МИГРАЦИОННАЯ ДРАМА ЛИТВЫ И ЭТИКА УБЕЖДЕНИЯ
Государства Западной Европы и США не готовы к решительным действиям
Сейчас, когда весь мир борется с очередной волной пандемии коронавируса и болеет за своих спортсменов на Олимпийских играх в Токио, в тени общественного внимания остаётся трагедия маленькой страны на северо-востоке Европы. Литва, вышедшая тридцать лет назад из состава СССР, переживает невиданный в её истории наплыв мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки. Эти люди пересекают литовско-белорусскую границу, пользуясь бездействием официального правительства в Минске.
По прогнозам, при сохранении существующей динамики общее количество беженцев может скоро превысить численность вооружённых сил Литвы и тогда ситуация рискует выйти из-под контроля. Стране грозит либо гуманитарный кризис, либо прямые столкновения с массами мигрантов, которых в Литве и Европе никто не ждёт.
Поток беженцев стал опосредованным результатом враждебной политики, проводившейся литовским правительством в отношении ближайшего соседа на востоке – Белоруссии. После того, как в прошлом году Минск и другие белорусские города потрясали массовые демонстрации против правительства Александра Лукашенко, официальный Вильнюс решил не признавать результаты президентских выборов в Белоруссии и стал знаменосцем давления Запада, целью которого является смещение Лукашенко с должности. Сейчас Литва, как и все страны Запада, не считает его законным президентом этой страны и не ведёт с ним официальные переговоры.
В мае 2021 г., после инцидента с остановкой в Минске лайнера ирландской частной компании и задержания белорусского оппозиционера, который был на борту, атака на Белоруссию усилилась. Вильнюс первый запретил садиться на своей территории гражданским самолётам, которые до этого находились в белорусском воздушном пространстве. Это решение способствовало дальнейшему сближению Минска и России, с которым ведут борьбу Европейский союз и НАТО. Несколько дней назад Лукашенко даже впервые заявил о возможности размещения на своей территории российской армии.
Несмотря на последствия, которые было легко предугадать, Европейский союз и НАТО в случае с самолётом действовали по праву сильного и стремились сохранить существующий в Европе и мировом сообществе порядок. Суть его – сильные игроки имеют больше прав и возможностей, чем слабые режимы.
Литва считает себя частью сильного игрока – сообщества рыночных демократий Запада – и поэтому никогда не сомневалась в поддержке своих действий со стороны союзников.
Однако сейчас государства Западной Европы и США не готовы к решительным действиям. Максимум, что можно ожидать в ближайшие дни – новый набор санкций в отношении Белоруссии, что в очередной раз толкнёт её в объятия России.
Несколько недель назад министр иностранных дел Литвы Габриелюс Ландсбергис, внук отца современной литовской государственности, совершил визит в Ирак, где пытался убедить местные власти не пускать их граждан в Белоруссию. Мотивы понятны – Литва не хочет разговаривать с соседом и пытается решить проблему без его участия. Но итогом визита стал фактический отказ Багдада помочь – там заявили, что не могут запретить иракцам свободно перемещаться по миру. Так что судьба вопроса с беженцами находится в руках Лукашенко, которого Литва и Запад не признают и с которым не желают решать даже самые насущные для них вопросы. Отказ Лукашенко в легитимности стал актом, отражающим убеждение Литвы и её союзников в своей правоте.
Друзья и соседи Литвы, конечно, ей помогают. Эстония и Украина заявили, что передадут литовскому правительству несколько сотен километров колючей проволоки – укрепить границу. Брюссель направил несколько десятков полицейских. Но это в три раза меньше, чем число беженцев, которые только в минувшую пятницу пересекли границу со стороны Белоруссии. Ситуация становится безвыходной, и в Литве этого не ожидали – там всегда верили, что, вступив в ЕС и НАТО, республика оказалась полностью неуязвимой для последствий своих внешнеполитических заявлений и действий. Вильнюс все последние годы исходил из того, что он говорит не от себя, а представляет более широкое и могущественное сообщество. Оказывается, что это не так, и наступательная политика в отношении другого государства может создать реальные проблемы. Это, видимо, стало для литовских властей главным открытием этого года, если не всей независимой истории.
Несколько лет назад один из политиков Словакии сказал автору: «Мы не боимся России или Китая, потому что сможем отсидеться в своих горах. Главное для нас – это мнение Брюсселя и Вашингтона». Но современная международная политика не всегда оставляет возможности для того, чтобы такая стратегия была успешной. Сильные государства, которые составляют основу НАТО и ЕС, способны позаботиться о своих интересах, но это не значит, что они должны рисковать интересами собственных граждан ради более слабых членов сообщества. Литва остаётся суверенной страной.
