ВОЕННАЯ МОЩЬ КИТАЯ. Часть III
В оценках Конгресса США и Пентагона
Из доклада Министерства обороны США Конгрессу США “2022, События в области вооруженных сил и безопасности, затрагивающие Китайскую Народную Республику” (29 ноября 2022 года):
Химическая и биотехнологическая инфраструктура КНР
Китай, вероятно, обладает техническими знаниями для создания боевых химических и биологических агентов (ХБО), а мощная военная промышленность Китая и многочисленные системы обычных вооружений, включая ракеты, реактивные снаряды и артиллерию, вероятно, могут быть адаптированы для доставки агентов ХБО.
КНР продолжает заниматься биологической деятельностью с применением двойного назначения, что вызывает озабоченность по поводу соблюдения им Конвенции о биологическом оружии (КБО). Сюда входят исследования в военно-медицинских учреждениях КНР сильнодействующих токсинов двойного назначения.
Соединенные Штаты не могут подтвердить, что КНР выполнила свои обязательства по Конвенции о химическом оружии (КХО) из-за опасений, связанных с исследованиями КНР в отношении агентов на фармацевтической основе (PBA) и токсинов с потенциальными применениями двойного назначения.
КНР продолжает заниматься биологической деятельностью с применением двойного назначения, что вызывает обеспокоенность в отношении соблюдения КБО. Кроме того, у Соединенных Штатов нет достаточной информации, чтобы определить, ликвидировал ли Китай свою оцененную историческую программу биологического оружия (БО), которой, по оценкам Соединенных Штатов, КНР обладала с 1950-х по крайней мере до конца 1980-х годов. Китай присоединился к Конвенции о биологическом оружии (КБО) в 1984 году и регулярно подчиняется мерам укрепления доверия (МД) в рамках КБО. Однако в отчетах CBM КНР никогда не упоминалась его прошлая наступательная программа. В рамках своей исторической программы БО КНР сообщила о применении в качестве оружия рицина, ботулинических токсинов и возбудителей сибирской язвы, холеры, чумы и туляремии.
На основании имеющейся информации Соединенные Штаты не могут подтвердить, что КНР выполнила свои обязательства по Конвенции о химическом оружии (КХО) из-за озабоченности по поводу исследований КНР ПВА и токсинов с потенциальными применениями двойного назначения. Китай заявил, что когда-то у него была небольшая программа создания химического оружия в наступательных целях. Однако, Пекин последовательно утверждал, что программа была свернута и все агенты и боеприпасы были использованы до того, как Китай ратифицировал КХО в 1997 году. Пекин также объявил о двух исторических объектах по производству боевого химического оружия и, вероятно, был способен производить иприт, фосген и люизит.
Учёные из военного института КНР проявили интерес к военному применению агентов на фармацевтической основе (PBA), включая синтез, определение характеристик и тестирование PBA с потенциальными приложениями двойного назначения. Кроме того, имеющаяся информация об исследованиях, проведенных в военно-медицинских учреждениях КНР, указывает на то, что исследователи выявляют, тестируют и описывают различные семейства сильнодействующих токсинов двойного назначения. Химическая и биотехнологическая инфраструктура Китая достаточна для исследований, разработок и производства некоторые химические и биологические агентов или токсинов в больших масштабах.
КНР, вероятно, обладает техническими знаниями для создания боевых химических и биологических агентов (ХБО), а мощная военная промышленность Китая и многочисленные системы обычных вооружений, включая ракеты, реактивные снаряды и артиллерию, вероятно, могут быть адаптированы для доставки агентов ХБО. Китай также обладает техническими знаниями, воинскими частями и оборудованием, необходимыми для обнаружения агентов ХБО и защиты от атаки ХБО.
Организации и частные лица в КНР продолжают поставлять вызывающим обеспокоенность странам технологии, компоненты и сырье, применимые к оружию массового поражения и ракетным программам. Такая передача материалов и технологий могла помочь этим странам в развитии их собственного производственного потенциала.
Военные реформы, связанные с созданием Восточного, Южного, Западного, Северного и Центрального командований театров военных действий
Под руководством Центральной военной комиссии (CMC) каждое командование театра военных действий имеет оперативную власть над обычными силами НОАК на театре военных действий. КНР продолжает постоянно совершенствовать совместные операции пяти командований ТВД, которые были созданы в начале 2016 года. Каждое командование театра военных действий получает указания от CMC, имеет оперативную власть над назначенными силами НОАК на своем театре военных действий и несет ответственность за все обычные боевые действия и небоевые операции в зоне своей ответственности.
