Сергей Марков

Бизнес Онлайн

Россия борется за европейские ценности, мобилизация разоряет московские кофейни, а у элиты нет возможности предать Путина

---

«Наш народ не любит Россию, которая есть, он любит ту Россию, которая должна быть. Поэтому они идут на мобилизацию не во имя нынешних казнокрадов, которые кругом засели, которых они ненавидят. Они идут на мобилизацию во имя той России, которая должна быть, во имя идеальной России. Наш народ — идеалист», — считает политолог Сергей Марков. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассуждает о смысле обмена «азовцев»** на Виктора Медведчука, расколе в элите, половина которой готова предать президента РФ, а также перспективах воевать с Китаем в роли пушечного мяса в случае неудачи СВО.

«Видать, такова наша российская доля — каждое столетие отражать атаки с Запада»

— Сергей Александрович, горячая тема последних дней — частичная мобилизация. По вашим ощущениям, как общество восприняло эту новость?

— Общество восприняло так, что это плохо, но никуда теперь уже не денешься. Поэтому, видимо, придется участвовать. Поскольку мы не хотим войны, желаем ее избежать, но Запад хочет продолжить конфликт, а мы не намерены сдаваться (русские, как известно, столетиями никому не сдавались), то придется нам сражаться — без энтузиазма, но что делать? В конечном итоге, видать, такова наша российская доля — каждое столетие отражать атаки с Запада. И такова мужская доля.

Последние несколько дней мне приходилось гулять по улицам в Москве. Не подслушиваешь, но замечаешь, что молодые мужчины часто говорят о мобилизации, всячески друг друга подкалывают в тренажерных залах. Без энтузиазма, но в целом говорят так: «Если повестка придет, конечно, бегать не будем, пойдем». В конечном итоге такова мужская работа — иногда воевать.

— Неужели?

— Еще интересный аргумент. Они говорят, что, дескать, после возвращения домой нас никто не тронет, потому что хорошая работа гарантирована, и совершенно точно будем под защитой начальства. Для меня это немного неожиданный аргумент, но я его слышал несколько раз.

— Я с такими, если честно, не общалась. Только что говорила с подругой, у них трое детей, а мужу пришла повестка. Она рыдает.

— Рыдает?.. Судьба женщины — это рыдать. Я у себя в телеграм-канале «Логика Маркова» разместил картину Константина Савицкого, как в 1888 году мобилизовывают людей. Женщины тоже рыдают, молодые мужчины в растерянности, а кто-то, наоборот, пляшет. Сейчас примерно такая же ситуация. Естественно, я бы сказал так: чем ближе к Москве, тем больше отторжение от мобилизации. Чем дальше от столицы России, тем чаще мобилизация воспринимается как судьба и некая возможность себя показать. В Москве значительно больше возможностей себя показать, найти самореализацию, а в небольших городках возможностей меньше. Поэтому для них участие в мобилизации — это возможность посмотреть большой мир в том числе.

Вообще, люди из маленьких городков и сел раньше (и не только в России) делали карьеру таким образом. Например, Наполеон Бонапарт — классический пример. Из глухого корсиканского городка, фактически села, стал повелителем Европы.

— Почему в Москве и крупных городах есть неприятие мобилизации?

— Во-первых, в Москве очень хорошая жизнь. Чем лучше жизнь, тем меньше хочется ее менять. Во-вторых, чем выше уровень жизни, тем больше вестернизация сознания, причем внешняя. Хочу отметить важный момент. Я сам тоже западник, но все мы, западники, оказались перед выбором: западные интересы, которые транслируются через западную пропаганду (поддержать чудовищный антидемократический киевский режим), или западные ценности (свобода, демократия)? Около 80 процентов выбрали европейские интересы и поддержку хунты, которая является оскорблением всей европейской цивилизации. А 20 процентов, как я, выбрали европейские ценности.

Чего требуют европейские ценности? Никаких репрессий против русских, никакого запрета русского языка. Европейские ценности требуют, чтобы была запрещена идеология фашизма, чтобы не было коллективной ответственности, которую сейчас насаждают. Европейские ценности требуют, чтобы не ограничивалась свобода передвижения (например беспредел с визами). И, конечно, европейские ценности требуют немедленного уничтожения той террористической хунты, которая сейчас находится у власти в Киеве.

У многих европеизация внешняя — типа кофе попить и так далее. Но эти люди также оказались под влиянием европейских пропагандистских структур. Поэтому я бы сказал, что люди с рабским сознанием делают выбор быть за Запад, последовать его приказу. Еще Теодор Адорно говорил, что в любом обществе 80–90 процентов людей подвержены тому, чтобы стать послушными винтиками тоталитаризма. Запад создает новый тоталитаризм, в том числе и у нас многие москвичи и петербуржцы являются винтиками тоталитаризма.

Например, я читаю Екатерину Котрикадзе с «Дождя»* и подобных, так жалко слушать об их мучениях: «Ну как же так, ведь Европа делает прямо все-все-все против европейских ценностей…» Причем заметила это Котрикадзе, когда обстоятельства повернулись против нее! Европа делала все против европейских ценностей, против людей в Харькове, Одессе, Киеве, Николаеве, Донецке, Луганске, а она не замечала! А сейчас, когда все против нее, она заметила. Это в том числе означает эгоизм.