Линия Вильнюса на полную поддержку Соединённых Штатов не всегда встречает понимание в Париже или Берлине, стремящихся вести с Россией диалог и сохранять определённую экономическую взаимозависимость. Литва вместе с Польшей и странами Балтии с самого начала имеет в Европейском союзе репутацию «троянского коня» США. После выхода из ЕС наиболее могущественного друга Америки и стран Балтии – Великобритании – ведущие европейские державы более склонны к тому, чтобы показать младшим партнёрам возможные последствия полной уверенности в Вашингтоне.
Поэтому сейчас страны ЕС не планируют решительных действий. Тем более что они не имеют такой возможности. Конфликт, начавшийся год назад историей с российским оппозиционным блогером, привёл к тому, что Москва теперь вообще не намерена обсуждать с Европой ничего, кроме насущных экономических вопросов. К тому же в случае с Белоруссией страны Западной Европы и так не проявляли особенной активности. В Париже и Берлине понимали, что эта страна очень важна для России и оставили попытки вмешательства во внутреннюю ситуацию там на усмотрение своих небольших партнёров в Восточной Европе и Прибалтике.
У балтийских стран был исторический опыт государственности – совсем короткий в ХХ веке у всех трёх, более фундаментальный несколько столетий назад – как раз у Литвы.
Но его явно недостаточно, чтобы у этих народов выработалось то, что можно назвать самостоятельной стратегической культурой. А она предусматривает адекватное понимание своих возможностей и последствий определённых действий.
Нахождение в составе крупных образований имперского типа, каким был и Советский Союз, формированию таких качеств тоже не способствовало, даже несмотря на наличие в советской Прибалтике латентных сепаратистских устремлений. После крушения СССР и завершения холодной войны три страны вошли в состав НАТО и Европейского союза, будучи уверены, что забота о стратегических вопросах теперь переходит этим структурам. Оба института являются достижениями сотрудничества как способа взаимодействия государств, заменяющего анархию и конкуренцию. Но одновременно они воспитывают у своих участников новую этику, которую можно сравнить с веберовской «этикой убеждения». Смысл системы – вера в самостоятельную ценность убеждений, которым руководствуется индивид в своих действиях, вне зависимости от того, какая реальность его окружает. То, насколько эти убеждения соотносятся с настоящим контекстом, не имеет большого значения.
Конечно, следование такой этической системе не всегда приносит исключительно хорошие плоды. Однако оно является неизбежным в условиях, когда государство не сталкивается с риском того, что его поведение принесёт реальные неприятности. Убрать этот риск призваны, в числе прочих задач, коллективные институты. И чем более они успешны, тем меньше у входящих в них стран вероятность столкнуться с реальной международной политикой.
Этика ответственности, напротив, предполагает способность предвидеть и учитывать результат своих действий. Однако для того, чтобы усвоить этот навык, требуется большой опыт социального взаимодействия. Малые, но развитые страны Западной Европы прошли этот опыт до появления европейской интеграции и НАТО, хотя и они не всегда готовы осознавать последствия собственных решений. Литва была лишена такой возможности на протяжении нескольких сот лет, и сейчас мы видим последствия. Но не только Литва. Сама современная Европа – это продукт уникального стечения обстоятельств второй половины XX века, когда после двух мировых войн европейские державы потеряли возможность полноценного участия в мировых делах – они передали свой суверенитет в военно-политической области США и НАТО.
Создание Европейского союза стало большим достижением, но сильно повлияло на стратегическую культуру национальных государств – они потеряли возможность осознавать последствия своих решений, поскольку ответственность за вероятные проблемы всё равно в итоге ложилась на США. Но крупные державы, Германия или Франция, обладают богатым опытом государственности, под которой находится солидный экономический фундамент.
Для многих новых участников западного сообщества их возможности останутся недостижимыми даже в самой отдалённой перспективе. Поэтому сейчас нельзя с уверенностью говорить о том, что Литва, как и другие малые и средние страны Европы, сможет пройти путь становления в качестве ответственного участника международной жизни, сравнимый с другими государствами мира. И едва ли миграционный кризис 2021 г. станет для них достаточным уроком. В любом случае – их дальнейшая судьба не обещает быть лёгкой, но это не является предметом заботы России.
