ВОЕННАЯ МОЩЬКИТАЯ. Часть II
В оценках Конгресса США и Пентагона
Из доклада Министерства обороны США Конгрессу США “2022, События в области вооруженных сил и безопасности, затрагивающие Китайскую Народную Республику” (29 ноября 2022 года):
Ракетно-космическая промышленность
Большинство ракетных систем Китая, включая системы баллистических и крылатых ракет, сопоставимы по качеству с системами других мировых производителей высшего эшелона. Китайская корпорация авиационной промышленности Китая, Китайская корпорация аэрокосмической науки и промышленности и Китайская корпорация аэрокосмической науки и техники производят широкий спектр ракет — баллистических, крылатых, ракет класса «воздух-воздух» и «земля-воздух» — для внутреннего военного использования и на экспорт.
Космическая промышленность Китая, управляемая НОАК, быстро расширяет свои группировки спутников разведки, наблюдения, разведки, навигации и связи. Успешная посадка марсохода на Марс и запуск первого и второго модулей первой китайской долгосрочной космической станции в 2021 и 2022 годах продемонстрировали неуклонный прогресс отрасли.
На внутреннем космическом рынке Китая доминируют государственные предприятия, однако увеличение инвестиций привело к созданию частных космических компаний, которые за последние 2 года осуществили успешные попытки запуска орбитальных спутников. В 2020 году Китай запустил свои первые спутники для нового космического проекта Интернета вещей с приложениями для мониторинга контейнеров и морской связи, а также объявил о завершении своих глобальных навигационных спутниковых услуг.
КНР также разрабатывает космические самолеты Shenlong и Tengyun. После запуска в 2020 году своего первого прототипа космического самолета в 2022 году Китай запустил свой второй прототип космического самолета, который оставался на орбите в течение длительного периода времени. Пекин заявил, что эти прототипы испытали многоразовые технологии и технологии обслуживания на орбите в рамках продвижения мирного использования космоса.
Военно-морская и судостроительная промышленность
Китай, крупнейшая в мире страна по производству кораблей по тоннажу, наращивает свои судостроительные мощности и возможности для всех классов военно-морского флота: подводных лодок, военных кораблей, вспомогательных и десантных кораблей.
Китай также разработал подводные системы, публично представив систему большой дальности в 2019 году. Китай внутри страны производит морские газотурбинные и дизельные двигатели, а также почти все корабельное вооружение и электронные системы для своего судостроительного сектора, что делает этот сектор почти самодостаточным для всех нужд судостроения.
В 2020 году Китайская судостроительная корпорация подписала соглашения с двумя крупными аэрокосмическими предприятиями о сотрудничестве в совместных проектах поддержки ВМС НОАК.
Военная промышленность Китайские корпорации North Industries Corporation и China South Industries Group Corporation совершенствуют почти все категории наземных систем НОАК: бронетранспортеры, штурмовые машины, артиллерийские системы ПВО, артиллерийские системы и части, а также основные и легкие боевые танки. Примечательно, что Китай начал испытания беспилотных танков Type 59 в 2018 году и продемонстрировал легкие танки Type 15 в октябре 2019 года.
Авиационная промышленность Китая
КНР продвигает свою отечественную авиационную промышленность через две крупные государственные авиационные корпорации, AVIC и Китайскую корпорацию коммерческих самолетов (COMAC). AVIC разрабатывает и производит китайские военные самолеты, включая истребитель пятого поколения J-20, тяжелый транспорт Y-20 и будущий бомбардировщик-невидимку H-20 с летающим крылом. COMAC производит большие пассажирские самолеты и стремится конкурировать на мировом рынке коммерческих авиалайнеров. COMAC производит региональный реактивный самолет ARJ21, проводит летные испытания авиалайнера C919 и работает с Россией над разработкой широкофюзеляжного авиалайнера CR929.
Многолетние усилия Китая по совершенствованию отечественного производства авиадвигателей начинают приносить результаты: к концу 2021 года истребители J-10 и J-20 перейдут на двигатели WS-10 отечественного производства. Первый отечественный турбовентиляторный двигатель с большой степенью двухконтурности, WS-20, также приступил к летным испытаниям тяжелого транспортного самолета Y-20 и, вероятно, заменит импортные российские двигатели к концу 2022 года.
Высокоточный удар на дальней дистанции и поддержка ISR
В доктринальных документах НОАК говорится, что точная атака во всех областях ведения войны имеет решающее значение в современной войне. НОАК также отмечает, что небольшие элитные силы, использующие современное оружие или возможности, могут достичь военных результатов, которые ранее требовали больших армий и гораздо более высоких уровней ущерба и затрат. Поэтому в документах НОАК утверждается, что высокоточное оружие является не только средством увеличения силы, но и средством «управления войной» для предотвращения эскалации.
В документах НОАК средства логистики и проецирования мощности рассматриваются как потенциальные уязвимые места в современной войне, что согласуется с расширяющейся способностью НОАК наносить удары по региональным авиабазам, логистическим и портовым объектам, средствам связи и другой наземной инфраструктуре.
Американские базы на Гуаме находятся в зоне досягаемости все большего числа баллистических и крылатых ракет НОАК. В будущем, LACM также, вероятно, можно будет разместить на надводных платформах, таких как ракетные крейсера класса RENHAI. Полеты бомбардировщиков H-6K в Филиппинское море демонстрируют способность КНР поражать Гуам с помощью LACM воздушного базирования. Баллистическая ракета средней дальности DF-26 способна достигать Гуама и наносить ядерные, высокоточные обычные и морские удары.
Китай считает, что его способность получать своевременную и точную информацию имеет решающее значение для его способности наносить точные удары. Система информационной поддержки НОАК для точечных ударов в значительной степени зависит от средств Стратегической поддержки (SSF) для обнаружения, идентификации, нацеливания и проведения оценок ущерба на поле боя.
Китай подчеркивает важность возможностей космического наблюдения для поддержки точечных ударов. В 2021 году КНР продолжила разработку своей группировки военных разведывательных спутников, которые могли бы поддерживать мониторинг, отслеживание и нацеливание на силы США и их союзников, а также инвестировала в системы разведки, наблюдения, командования, управления и связи на стратегическом, оперативном, и тактические уровни для предоставления высокоточной информации о наведении OTH для своих ударных платформ.
Комплексная система противовоздушной обороны (IADS)
КНР имеет надежную и избыточную архитектуру IADS над сушей и в пределах 300 морских миль (556 км) от своего побережья, которая опирается на обширную сеть радаров раннего предупреждения, истребители и различные системы ЗРК. КНР также разместила радары и средства ПВО на аванпостах в Южно-Китайском море, дальнейшее расширение диапазона его IADS. Он также использует точечную оборону, в первую очередь для защиты стратегических объектов от крылатых ракет большой дальности и ударных авиационных средств противника. НОАК имеет все большее количество передовых ЗРК большой дальности, в том числе собственный CSA-9 (HQ-9) и его преемник HQ-9B, российские SA-10 (С-300ПМУ) и SA-20 (С300ПМУ1 / ПМУ2). ). Все они имеют способность защищать как от самолетов, так и от низколетящих крылатых ракет.
