КТО ПРАВИТ МИРОМ. ЭКСКУРС В КОНСПИРОЛОГИЮ
О том, почему автор не верит в «мировую закулису»
Жизнь и профессия приучили меня к разумной достаточности объяснений. Если можно обойтись простым и очевидным, нет смысла громоздить сложное. В науке этот принцип называется лезвием Оккама, в быту мои друзья-американцы формулируют без затей: «Если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то скорее всего это и есть утка».
Вспомнить об этом мне пришлось в работе над текстом о том, кто реально правит в Америке. Многие у нас почему-то отказываются верить, что президент Джо Байден, который находится на пороге 80-летия и которому явно трудно порой двигаться и говорить без запинок, действительно сам, без посторонней помощи держит в руках бразды правления. И текст свой я писал в ответ на вопросы о том, «кто за ним стоит».
Без «закулисы»
Сразу разочарую любителей конспирологии: ни в какую «мировую закулису», тайную глобальную власть, которая якобы всем рулит повсюду, включая и США, я не верю. Любой власти нужны «приводные ремни», то есть исполнители, хотя бы отчасти посвященные в суть происходящего. А как говорилось в культовом советском фильме про разведчиков «Семнадцать мгновений весны», «Was wissen Zwei, wisst Schwein» («что знают двое, знает и свинья», старая немецкая народная мудрость).
И по своему американскому журналистскому опыту я тоже убежден, что все тайное становится явным — причем скорее раньше, чем позже. Особенно когда информацию можно, что называется, обналичить, то есть выгодно продать. А уж как раз для этого за океаном созданы все условия: растиражируют и выставят на продажу все, что угодно, — от Mein Kampf («Моя борьба», манифест Адольфа Гитлера) до «Манифеста коммунистической партии» и «Протоколов сионских мудрецов», — лишь бы покупали. Насколько мне известно, и в Белом доме за всю его историю еще не бывало хозяев, не пытавшихся безуспешно бороться с утечками информации, в том числе самой конфиденциальной.
Или взять другой резон: саммиты, которых я за свою долгую репортерскую жизнь перевидал десятки, если не сотни. Если по-настоящему в Америке всем заправляет не Байден, а кто-то еще, то почему лидеры, скажем, России, Китая и Саудовской Аравии имеют дело в США именно с ним?
Или все они, такие разные, пляшут под одну и ту же музыку, заказываемую из единого центра? И кто или что тогда там, в этом центре? Пресловутый Бильдербергский клуб? (Многих из тех, кого называют его постоянными членами, я встречал лично; это обычные люди, у которых если и есть в большой политике право голоса, то только совещательное.) Ватикан? (Когда в Америке в прошлом веке избирали первого и последнего до Байдена президента-католика Джона Кеннеди, много шумели как раз о том, что нельзя позволить прелатам его охмурять.) Масоны? (Лично не сталкивался, но в музеях бывал и с Ниной Берберовой, написавшей о них книгу, общался.) Инопланетяне?
Наконец, ссылаться на некую высшую силу, якобы стоящую за спиной реальных лидеров, мне как журналисту просто неинтересно. Так можно «обосновать» все, что угодно, ничего реально не объясняя, — от геополитических сдвигов до пандемии. Как сказал Наполеону Бонапарту астроном Пьер-Симон де Лаплас по поводу отсутствия ссылок на Бога в его трудах, «мне не нужна была эта гипотеза». Та же бритва Оккама.
«Он у нас сирота»
Помимо рассуждизмов, как я их называю, могу сослаться и на практический опыт. Помните, 43-й президент США Джордж Буш — младший говаривал, что его работа — принимать окончательные решения, и даже называл себя the decider? Настаивал он на этом не случайно: многие тогда сомневались, что последнее слово реально за ним, а, скажем, не за вице-президентом Ричардом Чейни, считавшимся неофициальным наставником, своего рода «дядькой» при уступавшем ему по возрасту и политическому опыту шефе.
На Западе таких людей принято именовать серыми кардиналами — вослед знаменитому монаху отцу Жозефу, маячившему за плечом кардинала Ришелье, когда тот фактически правил Францией при Людовике XIII. Сорок первый президент США Джордж Буш — старший однажды неловко пошутил, что при администрации его сына настоящим серым кардиналом в Белом доме была вторая леди США Линн Чейни, а не ее муж — вице-президент.
Могу с полной уверенностью утверждать, что в самом Белом доме в те годы подобных шуток не терпели и не допускали. Более того, когда я договаривался с помощниками Буша-сына о его президентском интервью для ТАСС и поинтересовался возможностью отдельной дополнительной встречи с его отцом, мне в шутку, но твердо ответили: «Он у нас сирота». То есть политически даже отцовская тень была для него неприемлема — при том, что и команда-то у него на добрую половину была родительская.
