ГЕОПОЛИТИКА ВЫБОРА, А НЕ НЕОБХОДИМОСТИ
Почему ни один внешний вызов не может поставить Россию в безальтернативное положение
Многочисленные резолюции Европарламента и изыскания западных ученых на тему «как нам лучше бороться с Москвой» резонно вызывают у нас гнев из-за их зацикленности на подрыве внутреннего устройства российского государства. Но в реальности вмешательство во внутренние дела России – это единственный серьезный инструмент в арсенале Запада. Более конвенциональные способы нейтрализации или устранения конкурента здесь не подходят от слова «совсем» – за всю свою историю Россия ни разу не оказывалась в состоянии национальной катастрофы в результате военного или дипломатического поражения. Наоборот, наиболее чувствительные провалы России в начале и конце прошлого века стали продуктом сугубо внутреннего развития.
И сейчас любое военное или экономическое сдерживание не только не приведет к краху независимой России, но даже не сможет существенно повлиять на ее политику. Поэтому через семь лет, прошедших с начала конфликта Москвы и Запада, мы не видим серьезного усиления военного присутствия США и их союзников вблизи российских границ. Да и меры экономического давления на Москву остаются достаточно символическими, несмотря на сопровождающую их грозную риторику. Применять против России санкции, сопоставимые по масштабу с «иранскими», невозможно без риска так разбалансировать мировую экономику, что самим мало не покажется. Но, и это самое главное, даже такие санкции все равно не дадут никакого результата.
Причина такого положения дел – уникальное геополитическое положение России, позволяющее относиться ко всем вызовам и возможностям извне с позиции выбора, а не необходимости. Этим же в первую очередь объясняется то, что российская внешняя политика часто выглядит как будто «с ленцой», без активизма и концентрации усилий, к которым постоянно призывают представители экспертного сообщества. Благодаря своей геополитике Россия неуязвима для внешних угроз – как прикажете бороться со страной, которой настолько мало нужно от внешнего мира? Но одновременно Россия очень невосприимчива к возможностям, которые предоставляет ей развитие мировой экономики и политики.
Можно сколько угодно приводить рациональные аргументы в пользу того, что Россия должна использовать опыт других стран и внедряться по их примеру в международные экономические связи. Да и на уровне международных отношений мы часто ждем от Москвы более живого отклика на возникающие вокруг интриги и многосторонние комбинации. Но стоит ли суетиться державе, для которой ни одна внешняя проблема не может стать вопросом жизни или смерти? А та единственная, что может, означает одновременно и гибель всего человечества.
Часто такое обусловленное геополитикой поведение становится одной из причин провала вроде бы важных начинаний. Например, сближения с Европой после холодной войны, которое для России было интересным, но не жизненно важным. Для всех без исключения постсоциалистических стран Европы включение в сообщество Запада выглядело экзистенциальным выбором, альтернатива которому – прозябание на периферии цивилизации. Но не для России. Европейцы, конечно, не хотели принимать Россию в свой круг из боязни разрушить его внутреннюю гармонию. Однако для самой России Европа не выглядела единственным выбором, ради которого нужно серьезно менять себя.
Сейчас на наших глазах тормозится поворот России к Азии. Проект, который 10 лет назад рассматривался в качестве важнейшего ответа на изменение глобального соотношения сил, постепенно стал набором частных мер по развитию торговли с азиатскими странами и более активному участию в региональных форматах. Достаточно трудно сделать убедительными аргументы в пользу концентрации всей национальной энергии на внешнеполитическом проекте, если его результаты не имеют фундаментального значения для выживания государства.
Собственно говоря, для России ни одно внешнеполитическое направление не имеет такого значения. Для Германии и Франции после разгрома во Второй мировой войне было жизненно важно создать новую Европу, без этого у них не было политического будущего. Борьба с нищетой населения требовала от Сингапура с Малайзией создать экономическое сообщество АСЕАН, а от Китая – интегрировать себя в мировую экономику.
Если бы они не решили эти задачи, то не состоялись бы как независимые государства. Россия с ее сравнительно небольшим населением, огромной территорией и ресурсами критически от взаимодействия с внешним окружением не зависит. И за это мы должны быть благодарны предкам, создавшим государство, повернутое одновременно к Европе, Азии, Среднему и Ближнему Востоку. «Неубиваемую» извне державу, настолько масштабную и свободную в своем выборе, что это иногда вредит ее способности извлекать тактические выгоды.
У такой свободы выбора бывают и более серьезные последствия, чем провал или торможение отдельных внешнеполитических проектов. Отношение к окружающему миру с позиции выбора приводит иногда к бездействию до тех пор, пока доступным не становится самое простое, военное, решение. Это, наверное, единственный для России случай, когда за преимущества страны приходится платить жизнями ее защитников.
Геополитика предполагает, что географическое положение государства – не ограничитель, а ресурс его внешней политики, основная задача которой – силовая конкуренция с другими странами. Территория – это база, с которой государство действует во время войны или ведет переговоры в периоды мира. Россия в этом отношении обладает очень богатым ресурсом, она может действовать на всех направлениях самого большого континента – Евразии. Это, как мы видим, несет в себе некоторые издержки в виде неспособности подолгу концентрироваться на одном из направлений. Но выгоды, как показывает российская история, гораздо более значительны.