Для улучшения своей стратегической противовоздушной обороны НОАК располагает ЗРК «Триумф» SA-21 (С-400) российского производства в качестве замены SA-20. По сравнению с этими другими системами системы SA-21 обладают большей максимальной дальностью, улучшенными головками самонаведения ракет и более совершенными радарами.
КНР производит различные радары дальнего наблюдения за воздушным пространством, включая модели, заявляющие о поддержке противоракетной обороны (ПРО), и другие модели, заявляющие о способности обнаруживать самолеты-невидимки. В маркетинговых материалах также подчеркивается способность этих систем противостоять дальним ударным воздушным судам и самолетам боевой поддержки.
Самолеты PLAAF AEW&C, такие как KJ-2000 и KJ-500, могут еще больше расширить радиолокационное покрытие КНР далеко за пределы диапазона его наземных радаров.
Противоракетная и крылатая противоракетная оборона
КНР работает над созданием систем ПРО, состоящих из экзоатмосферных и эндоатмосферных перехватчиков с кинетической энергией. Китай занимается поиском перехватчика средней дальности, который может иметь средства против БРСД и, возможно, межконтинентальных баллистических ракет.
Крейсер RENHAI был определен в качестве платформы для возможности перехвата на полпути предполагают, что в ближайшем будущем КНР будет иметь передовую противоракетную оборону. Кроме того, перехватчик HQ-19 прошел испытания для проверки его способности противостоять баллистическим ракетам класса 3000 км.
Гиперзвуковое оружие
Развертывание Китаем БРСД DF-17 HGV будет продолжать трансформировать ракетные силы НОАК. Система, развернутая в 2020 году, возможно, предназначена для замены некоторых старых блоков SRBM, как сообщают СМИ КНР, и предназначена для нанесения ударов по иностранным военным базам и флотам в западной части Тихого океана.
Авиационные силы (НОАК, НОАК авиация, авиация ВМС)
Авиация НОАК выставляет на вооружение передовые платформы, способные поддерживать будущие операции на дальних дистанциях, поскольку их наборы задач развиваются от защиты территориального пространства Китая до проведения наступательных операций на расстояниях за пределами Первой цепи островов. Хотя функциональная совместимость является заявленным приоритетом, совместные учения между авиационными силами ограничены. По отдельности ВВС НОАК, авиация НОАК и авиация ВМС НОАК продолжают улучшать свои возможности для проведения наступательных и оборонительных операций на шельфе, включая ударную, противовоздушную и противоракетную оборону, стратегическую мобильность, раннее предупреждение и разведывательные миссии, а также высадку.
В частности, НОАК получали неоднократные призывы от своего руководства стать действительно «стратегическими» военно-воздушными силами, способными проецировать мощь на большие расстояния для продвижения и защиты глобальных интересов КНР.
• В 2021 году заправщик Y-20U поступил на вооружение, поддерживая постоянное расширение НОАК истребителей, бомбардировщиков и самолетов SMA, таких как KJ-500 AEW&C. Эти новые самолеты с дозаправкой в воздухе значительно расширят возможности Китая по проведению дальних наступательных воздушных операций.
• Согласно многочисленным сообщениям Китай разрабатывал новое поколение дальних бомбардировщиков, которые, вероятно, получили название H20. H-20, который может дебютировать где-то в следующем десятилетии, будет иметь дальность полета более 10 000 км, что позволит ВВС НОАК покрыть Вторую цепь островов и западный регион Тихого океана. Дальность действия бомбардировщика H-20 можно было увеличить, чтобы покрыть земной шар за счет дозаправки в воздухе. Также ожидается, что он будет использовать как обычное, так и ядерное оружие и будет иметь малозаметную конструкцию.
• Авиация и десантно-штурмовые подразделения армии НОАК позволяют создать высокомобильную модульную наземную оперативную группу, способную выполнять экспедиционные операции. В 2021 году НОАК добавила как минимум шесть тяжелых транспортных вертолетов Z-8 и 12 средних вертолетов Z-20. По данным СМИ КНР, три дивизиона транспортных самолетов Z-8 могли сбросить боевой дивизион за один подъем. Ожидается также, что Z-20 будет выполнять различные задачи, включая десантирование сил специального назначения и корабельные противолодочные боевые действия.
• Форпосты КНР в Южно-Китайском море расширяют зону действия авиации НОАК.
Командование, управление, связь, компьютеры и модернизация разведки (C4I)
КНР продолжает уделять приоритетное внимание модернизации C4I в ответ на тенденции в современной войне, которые подчеркивают важность быстрого сбора, обработки и обмена информацией, а также ускоренного принятия решений. НОАК продолжает усилия по модернизации и реформированию, как в технологическом, так и в организационном плане. эффективно управлять сложными совместными операциями во всех областях боевых действий и, возможно, на нескольких театрах военных действий.
НОАК считает, что сетевые, технологически продвинутые системы C4I необходимы для обеспечения надежной и безопасной связи со стационарными и мобильными командными пунктами, что позволяет быстро и эффективно принимать многоступенчатые решения. Эти системы предназначены для распространения данных в режиме реального времени, включая разведывательные данные, информацию о поле боя, логистическую информацию и отчеты о погоде через резервные, устойчивые сети связи, чтобы улучшить ситуационную осведомленность командиров.
Полевые командиры НОАК рассматривают ISR и ситуационные данные почти в реальном времени, а также избыточную и надежную связь как необходимые для оптимизации процессов принятия решений и сокращения сроков реагирования.
Китай расширил свои коммуникации и возможности по сбору разведывательных данных в таких ключевых регионах, как Южно-Китайское море, где он быстро построил новые объекты и антенны с поддержкой спутниковой связи и сбора технических данных в период с 2018 по 2021 год.
КНР также предоставляет интегрированную командную платформу подразделениям в нескольких эшелонах сил, чтобы обеспечить боковую и межведомственную связь и обмен разведданными, необходимые для совместных операций.
Цифровые базы данных и инструменты автоматизации командования позволяют командирам одновременно отдавать приказы нескольким подразделениям во время движения и позволяют подразделениям быстро адаптироваться к меняющимся условиям в боевом пространстве.
Поскольку НОАК продолжает фокусироваться на улучшении своей способности вести и побеждать в информатизированных войнах, будущие информационные системы, вероятно, будут внедрять новые технологии, такие как автоматизация, большие данные, Интернет вещей, искусственный интеллект (ИИ) и облачные вычисления для повышения эффективности процессов. НОАК уже начала этот процесс, внедрив аналитику больших данных, которая объединяет различные данные для улучшения автоматизации и создания комплексной картины в реальном времени для военных.
Радиоэлектронная борьба (РЭБ)
НОАК считает РЭБ неотъемлемым компонентом современной войны и стремится к достижению информационного господства в конфликте за счет скоординированного использования киберпространства и средств радиоэлектронной борьбы для защиты собственных информационных сетей и отказа противнику в использовании электромагнитного спектра.
Стратегия РЭБ КНР делает упор на подавление, унижение, нарушение или обман электронного оборудования противника на протяжении всего конфликта. НОАК, вероятно, будет использовать средства радиоэлектронной борьбы в начале конфликта в качестве сигнального механизма для предупреждения и сдерживания наступательных действий противника.
К потенциальным целям РЭБ относятся системы противника, работающие в радио-, радиолокационном, микроволновом, инфракрасном и оптическом диапазонах частот, а также вычислительные и информационные системы противника.