В провинции более коллективное сознание, общинное: мы все вместе должны, а своих, что называется, не бросаем. А где у москвичей свои? Да нет своих! Они все поодиночке, атомизированы. Это, мне кажется, и есть главные причины: внешняя европеизация, высокий уровень жизни, «атомизация» сознания. Плюс еще они много ездят за границу, им не хочется терять такую возможность.

— Тем не менее считаете ли вы, что общество примет мобилизацию?

— Уже приняло. Не приняли мобилизацию только в пределах Садового кольца Москвы.

— Я бы поспорила, потому что подруга, о которой я упоминала, из далекого поселка в Архангельской области.

— Я же то же самое говорю. Судьба женщин — всегда плакать при мобилизации! Никакая женщина не хочет, чтобы ее братьев, сыновей, мужей забирали. И так во всех странах, каким бы ни был справедливым военный конфликт. Они всегда плачут, рыдают и говорят: «Пусть все идут воевать, а моего мужа оставьте! Пусть он будет со мной». Это абсолютно нормальная реакция. Социология показывает, что люди никакого восторга по поводу даже частичной мобилизации не испытывают, она им, конечно, не нравится, но они понимают ее неизбежность.

«Я думаю, что Россию покинет менее 0,1 процента населения»

— Некоторые политологи считают, что, объявив мобилизацию, власть нарушила негласный договор с обществом по поводу спецоперации, суть которого: «Мы вас поддержим, только вы нас не трогайте».

— Не было никакого договора. Это выдумка. Люди поддерживали спецоперацию не потому, что власть их не трогала. Те, кто говорит о таком договоре, были все равно против спецоперации, понимаете? Я знаю таких людей, которые считают, что общество поддерживает только потому, что жизнь остается нормальной. Но все те, кто так говорил, являются противниками спецоперации. Я не слышал ни от одного сторонника спецоперации о том, что есть такой договор. Нет такого договора! Это все придумано врагами Владимира Путина.

— Получается, нет и не будет раскола?

— Раскол уже давно есть. Он есть между пресловутым большинством в 80 процентов, которые поддерживают Владимира Путина, и остальными. Когда начиналась спецоперация, рейтинг одобрения президента подскочил где-то на уровень 80–82 процентов — это и есть большинство российского народа – субъекта мировой истории. А есть примерно 10–15 процентов населения, кто против. Они за Запад, оккупацию, вообще за ликвидацию России, ее разделение на несколько частей и так далее. И раскол между этими частями российского общества есть. Сейчас в ходе спецоперации образуется еще пласт рассерженных патриотов — это те, кто требует проводить операцию более решительно. Там, возможно, тоже будет образовываться какая-то политическая группа.

Раскол, который сейчас есть, наблюдается в России на протяжении всех последних 40 лет. Это было еще в конце Советского Союза. Тогда большинство выступало за реформы, но с сохранением Союза, а 10–15 процентов были за радикальные реформы. Потом, в 1990-е годы, эти же 10–15 процентов выступали за радикальные реформы, голосовали за демократический образ России. 80 процентов говорили: «Да остановите вы эту вакханалию и всеобщий развал!»

Потом пришел Путин — эти же 80 процентов за него, те же 10–15 процентов выступили против. Сейчас спецоперация — те же 80 процентов выступают за нее, те же 10–15 — против. Абсолютный раскол между большинством русского народа и какой-то частью прозападно ориентированных. Другое дело, что в Москве это уже не 10–15 процентов, а 30. В рамках Третьего транспортного кольца это уже 50 процентов, в пределах Садового кольца против спецоперации 70 процентов.

— Вы считаете, что эти 10–15 процентов не уехали за последние полгода?

— Нет. Часть людей уехали. Но, кажется, «Ростелеком» говорил, что из владельцев телефонных карт, которые уехали в феврале – марте, 90 процентов вернулись. Раз вернулись карты, наверное, и люди вместе с ними. Говорят, что некоторые приехали, чтобы уладить всякие дела, например продать недвижимость, а потом опять уедут. Так тоже может быть. Но в целом я считаю, что уехали немногие. В плане демографии это совсем ничтожное количество людей. С точки зрения IT-сектора, может, и существенное. С позиции числа посетителей московских кофеен, думаю, тоже весомое число, и это серьезный удар по кофейному бизнесу в центре столицы. Видимо, и у гей-сообщества в этом плане случился большой отток населения. С точки зрения получателей западных грантов тоже уехала, возможно, половина. Но, как вы знаете, и получатели западных грантов, и посетители кофеен — это ничтожное меньшинство населения, поэтому даже из 10–15 процентов несогласных, думаю, немногие уехали.

— Тем не менее есть фото свежих очередей автомобилей на границе с Казахстаном, например…

— Да, я знаю. Даже некоторые мои родственники уехали. В любом случае, с точки зрения статистики, я думаю, что Россию покинет менее 0,1 процента населения. Абсолютно точно меньше процента.

«Путин должен был ввести войска на Украину в 2014 году»

— На ваш взгляд, решение о частичной мобилизации было неизбежным? Отступление под Харьковом стало фактором, который запустил данный процесс?

