ПОЧЕМУ РОССИЯ ПОДДЕРЖАЛА КИТАЙ В ТАЙВАНЬСКОМ ВОПРОСЕ
Российский Совет по международным делам
В Кремле исходят из того, что Вашингтон не пойдет на военный конфликт с Поднебесной из-за Тайваня
Происходящее на наших глазах обострение напряженности вокруг Тайваня вызывает растущую озабоченность не только в Пекине, Тайбэе или Вашингтоне, но и повсюду в мире. Никто не заинтересован в крупномасштабном военном конфликте между Китаем и Соединенными Штатами в восточной части Тихого океана; потенциальные последствия такого столкновения, даже если оно и не выйдет на ядерный уровень, могут оказаться катастрофическими для мировой экономики и глобальной стратегической стабильности, не говоря уже об огромных материальных и человеческих потерях для непосредственных участников такого конфликта.
Несколько дней назад глава МИД РФ Сергей Лавров в очередной раз заявил, что Москва продолжает полностью разделять позицию Пекина по вопросу о статусе Тайваня как неотъемлемой части Китая. Министр также подчеркнул, что Россия поддержит Пекин в его законных усилиях по воссоединению отколовшейся в 1949 г. провинции с остальной частью страны. Ряд зарубежных СМИ обратили особое внимание не на то, что на самом деле сказал Лавров, а на то, что он опустил в своем выступлении. Российский министр не добавил, что Москва ожидает, что процесс воссоединения станет мирным и постепенным — подобным тому, как шаг за шагом в «родную китайскую гавань» вернулась бывшая британская колония Гонконг. Многие эксперты, внимательно следящие за нюансами российской внешнеполитической риторики, пришли к выводу, что российская поддержка КНР выходит на новый уровень: в сложившихся обстоятельствах Россия, скорее всего, поддержит даже военный захват Тайваня Китаем.
Конечно, дипломатия всегда была и по-прежнему остается искусством неопределённости и в какой-то мере — даже искусством двусмысленности. Сергей Лавров, конечно же, не призывал к силовому решению тайваньской проблемы. Ведь любое использование силы, в том числе и в тайванском вопросе, — это уже поражение дипломатии. Тем не менее высказывания Лаврова по этой проблеме стали более жесткими и более «прокитайскими», чем прежняя официальная риторика Москвы. Говорить о каком-то повороте в российской политике не приходится, но на фоне разворачивающегося американо-китайского кризиса Москва делает очередной шаг в сторону Пекина. Почему именно сейчас?
Одно из возможных объяснений заключается в том, что российский министр всего лишь подтвердил факт наличия российско-китайского стратегического партнерства. Как известно, друзья познаются в беде, а беда явно приближается к берегам Тайваньского пролива.
Другое объяснение могло бы состоять в том, что Лавров делал неявную отсылку к прошлому опыту самой России на Северном Кавказе, когда Москве пришлось вести две кровопролитные войны, чтобы подавить сепаратизм в этом регионе. Территориальная целостность своей страны — не пустой звук для российского руководства, и, оставляя за собой право бороться с сепаратизмом военными средствами, Россия едва ли может отказать в таком праве Китаю.
Однако можно также предположить, что в российском руководстве просто не верят в то, что если дело дойдет до действительно острого кризиса между Пекином и Тайбэем, то Соединенные Штаты проявят решимость вмешаться на стороне последнего. А при отсутствии массированной американской поддержки Тайваню придется сдаться Народно-освободительной армии Китая без единого выстрела — слишком неравны силы сторон в конфликте. Поэтому риски масштабного военного конфликта в восточной части Тихого океана воспринимаются в Кремле как относительно низкие, какие бы апокалиптические сценарии ни придумывали различные военные эксперты.
Такая логика имеет под собой веские основания. За последние десять-пятнадцать лет Соединенные Штаты выработали довольно неприятную привычку подстрекать своих друзей и партнеров к принятию рискованных и даже безрассудных решений, а затем легко бросать этих друзей и партнеров, когда последним приходилось платить по счетам за эти решения.