Командование театра военных действий отвечает за разработку конкретных стратегий театра военных действий, направленных на подготовку к борьбе и победе над противником, разработку совместных оперативных планов и военных возможностей, реагирование на кризисы и защиту суверенитета и стабильности территорий.
Стратегические направления командования ТВД основаны на восприятии КНР периферийных угроз:
• Восточное командование ТВД – Тайвань, Восточно-Китайское море;
• Командование Южного театра военных действий – Южно-Китайское море, безопасность границ в Юго-Восточной Азии, территориальные и морские споры;
• Командование Западного ТВД – Индия, Центральная Азия, «борьба с терроризмом» в Синьцзяне и Тибете;
• Командование Северного ТВД – Корейский полуостров, пограничная охрана России;
• Командование Центрального театра военных действий – оборона столицы; активная поддержка других театров.
Восточное командование театра военных действий, вероятно, будет отвечать за вторжение на Тайвань.
Командование Восточного театра военных действий несет ответственность за Восточно-Китайское море и, вероятно, осуществляет оперативный контроль над военными вопросами, связанными с Тайванем и Японией, включая непредвиденные обстоятельства в Тайваньском проливе и вокруг островов Сэнкаку.
Подразделения НОАК, расположенные в составе Восточного командования театра военных действий, включают:
71-ю, 72-ю и 73-ю армии;
Военно-морской флот Восточного театра военных действий и его дивизия морской авиации и две бригады морской пехоты;
две дивизии ВВС, две оперативные базы НОАК и одна база НОАК.
Командование Восточного театра военных действий также, вероятно, командует всеми кораблями береговой охраны Китая (CCG) и морской милиции, пока они проводят операции, связанные с продолжающимся спором с Японией из-за островов Сэнкаку.
Во время чрезвычайной ситуации, Восточное командование театра военных действий, вероятно, также осуществляет командование некоторыми подразделениями Сил стратегической поддержки (SSF) на театре военных действий и получает стратегическую разведывательную поддержку от SSF для повышения осведомленности о поле боя и облегчения совместных операций на театре военных действий.
В 2021 году командование Восточного театра военных действий сосредоточилось на тренировках и учениях для улучшения совместных операций и боевой готовности с помощью дальних маневров и мобилизации, воздушных боев, боевой стрельбы и использования модифицированных гражданских паромов для увеличения транспорта.
В 2021–2022 годах КНР усилила дипломатическое, политическое и военное давление на Тайвань. НОАК активизировала дестабилизирующие действия в Тайваньском проливе и вокруг него, включая неоднократные полеты в самопровозглашенную идентификационную зону ПВО Тайваня и проведение учений по захвату острова. Многие из этих учений были сосредоточены на боевой реалистичности и включали ночные задачи, тренировки в неблагоприятных погодных условиях и одновременные многодоменные операции. НОАК готовится к непредвиденным обстоятельствам, чтобы объединить Тайвань с КНР силой, если Пекин сочтет это необходимым, одновременно сдерживая, откладывая или отрицая любое вмешательство третьей стороны, такой как Соединенные Штаты и / или другие единомышленники. партнеры, от имени Тайваня.
В рамках всеобъемлющей кампании по оказанию давления на Тайвань и демонстрации своего недовольства углублением связей между Вашингтоном и Тайбэем Китай настойчиво проводит военные операции вблизи Тайваня и военную подготовку на случай непредвиденных обстоятельств на Тайване.
2021 – 2022 годах НОАК активизировала демонстрационные действия в Тайваньском проливе и вокруг него, включая неоднократные полеты в самопровозглашенную идентификационную зону ПВО Тайваня и многочисленные учения по захвату островов.
В течение 2021 и 2022 годов военно-морские корабли и самолеты НОАК продемонстрировали резкое увеличение небезопасного поведения в Индо-Тихоокеанском регионе. Небезопасное поведение включает лазерное излучение, фигуры высшего пилотажа, сброс объектов и действия, которые мешают безопасному маневрированию находящихся рядом самолетов.
Например, в 2022 году истребитель НОАК J-16 маневрировал над носом австралийского P-8, находившегося в международном воздушном пространстве в Южно-Китайском море, и выпустил мякину, которая попала в двигатель P-8.
Количество небезопасных перехватов НОАК военных самолетов, законно находящихся в международном воздушном пространстве, неуклонно росло за последние пять лет.
КНР продолжает использовать суда и самолеты морских правоохранительных органов для патрулирования вблизи островов Сенкаку, находящихся под управлением Японии.
В 2021 году КНР приняла новый закон, касающийся правил ведения боевых действий для своих кораблей береговой охраны, создав юридическое оправдание для более агрессивного патрулирования.