— Конечно, оно стало главным фактором. Я бы не сказал «неизбежным», у нас чего только ни произошло за это время. Наше руководство допустило множество огромных ошибок, поэтому и сейчас могло это сделать. С моей точки зрения, частичную мобилизацию надо было проводить в марте, когда уже стало ясно, что специальная военная операция не удалась. В чем был смысл спецоперации? В том, что спецназ заходит в Киев, Харьков и так далее, правительство, мэрия бегут, а к власти приходят пророссийские силы, с которыми Россия заключает более позитивные договоренности. Короче, прекращается превращение Западом Украины в «анти-Россию» с помощью насилия и террора. Вот что главное.

Но это не удалось. Это стало ясно уже в первые две недели. А в марте началась массовая мобилизация на Украине. Когда наши войска ушли из Киевской, Сумской, Черниговской областей, стало абсолютно ясно, что нашей армии будет значительно тяжелее. Там сейчас появился парадокс. Население Украины при распаде Советского Союза составляло 52 миллиона, потом, после ужасной жизни, гражданских войн, Крыма, Донбасса, остались 30 миллионов. А в России живет почти 150 миллионов человек. То есть наша страна больше в 5 раз. При этом украинская армия больше российской в 2 раза, потому что по приказу Зеленского был мобилизован 1 миллион человек. У нас участвуют в спецоперации 300 тысяч от 150 миллионов — это 0,2 процента. На Украине — миллион от 30 миллионов, то есть это 3 процента, даже чуть больше. Значит, на Украине даже уровень мобилизации в 15 раз выше. Этот дисбаланс надо было как-то компенсировать, поскольку все давно говорили о том, что у нас банально не хватает солдат на фронте. Не может долго наступать армия, которая в 2 раза меньше. Как я понимаю, Российская армия уже уничтожила 150 процентов от того оружия, которое было у ВСУ в самом начале. Но им это бесконечно компенсируют советским оружием из стран Восточной Европы, а теперь уже и с Запада. Так что по оружию у нас уже близко к паритету. Сейчас наберут 300 тысяч мобилизованных плюс 200 тысяч добровольцев. Так что наша армия на фронте будет полмиллиона, и это, мы надеемся, произойдет к началу зимы.

При этом спецоперация не была неизбежной. Я считаю, что Путин должен был ввести войска на Украину в 2014 году. Если бы он их ввел тогда, то на юго-востоке Украины поддержка была бы, как в Крыму, а 90 процентов украинской армии перешли бы на сторону России. Нет никаких сомнений! Это была первая большая ошибка. Вторая большая ошибка в том, что, перед тем как ввести войска, не работали с населением. Никаких пророссийских телеканалов на Украине не было, с общественным сознанием не работали все эти 8 лет. А это огромный период. А машина пропаганды на Украине лучше, чем нацистская. Лучше! Она сделана современными специалистами. Еще Геббельс у них учился бы!

Что такое украинская армия? Я еще в апреле публиковал в «Незыгаре» большую статью о том, почему украинская армия такая сильная и будет наступать. Украинская армия — это русский солдат, фашистский офицер и американский генерал. Дело в том, что генералитет — это либо прямо американцы из штаба, либо очень сильно американизирован. То есть все основные генералы украинского генштаба уже получили американское, британское гражданство, им зарплату платят в долларах, фунтах стерлингов, они и семьи получили там вид на жительство. Почему офицерский корпус фашистский? Потому что там прошла очень сильная фашизация. Собрали молодых фашистов из организаций типа «Азова»**, быстренько отправили их в военное училище, повышали им уровень военной квалификации, затем отправляли в армию и давали карьерный рост.

Меня, кстати, специалисты недавно поправили, сказали, что все верно, но надо добавить сюда еще один фактор: там еще и фашистский сержант. За это время американцы смогли создать хорошую сержантскую систему в украинской армии и тоже провести ее глубокую фашизацию. Среди солдат людей с фашистскими убеждениями в украинской армии очень мало. Это обычные ребята. Но среди офицерского и сержантского состава людей с фашистскими взглядами большинство.

— Вы сами говорите, что это наш прокол, мы не работали и все проспали за 8 лет.

— Да, мы 8 лет никак не работали, поэтому спецоперация таким рывком без предварительной подготовки тоже была ошибкой. Хотя я могу понять Путина: ему хотелось без большой войны этот вопрос решить. Значит, существовала и такая вероятность, потому нельзя сказать, что это тупиковый путь. Попробовать, наверное, надо было тоже. Но все-таки делать это без предварительной подготовки…

Чего стоило сделать несколько телеканалов на Украине в соответствии с теми идеологиями, которые противостоят идеологии украинского современного фашизма? Ему кто противостоит? Русская имперская идеология о том, что мы единый народ, большая Россия. Вторая идеология — это советская: мы все Советский Союз, мы победители фашизма и так далее. Третья — православная. Языческие культы, все эти «азовцы»** — это очевидно антиправославная, так сказать, банда, которую там привели к власти. Хотя уровень православия очень высок на Украине, он даже выше, чем в России. Это связано с тем, что сел много, а Россия очень урбанизирована. Я бы еще, может, добавил четвертую идеологию — общедемократическую, потому что нынешняя киевская хунта — абсолютно антидемократический проект, там бить и колоть, колоть и бить.