Подразделения РЭБ НОАК регулярно тренируются для проведения операций по подавлению и подавлению помех против нескольких систем связи и радаров, а также спутниковых систем глобальной системы позиционирования (GPS) во время боевых учений. Эти учения проверяют понимание оперативными подразделениями оружия, оборудования и процедур РЭБ, а также позволяют операторам повысить уверенность в своей способности эффективно действовать в сложной электромагнитной обстановке. Кроме того, в ходе этих учений НОАК тестирует и подтверждает достижения в области исследований и разработок оружия РЭБ.
Война в киберпространстве
Развитие возможностей ведения войны в киберпространстве согласуется с положениями НОАК, в которых информационные операции (ИО), включающие киберпространственную, электронную, космическую и психологическую войну, определяются как неотъемлемая часть достижения информационного превосходства на ранней стадии конфликта как эффективного средства противодействия более сильному противнику.
КНР публично назвала киберпространство важнейшей областью национальной безопасности и заявила о своем намерении ускорить развитие своих киберсил. КНР представляет собой изощренную, постоянную кибершпионскую угрозу и угрозу нападения на военные и важные инфраструктурные системы, а также представляет растущую угрозу влияния.
КНР стремится создавать подрывные и разрушительные последствия — от атак типа «отказ в обслуживании» до физических сбоев в критически важной инфраструктуре — для формирования процесса принятия решений и подрыва вооруженных сил.
КНР может запускать атаки в киберпространстве, которые, как минимум, могут вызвать локальные временные сбои в критически важной инфраструктуре в Соединенных Штатах, и КНР считает, что эти возможности еще более эффективны против превосходящих в военном отношении противников, которые зависят от информационных технологий. Как результат, КНР совершенствует свои возможности для атак в киберпространстве и имеет возможность запускать атаки в киберпространстве, такие как нарушение работы газопровода на несколько дней или недель, в Соединенных Штатах.
Авторитетные источники НОАК призывают к скоординированному использованию космоса, киберпространства и РЭБ в качестве стратегического оружия, чтобы «парализовать оперативную систему систем противника» и «саботировать систему военного управления противника» в начале конфликта. В документах НОАК говорится, что другие страны эффективно использовали кибервойну и другие операции ввода-вывода в недавних конфликтах, и приводятся доводы в пользу того, что атаки на C2 и логистические сети влияют на способность противника принимать решения и предпринимать действия на ранних стадиях конфликта.
НОАК также считает возможности киберпространства критическим компонентом своей общей интегрированной системы стратегического сдерживания, наряду с космическим и ядерным сдерживанием. В исследованиях НОАК обсуждается использование предупредительных или демонстрационных ударов — ударов по избранным военным, политическим и экономическим объектам с явным пугающим эффектом — как часть сдерживания. Соответственно, НОАК стремится использовать свои возможности киберразведки:
для сбора данных в целях разведки и атак в киберпространстве;
для сдерживания действий противника путем нацеливания на сетевую логистику, С2, связь, коммерческую деятельность, а также критически важную инфраструктуру гражданского и оборонного назначения; для того, чтобы служить множителем силы в сочетании с кинетическими атаками во время вооруженного конфликта.
Недавние структурные реформы НОАК могут еще больше изменить то, как НОАК организует и управляет ИO, особенно по мере того, как SSF продолжает развивать свои возможности и далее интегрироваться в совместное планирование, учения, и операции с другими силами НОАК.
SSF создает синергию, объединяя в своей организации средства разведки, нападения и защиты киберпространства на национальном уровне наряду с другими стратегическими возможностями ввода-вывода.
Интеллектуальная война
В октябре 2020 года КПК объявила, что современная война развивается, чтобы включить интеллектуализацию, и включила эту концепцию в свой 14-й пятилетний план. Пекин ожидает, что искусственный интеллект и другие передовые технологии, такие как облачные вычисления и аналитика больших данных, станут ключом к успеху в войне будущего. В результате он корректирует планы модернизации обороны КНР, чтобы сосредоточиться на интеграции развития «механизации, информатизации и интеллектуализации», предполагая, что НОАК разместит некоторые интеллектуальные возможности по мере завершения механизации и информатизации в течение следующего десятилетия. Стратеги НОАК заявили, что новые технологии увеличат скорость и темп ведения боевых действий в будущем, и что внедрение ИИ будет необходимо для повышения скорости и качества обработки информации за счет снижения неопределенности на поле боя и предоставления преимущества при принятии решений перед потенциальными противниками.
НОАК исследует различные приложения для ИИ, включая поддержку наведения ракет, обнаружения и идентификации целей, а также автономных систем. НОАК изучает оперативные концепции следующего поколения для интеллектуальных боевых действий. такие как война на истощение с помощью интеллектуальных роев, междоменная мобильная война, космическая конфронтация на основе ИИ и операции когнитивного контроля. НОАК также считает беспилотные системы критически важными интеллектуальными технологиями и стремится к большей автономии беспилотных воздушных, надводных и подводных аппаратов, чтобы обеспечить пилотируемые и беспилотные гибридные формирования, групповые атаки, оптимизированную материально-техническую поддержку и дезагрегированные ISR, среди других возможностей.
Космическая стратегия и доктрина
КНР официально выступает за мирное использование космоса и добивается договоренностей в ООН о «невооружении» космоса. Китай продолжает совершенствовать свой потенциал противокосмического оружия и провел военные реформы, чтобы лучше интегрировать киберпространство, космос и РЭБ в совместные военные операции. Ожидается, что космическая стратегия Китая со временем будет развиваться, не отставая от применения новых космических технологий. Эти изменения, вероятно, будут отражены в опубликованных документах о национальной космической стратегии, в действиях по космической политике и в программах, принимаемых политическим и военным руководством.
В сентябре 2021 года президент Си Цзиньпин заявил, что «космос является важным стратегическим активом страны, которым необходимо хорошо управлять и использовать и, что более важно, защищать», и призвал к усилению управления космическим движением и международному сотрудничеству по вопросам безопасности для повышения эффективности. в управлении кризисами в космосе.
НОАК рассматривает превосходство в космосе, способность контролировать космическую информационную сферу и лишать противников их собственных космических средств сбора информации и связи как критический компонент для ведения современной «информатизированной войны».
«Первое публичное упоминание Китаем космических и противокосмических возможностей появилось еще в 1971 году, в основном от ученых, просматривающих иностранные публикации по противоспутниковым технологиям. Тем не менее, в 1980-х годах китайская наука и технологии в космосе начали ускоряться, скорее всего, в результате стратегической стратегии США, ориентированной на космос.
Впоследствии, наблюдая за действиями вооруженных сил США во время войны в Персидском заливе 1991 года, Косово, Афганистана и второй войны в Ираке, НОАК предприняла усилия по модернизации систем вооружений во всех областях, включая космос, и обновила свою доктрину, чтобы сосредоточиться на использовании и противодействии противнику в войне с использованием информации. Восприятие Китаем важности космических операций для Соединенных Штатов и их союзников сформировало неотъемлемые компоненты военного планирования и кампаний НОАК. Кроме того, космос является важным фактором, позволяющим проводить операции вне прямой видимости для развернутых сил КНР, и НОАК рассматривает противокосмические операции как средство сдерживания и противодействия вмешательству США во время регионального военного конфликта.