КНР претендует на суверенитет над управляемыми Японией островами Сенкаку в Восточно-Китайском море (ECS), на которые также претендует Тайвань.
Пекин продолжает поддерживать важность консенсуса из четырех пунктов, подписанного в 2014 году, в котором говорится, что Япония и КНР признают расхождения в позициях по ECS, но будут предотвращать эскалацию посредством диалога, консультаций и механизмов кризисного управления. Соединенные Штаты не занимают никакой позиции в отношении суверенитета островов Сэнкаку, но признают управление островами Японией и продолжают подтверждать, что острова подпадают под действие статьи 5 американо-японского Договора о взаимной безопасности. Кроме того, Соединенные Штаты выступают против любых односторонних действий, направленных на подрыв японского управления островами. КНР использует суда и самолеты морских правоохранительных органов для патрулирования вблизи островов не только для демонстрации своих претензий на суверенитет, но и для повышения готовности и реагирования на возможные непредвиденные обстоятельства.
В 2021 году КНР продолжила регулярное патрулирование прилегающей зоны территориальных вод островов Сэнкаку и активизировала усилия по оспариванию контроля Японии над островами, увеличив продолжительность и напористость своего патрулирования. В одном случае корабли береговой охраны Китая (CCG) заходили в воды, принадлежащие Японии, более 100 дней подряд. Правительство Японии протестовало в январе 2021 г. призывая Китай обеспечить, чтобы новое законодательство КНР, разрешающее его береговой охране использовать оружие в его водах, соответствовало международному праву.
В августе 2021 года семь судов CCG, в том числе четыре с палубными орудиями, вошли в спорные воды вокруг управляемых Японией островов Сенкаку в Восточно-Китайском море. По данным береговой охраны Японии, суда КНР пытались приблизиться к японским рыболовным судам, но им помешали суда береговой охраны Японии. Повышение напористости КНР заставило министра обороны Японии Нобуо Киши выразить «чрезвычайно серьезную озабоченность» в декабре 2021 года и побудило министерства обороны Японии и КНР открыть новую горячую линию между двумя странами для управления рисками эскалации.
Командование Южного театра военных действий ориентировано на Южно-Китайское море, безопасность границ в Юго-Восточной Азии, а также на территориальные и морские споры.
Командование Южного театра военных действий охватывает материковую и морскую части Юго-Восточной Азии, включая Южно-Китайское море (ЮКМ). Этот географический район подразумевает, что командование Южного театра военных действий несет ответственность за безопасность SCS, поддержку командования Восточного театра военных действий в любой операции против Тайваня и обеспечение безопасности морских коммуникаций (SLOC), жизненно важных для глобальных амбиций Китая.
Подразделения НОАК, расположенные в составе командования Южного театра военных действий, включают 74-ю и 75-ю группы армий, ВМС Южного театра военных действий, три бригады морской пехоты, две базы ВВС НОАК и две базы Ракетных войск НОАК. Командование Южного театра военных действий отвечает за реагирование на действия США, свободу судоходства в SCS и может при необходимости взять на себя командование над всеми судами CCG и PAFMM, проводящими операции в пределах заявленной КНР «линии девяти пунктиров».
В 2020 и 2021 годах подразделения командования Южного театра военных действий провели несколько учений с боевой стрельбой и десантных учений вблизи объектов КНР в ЮКМ. Командование Южного театра военных действий также играет важную роль в двусторонних и многосторонних учениях НОАК со странами Юго-Восточной Азии, участвуя в совместных военно-морских учениях с Пакистаном, контртеррористических учениях с Камбоджей.
Гарнизоны НОАК в Гонконге и Макао подчиняются командованию Южного театра военных действий. После продемократических протестов 2019 года Китай поддерживает ротационное развертывание сил ППА в Гонконге. Подразделения ППА и НОАК продолжали публично освещать свои тренировки по борьбе с беспорядками, терроризмом и предотвращению стихийных бедствий.
Все 24 Су-35 НОАК, закупленных в России, приписаны к командованию ВВС Южного театра военных действий и выполняли патрулирование в ЮКМ и западной части Тихого океана. Командование Южного театра военных действий также было первым командованием, получившим морские ударные бомбардировщики НОАК H-6J. В декабре 2019 года КНР ввела в эксплуатацию свой первый отечественный авианосец «Шаньдун» на военно-морской базе Юйлинь в командовании Южного театра военных действий. Вскоре после этого авианосец вернулся на свою верфь в Северном театре военных действий, чтобы завершить испытания и летную сертификацию истребителя J-15, прежде чем вернуться в свой порт приписки на острове Хайнань где-то в 2020 году.