В соответствии с этими четырьмя идеологиям должна быть построена пропаганда, работа с населением Украины. Это должно быть телевидение, крупные четыре медиахолдинга. А что было сделано? Ничего. И есть один крошечный ресурс «Украина.ру», который там как Дон Кихот сражается.

— Так эти холдинги там быстро бы прикрыли. Кто бы им дал развиваться?

— Как мне объяснили технические специалисты, это возможно, когда вы во Львове будете ловить российское радио. Телевидение — то же самое. Поставьте станции в Донецке, Луганске, корабли напротив Одессы и туда ведите сигнал. А интернет? Пожалуйста — делай все. Да, конечно, там блокируют, но нужно искать, как это делать.

«В элите есть достаточно существенная часть, которая готова предать Путина в любой момент»

— В таком случае, на ваш взгляд, в элите будет раскол? Элита как восприняла спецоперацию и в данном случае мобилизацию? Я сомневаюсь, что кто-то из детей элиты пойдет на фронт.

— Пойдет! Например, сын Сергея Аксенова. Он уже об этом написал. Значит, кто-то еще пойдет. У нас в патриотических кругах очень не любят Игоря Шувалова, главу ВЭБ.РФ, бывшего первого вице-премьера. Мне он нравится по личным причинам: мы с ним в общаге вместе жили. Кстати, в Америке. Его критикуют, но тем не менее его сын пошел служить в армию, еще и на флот. Писали, что Шувалов послал туда сына и правильно сделал. Молодец, Игорь Шувалов! Поэтому, я думаю, часть элиты пойдет на фронт.

Но вы задаете правильный вопрос. Я полагаю, раскол будет большим, в элите очень недовольны ситуацией. Они все 8 лет ждали, когда все успокоится, хотя было ясно, что этого не будет. Но они 8 лет мечтали, что все как-то урегулируется. Поэтому сейчас многие недовольны. Они же за границу ездят, у них там недвижимость, деньги, у многих акции, а сейчас все это заблокировано, многие потеряли деньги. В элите есть достаточно существенная часть, которая готова предать Путина в любой момент. Это точно.

— А разве она уже не предала? Роман Абрамович, например. Он же, пишут, британцев помогал вызволять из плена.

— Я знаю, что он действительно iPhone им дарил, помогал вызволять, но по какому плану он действует, я, честно говоря, не знаю. Разве Абрамович высказывался против спецоперации? Нет. Он говорил, что Путин — враг? Нет. Неизвестно, какую роль он сыграл в обмене пленных. Может, и позитивную роль когда-то сыграет. Не надо спешить и ставить людям клеймо, когда они этого еще не заслужили. Может быть, заслужат. Я уже написал: «Роман, не верь британцам, все равно они у тебя все украдут».

Я не могу считать Абрамовича предателем, потому что не вижу, чтобы он предал. Может, готов, может, нет. Я признаю, что Путин к Абрамовичу относился очень хорошо. Причина этого заключается в том, что он помог в свое время Бориса Березовского, так сказать, победить и убрать. А еще Абрамович из детского дома, полностью сам себя сделал. Когда сказали работать на удалении всем, он взял и уехал губернатором на Чукотку. И там детей из всех детских домов Чукотки за свои деньги возил к морю каждое лето. В общем, за это Путин очень уважал Абрамовича. Поэтому я не уверен, что Абрамович предал.

Или даже Анатолий Чубайс. Да, он уехал. Но пока ничего против России не заявил. А представляете, как его обрабатывают? Мы не знаем, может, он уже дает показания британской и американской разведкам и сливает все, что знает. Может быть, и так. А может, и нет. Возможно, они на него выходят, требуют, угрожают. А он говорит: «Нет-нет-нет, ребята, у меня обязательства нравственного порядка».

— Зачем тогда уехал?

— Во-первых, он побоялся, что его здесь арестуют как символ западного тренда. Во-вторых, всегда могут быть личные причины. Во всяком случае пока он занимается только личной жизнью, публично никак себя на Западе не проявляет. Может, он просто почувствовал крах всех своих идей о том, чтобы сблизить Россию с Западом. Знаю некоторых людей, которые уехали по глупости. Ошиблись. Может, Чубайс уехал тоже по глупости.

Я знаю больших людей, которые тоже могут ошибаться. Владимир Владимирович — типичный пример. Величайший политик современности, а не ввел войска на Украину в 2014 году. Поверил западникам в Женеве в апреле 2014-го, поверил в «Минск-1», «Минск-2». Даже великие люди ошибаются.

Поэтому еще раз повторяю, возвращаясь к элите. Очень многие хотят предать. Очень многие готовы это сделать. Очень многие готовы к оккупации России, думают, что их назначат полицаями в этом режиме. Но нет механизма предательства. Конкретики нет. Если девушку хотите куда-нибудь пригласить, а если нет ничего, некуда пойти, как вы пригласите? Конкретика должна быть все-таки. Нельзя пригласить: давайте погуляем. Нужно пригласить куда-то пойти погулять. Поэтому как предать? Со спецслужбами? Это стремное дело. Публично поддержать Запад? Как вы их поддержите сейчас? Поэтому нет конкретного механизма предательства. Я уверен, что наши американские, британские коллеги сидят и думают, создают сейчас эти механизмы предательства. Но пока у них ничего не получилось. Предательство должно быть безопасным.

