАНХиГС оказывает тьюторскую поддержку в их освоении и в подготовке к сдаче экзаменов. Для преподавания на своих программах Академия привлекла профессионалов-практиков очень высокого уровня, в большинстве прошедших обучение за рубежом. Важно, что обучение идет полностью на английском языке.

Кроме того, запускаются новые проекты и программы с университетами Италии, Швейцарии, Нидерландов, Германии, Китая, Индии и Бразилии.

Возвращаясь к вопросу о траекториях развития высшего образования: университеты будут больше сотрудничать между собой, и это сотрудничество будет приобретать сетевой, распределенный характер, когда несколько университетов по сути объединяются в единую образовательную экосистему.

Метки: вузы, наука, образование, система высшего образования, университеты