Развитие ситуации с безопасностью в Южно-Китайском море
В июле 2016 г. в соответствии с положениями Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (ЮНКЛОС) арбитражный суд, созванный по инициативе Филиппин, постановил, что претензии КНР на «исторические права » в СКС в пределах области, обозначенной «девятипунктирной линией», несовместимы с ЮНКЛОС. С декабря 2019 года четыре заявителя SCS (Индонезия, Малайзия, Филиппины и Вьетнам) прямо ссылаются на арбитражное решение в вербальных нотах в ООН, отрицая действительность «исторических прав» КНР и претензий с девятью пунктирными линиями. Пекин, однако категорически отвергает решение трибунала, и КНР продолжает использовать тактику принуждения, включая использование военно-морских, береговых и военизированных кораблей НОАК, для обеспечения соблюдения своих требований и продвижения своих интересов.
КНР делает это способами, рассчитанными на то, чтобы оставаться ниже порога провоцирования конфликта.
• КНР заявляет, что международное военное присутствие в ЮКМ является вызовом ее суверенитету. В течение 2021 года КНР задействовала суда НОАК, CCG и гражданские суда для поддержания присутствия в спорных районах, таких как риф Скарборо и остров Титу, а также в ответ на операции по разведке нефти и газа, проводимые конкурирующими претендентами в пределах заявленной КНР «девяти тире». линия.» Отдельно CCG заблокировала два филиппинских катера снабжения на пути к атоллу в Южно-Китайском море и применила против них водометы, побудив Соединенные Штаты предупредить, что вооруженное нападение на филиппинские государственные суда повлечет за собой обязательства США по обороне.
• В апреле 2020 года Пекин объявил о создании двух новых административных районов в ЮКМ, охватывающих Парасельские острова и острова Спратли. Это действие, вероятно, было направлено на дальнейшее укрепление претензий КНР в этих областях — особенно с точки зрения внутреннего законодательства — и оправдания ее действия в регионе.
• В июле 2019 года Китай и члены Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) завершили первое чтение Кодекса поведения Китая и АСЕАН (CoC), а второе и третье чтения остались до того, как Китай и члены АСЕАН завершат работу над соглашением. Китай и государства-члены АСЕАН стремились завершить переговоры по CoC к 2021 году. Однако пандемия COVID-19 задержала его продвижение.
Когда в ноябре 2021 года переговоры возобновились, президент Филиппин Родриго Дутерте враждебно встретил Китай после вышеупомянутых действий CCG против филиппинских судов. Переговоры не дали существенных результатов, вероятно, потому, что Китай и некоторые заявители SCS были чувствительны к формулировкам в CoC, которые ограничивают их деятельность. Учитывая сложность разногласий и процесс, основанный на консенсусе АСЕАН, крайне маловероятно, что в 2022 году будет подписан КП.
Форпосты в Южно-Китайском море, способные поддерживать военные операции
С начала 2018 года аванпосты на островах Спратли были оснащены передовыми противокорабельными и зенитно-ракетными комплексами, а также военным оборудованием для создания помех, что на сегодняшний день является наиболее мощными системами вооружения наземного базирования, развернутыми любым претендентом в спорном Южно-Китайском море. С начала 2018 по 2021 год КНР регулярно использовала свои аванпосты на островах Спратли для поддержки операций военно-морского флота и береговой охраны в Южно-Китайском море. В середине 2021 года НОАК направила корабль для сбора разведданных и самолет-разведчик на острова Спратли во время двусторонних операций США и Австралии в регионе. КНР добавила более 3200 акров земли к семи объектам, которые она занимает в Спратли. КНР заявила, что основные цели этих проектов заключаются в улучшении морских исследований, безопасности судоходства, а также условий жизни и работы персонала, размещенного на аванпостах.
Аванпосты предоставляют аэродромы, стоянки и средства пополнения запасов, что позволяет КНР поддерживать более гибкое и постоянное военное и военизированное присутствие в этом районе. Это повышает способность КНР выявлять и оспаривать действия конкурирующих заявителей или третьих лиц, а также расширяет диапазон вариантов реагирования, доступных Пекину, и объекты пополнения запасов, которые позволяют КНР поддерживать более гибкое и постоянное военное и военизированное присутствие в этом районе.
Командование Западного театра военных действий ориентировано на Индию и контртеррористические миссии вдоль границ Китая в Центральной Азии.
Подразделения НОАК, расположенные в составе командования Западного театра военных действий, включают:
76-ю и 77-ю группы армий и сухопутные войска, подчиненные Синьцзянскому и Сицзанскому военным округам;
три базы НОАК, одна транспортная дивизия и одна летная академия;
одну базу ВМС НОАК;
подразделения ППА, отвечающие за операции по внутренней безопасности.