— Но желающие есть.

— Желающие есть, по моим оценкам, более половины элиты готово предать.

«Россию захватят, чтобы использовать ее в качестве военного мяса для войны с Китаем»

— Еще одна важная новость об обмене пленными, которая тоже вызвала бурную реакцию, особенно в телеграм-каналах. Скажите, зачем нам Виктор Медведчук? До этого утверждали, что нам не нужен украинский гражданин.

— Не знаю. Я сам был шокирован тем, что отпустили «азовцев»**. Насколько я понимаю, шокировано было и руководство российского телевидения, вся пропагандистская машина, никто об этом ничего толком не знал. Они до сих пор не могут придумать, как это объяснить. Потому телевидение ничего не показывает, в «Телеграме» пишут что-то невразумительное типа: «Посмотрите на слезы матерей, которые встречают наших ребят. За одного нашего парня мы готовы отдать десяток любых уродов». Тогда спрашивается: почему вы тогда так мало наших ребят освободили? Больше нет, что ли? Здесь провал нашей пропагандистской машины полностью. Она была к этому не готова, и никто заранее не поставил в известность. Они сами не могли ничего сформулировать. Это, конечно, вызвало шок у патриотической общественности и может иметь в будущем последствия. Кстати, Рамзан Кадыров правильно сказал, что люди жизни свои отдали, чтобы захватить их в плен, а для чего?

В общем, непонятно, как будет Медведчук использован, для чего он нужен. Многие считают, что Медведчук очень вредоносен. Я работал, кстати, на Медведчука, можно сказать, деньги от него получал.

—  Какой он? Нужен он России?

— У Медведчука есть несколько достоинств и недостатков. Первое достоинство — он очень технологичен, суперуправленец, говорит на языке наших питерских руководителей. Во-вторых, он по сравнению с другими значительно более порядочный и нравственный человек. Остальные люди на Украине не могут врать, потому что они вообще потеряли отличие правды от лжи. Для них правда как концепт вообще не существует. Медведчук в этом смысле лучше остальных, он может лгать, потому что у него хоть есть отличия между правдой и ложью. Плюс он пользуется личным доверием Путина: он ему то, что обещал, всегда делал. Как мог во всяком случае.

Плюс очень важно — у него собственный ресурс. Ему не надо платить. Нам скажут: «Марков, делай телеканал». Скажу: «Ну денег дайте мне на телеканал». А ему скажут: «Медведчук, делай телеканал!» Он скажет: «Хорошо, я на свои сделаю». Затем у него есть своя сетка по регионам. Он известен в стране, у него узнаваемость 93 процента. Плюс он идеологически за то, чтобы Россия и Украина были в хороших отношениях.

Какие у него минусы? Во-первых, у него страшная антипопулярность на Украине, его там ненавидит большинство. Все знают, но почти все ненавидят. Считают хитрым интриганом, трижды масоном. Кроме того, большинство его политических проектов — провальные так или иначе. Также его финансовый ресурс во многом разгромлен. Многие считают, что это какой-то злой демон Путина. Сначала был злой демон Виктора Януковича, привел его к полному краху, а теперь злой демон Путина.

Теперь попробую объяснить причины такого обмена. Есть очень популярное мнение о предательстве. Но я этот случай таковым не считаю. Я сказал, что в элите, с моей точки зрения, больше половины потенциальных предателей России. Но нет актуального механизма предать Владимира Владимировича. И здесь его тоже нет. Все переговоры велись под контролем спецслужб. Поэтому если кто-то даже и хотел бы предать Путина, он не сможет. Значит, были другие причины. Может, причина в деньгах. Одна из версий в том, что за передачу британских наемников, может быть, были разблокированы многомиллиардные счета российских банков.

— Есть подтверждение этому или нет?

— Нет, но есть слухи. Но я не понимаю, зачем нам несколько десятков миллиардов долларов, если у нас сейчас лежит 250 миллиардов, но мы не знаем, куда их девать. Может, какие-то личные интересы сыграли свою роль.

Еще одна моя версия заключается в том, что Владимир Владимирович готов перейти к настоящей войне. Понимая, что будет месилово, рубка, что под это дело тех, кто там сидит, убьют в последний момент перед началом этой большой бури, он их оттуда забирает.

— Нам же отдали всего 55 военных и Медведчука. Наверняка больше наших пленных. А мы отдали им 215.

— Да. Но Медведчука Путин хотел, я думаю, все-таки вытащить, потому что тот его личный друг, кум. С моей точки зрения, он хотел вытащить из плена, потому что понимал, что его убьют в ближайшие недели. Поэтому, с моей точки зрения, этот обмен является не индикатором готовности российской власти слить и выйти на какую-то предательскую сделку, а индикатором подготовки власти к большому буму.

— Тогда не зря мобилизация в 300 тысяч человек?

— Мобилизованные будут готовы месяца через два. Хотя некоторые говорят, что этих мобилизованных сейчас не на фронт отправят, а по гарнизонам всей нашей огромной родины. А вот с этих гарнизонов всех отправят на фронт. Может быть и так.