Китай заявил, что «уничтожение или захват спутников и других датчиков» затруднит использование высокоточного оружия американскими и союзными вооруженными силами. Более того, военные академики КНР предполагают, что разведка, связь, навигация, а спутники раннего предупреждения могут оказаться среди целей атак, призванных «ослепить и оглушить противника».
Возможности пространства и противопространства
Космическое предприятие КНР продолжает быстро развиваться, и Пекин направил значительные экономические и политические ресурсы на развитие всех аспектов своей космической программы, от военных космических приложений до гражданских приложений, таких как коммерческие запуски, научные исследования и исследование космоса. Космическое предприятие КНР включает SSF, а также другие военные, правительственные и гражданские организации, в том числе государственные предприятия, академические учреждения и коммерческие организации.
НОАК исторически управляла космической программой КНР, а Департамент космических систем SSF отвечает почти за все космические операции НОАК. КНР продолжает укреплять свой военно-космический потенциал, несмотря на свою публичную позицию против вепонизации космоса. НОАК продолжает инвестировать в улучшение своих возможностей в области космической разведки, наблюдения и рекогносцировки (ISR), спутниковой связи, спутниковой навигации и метеорологии, а также пилотируемых космических полетов и исследования космоса роботами.
В 2022 году КНР запланировал постоянно действующую космическую станцию, на которой будут размещаться собственные и иностранные полезные нагрузки и астронавты. КНР построила обширную инфраструктуру наземной поддержки для поддержки своего растущего флота на орбите и связанных с ними функций, включая производство космических кораблей и ракет-носителей (SLV), запуск, C2 и передачу данных. Кроме того, КНР продолжает развивать противокосмические возможности, включая прямое восхождение, коорбитальную орбиту, радиоэлектронную борьбу, и возможности направленной энергии, которые могут оспаривать или блокировать доступ противника к космической области и операции в ней во время кризиса или конфликта.
Китай направил значительные экономические и технологические ресурсы на развитие всех аспектов своей космической программы, совершенствование военно-космических приложений, развитие пилотируемых космических полетов и проведение миссий по исследованию Луны и Марса. За последние 10 лет Китай удвоил количество запусков в год и количество спутников на орбите. Китай вывел на орбиту три космические станции, две из которых уже сошли с орбиты, а третья запущена в 2021 году; запустил автоматический посадочный модуль и вездеход на обратную сторону Луны; спускаемый аппарат и миссия по возвращению образцов на Луну; орбитальный аппарат, посадочный модуль и вездеход в одной миссии на Марс.
КНР также запустила несколько противоспутниковых ракет (ASAT), способных уничтожать спутники, и разработала мобильные глушители, блокирующие SATCOM и GPS. Цель Пекина состоит в том, чтобы стать мощной космической державой с широкой базой. Его быстрорастущая космическая программа, уступающая только Соединенным Штатам по количеству действующих спутников, является источником национальной гордости и частью «китайской мечты» председателя Си Цзиньпина по созданию могущественного и процветающего Китая.
Космическая программа, управляемая НОАК, поддерживает как гражданские, так и военные интересы, включая укрепление ее научно-технического сектора, развитие международных отношений и модернизацию вооруженных сил. Китай стремится быстро достичь этих целей за счет достижений в исследованиях и разработках космических систем и связанных с космосом технологий. Китай будет продолжать запускать ряд спутников, которые существенно расширят его возможности ISR; полевые современные спутники связи, способные передавать большие объемы данных; расширить возможности определения местоположения, навигации и синхронизации (PNT); развертывать новые метеорологических и океанографических спутников.
Китай разработал и будет продолжать разрабатывать оружие для использования против спутников на орбите, чтобы ослабить и нейтрализовать космические возможности противника. НОАК продолжает приобретать и развивать ряд противокосмических средств и связанных с ними технологий, включая кинетические ракеты, наземные лазеры и орбитальные космические роботы, а также расширяет возможности космического наблюдения. которые могут отслеживать объекты в космосе в пределах своего поля зрения и активировать противопространственные действия. Наряду с заметными улучшениями в области спутниковой навигации, возможностей запуска, наблюдения и идентификации космических объектов КНР разрабатывает средства радиоэлектронной борьбы, такие как спутниковые помехи; наступательные возможности киберпространства; оружие направленной энергии.
Более того, КНР продемонстрировала сложное, потенциально опасное поведение на орбите с помощью космических технологий. У КНР есть действующая противоспутниковая ракета наземного базирования (ASAT), предназначенная для поражения спутников на низкой околоземной орбите, и Китай, вероятно, намерен заняться дополнительным противоспутниковым оружием, способным уничтожать спутники на геосинхронной околоземной орбите. КНР применяет более сложные спутниковые операции и, вероятно, тестирует в космосе технологии двойного назначения, которые можно было бы применять в противокосмических миссиях. Возможности спутника ISR. Китай использует надежный космический ISR, предназначенный для повышения его осведомленности о ситуации во всем мире. Китайские спутники ISR, используемые для военного и гражданского дистанционного зондирования и картографирования, наземного и морского наблюдения и сбора разведывательных данных, способны предоставлять изображения с помощью электрооптических и радиолокационных радаров с синтезированной апертурой (SAR), а также данные электронной и радиотехнической разведки. Китай также экспортирует свои спутниковые технологии по всему миру, в том числе разработанные внутри страны спутники дистанционного зондирования. По состоянию на конец 2021 года спутниковый парк Китая ISR насчитывал более 260 систем — количество, уступающее только Соединенным Штатам. и почти удвоение китайских орбитальных систем с 2018 года.
НОАК владеет и управляет примерно половиной мировых систем разведки, большинство из которых может поддерживать мониторинг, отслеживание и нацеливание на силы США и их союзников по всему миру, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе. Эти спутники также позволяют НОАК отслеживать потенциальные горячие точки в регионе, включая Корейский полуостров, Тайвань, Индийский океан и Южно-Китайское море. Недавние усовершенствования китайских средств разведки космического базирования подчеркивают необходимость разработки, закупки и использования все более эффективных спутников с технологией цифровых камер, а также космических радаров для всепогодного круглосуточного наблюдения. Эти улучшения расширяют возможности Китая по мониторингу, включая наблюдение за американскими авианосцами, экспедиционными ударными группами и развернутыми авиагруппировками. Космические возможности усилят потенциал военных операций НОАК дальше от побережья Китая. Эти возможности дополняются спутниками электронной разведки, которые отслеживают радиолокационные и радиопередачи.
Спутниковая связь
Китай владеет и управляет более чем 60 спутниками связи, по крайней мере четыре из которых предназначены для использования в военных целях. Китай производит свои военные спутники внутри страны. Его гражданские спутники связи включают в себя серийно выпускаемые компоненты. Китай развертывает передовые спутники связи, способные передавать большие объемы данных. Существующие и будущие спутники ретрансляции данных и другие системы связи, находящиеся за пределами прямой видимости, могут передавать важные данные о наведении на китайские военные оперативные центры. Кроме того, Китай добивается прогресса в реализации своих амбициозных планов по продвижению в авангарде мировой индустрии SATCOM.