Западное командование театра военных действий фокусируется на Синьцзянском и Тибетском автономных районах, где КПК видит высокую угрозу сепаратизма и терроризма, особенно среди уйгурского населения в Синьцзяне.
С начала мая 2020 года внимание командования Западного театра военных действий привлекала сохраняющаяся напряженность вдоль индийско-китайской границы. Различное восприятие демаркации границы вдоль линии фактического контроля (ЛАК) в сочетании с недавним строительством инфраструктуры привело к многочисленным невооруженным столкновениям, продолжающемуся противостоянию и наращиванию военной мощи по обе стороны индийско-китайской границы. В ответ на стычку в июне 2020 года между КНР и индийскими патрулями в долине Галван — самое ожесточенное столкновение между двумя странами за 45 лет — командование Западного театра военных действий провело крупномасштабную мобилизацию и развертывание сил НОАК вдоль ЛАК. Переговоры зашли в тупик в течение 2021 года, а в октябре сорвался 13-й раунд переговоров о военном командовании. В связи с устойчивым военным развитием вдоль ЛАК развертывание командования Западного театра военных действий продолжилось в 2022 году.
Официальные лица КНР предупредили официальных лиц США, чтобы они не вмешивались в отношения КНР с Индией.
Командование Северного театра военных действий ориентировано на обеспечение безопасности Корейского полуострова и границ России. Командование Северного ТВД включает провинции КНР, граничащие с Монголией, Россией, Северной Кореей и Желтым морем. Оно отвечает за операции вдоль северной периферии Китая и безопасность границ, связанных с Северной Кореей, Россией и Монголией. Подразделения НОАК, расположенные в составе командования Северного театра военных действий, включают:
78-ю, 79-ю и 80-ю группы армий;
ВМФ Северного ТВД и его дивизия морской авиации и две бригады морской пехоты;
две оперативные базы НОАК, одну авиационную дивизию специального назначения и одну летную академию;
одну базу ВМС НОАК.
Во время чрезвычайной ситуации, Командование Северного театра военных действий, вероятно, осуществляет командование некоторыми подразделениями Сил стратегической поддержки (SSF) на театре военных действий и получает стратегическую разведывательную поддержку от SSF для повышения осведомленности о поле боя и облегчения совместных операций на театре военных действий. Северный морской флот будет нести ответственность в первую очередь за защиту морских подходов к северному Китаю, но он может предоставить критически важные средства для поддержки других флотов во время непредвиденных обстоятельств, расположенных за пределами Северного театра военных действий. В 2021 году силы командования Северного театра военных действий провели различные совместные и разовые учебные мероприятия, включая авианосную навигацию и летную подготовку, а также, вероятно, обучение беспилотным летательным аппаратам.
Отношения КНР с Северной Кореей остаются официально дружественными. КНР продолжает импортировать северокорейский уголь по морю, несмотря на санкции ООН, и до сих пор не принимает мер против запрещенных перевалок с корабля на корабль в своих территориальных водах.
Цели КНР на Корейском полуострове включают стабильность, денуклеаризацию и отсутствие сил США вблизи границы с Китаем. Фокус КНР на поддержании стабильности на Корейском полуострове предполагает предотвращение краха Северной Кореи или военного конфликта. С этой целью КНР продолжает выступать за подход к Северной Корее, который ставит во главу угла диалог, включая возобновление переговоров между США и Северной Кореей. Пекин призывает Вашингтон признать «законные опасения» Пхеньяна и утверждает, что Пхеньян принял меры по денуклеаризации, которые заслуживают соразмерного ответа США, такого как ослабление санкций.
НОАК проводит военные учения в рамках подготовки к чрезвычайным ситуациям на Корейском полуострове, включая учебные мероприятия по воздушной, наземной, морской и химической защите. Лидеры Китая могут приказать командованию Северного театра военных действий провести ряд операций в случае кризиса. Это может включать обеспечение безопасности границы между Китаем и Северной Кореей для контроля потока беженцев или военное вмешательство в Северную Корею для обеспечения безопасности оружия массового уничтожения или сохранения буферного государства Северной Кореи.
Задача Центрального командования театра военных действий — защищать Пекин, одновременно оказывая поддержку другим командованиям театра военных действий.
Основные воинские части Центрального командования театра военных действий включают:
81-ю, 82-ю и 83-ю группы армий НОАК;
13-ю транспортную дивизию НОАК, 34-ю транспортную дивизию VIP, 36-ю бомбардировочную дивизию, 15-й воздушно-десантный корпус, Летную академию Шицзячжуана, базы НОАК в Ухане и Датуне;
одна база ВМС НОАК.