— По численности мобилизованных тоже есть вопросы. О 300 тысячах говорил только Сергей Шойгу, зато в указе Путина засекречен один пункт, в котором, как предполагают некоторые, вообще может быть прописан миллион мобилизованных.

— Может быть, если понадобится. Я думаю, нужно доверять Шойгу. Мы понимаем так: сначала 300 тысяч. Если справимся с помощью 300 тысяч — больше не понадобится. Если не справимся, то придется больше.

По поводу мобилизации у меня есть еще такие мысли. Что у нас будет, если не проводить мобилизацию? Представим, проиграет Россия, снимут Путина, поставят такой же режим, как на Украине. И что вы думаете, вам всем мирно жить, что ли, дадут? Ничего подобного! Украину американцы захватили для того, чтобы использовать ее в качестве военного мяса против России. Россию захватят, чтобы использовать ее в качестве военного мяса для войны с Китаем. Если американцы победят, то тогда мобилизация будет не 300 тысяч, а больше 5 миллионов. И воевать пойдете, ребята, с Китаем с использованием ядерного оружия. А вы как думали? Ядерный потенциал оставят у проамериканского режима, у проамериканской российской хунты. И скажут: кидайте в китайцев атомные бомбы. Да, так и будет. Не хотите воевать с Китаем? Тогда воюйте на территории Украины. Ну теперь территория России уже…

«Мы не хотим объявлять войну Украине, мы ее не завоевываем, а освобождаем»

— Подождите, референдумы еще не закончились.

— Понятно, как они проголосуют. В ДНР, ЛНР, Запорожской области 90 процентов населения — русские. Русские и украинцы — это не как англичане и шотландцы, это не как британцы и французы. Русские и украинцы — это как британцы и англичане или британцы и шотландцы. Англичанин может быть одновременно британцем, шотландец может быть одновременно британцем. Точно так же и украинец может быть одновременно русским. Хотя есть небольшая часть и шотландцев, и украинцев, которые не хотят иметь дело ни с Британией, ни с Россией.

Короче, там 90 процентов русских. Но им запрещают говорить на русском языке, детей запрещают учить на русском. Неужели им это нравится? Конечно, нет. Вторая причина — это проблема фашизма. Бандера — 100-процентный фашист, даже 300-процентный. Во-первых, он фашист по взглядам. Во-вторых, он фашист, потому что Гитлеру служил. И в-третьих, он фашист, потому что его практика — террор, убийства десятков, сотен тысяч человек и так далее. Неужели людям это нравится? Конечно, нет.

Плюс 9 Мая запрещают праздновать. Киевский режим пытается через манипуляцию этими историческими делами создать ненависть между поколениями. Они хотят у молодых поколений воспитать ненависть к своим дедам. Естественно, людям это не нравится. Плюс фактор уровня жизни. Дураку понятно, что в России он намного выше, чем на Украине. Плюс фактор Путина. Все эти Зеленские, Порошенко, Кучмы, Ющенко намного хуже, чем Путин. Во всем мире очень многие люди хотят иметь такого президента, как Владимир Путин, а тем более на Украине.

Еще фактор — они увидели сейчас, что такое киевский режим, который стреляет по их городам, устраивает теракты. Зачем им такой режим нужен? Зачем к нему возвращаться? Они же прекрасно знают, что там везде репрессии и террор. Самое главное, им нужен переход к России, чтобы она четко могла защитить их от этого киевского режима, террора, дала гарантии безопасности. Поэтому голосование будет предельное, за проголосуют процентов 95, я думаю.

— В таком случае после референдумов военные действия, получается, автоматически переносятся на территорию России.

— Они и так уже идут. Белгородская область обстреливается, теракты там устраивали. Некоторые коллеги говорят, что раз военные действия будут идти на территории России, то мы начнем грозить ядерным оружием. Ничего подобного не будет.

Военные действия — да, на территории России. К тому же все понимают, что это небольшой трюк. Мы объявили эти территории своими, в результате получилось, что Украина-агрессор вторглась на наши территории. Но это не совсем так, они не вторгались на эти территории.

— В таком случае будет ли меняться статус спецоперации? Когда мы говорили об обмене пленными, вы отметили, что ожидается большая буря.

— Войну объявлять, я думаю, не будут. Кому ее объявляют? Украине? Но мы не хотим объявлять войну Украине, мы ее не завоевываем, а освобождаем от оккупационного режима. Получается, американцам, что ли? Но мы не хотим объявлять войну американцам. Ядерная держава объявляет войну другой ядерной державе — все в мире с ума сойдут от этого. Кому ее объявлять-то?

— Все равно странный статус спецоперации.

— Я думаю, юристы сидят, что-то придумывают и каждый раз: «Да ладно, оставим как есть, лучше не придумаешь».

«Эрдоган больше чем султан, он царь»

— Договорим про обмен пленными, а именно: про «азовцев»**, которые сейчас в Турции. Я надеюсь, что их не в пятизвездочный отель поселили.

— Я думаю, в трехзвездочный. Нормально, а что? Они для турок не враги. У них богатый военный опыт, будут передавать накопленные знания туркам.

— Какова роль Турции в этом деле?