Китай продолжает тестировать возможности нового поколения, такие как космический спутник квантовой связи «Квантовые эксперименты в космическом масштабе» (QUESS), который может предоставить средства для развертывания высокозащищенных систем связи. В 2016 году Китай запустил на низкую околоземную орбиту первый в мире спутник квантовой связи (Micius). В период с 2017 по 2019 год ученые КНР использовали Micius для отправки квантовых ключей на наземные станции на расстояние до 1, 200 километров и в качестве доверенного ретранслятора для передачи квантовых ключей между наземными станциями в Китае и Австрии, облегчая межконтинентальную квантово-защищенную связь. В июне 2020 года группа ученых КНР заявила о достижении квантового превосходства — в том случае, если квантовое устройство выполняет вычислительную задачу, которую не может выполнить ни одно существующее или легко предсказуемое классическое устройство, — с помощью фотонного квантового компьютера (Jiuzhang), за которым следует китайский сверхпроводящий компьютер — квантовый компьютер (Zuchongzhi), который также достиг квантового превосходства в 2021 году. Тестирование спутниковой квантовой запутанности представляет собой важную веху в создании практичной, глобальной, сверхзащищенной квантовой сети, но широкое внедрение и внедрение этой технологии все еще сталкивается с препятствиями.
Китай также намерен оказывать поддержку SATCOM пользователям по всему миру и планирует разработать как минимум семь новых созвездий SATCOM.
Позиционные, навигационные и синхронизирующие возможности Китайской Народной Республики (PNT)
Китайская спутниковая навигационная система, известная как BeiDou, представляет собой независимо построенную, разработанную и управляемую исключительно Китаем службу PNT. Приоритетами Китая для BeiDou являются поддержка национальной безопасности и экономического и социального развития путем внедрения PRC PNT в точное земледелие, мониторинг транспортных средств и судов, а также оказание помощи гражданским службам в более чем 100 странах Африки, Азии, и Европа. BeiDou предоставляет постоянные, всепогодные и высокоточные услуги PNT пользователям внутри страны, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также по всему миру и состоит из 49 действующих спутников. Первоначально развернутая для предоставления региональных услуг PNT, BeiDou достигла первоначальной операционной готовности во всем мире в 2018 году. В июне 2020 года Китай успешно запустил последний спутник в спутниковой группировке BeiDou, завершив свою глобальную навигационную систему. Военные Китая используют высокоточные услуги PNT от BeiDou, чтобы обеспечить передвижение войск и доставку высокоточных боеприпасов. BeiDou имеет мировой стандарт точности позиционирования 10 метров; точность в Азиатско-Тихоокеанском регионе в пределах 5 метров. Помимо обеспечения PNT, созвездие BeiDou предлагает уникальные возможности, включая обмен текстовыми сообщениями и отслеживание пользователей через региональную службу обмена короткими сообщениями, чтобы обеспечить массовую связь между пользователями BeiDou. Система также обеспечивает дополнительные военные возможности C2 для НОАК.
Китай намерен использовать свое созвездие BeiDou, чтобы предлагать дополнительные услуги и стимулы странам, участвующим в его инициативе «Один пояс, один путь», делая упор на установление прочных экономических связей с другими странами, чтобы привести страны-партнеры в соответствие с интересами Китая. По состоянию на май 2021 года Китай прогнозирует, что к 2025 году продукты и услуги BeiDou будут стоить 156 миллиардов долларов и потенциально будут экспортировать продукты BeiDou более чем 100 миллионам пользователей в 120 странах.
Космические полеты человека и исследования космоса
После беспилотных миссий, начавшихся в 1999 г. Китай стал третьей страной, осуществившей независимый пилотируемый космический полет, когда в 2003 году он успешно вывел на орбиту пилотируемый космический корабль «Шэньчжоу-5».
В 2020 году Китай провел свои первые орбитальные испытания пилотируемого космического корабля нового поколения, который, как ожидается, заменит серию пилотируемых космических кораблей Шэньчжоу. 29 апреля 2021 года Китай запустил первый элемент Тяньхэ своей новой космической станции Тяньгун. Пекин спустил на воду первое судно снабжения «Тяньчжоу» и с тех пор спустил на воду два экипажа КНР.
Китай также взял на себя большую роль в исследовании дальнего космоса и космической науке и добился заметных достижений за последние несколько лет. Китай продемонстрировал заинтересованность в сотрудничестве с Россией и Европейским космическим агентством (ЕКА) по исследованию дальнего космоса. Китай является третьей страной, разместившей роботизированный луноход на Луне, и первым, кто высадил луноход на обратной стороне Луны в 2019 году, который связывается через спутник-ретранслятор Queqiao, который Китай запустил годом ранее, на стабильную орбиту вокруг Земли.
В мае 2021 года Китай высадил на Марс марсоход Zhurong, первый китайский марсоход, работавший на Марсе.
Китай совершенствует свои возможности запуска космических аппаратов, чтобы иметь независимые и надежные средства доступа в космос и конкурировать на международном рынке космических запусков. Китай продолжает повышать эффективность производства и возможности запуска в целом, поддерживая непрерывные пилотируемые космические полеты и миссии по исследованию дальнего космоса, в том числе на Луну и Марс. Новые модульные космические ракеты-носители (SLV), которые позволяют Китаю адаптировать SLV к конкретной конфигурации, необходимой для каждого клиента, начинают вводиться в эксплуатацию, что приводит к повышению надежности ракеты-носителя и общей экономии затрат на пусковые кампании. Китай также находится на ранних стадиях разработки сверхтяжелого SLV, подобного американскому Saturn V или более новой американской системе космического запуска, для поддержки предлагаемых миссий по исследованию Луны и Марса с экипажем. Помимо наземных запусков, в 2020 г. Китай продемонстрировал возможность запуска Long March-11 (LM-11) с платформы морского базирования. Эта возможность, если она организована правильно, позволит Китаю запускать ближе к экватору, чем его наземные стартовые площадки, увеличить грузоподъемность ракеты и потенциально снизить затраты на запуск. Китай разработал SLV быстрого реагирования, чтобы повысить свою привлекательность в качестве поставщика коммерческих запусков малых спутников и быстро восстановить космические возможности НОО, которые могли бы поддерживать китайские военные операции во время конфликта или гражданское реагирование на стихийные бедствия. По сравнению с SLV средней и большой грузоподъемности, эти SLV быстрого реагирования способны ускорить пусковые кампании, поскольку их можно перевозить автомобильным или железнодорожным транспортом и их можно хранить готовыми к запуску на твердом топливе в течение более длительного времени, чем SLV на жидком топливе. Поскольку их размер ограничен, SLV быстрого реагирования, такие как Kuaizhou-1 (KZ-1), LM-6, и LM-11 могут запускать только относительно небольшие полезные нагрузки, примерно до 2 метрических тонн. В июне 2020 года Китай объявил о своем намерении модернизировать грузоподъемность LM-11 в новый LM11A, предназначенный для наземных или морских запусков, начиная с 2022 года.
Космическая ситуационная осведомлённость
Китай имеет надежную сеть датчиков космического наблюдения, способных искать, отслеживать и характеризовать спутники на всех околоземных орбитах. Эта сеть включает в себя множество телескопов, радаров, и другие датчики, которые позволяют Китаю поддерживать свои миссии, включая сбор разведывательных данных, наведение на цель в космосе, раннее предупреждение о баллистических ракетах (BMEW), безопасность космических полетов, разрешение спутниковых аномалий и мониторинг космического мусора.
