ПРОГНОЗ НА 2022 ГОД
На пути к порядку через кризис
Три ключевые международные тенденции 2022 года: конфронтация с участием США, Китая и, возможно, Россией; поиск нового баланса в Европе; реструктуризация пространства Центральной Азии и Южного Кавказа. Почему эти тенденции делают будущее более ясным, пишет Андрей Сушенцов, программный директор Валдайского клуба.
2022 год подарил нам большую предсказуемость международных процессов, чем ушедший 2021-й. И хотя значительная часть тенденций указывает на нарастание напряжённости, эта негативная предсказуемость облегчает работу для политических аналитиков и стратегов, поскольку позволяет им лучше подготовиться к тому, что мы ждём впереди. Выделим три ключевые международные тенденции 2022 года, которые делают будущее более ясным.
Во-первых, на Тихом океане к новой конфронтации идут США, Китай и, возможно, Россия. Курс на сдерживание Китая стал предметом межпартийного консенсуса в США и главной задачей американской внешней и оборонной политики. Этот поворот в международных отношениях можно признать крупнейшим за последнее десятилетие. Вероятно, он даже превосходит по масштабу конфронтацию России и Запада в Восточной Европе. Однако ясно, что буквального повторения холодной войны в Восточной Азии не предвидится: нет былой блоковой дисциплины среди союзников каждой из сторон, а глубокая взаимозависимость ограничивает Вашингтон и Пекин в выборе политических и военных стратегий. Влияние американо-китайского противостояния на мировую политику будет возрастать. Это создаёт и угрозы, и возможности для некоторых стран в Тихоокеанском регионе и за его пределами.
Большинство наблюдателей смотрит на Тайвань как на возможную географическую точку следующего Карибского кризиса. Некоторые из них заходят так далеко, что называют условия, которые могут привести к обострению в 2022 году: например, усиление давления американских союзников на Пекин, или внутриполитическое обострение положения дел в Китае в связи с продлением полномочий Си Цзиньпина, или международная провокация, которая может сопровождать открытие Олимпийских игр в Пекине. И хотя на горизонте одного года мы не видим условий для того, чтобы тайваньский вопрос превратился в острый военно-политический кризис, нарастающая напряжённость в отношениях Китая и США заставляет смотреть на эти двусторонние отношения как на узловые для мира и стабильности в XXI веке.
Во-вторых, в Европе продолжается поиск нового баланса. Крупнейшие европейские страны сохраняют свой огромный экономический потенциал и завидное благополучие, о чём ясно свидетельствуют направления миграционных потоков, устремлённых в Европу. Однако новая эпоха ставит европейские страны перед необходимостью выработать новую внешнеполитическую стратегию. Европе предстоит определить свою роль в американо-китайском противостоянии и выработать новый курс в отношении Евразии, ведь страны этого континента давно не желают выступать пассивными реципиентами европейских норм и практик.
Однако каникулы от стратегического мышления, которые взяли большинство элит стран Старого Света, мешают им трезво посмотреть на реальное положение дел. В этих условиях они затрудняются выработать новые принципы, которые могут быть положены в основу стратегического планирования в ведущих странах ЕС, и это не побуждает ждать от Европы в 2022 году возвращения в качестве одного из влиятельных центров мировой политики.
Ситуация особенно драматична в связи с тем, что в конце 2021 года резко обострились украинский кризис и военно-политические противоречия России с Соединёнными Штатами в Восточной Европе. Большинство стран Старого Света в этой связи, по сути, стали выступать как наблюдатели-статисты, не играющие ведущую роль. Их уделом остаются лишь спекуляции относительно того, начнётся ли война на Украине. В прессе европейских стран описываются сценарии, как она могла бы выглядеть, а также указываются условия, которые могли бы к ней привести: например, начало украинскими властями военной операции в Донбассе или расширение военной помощи государств НАТО Украине, включая поставки вооружений. Так или иначе, украинский кризис, ставший следствием безответственной политики властей в Киеве и неурегулированного положения дел между Россией и Западом в связи с расширением НАТО на Восток, по-прежнему будет структурировать политику безопасности в Европе в 2022 году.
Третьим ключевым процессом будет реструктуризация пространства Центральной Азии и Южного Кавказа, которое начинает испытывать всё большее влияние со стороны Ближнего Востока. Вторая карабахская война и вывод американских войск из Афганистана создали новую силовую конфигурацию на пространстве от Чёрного моря до западной границы Китая. Вмешательство Турции на Южном Кавказе сделало этот регион частью ближневосточной международной повестки дня, а приход талибов к власти в Афганистане поставил страны Центральной Азии перед новыми вызовами в сфере безопасности. 2022 год должен показать, насколько управляемой останется ситуация в двух регионах и окажутся ли противоречия между наиболее влиятельными действующими силами настолько опасными, чтобы оба этих региона вновь подошли к опасной черте открытого конфликта.
Наиболее активным и деятельным игроком в регионе, помимо России, остаётся Турция. Реджеп Тайип Эрдоган своей наступательной линией не только обострил международные процессы в регионах турецкого присутствия, но и отвратил от Турции многих её союзников, в том числе среди государств НАТО. На домашнем фронте у Эрдогана также не всё просто: эксперименты с национальной валютой привели к падению доходов домохозяйств и нарастанию социальной напряжённости. Не исключено, что в попытке перехватить инициативу турецкий лидер вновь объявит досрочные выборы, которые должны будут подтвердить доверие к нему со стороны населения. Однако замедление темпов экономического роста в Турции при росте инфляции способно предотвратить реализацию этого сценария. Ужесточение позиции США и ЕС по вопросам прав человека и демократии в Турции также создаст для Эрдогана дополнительные проблемы. Наконец, ожидаемый рост цен на энергоносители может усугубить и без того шаткую ситуацию в экономике Турции. Сокращение активности Турции как одного из наиболее влиятельных игроков на Южном Кавказе и в Центральной Азии может иметь структурирующий эффект – как положительный, так и отрицательный. Для Москвы удобнее поддерживать отношения с ответственным, пусть и не всегда готовым к компромиссам партнёром, которым является сейчас Турция. Будем наблюдать за развитием положения дел в этой части мира.
Обозначенные три ключевые тенденции международного развития в 2022 году будут центрировать значительную часть процессов вокруг себя. Будем надеяться, что повышение предсказуемости международных процессов, пусть и на негативной основе возможных кризисов, вернёт в мировую политику осознание ценности мира и ответственности за его поддержание. В теории это должно привести к прекращению экспериментов по навязыванию своих норм, ценностей и политических практик, а также к росту внимания к национальным традициям, интересам и мышлению национальных элит со стороны ведущих международных игроков.