— Главная задача Эрдогана — сохранить власть в июне следующего года, когда будут президентские и парламентские выборы. Сейчас он эти выборы проигрывает. На последних муниципальных выборах он проиграл в 8 из 10 крупнейших городов, причем во всех самых крупных — Стамбул, Измир, Анкара, Анталья. Представьте себе, если бы у нас Путин и «Единая Россия» проиграли муниципальные выборы в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Владивостоке, Калининграде, Новосибирске. Это произошло у Эрдогана.

Причем в Стамбуле оппозиция выиграла выборы, а Эрдоган проявил волю, как Лукашенко почти, сказал: «Эти выборы я отменяю. Они были сфальсифицированы в пользу оппозиции». Нечто невиданное. И отменил результаты. В итоге это привело к потрясающей явке и голосованию за оппозицию, поэтому на следующих перевыборах кандидат оппозиции получил намного больше голосов.

Что будет, если Эрдоган проиграет выборы в следующем году? Он успел много кого обидеть — посадил, отобрал собственность. Я встречался с Эрдоганом несколько раз. Его надо называть султаном? Нет, он больше чем султан, он царь. Если он потеряет власть, оппозиция будет стараться его съесть, уничтожить полностью его самого и семью. Поэтому он вынужден сражаться до конца. А сейчас Эрдоган хочет показать, что Турция — великая держава, где все хорошо с экономикой. Сейчас он придумал, что Турция — главные ворота для связи России со всем внешним миром. И Турция получает многие-многие миллиарды, даже, может быть, десятки миллиардов. Эрдоган балансирует как переговорщик. Вот он говорит: «Смотрите, по зерновой сделке только я смог это сделать. По обмену — только я смог это сделать. Вообще, если вам что-то понадобится, договариваться — только я, Эрдоган, смогу это сделать». Эрдоган все время делает специально какие-то гадостные заявления, но еще одни ворота для еще одной российской корпорации открывает.

Его обвиняют в поставках Bayraktar. А что они? Они же на рынке, понимаете? Он же их не бесплатно им поставляет. Он там на сотню Bayraktar один в подарок дает. Так это даже в магазине делают: на рынке купите 100 дынь — вам одну дадут в качестве подарка. Это же нормальный восточный базар. Поэтому Эрдоган является главным посредником, он для себя в этом видит выигрыш, тогда как финские и шведские придурки… Они же были нейтральным странами на протяжении многих десятилетий, у них был такой статус, они могли влиять на мир. И сейчас они по своей тупости просто взяли и слили свой нейтральный статус. Зачем? Что они получили от того, что к НАТО присоединяются? Защиту? Они и так по всем договорам все это получали. НАТО что получит? Сколько Финляндия и Швеция добавят к потенциалу? Одну десятую процента Финляндия и шесть десятых процента Швеция. А потеряли нейтралитет. И Эрдоган мощной рукой себе забрал, можно сказать, этот нейтралитет, выпавший из рук абсолютно потерявших ориентацию в политическом пространстве финнов и шведов. Крутой!

— В НАТО и Турция.

— Я еще 10 лет назад писал о том, что Турция будет союзником России. Еще увидите секретное заседание НАТО о том, как исключить Турцию из альянса. Будут такие заседания, а потом они выйдут и скажут: «Не нашли мы, как исключить Турцию из НАТО». Почему? Такой статьи в уставе нет.

— Что Эрдоган будет делать с «азовцами»**? Может, тайно отпустит обратно, на Украину?

— Они будут у него сидеть и передавать данные его спецназу, рассказывать о том, как воевать. Они же в активных боевых действиях принимали участие. Турецкая разведка будет их допрашивать по полной программе. Не знаю, могут и выпустить через какое-то время. Может, когда это произойдет, уже не так важно будет для всех. Но я бы их расстрелял.

— Обещали же трибунал, судили их.

— Еще раз повторяю: я абсолютно уверен, что это не предательство внутри российской власти. Нет там механизма предательства по таким вопросам.

— Получается, вы не согласны с Рамзаном Кадыровым, который считает, что обмен был проведен на украинских условиях? Раз наших мало отдали.

— То, что мы видим, выглядит так, будто он проведен на украинских условиях. Ничего никому не объяснили. Я точно знаю, что внутри есть еще какие-то обстоятельства. Но у меня нет ответа на вопрос: эти обстоятельства, о которых мы не знаем, делают обмен хорошим в наших интересах либо в частных коррупционных интересах каких-то конкретных людей? Ответа на этот вопрос у меня нет.

«Наш народ не любит Россию, которая есть, он любит ту Россию, которая должна быть»

— Получается, у нас власть плохо общается с обществом, не говорит, не объясняет. Но при этом тут же объявлена мобилизация. Разве хочется кому-то идти и своей жизнью рисковать в такой ситуации?

— Вы не поняли наш народ. Наш народ не любит Россию, которая есть, он любит ту Россию, которая должна быть. Поэтому они идут на мобилизацию не во имя нынешних казнокрадов, которые кругом засели, которых они ненавидят. Они идут на мобилизацию во имя той России, которая должна быть, во имя идеальной России. Наш народ — идеалист.

— Это я знаю, да.

— В этом и проявляется его идеализм в том числе.

— И жертвенность, я так понимаю.