Оружие направленной энергии (DEW)
За последние два десятилетия оборонные исследования КНР предложили разработать несколько обратимых и необратимых противокосмических DEW для обратимого ослепления электрооптических датчиков и даже потенциального разрушения компонентов спутников. У Китая есть несколько лазерных вооружений наземного базирования разной мощности для разрушения, деградации, или повредить спутники, которые в настоящее время имеют ограниченную возможность использовать лазерные системы против спутниковых датчиков. К середине-концу 2020-х годов Китай может развернуть более мощные системы, которые распространят угрозу на конструкции неоптических спутников.
Ракетные угрозы
В 2007 году Китай уничтожил один из своих неработающих метеорологических спутников на высоте более 800 километров над Землей противоспутниковой ракетой. В результате этого разрушительного испытания образовалось более 3000 единиц отслеживаемого космического мусора, из которых более 2700 остаются на орбите, и большинство из них будет продолжать вращаться вокруг Земли в течение десятилетий. Оперативная противоспутниковая система наземного базирования НОАК предназначена для поражения низкоорбитальных спутников. Военные части Китая продолжают тренировки с противоспутниковыми ракетами. Китай планирует использовать дополнительное противоспутниковое оружие, способное уничтожать спутники на расстоянии до геостационарной.
В 2013, Китай запустил объект в космос по баллистической траектории с пиковым радиусом орбиты более 30 000 километров, вблизи высот ГСО. С объекта не было выпущено ни одного нового спутника, а профиль запуска не соответствовал традиционным SLV, баллистическим ракетам или запускам ракет-зондов для научных исследований, что позволяет предположить, что могут существовать базовые возможности для использования противоспутниковой технологии против спутников на больших расстояниях.
Орбитальные угрозы
Китай разрабатывает другие сложные космические возможности, такие как проверка и ремонт спутников. По крайней мере, некоторые из этих возможностей могут также использоваться в качестве оружия. Китай запустил несколько спутников для проведения научных экспериментов по технологиям обслуживания космоса и проводит исследования по очистке космического мусора. Самым последним запуском был Shijian-21, запущенный на GEO в октябре 2021 года. В январе 2022 года Shijian-21 перевел заброшенный навигационный спутник BeiDou на высокую орбиту над GEO.
Shijian-17 — китайский спутник с роботизированной рукой
Технологии космических роботов-манипуляторов могут быть использованы в будущей системе захвата других спутников. По крайней мере, с 2006 года академическое сообщество Китая, связанное с правительством, начало исследовать аспекты аэрокосмической техники, связанные с кинетическим оружием космического базирования — обычно это класс оружия, используемый для поражения наземных, морских или воздушных целей с орбиты. Исследования кинетического оружия космического базирования включали методы входа в атмосферу, отделения полезной нагрузки, доставки, переходные орбиты для целей наведения.
27 июля 2021 года Китай провел первый частичный орбитальный запуск межконтинентальной баллистической ракеты с гиперзвуковым планирующим аппаратом из Китая. Это продемонстрировало наибольшую дальность полета (~ 40 000 километров) и самое продолжительное время полета (~ 100+ минут) среди всех наземных ударных средств КНР.
Ядерные силы
По сравнению с усилиями НОАК по ядерной модернизации десять лет назад, нынешние усилия превосходят предыдущие попытки как по масштабу, так и по сложности.
КНР инвестирует и увеличивает количество своих платформ доставки ядерного оружия наземного, морского и воздушного базирования и строит инфраструктуру, необходимую для поддержки этого значительного расширения своих ядерных сил. КНР также поддерживает это расширение, увеличивая свои мощности по производству и выделению плутония путем строительства реакторов-размножителей на быстрых нейтронах и установок по переработке.
КНР выставляет на вооружение DF-41, первую в Китае мобильную и шахтную межконтинентальную баллистическую ракету с возможностью РГЧ ИН. Система, вероятно, предназначена для несения не более трех боеголовок на ракету и имеет улучшенную дальность и точность по сравнению с межконтинентальными баллистическими ракетами класса DF-31.
КНР проводит постоянное морское патрулирование с помощью своих шести подводных лодок класса JIN (тип 094), которые могут нести до 12 БРПЛ JL-2 или JL-3.
КНР быстро создает свои твердотопливные ракетные комплексы шахтного базирования, которые, вероятно, состоят из более чем 300 шахт, которые способны размещать межконтинентальные баллистические ракеты класса DF-31 и DF41.
Стратегия
Подход КНР к использованию ядерной силы основан на «сдерживании» НОАК первого удара противника и «контратаке», когда сдерживание терпит неудачу, угрожая ответным ударом по военному потенциалу, населению и экономике противника. Политика КНР в области ядерного оружия ставит во главу угла поддержание ядерных сил, способных выдержать первый удар и ответить достаточной силой, чтобы провести несколько раундов контрудара. сдерживание противника угрозой нанесения неприемлемого ущерба его военной мощи, населению и экономике.
НОАК, вероятно, выбирает цели для нанесения ядерного удара, чтобы добиться деэскалации конфликта и вернуться к обычному конфликту с оставшейся силой, достаточной для сдерживания его противник. Планировщики НОАК, вероятно, избегали бы затяжных обменов ядерными ударами с превосходящим противником и заявляли, что масштабы и интенсивность сил возмездия необходимо тщательно контролировать.
Нынешний подход КНР к ядерным силам включает публично декларативную политику «неприменения первыми» (NFU). Эта политика гласит, что КНР никогда и ни при каких обстоятельствах не применит первым ядерное оружие. Кроме того, КНР безоговорочно обязуется не применять и не угрожать применением ядерного оружия против любого государства, не обладающего ядерным оружием, или в зонах, свободных от ядерного оружия.
Несмотря на эту политику, ядерная стратегия Китая, вероятно, включает в себя возможность нанесения ядерного удара в ответ на неядерное нападение, угрожающее жизнеспособности китайских ядерных сил или С2, или которое приближается к стратегическим последствиям ядерного удара. Пекин, вероятно, также рассмотрит возможность использования ядерного оружия для восстановления сдерживания, если обычное военное поражение будет серьезно угрожать выживанию КНР.
Готовность
Хотя КНР почти наверняка сохраняет большую часть своих ядерных сил в состоянии мирного времени — с отдельными пусковыми установками, ракетами и боеголовками — бригады ядерных и обычных НОАК несут «дежурство боевой готовности» и «дежурство повышенной боевой готовности». По-видимому, они включают подготовку ракетного дивизиона к пуску и ротацию на резервные позиции примерно раз в месяц в течение неуказанных периодов времени. КНР, вероятно, увеличит количество подразделений, находящихся в состоянии «повышенной боевой готовности» в периоды повышенной напряженности.
Авторитетные пособия НОАК по стратегии утверждают, что «дежурство в условиях повышенной боевой готовности» ценно для защитника в ядерной войне, и рекомендуют НОАК принять режим повышенной готовности, концептуально сравнимый с заявляемым состоянием повышенной готовности, поддерживаемым частями ядерных сил США и России. Такая позиция совместима с концепцией активной обороны КНР, Политика NFU и подход к реагированию после забастовки.