КНР продолжает сигнализировать о своей готовности применить военную силу против Тайваня
КНР может использовать различные разрушительные, карательные или смертоносные военные действия в рамках ограниченной кампании против Тайваня, вероятно, в сочетании с открытой и тайной экономической и политической деятельностью, поддерживаемой различными информационными операциями для формирования восприятия или подрыва эффективности или легитимности Тайваньские власти. Такая кампания может включать компьютерные сети или ограниченные кинетические атаки на политическую, военную и экономическую инфраструктуру Тайваня, чтобы вызвать страх на Тайване и подорвать доверие тайваньского населения к своим лидерам.
Силы специальных операций (ССО) НОАК могут проникнуть на Тайвань и атаковать объекты инфраструктуры или руководства.
Воздушно-ракетная кампания
КНР может нанести высокоточные ракетные и воздушные удары по ключевым правительственным и военным объектам, включая авиабазы, радиолокационные станции, ракеты, космические средства и средства связи, чтобы ослабить оборону Тайваня, нейтрализовать руководство Тайваня или подорвать решимость населения сопротивляться.
Вторжение на Тайвань
В документах КНР описываются различные оперативные концепции десантного вторжения на Тайвань. Наиболее известная из них, Совместная кампания по высадке на острова, предусматривает сложную операцию, основанную на скоординированных взаимосвязанных кампаниях РЭБ, тылового обеспечения, поддержки с воздуха и с моря. Задача состоит в том, чтобы прорвать или обойти береговую оборону, установить плацдарм, наращивайте боевую мощь вдоль западного побережья Тайваня и захватывайте ключевые цели или весь остров.
КНР продолжает наращивать и тренировать возможности, которые, вероятно, будут способствовать полномасштабному вторжению. В 2021 году НОАК провела совместные учения по высадке морского десанта недалеко от Тайваня и завершила строительство своего третьего LHA. В дополнение к этим возможностям, НОАК, вероятно, дополнит свои возможности гражданскими кораблями, способными совершать посадку/выкатку, в соответствии с правовой основой Закона о национальной обороне от 2016 года. НОАК экспериментировала с запуском десантных машин с этих гражданских кораблей в июле 2020 года и летом 2021 года, что позволило им перебрасывать десантные силы прямо на берег, а не высаживаться в портовых сооружениях.
Крупномасштабное десантное вторжение — одна из самых сложных и трудных военных операций, требуя превосходства в воздухе и на море, быстрого наращивания и поддержания снабжения на берегу и бесперебойной поддержки.
Попытка вторжения на Тайвань, вероятно, приведет к перенапряжению вооруженных сил КНР и вызовет международное вмешательство. В сочетании с неизбежным истощением сил, сложностью боевых действий в городах и потенциальным повстанческим движением эти факторы делают десантное вторжение на Тайвань значительным политическим и военным риском для Си Цзиньпина и Коммунистической партии Китая, даже при условии успешной высадки и прорыва.
С небольшими явными военными приготовлениями, помимо обычных тренировок, КНР может начать вторжение на небольшие оккупированные Тайванем острова в Южно-Китайском море, такие как Пратас или Иту-Аба. Вторжение НОАК на более защищенный остров среднего размера, такой как Мацу или Цзиньмэнь, находится в пределах возможностей НОАК. Такое вторжение продемонстрировало бы военную мощь, политическую решимость и достижение ощутимых территориальных выгод, одновременно демонстрируя некоторую степень сдержанности. Такого рода операция сопряжена со значительным и, возможно, непомерно высоким политическим риском, поскольку может активизировать настроения сторонников независимости Тайваня и вызвать мощную международную оппозицию.
Значительные реорганизации и десантно-штурмовая подготовка в последние годы, вероятно, указывают на то, что тайваньская непредвиденная ситуация является высоким приоритетом для армии. Основной вклад НОАК в сценарий вторжения на Тайвань, вероятно, включает обширные десантные операции, армейскую авиацию и десантно-штурмовые операции.
НОАК располагает шестью десантными общевойсковыми бригадами — четыре в Восточном командовании театра военных действий (ближайший к Тайваню) и две в Южном командовании театра военных действий. В 2021 году подразделения НОАК продолжили десантно-штурмовую подготовку как единую службу. Учебные мероприятия усовершенствовали тактику быстрой погрузки, транспортировки на дальние расстояния и десанта на берег в сложных морских условиях, а также возможности материально-технического обеспечения. В сообщениях прессы также говорилось о широком использовании морских, воздушных и наземных отвинчиваемых систем для поддержки десантно-штурмовой операции. Сообщается, что десантные бригады НОАК проводят реалистичные крупномасштабные десантные операции, которые почти наверняка направлены на поддержку сценария вторжения на Тайвань. В 2021 году десантные учения проводились часто — за 3 месяца НОАК провела более 120 морских учений. Они также испытали новые платформы, которые сыграют ключевую роль в десантном захвате.
