«МЫ ТАК ДАВНО НЕ ВОЕВАЛИ, ЧТО ЗАБЫЛИ, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ ПРАВИЛЬНО»
Министр обороны Сергей Шойгу поставил задачу модернизировать работу военкоматов и обновить систему территориальной и гражданской обороны. Что изменится в работе военкоматов и где оборудуют бомбоубежища?
На эти и другие вопросы журналисту Ирине Мишиной ответил генерал-майор ФСБ Александр Михайлов.
— На работу военкоматов было много жалоб: призывали инвалидов, отцов-одиночек, многодетных. Все это оборачивалось скандалами в прессе, жалобами и даже судами. Что именно и как предлагает изменить министр обороны?
— В любом военкомате на сегодня всего один военный: это сам военком. Все остальные – случайные в общем-то гражданские люди, которые работают за мизерную зарплату в сложившихся авральных условиях. Причина следующая: в то время, когда министром обороны был Анатолий Сердюков, была проведена бездумная военная реформа. Все работали по принципу: «Воевать нам не с кем». Сейчас ситуация изменилась, и мы пожинаем плоды прошлых ошибок. Ручная обработка базы данных – это анахронизм и пещерность. То, что база данных до сих пор не оцифрована, не проверена и хранится где-то на бумажках, зачастую устаревших, это безобразие. На мой взгляд все данные о мужчинах призывного возраста должны быть занесены в личный кабинет на госуслугах. Если есть ограничения по здоровью – будь добр принести справку и все свои документы оформить. Не подсуетился – отвечай за это сам, я так считаю.
В целом военкоматы должны провести серьезную работу и по распределению по военно-учетным специальностям. К примеру, моего знакомого, ракетчика, мобилизовали и назначили начальником штаба стрелкового полка. Но ведь ракетчик — это одно, а стрелок в пехоте — совсем другое…
— Может, это происходит потому, что не хватает людей определенных военно-учетных специальностей? Кстати, как обстоят дела с их подготовкой в военных училищах?
— Разумеется, военные училища должны быть переведены на новый стандарт обучения. Это касается прежде всего ВОКУ – Московского высшего общевойскового командного училища. Требования изменились. На вооружении нашей армии появилась за последнее время новая техника. Это уже не та техника, которой 8 лет до этого воевали в Донецке и Луганске. Надо усилить и режим. Я считаю, что людям с двойным гражданством или с родственниками за границей не место в наших вооруженных силах. Плюс должны измениться и стандарты по здоровью. Требования, которые действовали 8 лет назад, уже не работают, сейчас в районе боевых действий совсем иные нагрузки. Государство платит офицерам достойную зарплату, и они должны соответствовать самым высоким требованиям.
— А что на самом деле произошло с обмундированием? Почему мобилизованные закупали его сами? Эта практика продолжится?
— Причина в том, что во времена Сердюкова армию у нас превратили в модельное агентство: форма менялась несколько раз в год, модельеры все время предлагали что-то новое, на это были израсходованы безумные средства. Пока обшивали действующую армию, приходило новое указание пошить другой набор. И так без перерыва. А сейчас мы ищем, куда ушли деньги, выделенные на обмундирование… А ведь угрохано огромное количество средств, причем совершенно бездумно, на мой взгляд. Взять, например, эти самые берцы, пусть даже и высокие. От воды они, в отличие от сапог, не защищают, за несколько дней, если их не снимать, ноги устают и отекают. Кому сапоги помешали? Я служил в 1969 году, у нас была форма образца 1943 года, причем парадную демобилизованный забирал себе. Нормальная удобная форма была ведь, кому она помешала? А еще в результате реформ Сердюкова периодически образовывались излишки не использованного обмундирования и его выставляли чуть ли не в палатках на продажу. И никто за этот беспредел до сих пор не ответил. Сейчас закупку военной формы и обмундирования скорее всего возложат на администрации городов и округов.
— Министр обороны обязал военкоматы наладить взаимодействие с местными и региональными властями, а также с промышленностью. Что бы это значило?
— В любой администрации субъекта федерации есть человек, который взаимодействует с военкоматами. Он обладает сведениями, составляющими государственную тайну. На этого человека скорее всего и возложат вопрос с обмундированием и координацию в подготовке военно-учетных специальностей, которые в данный момент нужнее всего. Необходима новая система подготовки и проведения мобилизации, а не бездумная кампания, когда у метро хватают кого попало и отправляют на спецоперацию.
— Совет по правам человека при Президенте сейчас разбирается с жалобами на отправку на фронт не долеченных солдат и офицеров, а также вылеченных без должной реабилитации. Там узнали о ситуации, когда бойцы, получившие высокотехнологичную медицинскую помощь с рекомендациями по реабилитации и долечиванию, вместо реабилитации были сразу отправлены на фронт. В итоге лечение, которое им было проведено, просто идет насмарку, и вместо здоровых людей мы можем получить в районе спецоперации инвалидов. Как так получается? Кто виноват?
— Виноваты прежде всего сами врачи. Если человек не долечен, врач не должен отправлять его в район спецоперации. Врач должен сдать раненого вылеченным, что называется, «под ключ» и отправить на реабилитацию. Бывают, конечно, перегибы. Когда в 41-м году наши войска отступали и возникла угроза сдачи Смоленска, в строй возвращали бойцов с незначительными ранениями. Врачи, в общем-то подневольные люди. Но здоровье — это их участок работы. Коль скоро речь зашла о военных врачах, хочу сказать о неудачном эксперименте с закрытием военно-медицинских академий. В Петербурге, например, военно-медицинскую академию закрыли зря: там готовили уникальных специалистов, которые умели лечить минно-взрывные раны, которых сейчас достаточно.
— Министр обороны приказал обновить систему гражданской и территориальной обороны. Что это будет означать?
— Раньше у нас были войска гражданской обороны, которые отвечали за безопасность граждан в условиях военных действий. Но у нас за последнее время бомбоубежища отдали под склады или сделали из них торговые точки. В целом система гражданской обороны пришла в негодность. Если говорить о бомбоубежищах, то их не хватает. Не все живут рядом с метро и успеют туда добежать. К тому же не все станции имеют глубокое залегание. Этим вопросом нужно серьезно заниматься, потому что речь от жизни людей. Но найти бомбоубежище – это еще не все, его необходимо оборудовать. Там должны быть вода, вентиляция, запасы продовольствия. Надо думать и об инфраструктуре. Почему раньше не строили дома выше 14-и этажей? Дело в том, что при ядерном взрыве здание разрушается, и между домами должны быть предусмотрены определенные расстояния. Сейчас все это нарушено, мы строим дома по 50 этажей одно к другому. Ударная волна может стоить огромных жертв в результате нашей бездумной массовой застройки. И с этим пора уже начать разбираться. Требования гражданской обороны должны учитываться при застройке и планировке зданий.
Думать обо все этом надо не тогда, когда грянет гром, а заранее. Но мы так давно не воевали, что забыли, как это правильно делается.
