«БОЛЬШАЯ ОШИБКА ДОПУЩЕНА ЗЕЛЕНСКИМ»
О шансе на снятие санкций с РФ
Санкции закончатся, если Россия закончит эту войну и поможет отстроить Украину, восстановит мир и признает суверенитет и территориальную целостность данной страны, а также ее право на существование, заявила в ночь на 4 марта заместитель госсекретаря США по политическим делам Виктория Нуланд.
Также она высказалась и по вопросу вступления Украины в НАТО. По словам американского дипломата, североатлантический альянс «представлял нулевую угрозу России», и если Украина хочет вступить в него, ей пришлось бы «проделать большую работу».
Вашингтон готов обсуждать подавляющее большинство вопросов, которые «Россия водрузила на стол переговоров по безопасности в Европе». Однако главный пункт, интересующий российскую сторону, останется неизменным. США не собираются говорить другой стране, с кем ей вступать в альянсы, и не собираются позволять России принимать решения за НАТО, добавила Нуланд.
Все это происходит на фоне новых санкций. На этот раз персональных. Вашингтон ввел ограничения против Николая Токарева, Бориса и Аркадия Ротенбергов, Сергея Чемезова, Игоря Шувалова, Евгения Пригожина, Дмитрия Пескова и Алишера Усманова, а также членов их семей.
Что означают слова Нуланд о возможности снятия санкций с России, АиФ.ru спросил у генерального директора Российского совета по международным делам Андрея Кортунова.
Глеб Иванов, АиФ.ru: Андрей Вадимович, как вы думаете, действительно ли США при определенных обстоятельствах могут снять с России санкции?
Андрей Кортунов: Мне кажется, на Западе понимают, что для России должны быть созданы какие-то стимулы, если он рассчитывает на коррекцию российских позиций в отношении дальнейших событий. Наверное, эти предложения со стороны Нуланд и призваны создать не только негативные, но и позитивные стимулы.
Негативные стимулы понятны — это увеличение военной поддержки Украины, усиление санкций, давление на Россию в международных организациях. Но заявление Нуланд говорит о том, что на Западе ищут и позитивные мотивации, чтобы воздействовать на российскую позицию.
При этом абсолютно неясно, насколько Запад способен проявить здесь гибкость. Поскольку, как показывает прошлое, санкции легко ввести, а вот снять или смягчить их очень трудно. История знает много примеров, когда санкции действовали годами даже после снятия противоречий. Самый известный здесь пример — это, конечно, поправка Джексона-Вэника в отношении СССР.
— Нуланд говорит, что санкции будут сняты, если Россия «признает суверенитет и территориальную целостность Украины». Поскольку США не признают Крым, ДНР и ЛНР, это означает, что они требуют возвращения этих территорий под контроль Киева. Т.е. требование для Москвы заведомо невыполнимое?
— Естественно, это максималистская позиция, идеальное для Запада и Украины решение проблемы. Но это не значит, что невозможны договоренности компромиссного характера.
Если считать, что главная цель — прекращение кровопролития, то можно было бы договориться о промежуточных компромиссах, которые бы предполагали уступки с обеих сторон. С украинской стороны это означало бы по меньшей мере принятие нейтрального статуса, с российской — видимо, согласие на более тесную кооперацию Украины с ЕС. Вопрос в том, насколько стороны готовы сейчас идти на такие уступки.
— Перед признанием ДНР и ЛНР Россией шла речь о проведении новых переговоров Путина и Байдена. Потом было объявлено, что они не состоятся. Возможно ли сейчас возобновление какого-либо диалога?
— Здесь есть два измерения, каждое из которых надо рассматривать отдельно.
Есть ядерное измерение. Мне кажется, переговоры, касающиеся этих вопросов, должны идти в любой момент вне зависимости от любых региональных кризисов, потому что эта тематика слишком важна для всех. Очень важно, чтобы украинский кризис не привел к снижению «ядерного порога». Даже если предположить, что дальше сотрудничество России и Запада будет свернуто, надо думать о том, как предотвратить любую возможность ядерного конфликта.
Я считаю, что большая ошибка была допущена Зеленским, когда он на Мюнхенской конференции начал говорить, что при определенных обстоятельствах Украина может отказаться от неядерного статуса. Это явно добавило Москве решимости не допустить такого сценария и стало, возможно, ключевым аргументом в пользу начала операции.
А второе измерение — это то, что касается новой архитектуры безопасности в Европе, отношений России и Запада. Очень важно сохранить то, что еще можно сохранить. Исключение России из Совета Европы ведет лишь к уменьшению возможностей для диалога. Сейчас это никому не нужно. Важно добиться некой стабильности, что по нынешним временам будет достижением.
Очень многое можно сделать на дипломатическом фронте, увеличивая, по крайней мере, количество дипломатических контактов, однако сейчас такие переговоры вести тяжело. И нужно хотя бы, чтобы закончился конфликт на Украине.