Поскольку тема держалась на слуху, я не раз расспрашивал самых опытных и осведомленных коллег из американского президентского пула, включая легендарную Хелен Томас, о том, насколько младший Буш самостоятельная политическая фигура. Ни малейших сомнений в этом и никаких ссылок или намеков на якобы особую роль Чейни не припоминаю. А Буш-отец, кстати, и сам вел себя по отношению к сыну-президенту предельно корректно и старался держаться в тени. Это бросалось в глаза, например, на российско-американском саммите, проходившем в 2007 году в приморском поместье Бушей-старших в Кеннебанкпорте.
Идут ли Рокфеллеры в ногу со временем
Или вот другой эпизод: на ту же тему, тоже из личного опыта, но, так сказать, с другого угла. Помните шутливые картинки из Рунета, на которых Джейкоб Ротшильд и Дэвид Рокфеллер якобы празднуют подписание тайного протокола о повышении стоимости проезда в тверских маршрутках? Так вот три десятка лет назад тот самый Рокфеллер однажды принял меня в штаб-квартире своего семейного клана в Нью-Йорке (в соседнем небоскребе располагалось агентство The Associated Press, у которого ТАСС арендовал помещение под свой офис) для разговора о фамильной благотворительности. Это была единственная тема, которую он согласился обсуждать.
Интернета в нынешнем понимании у нас тогда еще не было, зато был один из его прообразов в виде поисковой системы LexisNexis, чью базу данных я, готовясь к разговору, основательно прошерстил. Заметив мою осведомленность, Рокфеллер поинтересовался, откуда мне известно столько подробностей про его семью. А услышав ссылку на источник, строго спросил помощника: мол, а у нас-то самих есть такая система? Тот браво отрапортовал, что поисковик имеется и вообще благотворительный фонд идет в ногу со временем.
Магия имени, конечно, существует — потому я и напрашивался на интервью. Но все же как хотите, а я не мог и не могу представить себе своего тогдашнего собеседника в роли закулисного властителя мира и тверских маршруток. Во всяком случае, не больше, чем Байдена, которого мы все теперь лицезреем.
Я лично, кстати, слежу за ним не без сочувствия, поскольку, во-первых, помню его молодым, энергичным и говорливым сенатором, а во-вторых, имел возможность воочию наблюдать, как вообще стремительно старятся хозяева Белого дома. Вот из-за этого за океаном и ходят теперь невеселые шутки о том, будто страной управляют те, кто контролирует телесуфлер президента.
How to prove a negative
Сам я, повторю, предпочитаю думать, что Байден — сам хозяин себе и своей администрации. Но при этом прекрасно понимаю, что скептиков, считающих иначе, мне все равно не переубедить. По моему опыту, люди вообще сплошь живут верой, а не фактами, причем прежде всего — как раз те из них, которые именно веру-то и склонны отрицать. Как я давно уже это для себя сформулировал, одни знают, что верят, а другие (как правило «передовые» и по большей части либеральные) верят, будто знают. Ну и конечно, с такой веры в собственный разум их уже бульдозером не свернешь.
Тем более — когда нужно доказать нечто не сущее или не бывшее. Ну, то есть что единорогов (или тайного мирового правительства) не бывает или что ты не верблюд. По-английски это называется to prove a negative, и задача эта считается практически неразрешимой. Опытные пресс-секретари отвергают вопросы в такой форме с порога.
Нарушение этого правила чревато. Помню, еще в далеком 2005 году, как раз при Буше-младшем, Госдеп США пытался упорядочить «борьбу с дезинформацией», создал для этого рабочую группу и профильный сайт, а для их презентации устроил брифинг для иностранных журналистов в Вашингтоне. Я там присутствовал и видел, как американских дипломатов терзали вопросами — от злободневных (в частности, о том, почему в Ираке так и не нашли запасов оружия массового уничтожения, на которые США ссылались в 2003 году при вторжении в эту страну) до «вечных» (например, о том, будто на Западе существует нелегальный бизнес по усыновлению детей в слаборазвитых странах для их вывоза и последующего расчленения на органы для богатых заказчиков).
Все это отчасти напоминало булгаковский «сеанс черной магии» без ее разоблачения. Конечно, голов вашингтонским конферансье-контрпропагандистам никто не отрывал, но они и без того стушевались. Крыть им, особенно по поводу того же Ирака, было нечем, но и каяться в их намерения не входило. В итоге первый брифинг оказался и последним, хотя я, например, специально интересовался в Госдепе, когда ждать продолжения.
Как доказывать, что чего-то не было или вообще не бывает, я продолжаю доискиваться по сей день. Спрашивал об этом политиков, включая Сергея Лаврова, академиков-философов, юристов-правоведов и других экспертов, но понятного способа не нашел. Правда, в теории один американец утверждает, что задача решаемая: мол, и один из формальных законов логики (гласящий, что два противоположных по смыслу утверждения не могут быть одинаково верными) представляет собой отрицание; а закон этот доказуем. Но это все же схоластика, а практически применимого ответа — кроме настаивания на собственной правоте — никто не дает.
