Фёдор Лукьянов

Российская газета

Несотрудничество с враждебными великими державами (Китай и Россия) вновь становится жёстким условием американского патроната

---

Высокопоставленные представители администрации Байдена сделали несколько заявлений, на основе которых можно сделать вывод о внешнеполитическом настрое Вашингтона. Сам президент США оскорбил российского коллегу, предупредив, что предстоит заплатить за все. Госсекретарь Энтони Блинкен на первой встрече с китайскими визави предъявил им весь ассортимент публичных обвинений, сделав упор на ущемление прав человека. Глава Пентагона Ллойд Остин, посетивший Индию, предостерег Дели от приобретения российских С-400, в ответ на которое США могут ввести санкции.

Эти заявления звучали в разных обстоятельствах (Байден — в обширной беседе, Блинкен — на официальных переговорах, Остин — отвечая на вопрос журналиста), и при желании в каждом из них можно было обнаружить свою мотивацию и нюансы. Смысла, однако, в тонком анализе нет, поскольку важнее общая тенденция.

Байден и его коллеги позиционируют себя как коллективный «анти-Трамп», отсюда и повторение мантры о том, что Америка вернулась. То есть она уходила на четыре года в какой-то морок, а теперь снова берется за выполнение своих обязанностей. На деле, как неоднократно отмечали многие коллеги, происходит более сложный процесс. Полного разворота от «трампизма» быть не может, поскольку линия Трампа при всей его персональной экстравагантности и хаотичности была гипертрофированным выражением тенденции, начавшейся задолго до него.

В общем плане ее можно описать так: попытка Соединенных Штатов перейти от модели глобального управления всем миром через установление универсальных правил к более гибкой и диверсифицированной схеме силового отстаивания своих интересов на мировой арене. Собственно, на протяжении всего XXI века, при трех президентах, США искали набор инструментов — от масштабного военного вмешательства под идеологическими лозунгами при Буше через попытку отстраненного, но интенсивного манипулирования при Обаме к откровенному великодержавному и лишь поверхностно идеологизированному давлению при Трампе. Байден и команда имеют возможность опереться на богатый опыт предшественников и подобрать оптимальную связку ключей.

Пока, судя по событиям последнего месяца, сделан следующий выбор. Концепция соперничества великих держав, утвержденная Трампом и внешне осуждаемая оппонентами-демократами, сохранилась. Но к ней добавлена идеологическая составляющая, очень мало представленная в прошлой администрации и более свойственная предшествующим президентам от Клинтона до Обамы. Важный элемент — консолидация союзников, степень допустимой гибкости поведения которых снижается. Несотрудничество с враждебными великими державами (Китай и Россия) вновь становится жестким условием американского патроната — такой сигнал посылается, например, Германии, Турции, Индии.

Иными словами, администрация Байдена намерена воплотить в жизнь синтез наиболее, с ее точки зрения, действенных подходов предшественников. Самые резкие проявления — массированные военные акции за рубежом и грубые нападки на партнеров и союзников — отбракованы как нерациональные. Насколько это может быть эффективным? Основной постулат, из которого исходят архитекторы американской политики, заключается в том, что США остаются страной, «незаменимой» для всего мира. То есть все без исключения государства, как бы они ни относились к американскому курсу, вынуждены взаимодействовать с Вашингтоном. Отсюда и распространенная идея о «селективном вовлечении» — с недружественными странами будем обсуждать то, что нам нужно, а по остальным вопросам сдерживать их и оказывать давление. Учитывая уникальное место США в мировой системе, в таком допущении есть резон. Вместе с тем Вашингтон недооценивает масштаб изменений, которые произошли и происходят в мировой системе. И они девальвируют инструменты, которые Соединенные Штаты привыкли применять.

Во-первых, вопрос об альянсах. В отличие от прежних времен сформировать общее представление об угрозах для США задача очень трудная. Особенно когда угрозой предлагается считать Китай и Россию одновременно. Тех, кто в равной степени опасается этих двух очень разных стран, явно негусто. Но еще проблематичнее другое. В силу накопленного за тридцатилетие после холодной войны опыта (отнюдь не только Трампа) уверенность союзников США в том, что, случись серьезный кризис, американцы придут на помощь, заметно ослабла. А для крепости альянса — это определяющая вещь.

Во-вторых, ценностный, идеологический фактор. В период холодной войны он был важнейшим идентификатором «свой — чужой», ибо именно по идейной линии шло размежевание. После холодной войны набору либеральных ценностей придали характер обязательных для всех, соответственно, приверженность им, хотя бы на словах, была условием неизбежным. Сейчас ситуация другая. Использование ценностной повестки в качестве орудия великодержавного соперничества, а как раз это сейчас и происходит со стороны Белого дома, ее обесценивает. Особенно на фоне того, что происходит в самих Соединенных Штатах.

Отсюда и реакция внешних партнеров. Россия игнорирует. Китай в резкой форме отвергает. Германия маневрирует. Индия возмущается давлением. США, правда, полагают, что их план сработает и новая форма американского глобального лидерства не за горами. Реальные итоги «синтеза Байдена» действительно скоро проявятся. И тогда станет ясно, устроят ли полученные внешнеполитические результаты Вашингтон.

Метки: администрация Байдена, консолидация союзников