Наземные платформы
Ядерные силы наземного базирования КНР в основном состоят из межконтинентальных баллистических ракет с различными режимами базирования, дополненных несколькими мобильными БРСД и БРСД дальнего действия.
У КНР имеется:
около 300 межконтинентальных баллистических ракет, включая шахтные CSS-4 Mod 2 (DF5A) и Mod 3 (DF-5B) и, возможно, совсем недавно ракету класса CSS-10 (класс DF-31);
твердотопливный дорожно-мобильный класс CSS-10 (класс DF-31) в новых модификациях с повышенной живучестью и летальностью и CSS-20 (DF-41);
более ограниченный диапазон развертывания до запуска CSS-3 (DF-4).
КНР создает дополнительные ядерные блоки и увеличивает количество пусковых установок в мобильных блоках МБР с 6 до 12. Этот стратегический арсенал дополняется дорожно-мобильными, твердотопливными БРСД CSS-5 Mod 2 и Mod 6 (DF-21) и БРСД DF-26, способными определять дальность целей в Индо-Тихоокеанском регионе. НОАК, вероятно, модернизирует свои существующие унитарные жидкостные межконтинентальные баллистические ракеты DF-5 с РГЧ.
КНР, вероятно, начала почти непрерывное патрулирование в море с помощью своих шести действующих ПЛАРБ класса JIN, которые могут нести до 12 БРПЛ CSS-N-14 (JL-2) или CSS-NX-20 (JL-3). Судя по прошлым тенденциям развития, китайская ПЛАРБ типа 096 следующего поколения, вероятно, предназначена для размещения БРПЛ с РГЧ. Строительство проекта 096, скорее всего, начнется в начале 2020-х годов. Исходя из более чем 30-летнего срока службы ПЛА первого поколения КНР, КНР будет одновременно эксплуатировать свои флоты ПЛАРБ JIN и Type 096.
Текущие ограничения дальности JL-2 потребуют от JIN действий в районах к северу и востоку от Гавайев, если КНР попытается нацелиться на восточное побережье Соединенных Штатов.
Развертывание более новых, более мощных и дальнобойных БРПЛ, таких как JL-3, дает ВМС НОАК возможность нацеливаться на континентальную часть Соединенных Штатов из прибрежных вод, позволяя НОАК рассматривать бастионные операции для повышения живучести своих средств сдерживания морского базирования. Южно-Китайское море и Бохайский залив, вероятно, являются предпочтительными вариантами для использования этой концепции КНР.
Воздушные платформы
ВВС НОАК приняли на вооружение бомбардировщик H-6N, обеспечив платформу для воздушного компонента зарождающейся ядерной триады КНР. H-6N, по сравнению с другими бомбардировщиками H-6, имеет дозаправку в воздухе. а также модификации его утопленного фюзеляжа, которые позволили бы разместить на внешней подвеске баллистическую ракету воздушного базирования (БРВБ), которая, по оценкам, способна нести ядерное оружие. По сообщениям государственных СМИ КНР, Китай, вероятно, также разрабатывает стратегический бомбардировщик-невидимку.
Будущие разработки
В течение следующего десятилетия КНР расширит и диверсифицирует свои ядерные силы. КНР, вероятно, намерена разработать новые ядерные боеголовки и платформы доставки, которые по крайней мере равны по эффективности, надежности и/или живучести некоторым боеголовкам и платформам доставки, разрабатываемым в настоящее время США и/или Россией. НОАК стремится к разнообразным ядерным силам, состоящим из систем, начиная от маломощных высокоточных ударных ракет и заканчивая межконтинентальными баллистическими ракетами мощностью в несколько мегатонн. Разработка надежных вариантов ядерного удара, вероятно, предназначена для обеспечения сдерживания преимущественно против «сильного врага», а также для обеспечения того, чтобы Китай мог нанести неприемлемый ущерб как пропорциональными, так и подавляющими ответными возможностями, и, таким образом, отрицая победу противника, если война перерастет в ядерную область.
Китай создает новые предприятия по производству и переработке ядерных материалов, которые, скорее всего, будут способствовать расширению его ядерных сил. Хотя эти усилия согласуются с целями Китая по увеличению производства ядерной энергии и замыканию ядерного топливного цикла, Пекин, вероятно, также считает эту инфраструктуру двойного назначения критически важной для поддержки своих военных целей, судя по отчетам китайской ядерной промышленности и публикациям аналитических центров. Несмотря на публичную поддержку Китаем договора о прекращении производства расщепляющихся материалов, Минобороны США полагает, что Пекин намерен использовать эту инфраструктуру для производства материалов для ядерных боеголовок для своих вооруженных сил в ближайшем будущем.
• Плутоний. Китай строит два быстрых ядерных реактора-размножителя CFR-600 с натриевым охлаждением в Сяпу, каждый из которых способен ежегодно производить из бланкетов плутоний, достаточный для десятков ядерных боеголовок (имеется в виду уран, размещенный вокруг топливной активной зоны).
Первоначально Китай планировал использовать для этих реакторов смешанное оксидное (МОКС-топливо) российского производства (МОКС-топливо — это смесь урана и плутония), но, согласно отчетам ядерной промышленности, изменил заказ на высокообогащенное урановое (ВОУ) топливо до 2030 года. Используя ВОУ-топливо, Китай может производить дополнительный оружейный плутоний. Кроме того, по данным западных аналитических центров, Китай строит несколько новых заводов по переработке, которые могли бы извлекать этот плутоний.
Китай снизил прозрачность своей ядерной программы по мере роста своих возможностей. Он прекратил сообщать Международному агентству по атомной энергии о своих запасах выделенного плутония в 2017 году, но все еще был способен производить плутоний в реакторах и выделять его на своем заводе по переработке в Цзюцюане.
• Уран и тритий. За последние несколько лет китайская организация, традиционно связанная с военным обогащением урана, расширила производственные мощности и, вероятно, продолжит это делать. Согласно отчету китайской атомной промышленности, Китай также работает над расширением и диверсификацией своих возможностей по производству трития такими методами, как использование мишеней для производства трития в реакторах и извлечение из тритиевой тяжелой воды.
Эволюция ядерной позиции
Развивающаяся позиция КНР в настоящее время больше соответствует тому, что в документах НОАК описывается как «ограниченное сдерживание» — позиции, которую НОАК описывает как очень широкий промежуток между минимальным и максимальным сдерживанием. КНР утверждает, что придерживается минимальных средств сдерживания, которые она определяет как «…поддержание своего ядерного потенциала на минимальном уровне, необходимом для поддержания национальной безопасности. «Предполагаемые потребности КНР в области национальной безопасности будут расти по мере того, как она переходит от «большой страны» к «могущественной стране», и ее минимальное количество вооруженных сил, включая ядерное, необходимое для защиты этих более важных интересов, также, вероятно, будет расти.
Размер запасов ядерных боеголовок
По оценкам Министерства обороны, в 2020 году оперативный запас ядерных боеголовок Китая составлял около 200 единиц, и ожидается, что к 2030 году он увеличится как минимум вдвое. Однако Пекин, вероятно, ускорил свою ядерную экспансию, и, по оценкам Министерства обороны, этот запас в настоящее время превышает 400 действующих ядерных боеголовок. По оценкам Министерства обороны, к 2030 году КНР будет иметь около 1000 действующих ядерных боеголовок, большая часть которых будет размещена на системах, способных определять дальность действия на континентальной части Соединенных Штатов (CONUS).