В 2021 году НОАК представила десантный корабль класса YUSHEN (тип 075) Hainan LHA, предназначенный для повышения оперативных возможностей сил и маневренности кораблей. В настоящее время строятся дополнительные корпуса класса YUSHEN. Похоже, что НОАК также планирует построить новый класс универсальных десантных кораблей — Тип 076. Сообщается, что новый Type 076 будет оснащен электромагнитными катапультами, которые повысят его способность поддерживать самолеты с неподвижным крылом и сделают его более похожим на авианосец.
В 2021 году также впервые в больших количествах использовалась самая современная десантная бронированная техника НОАК — десантная машина-амфибия (AAV) Type 05. Эти AAV представляют собой улучшенную броню, живучесть и скорость по сравнению с Type 63A последнего поколения и предоставляют НОАК более мощную десантную платформу.
ВМС НОАК
ВМС НОАК совершенствует свои возможности противовоздушной, противолодочной и противовоздушной обороны, дополнительно развивает ядерное сдерживание на море и внедряет новые многоцелевые платформы, способные выполнять разнообразные задачи в мирное и военное время. Новые ударные подводные лодки и современные надводные боевые корабли с противовоздушными возможностями и военно-морская авиация четвертого поколения предназначены для достижения морского превосходства в пределах первой цепи островов, чтобы сдерживать и противостоять любому потенциальному вмешательству третьей стороны в тайваньский конфликт.
В последние годы десантный флот КНР сосредоточился на приобретении небольшого количества океанских десантных транспортных доков (LPD) и десантных кораблей (LHA). Нет никаких признаков того, что КНР в настоящее время значительно расширяет свои танкодесантные корабли (LST) и десантные корабли среднего размера. Хотя ВМС НОАК не инвестировала в большое количество десантных кораблей и средних десантных кораблей, которые, по мнению посторонних, потребуются НОАК для крупномасштабного нападения на Тайвань, возможно, НОАК считает, что у нее достаточно десантных возможностей, и смягчила нехватку за счет инвестиций в другие оперативные возможности, такие как гражданские подъемные суда и вертолеты, для устранения этого пробела. НОАК также может быть уверена в огромных возможностях судостроительной промышленности КНР относительно быстро производить необходимые соединители между кораблем и берегом.
ВВС НОАК
ВВС НОАК сохранили боевую готовность для различных возможностей, необходимых в случае непредвиденных обстоятельств на Тайване. Они приобрели большое количество современных самолетов, способных проводить операции против Тайваня без дозаправки, предоставляя ему значительные возможности для ведения воздушных и штурмовых операций. Ряд систем противовоздушной обороны большой дальности обеспечивают надежный уровень защиты от атак на ключевые военные объекты или населенные пункты на материковой части Китая. Разработка КНР самолетов поддержки предоставляет НОАК улучшенные возможности ISR для поддержки операций НОАК. Кроме того, ВВС НОАК улучшили возможности дозаправки, расширив свои возможности действовать дальше от Китая и увеличив свои возможности по угрозе вмешательства третьих сторон.
Ракетные войска НОАК
ВМС НОАК готова нанести ракетные удары по важным целям, включая тайваньские объекты C2, авиабазы и радиолокационные станции, чтобы ослабить оборону Тайваня, нейтрализовать руководство Тайваня или сломить волю населения к борьбе. В 2021 г. произошло ускорение позиционирования обычных ракет.
Ядерные блоки ВМС НОАК, вероятно, будут размещены для проведения операций сдерживания. Силы стратегической поддержки (SSF).
Важность космической и киберпространственной областей в совместных операциях
В Белой книге по обороне КНР за 2019 год говорится, что ее вооруженные силы ускоряют наращивание своих возможностей в киберпространстве, особенно своей киберзащиты и своей способности обнаруживать и противостоять вторжениям в сеть. В документах НОАК предполагается, что SSF будет нести ответственность за операции РЭБ и киберпространства во время непредвиденных обстоятельств на Тайване, поскольку одной из задач сил является захват и сохранение информационного господства. База SSF 311 будет отвечать за политическую и психологическую войну, например, распространение пропаганды против Тайваня для влияния на общественное мнение и продвижения интересов КНР. SSF также будет играть роль поддержки стратегической информации и связи, централизуя сбор и управление технической разведкой и предоставляя стратегическую разведывательную поддержку командованиям театра военных действий, участвующим в непредвиденных обстоятельствах на Тайване.