Президент-конспиролог
Так что развенчать конспирологические теории о том, кто правит миром и, в частности, Америкой, по существу невозможно. Но нельзя ли в таком случае попробовать хотя бы понять, почему сомнения на этот счет расцвели именно сейчас, на что они опираются? Только ли в очевидной старческой немощи действующего президента США дело? Ведь если да, то это можно счесть и случайным стечением исторических обстоятельств. Ну, проголосовали за симпатичного «дядюшку Джо», а он, что называется, не оправдал доверия, не потянул…
На мой взгляд, ответ очевиден: конечно, дело не только в Байдене. Как бы низко его сейчас ни оценивали соотечественники (а результаты опросов у него, несомненно, плачевные), всего два года назад он казался своим сторонникам, прежде всего однопартийцам-демократам, но и многим «независимым» избирателям-центристам, чуть ли не спасителем страны от президента-республиканца Дональда Трампа. Того откровенно демонизировала политическая оппозиция, считавшая его едва ли не узурпатором, а сам он в ответ как раз и раздувал конспирологические теории: прежде всего о непримиримо враждебном ему глубоком бюрократическом подполье, так называемом глубинном государстве (Deep State), а в дальнейшем — и о якобы украденной у него победе на выборах.
Это же уму непостижимо: две ведущие политические партии США, которые всегда делили, делят и, скорее всего, в обозримой перспективе будут делить власть в стране, спорят друг с другом не о том, кто больший патриот, а о том, кто больший предатель и — дословно! — враг своего народа. Либералы ли это, якобы неуклонно ведущие Америку к социализму и ограничению исконных вольностей и свобод в угоду новой политкорректности, или консерваторы, чуть ли не подрывающие основы демократии и толкающие страну к диктатуре. Причем это уже даже не спор, а непримиримая, остервенелая грызня.
Странное нытье
И еще одно попутное замечание. Работать в пуле при Белом доме я начинал при Билле Клинтоне, невероятном везунчике, пришедшем к власти сразу после распада СССР, на пике грез о «конце истории» и воцарении вечного Pax Americana. Но даже ему под занавес «прилетело» — в виде попытки импичмента из-за позорного скандала с Моникой Левински.
С тех пор американцы постоянно ныли, что избирают «не тех» президентов. Кто бы то ни был — Буш-младший, Барак Обама, Трамп, Байден, — добрая половина страны пребывала в недовольстве, а то и в возмущении. У меня даже родилась шутка, что я «больший демократ», чем мои американские друзья, поскольку мне приходилось постоянно им напоминать, что они сами выбирают себе лидеров по своим собственным правилам. Что их система обеспечивает более-менее гладкую передачу высшей власти в стране — пусть порой и при вмешательстве судов.
Все это, разумеется, было известно собеседникам лучше моего. Но нытье, взаимное раздражение и даже озлобление между американцами разных взглядов не ослабевало, а усиливалось. При Трампе дело дошло до того, что всерьез обсуждалась возможность гражданской войны и раскола страны на «красную» (республиканскую, консервативную) и «синюю» (демократическую, либеральную) Америки. Угроза импичмента высших должностных лиц из чрезвычайного происшествия превратилась чуть ли не в обыденность: Трампа подвергали импичменту два раза подряд, при Байдене после недавнего решения Верховного суда США по абортам импичментом стали грозить судьям.
Главную причину всего этого, как я писал в предыдущем тексте, я вижу в одном: после распада СССР американцы решили, что теперь им сам черт не брат, и пустились во все тяжкие. Наворотили кризисов и у себя дома, и за рубежом. Теперь вот расхлебывают и пытаются разобраться, какой будет сама Америка и какую роль ей предстоит играть в том новом многополярном мире, который формируется у нас на глазах.
Видный наш экономист Александр Аузан, с которым я на днях обсуждал эти темы, видит системный исток нынешних неурядиц в США в изменении структуры иммиграции. Мол, раньше люди ехали туда в основном за свободой и возможностями для самореализации, а теперь — в расчете попасть под социальную опеку богатой страны. Мотивация принципиально иная, предполагающая и разные типы отношений между властью и обществом, и разные представления о будущем. Но и он согласен, что в последние десятилетия борьба вокруг этих моделей за океаном обострилась до масштабов кризиса, конца которому не видно. А я, собственно, об этом и толкую.
Земля на трех слонах
Ну, а неглавных причин для споров и противоречий можно вообразить множество. Вот, буквально, когда писались эти строки, у меня звякнул колокольчик служебного почтового ящика. Пресс-служба ВЦИОМ делилась итогами свежего опроса.
Тот, в частности, показал, что, по мнению каждого третьего россиянина, Солнце вращается вокруг Земли. 44% наших соотечественников убеждены, что продукты с ГМО вызывают рак. Каждый пятый верит в то, что первые люди на Земле жили в то же время, что и динозавры.
Вот, а вы говорите конспирология. И при этом я продолжаю думать, что на круг россияне образованнее американцев; за океаном результаты такой же проверки знаний могли бы быть и более удручающими.
Верить же каждый волен во что угодно. Как шутливо ворчал один мой американский приятель, «не приставайте ко мне со своими фактами; я уже все для себя решил!» А мне самому всеобщая борьба с фейками и псевдознанием напоминает иной раз старую шутку: «Оптимист — это тот, кто думает, будто муха ищет выход».
