ЖИЗНЬ ПОСЛЕ МЕРКЕЛЬ
Независимая газета — Дипкурьер
Чего ждать Европе и России от нового правительства Германии
Парламентские выборы в Германии подвели черту под 16-летней эпохой Ангелы Меркель, первого канцлера ФРГ, добровольно покинувшего свой пост. И Социал-демократическая партия Германии (СДПГ), победившая христианских демократов с небольшим перевесом, и блок ХДС/ХСС будут вынуждены искать союзников для формирования правительственной коалиции среди малых партий – «Зеленых» («Союз 90/Зеленые») и свободных демократов (СвДП). Сегодня вырисовываются две конфигурации возможной правительственной коалиции: «Ямайка» (по цветам флага острова – черный для христианских демократов, желтый для свободных демократов и зеленый для «Зеленых») или «светофор» (красный цвет СДПГ взамен черного цвета ХДС). По опросам общественного мнения, проведенным исследовательским институтом Insa, наименее предпочтительной правительственной коалицией является «Ямайка».
Нельзя полностью исключать и коалицию СДПГ и ХДС/ХСС («большой коалиции») с участием или «Зеленых», или свободных демократов, хотя в настоящий момент и социал-демократы, и христианские демократы отвергают возможность союза друг с другом. Между тем вопреки непримиримым заявлениям последняя вынужденная «большая коалиция» была сформирована после сентябрьских выборов 2017 года в марте 2018-го, когда возникла перспектива новых выборов.
Преобладающее мнение об исходе переговоров независимо от того, какой будет коалиция, состоит в том, что в стране сохранится преемственность с эпохой Меркель. Но, как известно, дьявол в деталях. Несомненно, участие малых партий в правительственной коалиции привнесет новые акценты в политику Германии. «Зеленые» делают больший упор на решение проблем экологии, климатических изменений и повышение налогов, в то время как свободные демократы – на экономический либерализм и права человека.«Ямайка» по сравнению со «светофором» будет занимать более жесткую позицию по отношению к России, учитывая критический настрой «Зеленых» и свободных демократов.
Разделяет потенциальных партнеров по коалиции и отношение к миграции. «Зеленые» выступают за фиксированное количество мигрантов, которых может принять ФРГ, ХДС/ХСС против такого подхода. СДПГ выступает с ярко выраженной социальной проевропейской повесткой дня. Несомненно, большие партии в обеих коалициях постараются уравновесить расхождения между «Зелеными» и свободными демократами, но идейные разногласия будут постоянно создавать проблемы в выработке компромисса.
Говоря о преемственности будущего правительства с эпохой Меркель, необходимо понять, в чем, собственно, состояли отличительные черты ее курса. По мнению многих представителей экспертного сообщества, два слова – «надежность» и «стабильность» – как нельзя лучше определяют суть руководства Меркель.
Стиль ее политики как внутри Германии, так и за ее пределами характеризовался детальным знанием фактов, опорой на широкий консенсус по важнейшим вопросам, стремлением избегать в политике крайностей и излишних эмоций. На годы ее правления пришелся ряд серьезных международных, европейских и внутренних кризисов. Это мировой экономический и финансовый кризис (2008), кризис евро (2010), кризис в отношениях с Россией после присоединения Крыма (2014), миграционный кризис вследствие арабской весны (2015), брекзит (2016), кризис в евро-атлантических отношениях при Дональде Трампе, пандемия COVID-19 и уход Соединенных Штатов из Афганистана.
В периоды кризисов Меркель нередко брала на себя руководящую роль в ЕС, хотя ее цель состояла не столько в их разрешении, сколько в сдерживании их негативных последствий. Такое положение в Европейском союзе ей обеспечивали не только роль Германии как важнейшей европейской экономики, но и личные качества, прежде всего прагматизм и выдержка. Очевидно, что, кто бы формально ни стал новым канцлером ФРГ, он не сможет занять место Меркель в европейской политике, которое во многом определялось ее индивидуальными качествами. Вместе с тем, будучи эффективным организатором, канцлер традиционно обходила вопрос о стратегическом развитии европейской интеграции, предпочитая реформам бережливость и неукоснительное следование правилам.
Этими принципами канцлер руководствовалась и внутри страны. Экономические успехи Германии при Меркель не получили продолжения в структурных реформах – цифровизации, переходе к зеленой экономике, преобразованиям в сфере образования и госрегулирования экономики.
После выхода Великобритании из Евросоюза главной заботой Меркель стало сохранение ЕС в формате 27, что объясняло ее гибкость в отношениях с двумя евроскептиками – Польшей и Венгрией. Исключением на фоне осторожной политики Меркель явилось ее безоговорочное решение в 2015 году принять сотни тысяч беженцев из Сирии. Это решение подверглось критике как в Германии, так и в ЕС, но канцлер никогда публично не признавала ошибочность своей позиции, предпочитая ситуационное урегулирование проблемы.