В 2008 году администрация Джордж Буша-мл. прямо или косвенно поощряла реваншистские устремления грузинского лидера Михаила Саакашвили в отношении Южной Осетии и Абхазии. Когда же дело дошло до реального конфликта, спровоцировавшего военное вмешательство Москвы, незадачливому Саакашвили пришлось расхлебывать последствия своего реваншизма в одиночку, а Вашингтон занял позицию стороннего наблюдателя, пусть даже и сочувствующего грузинской стороне.
Во время украинского кризиса 2013–2014 годов уже администрация Барака Обамы с энтузиазмом поддерживала «революцию достоинства», вылившуюся в свержение законного президента страны. Однако когда начала вырисовываться перспектива крупного военного конфликта в Донбассе с неясными последствиями, та же администрация предпочла делегировать основную ответственность за разрешение кризиса Берлину и Парижу, воздержавшись от участия в нормандском процессе и от подписания Минских соглашений.
В 2019 году уже президент Дональд Трамп пообещал всемерную поддержку со стороны США главе Национальной ассамблеи Венесуэлы Хуану Гуайдо его крестовом походе против президента страны Николаса Мадуро. Наивный Гуайдо даже начал рассуждать о возможности прямой американской интервенции в Венесуэлу во имя триумфа свободы и демократии. Когда же правительство Мадуро продемонстрировало свою решимость стоять до конца, а Россия и Китай оказали активное содействие действующему президенту, романтичный Хуан Гуайдо очень быстро исчез из поля зрения Белого дома.
Ранее в этом году новая администрация Джо Байдена многократно заявляла о том, что она никогда не оставит без помощи афганского президента Ашрафа Гани — едва ли ни главного стратегического партнера НАТО — в его борьбе против исламских фундаменталистов. Но когда исламисты начали свое августовское наступление на силы президента Гани, американские военные просто бросили своих союзников на произвол судьбы, не поделившись с ними даже планами собственной эвакуации. В итоге стратегический партнер НАТО был вынужден искать прибежища даже не в США, а в Объединенных Арабских Эмиратах.
Конечно же, в Вашингтоне нашлись веские основания во всех этих и многих аналогичных случаях действовать именно таким, а каким-то иным образом. Но в политике, как и в жизни, за все так или иначе приходится платить. Исторический опыт последних лет дает основания заключить, что партнеры, клиенты и даже союзники Америки не могут больше рассматривать США как надежного гаранта своей безопасности. Надежность американских гарантий подорвана всерьез и надолго.
Наверное, кто-то скажет, что в случае с Тайванем все будет по-другому. Кто-то станет утверждать, что Тайвань как «непотопляемый авианосец» рядом с китайским побережьем важнее для США, чем Афганистан, Венесуэла, Украина и Грузия, вместе взятые. Так ведь и цена за решительную поддержку Тайбэя также может оказаться намного выше для Вашингтона, чем цена, которую он заплатил бы во многих других кризисных ситуациях. Высока вероятность того, что даже если бы Соединенные Штаты мобилизовали все имеющиеся у них сегодня военные ресурсы, они все равно проиграли бы Китаю «битву за Тайвань».
Но нынешняя реальность состоит в том, что Вашингтон не проводит такой мобилизации. США не стягивают все свои силы к Тайваньскому проливу, не меняют принципиально дислокацию всех своих военно-морских группировок в акватории Мирового океана. Американские военные сегодня спорят не о том, как Пентагон будет защищать Тайвань в ноябре-декабре 2021 г., а преимущественно о том, когда Пекин будет готов перейти к решительным действиям на тайваньском направлении — в 2035 или уже в 2027 году, то есть в любом случае за пределами нынешнего срока администрации Джо Байдена. Похоже, что администрация Байдена не готова к реальному противостоянию с Пекином по тайваньской проблеме здесь и сейчас.
Если же Вашингтон не готов поставить все на «карту Тайваня», то Тайбэю придется искать какое-то решение проблем с материковым Китаем на условиях Пекина, отказавшись от своих иллюзорных надежд на самоопределение и независимость. Это — единственно возможная рациональная стратегия для острова, и это понятно политикам не только в Восточной Азии, но и повсюду, в том числе и в Москве. Поэтому у Сергея Лаврова есть все основания твердо поддержать китайскую позицию — в Кремле исходят из того, что Вашингтон не пойдет на военный конфликт с Поднебесной из-за Тайваня. К такому конфликту Соединенные Штаты сегодня не готовы.
Впервые опубликовано в Global Times.