— Я бы сказал, что это не столько жертвенность, сколько фатализм. Мне, кстати, эта черта нашего народа не нравится, потому что она приводит в том числе к тому, что у нас огромное количество людей не лечатся. Они просто говорят: «Ну ладно, так случилось». Потом говорят: «От чего помер?» — «От старости». Нет такой старости, люди помирают от конкретных болезней. У вас проблема? Идите лечиться. Десятки миллионов не лечатся, десятки миллионов не могут решить свои семейные проблемы. Вышла замуж за придурка и живет с ним. Не надо, оставь его, найди кого-то получше. Хотя понимаю, что нелегко.

В этом проявляется фатализм в том числе. У нас миллионы так живут. Несчастных. И детей делают несчастными. В этом проявляется фатализм. Когда-то это бывает и хорошо, может быть, в редчайших случаях, но в принципе это плохая черта.

— Европа нам уже пригрозила новыми санкциями из-за мобилизации и референдумов. Чего ждать от Европы? Есть вообще исчерпаемость этого конфликта?

— Можно спорить, как мы присоединили Крым — правильно или неправильно, референдумы — правильно или неправильно, Путин объявил мобилизацию — правильно или неправильно. Можно спорить. Но нельзя спорить по поводу того, что на Украине у власти хунта, которая проводит политику терроризма, что это сплошняком военные преступники против человечности, которые должны быть немедленно арестованы, что эта хунта — оскорбление всей европейской цивилизации, ее отрицание, теории европейского гуманизма. Насчет этого спорить невозможно. Это абсолютно очевидный факт, как то, что сейчас у нас сентябрь, а после сентября — октябрь. А западники тем не менее отрицают это.

Запад перестал быть демократическим обществом, раз он способен поддержать такую хунту и навязать ее украинскому народу. Запад готов на любые преступления, раз он поддерживает ядерный терроризм. К этому мы должны готовиться, потому что все будет идти дальше. По сути дела, украинская армия — это не армия народа Украины, это прокси-армия США. Получается, что США ведут войну против России с помощью своей прокси-армии и внеконвенциональными мерами. То есть они массово используют террор, чего не было практически никогда, может быть, кроме войны с гитлеровской Германией. Это новая большая война, мы до сих пор в это не можем поверить. Запад переродился. Кино смотрели про то, как обычные люди становятся зомби? Это то, что сейчас происходит с Европой. Это уже пора увидеть и признать. Серебряные пули, серебряный гвоздь — вот так с ними решили. Сейчас это вряд ли возможно, но мы должны просто понять, что этот конфликт канализирован не только на нас. Будет происходить стремительное перерождение Европы. Еще раз повторяю: не могут демократические общества поддержать ту хунту, которая существует сейчас на Украине. Не могут. Значит, они уже не демократические.

— Как покончить с хунтой?

— Очень просто. Ликвидировать «анти-Россию», которую они формируют, эту угрозу снять, а от зомби отгородиться, пускай они бесятся у себя в вольере. А нам надо развивать отношения с другими нормальными странами — Китаем, Индией, Турцией и прочими. Тем более Запад теряет свои позиции по многим параметрам.

Мне часто мои американские коллеги говорят: «А как вы вообще надеетесь победить Запад? Вы же в конфликте с Западом. Во времена Советского Союза, когда вы были намного сильнее, чем сейчас, а мы были не такими сильными, вы все равно тогда проиграли. Как же вы сейчас выиграете, когда вы слабее, а мы сильнее?» Так и выиграем. Объясняю.

Поражение Запада будет означать не только то, что они отстали от Украины, а прежде всего то, что Запад упал с олимпа мировой цивилизации. И он сейчас падает. Есть уже множество проявлений этого. Они не контролируют SWIFT. Сейчас все поняли, что это опасно, нужно развивать альтернативные структуры SWIFT. Плюс Запад давал инвестиции. Сейчас все понимают, что от западных инвестиций зависеть — это стремно, они слишком политизированы. Запад давал возможность иметь золотовалютные резервы в долларах и евро. Сейчас, когда они у нас украли 300 миллиардов, все понимают, что это опасно. Запад доминировал в социальных сетях, а сейчас все понимают, что это абсолютно политизированная площадка, где революцию делают, где правительства свергают. Все будут создавать альтернативную структуру.

Таким образом, лидерство Запада прежде всего было в лидерстве инфраструктурных сетей, которые составляют основу современной глобальной цивилизации. Сейчас из-за войны с Россией Запад теряет это лидерство, и будут создаваться массово их альтернативы. Вот в чем будет состоять падение Запада.

Запад всегда был носителем идеи свободы, демократии и развитой культуры. Именно поэтому к нему тянулись и тянутся во всех странах. Но сейчас, когда вы создали антидемократическую хунту, когда вы подавляете свободу, в том числе свободу передвижения, — Запад теряет свой моральный авторитет, свое лидерство. Но Европа, которая не является лидером свободы и демократии, миру не нужна и вынуждена будет сойти с олимпа. И по объему экономики она скоро уже будет уступать, по уровню жизни тоже. Вот таким образом в результате этой гибридной войны с Россией Запад потерпит поражение.

*иностранные СМИ или физлица, выполняющие функции иностранного агента

**запрещенная в России террористическая организация и ее члены

Елена Колебакина-Усманова

Метки: европейские ценности, мобилизация, Путин, российская элита, Украинская армия, украинский конфликт