Главный парадокс Меркель в Европе состоит в том, что, хотя она имела репутацию самого проевропейского политика в ЕС, ее правительства неуклонно теряли имидж последовательных сторонников европейского федерализма. Особенно явно это проявлялось в разногласиях франко-германского дуэта, остающегося мотором европейской интеграции. Будущее этого тандема выглядит ненадежным не только из-за всех неопределенностей в отношении нового коалиционного правительства в Германии или предстоящих президентских выборов во Франции, но прежде всего из-за того, что традиция немецкого федерализма, одна из основ идеологии европейского единства, постепенно угасает. В отличие от Франции Германия, исторически сторонница федерализма, после пережитого мирового экономического и финансового кризиса стала гораздо больше привержена модели межправительственного сотрудничества.
Хотя Франция и Германия в равной степени объединены идеей более сильного и автономного союза, они расходятся по вопросу о путях его реформирования. Франция хочет, чтобы Европейская комиссия усилила политический контроль над управлением еврозоной, и выступает за более глубокую интеграцию в области миграции, налогообложения, стратегической автономии в целях повышения способности Евросоюза защищать свои интересы на мировой арене. Германия же не решается наделить институты ЕС большей властью, особенно это относится к еврозоне. Иными словами, Франция и Германия поменялись местами в тандеме.
В дилемме о приоритетах в развитии интеграции – «институты или законы» – руководство Германии при Меркель всегда занимало сторону приоритетности законов. В связи с этим одним из важнейших для будущего ЕС является вопрос о том, сохранится ли здесь преемственность с эпохой Меркель. Многие обозреватели отмечают, что Меркель не поддержала амбициозную повестку дня Эмманюэля Макрона по углублению европейской интеграции, согласившись вместо этого на довольно скромные шаги из-за сильного сопротивления внутри ее собственного правоцентристского лагеря.
Сторонники красно-зелено-желтой коалиции уверены, что кандидат СДПГ на пост канцлера Олаф Шольц, являющийся вице-канцлером и министром финансов, обеспечит неразрывность с курсом Меркель в отношениях с европейскими партнерами, прежде всего стабильность. Действительно, по насущным проектам экономического и финансового развития ЕС, в частности строительства Банковского союза, обновления долговых и налоговых правил в еврозоне, Шольц проявляет сдержанность и осторожность в духе Меркель. Что же касается политической сферы, то формирование коалиции с лидирующей ролью СДПГ неизбежно привнесет новые существенные акценты в политику Германии как внутри ЕС, так и за его пределами. Социал-демократы однозначно выступают за развитие стратегической автономии Европейского союза, тогда как приоритетом христианских демократов в сфере безопасности остаются США/НАТО.
На российском направлении в отличие от курса Меркель на разведение интересов политики и экономики позиция СДПГ и лично Шольца близка позиции президента Франции Макрона. В предвыборной программе партии признается невозможность обеспечения европейской безопасности без вовлечения России или против ее интересов. Несомненно, одним из главных вопросов, который придется решать следующему правительству Германии, будет судьба «Северного потока – 2». Здесь и у социал-демократов, и у христианских демократов есть точки соприкосновения: и те и другие поддерживают этот проект. Иного мнения придерживаются их возможные партнеры по коалиции – «Зеленые» и свободные демократы, неоднократно критиковавшие правительство Меркель за пренебрежение «дипломатической интеграцией» проекта с интересами партнеров в Европе и Америке. Если «Зеленые» и свободные демократы войдут в коалицию, то скорее всего они будут настаивать на моратории на «Северный поток – 2». Конечно, не последнюю роль в политике по отношению к России будет играть канцлер, представитель одной из больших партий, но очевидно, что ему будет не избежать компромисса. Остается вопрос: чем партнерам по коалиции придется жертвовать для достижения компромисса, чтобы в его результате каждый не получил бы того, чего не хотел?
Несомненно, лозунг преемственности в избирательной кампании в большой степени фигура речи, так же как и обещаемая главными политическими силами стабильность, являющаяся главной чертой эпохи Меркель. Однако стабильность сама по себе не обеспечит поступательного развития общества, а в отсутствие стратегического видения его будущего стабильность может превратиться в стагнацию. Сегодня как никогда и Германия, и ЕС нуждаются не в реактивной политике малых шагов, а в концептуальном переосмыслении прежнего курса, который привел к брекзиту, к усилению разделительных линий между старой и новой Европой, падению доверия рядовых европейцев к Брюсселю и т.д. Новое правительство в Берлине станет первым испытанием того, может ли европейская модель перемен через демократический консенсус быть полезной для Германии и Европы в целом.