Объединенные силы материально-технического обеспечения (JLSF)
Основная цель JLSF — обеспечить совместную логистическую поддержку стратегических операций НОАК и операций на уровне кампании, таких как непредвиденные обстоятельства на Тайване, путем проведения C2 совместной логистики, доставки материальных средств и наблюдения за различными механизмами поддержки.
Китай в полярных регионах
Китай активизировал свою деятельность и участие в арктическом регионе с момента получения статуса наблюдателя в Арктическом совете в 2013 году. В мае 2019 года Китай провел в Шанхае Форум Китая «Полярный круг», на котором официальные лица КНР подчеркнули заинтересованность Пекина в расширении своего партнерства со странами, расположенными вдоль Полярного шёлкового пути.
В январе 2018 года Китай опубликовал свою первую арктическую стратегию, продвигающую «Полярный шёлковый путь» и объявляющую Китай «приарктическим государством».
Стратегия определяет интересы Пекина как доступ к природным ресурсам, морским коммуникациям и продвижение имиджа «ответственной крупной страны» в арктических делах. Стратегия выделяет китайские ледоколы и исследовательские станции как неотъемлемую часть реализации. Во время Китайской конференции «Полярный круг» в 2019 г. официальные лица КНР подчеркнули важность роли Китая в защите окружающей среды Арктики.
Китай поддерживает исследовательские станции в Исландии и Норвегии и управляет двумя ледокольными исследовательскими судами. Первым из них является Xue Long, который в 2017 году стал первым официальным китайским судном, пересекшим Северо-Западный проход Канады, а в сентябре 2019 года завершил 10-ю арктическую экспедицию, посвященную исследованиям арктической окружающей среды. В 2018 году Пекин спустил на воду свое второе исследовательское ледокольное судно Xue Long 2.
Xue Long 2 может ломать лед толщиной до 1,5 метра по сравнению с максимальной толщиной Xue Long в 1,2 метра. Более того, Xue Long 2 — первое в мире полярное исследовательское судно, способное ломать лед при движении вперед или назад. В июле 2021 года корабль «Сюэ Лун-2» начал 12-ю арктическую экспедицию КНР, в ходе которой исследователи изучали экосистему и новые загрязнители в арктических водах. Xue Long 2 исследовал хребет Гаккеля, чтобы узнать о формировании горных пород и магмы, а также о геоморфологических особенностях. В ходе 12-й Арктической экспедиции КНР впервые развернула автономный подводный аппарат (АНПА) в Северном Ледовитом океане. В ноябре 2020 года Xue Long 2 отправился в 37-ю антарктическую экспедицию КНР, в которой исследователи планировали провести гидрологические, метеорологические и экологические исследования. и отслеживать новые загрязнители, такие как микропластик и дрейфующий мусор в Антарктическом океане.
Расширение участия КНР в Арктике создало новые возможности для взаимодействия между КНР и Россией. Министр иностранных дел России назвал КНР «приоритетным партнёром» России в Арктике. В апреле 2019 года Китай и Россия создали Китайско-российский центр арктических исследований. Планы КНР и России использовать этот центр для проведения совместной экспедиции по исследованию оптимальных маршрутов Северного морского пути (СМП) и изменения климата, вероятно, были ограничены из-за продолжения пандемии COVID-19.
В середине 2021 года в ходе виртуального саммита председателя КНР Си Цзиньпина и президента России Владимира Путина КНР и Россия договорились углублять сотрудничество в Арктике и укреплять взаимодействие по использованию СМП.
КНР и Россия поддерживают дальнейшее сотрудничество по коммерческим вопросам, развитию энергетики и инфраструктурным проектам, таким как проект «Ямал СПГ» на севере центральной части Сибири и проект «СПГ-2», условно второй завод по производству природного газа, соглашения о строительстве которого Россия и КНР подписали в 2018 году. В 2019 году
Россия и Китай также договорились о создании совместного арктического исследовательского центра, что будет способствовать развитию их академического сотрудничества наряду с экономическими мерами. По состоянию на конец 2021 года банки КНР согласились предоставить 2,5 млрд рублей, хотя КНР продолжала поднимать вопросы налогообложения дивидендов «Ямал СПГ».
КНР также увеличивает своё присутствие в Антарктике за счёт научных проектов, коммерческих предприятий, а также инвестиций в инфраструктуру и потенциал, которые, вероятно, предназначены для укрепления своих позиций в отношении будущих претензий на природные ресурсы и доступ к морю.