Пекин не объявил о конечной цели, не признал масштабы своей экспансии и отказался участвовать в предметных дискуссиях по контролю над вооружениями. Министерство обороны США по-прежнему считает, что КНР строит инфраструктуру, необходимую для поддержки этого расширения сил, включая увеличение своих мощностей по производству и выделению плутония путем строительства реакторов-размножителей на быстрых нейтронах и предприятий по переработке. Хотя это согласуется с целью КНР по закрытию ядерного топливного цикла, КНР, вероятно, намерена использовать часть этой инфраструктуры для производства плутония для своей расширяющейся программы создания ядерного оружия.
Долгосрочные ядерные потребности КНР
НОАК планирует «в основном завершить модернизацию» своей национальной обороны и вооруженных сил к 2035 году. Если Китай продолжит темпы своей ядерной экспансии, к тому времени он, вероятно, разместит около 1500 боеголовок. Хотя ни одно из этих утверждений не является официальным, ожидаемые изменения емкости, возможностей, и готовность ядерных сил КНР в ближайшие годы, вероятно, опередят потенциальные разработки ядерных сил любого противника, которые могут правдоподобно угрожать способности КНР нанести ответный удар в случае первого удара.
К концу десятилетия КНР может разместить более 1000 ядерных боеголовок, если судить по количеству плутония, которое может быть произведено из строящихся реакторов.
Возможна подготовка КНР к круглогодичной эксплуатации своего ядерного полигона Лоб-Нур. Отсутствие прозрачности в отношении его деятельности по ядерным испытаниям вызвали обеспокоенность в отношении его соблюдения американского стандарта «нулевой мощности», которого придерживаются Соединенные Штаты, Великобритания и Франция в своих соответствующих мораториях на испытания ядерного оружия.
Независимо от конечного количества ядерного оружия, которое она производит, КНР, вероятно, продолжит утверждать, что она, как и другие ядерные державы, придерживается минимума ядерного оружия, необходимого для защиты интересов ее безопасности.
Гиперзвук и фракционная орбитальная бомбардировка
КНР, вероятно, разрабатывает передовые системы доставки ядерного оружия, такие как стратегический гиперзвуковой планирующий аппарат и система частичной орбитальной бомбардировки (FOB), отчасти из-за долгосрочных опасений по поводу возможностей противоракетной обороны США, а также для достижения качественного паритета.
27 июля 2021 года КНР провела испытание гиперзвукового планирующего корабля межконтинентальной баллистической ракеты, который преодолел 40 000 километров.
Ядерное оружие малой мощности
КНР, вероятно, ищет возможности ядерных боеголовок меньшей мощности, чтобы обеспечить пропорциональные варианты ответа, которые не могут обеспечить ее боеголовки большой мощности. Стратеги КНР подчеркнули необходимость ядерного оружия меньшей мощности, чтобы повысить сдерживающую способность ядерных сил КНР, хотя они не определили конкретные значения ядерной мощности. В публикации оборонной промышленности 2017 года указывалось, что оружие малой мощности было разработано для использования против военных и тактических целей, что уменьшит побочный ущерб. К концу 2018 года у КНР начали появляться опасения, что Соединенные Штаты будут использовать оружие малой мощности против вторжения на Тайвань китайского флота.
DF-26 — первая в КНР ракетная система с ядерным боезапасом, способная наносить точечные удары, а значит, является наиболее вероятной системой вооружения, которая в ближайшем будущем будет иметь боеголовку меньшей мощности.
В военных документах КНР за 2021 г. отмечалось, что внедрение нового высокоточного ядерного оружия малой мощности, возможно, позволит осуществлять контролируемое применение ядерного оружия, в зоне боевых действий для предупреждения и сдерживания. В дополнительных военных документах КНР от 2017 г. отмечается, что, хотя стратегическое ядерное оружие остается основой сдерживания, тактическое ядерное оружие с высокой точностью поражения и меньшей мощностью будет эффективно снижать стоимость войны. Такие дискуссии обеспечивают доктринальную основу для ограниченного применения ядерного оружия на поле боя.
Запуск при предупреждении (LOW)
НОАК внедряет тактику предупреждения о пуске, называемую «ранним предупреждением о контрударе». В документах НОАК предполагается, что в этом процессе участвуют несколько пилотируемых средств, о чем предупреждают космические и наземные датчики, и что эта позиция в целом аналогична позиции США и России по LOW.
У Китая есть несколько наземных радаров с большой фазовой решеткой, внешне похожих на американские радары PAVE PAWS, которые могут выполнять роль раннего предупреждения о ракетном нападении. Вероятно, был достигнут прогресс и в космическом раннем предупреждении. В 2013 году иностранные СМИ утверждали, что у них есть документы НОАК, указывающие на ускоренные планы по размещению трех геостационарных спутников, способных обнаруживать запуски баллистических ракет. Затем, в 2015 г. В Белой книге по обороне КНР «улучшение стратегического раннего предупреждения» определено как конкретная цель модернизации ядерных сил, а в 13-м пятилетнем плане КНР (2016–2020 гг.) Сообщается, что в него включены требования по размещению спутников раннего предупреждения в космосе. По состоянию на 2022 год у КНР, вероятно, есть как минимум три спутника раннего предупреждения на орбите. В 2019 году Россия предложила Китаю помощь в разработке системы раннего предупреждения о ракетном нападении. Несмотря на эти события, КНР призвала другие государства отказаться от аналогичных позиций предупреждения о запуске для повышения стратегической стабильности, отказываясь при этом от участия в предметном диалоге по снижению рисков.
КНР, вероятно, считает, что позиция LOW соответствует политике неприменения первыми, учитывая, что она предполагает ответный удар, который наносится после предупреждения о приближающейся первой атаке противника. В военных документах КНР отмечается, что системы командования и управления, в том числе системы раннего предупреждения, могут стать источником случайной ядерной войны.
Китай отказался присоединиться к Гаагскому кодексу поведения или участвовать в других мерах по укреплению доверия, направленных на снижение риска случайной ядерной войны. Однако у КНР есть двустороннее соглашение с Россией об уведомлении о запуске ракет и ракет-носителей, называемое Российско-китайским межправительственным соглашением, подписанное в 2009 г., которое было подписано в 2009 г. Срок действия Китайской Народной Республики продлен на 10 лет в 2021 году, хотя известно мало дополнительной информации о реализации соглашения об уведомлении.
Шахтные межконтинентальные баллистические ракеты
КНР разработала проект твердотопливной ракеты шахтного базирования, который, судя по размеру первого поля, вероятно, состоит не менее чем из 300 шахт на трех полях. В этих шахтах могут размещаться межконтинентальные баллистические ракеты класса DF-31 и DF-41. Этот проект и расширение китайских шахтных сил класса DF-5 предполагает, что КНР намерена повысить готовность своих ядерных сил в мирное время, перейдя на режим пуска по предупреждению (LOW).
КНР также строит дополнительные шахты для межконтинентальных баллистических ракет класса DF-5. Увеличила количества бригад при одновременном увеличении количества пусковых установок на бригаду (хотя в настоящее время нет никаких признаков того, что этот проект приблизится к размеру или количеству шахт твердотопливных ракет).
Окончание следует
