КОЛЛЕКТИВНЫЙ ЗАПАД – ЭТО ИЛЛЮЗИЯ
Следить за тем, как интриги американских «союзников» раскачивают ситуацию внутри всей западной коалиции – важная задача российской и китайской дипломатии, а также интеллектуального сообщества
Прошедшая неделя сопровождалась несколькими яркими проявлениями внутренней жизни в сообществе стран, ведущих против России экономическую войну и оказывающих военную поддержку Киеву.
Во-первых, германское правительство затеяло достаточно мутную игру по поводу поставки украинским силам танков, чем вызвало демонстративное возмущение США и их ближайших сателлитов в Восточной Европе. Некоторые наблюдатели даже предположили, что несчастья с газопроводом для немцев оказалось недостаточно и за этим могли последовать более строгие меры. Немцев в итоге уломали, а для публики так и осталось непонятным, чего канцлер Шольц добивался в ходе своих маневров.
Во-вторых, власти Швеции создали все условия для того, чтобы Турция категорически выступила против вступления этой страны в НАТО. Для этого Стокгольму понадобилось, в общем, не очень много: просто разрешить гражданину братской Дании устроить публичное осквернение священной книги мусульман у здания турецкого посольства.
В-третьих, бывший глава МИД Польши Радек Сикорский сообщил, что на начальном этапе СВО Варшава рассматривала возможность раздела Украины. Сикорский в целом известен своей особенностью часто выражать публично то, что у других политиков на уме. Однако в данном случае искренность стала тем более шокирующей, что звучала крайне правдоподобно.
И, наконец, министерство иностранных дел бывшей Эстонской ССР повеселило всех сообщением о намерении расширить свои территориальные воды с целью досмотра там российских кораблей. Другими словами, партнеры США по антироссийской борьбе всячески демонстрировали способность проявить себя на соответствующем собственным масштабам и культуре уровне.
Все эти события показывают, насколько беспокойным хозяйством приходится управлять Вашингтону. Мы в России привыкли считать Запад единым или «коллективным». Но на самом деле сложно понять, чего больше в такой привычке – самовнушения или воздействия пропаганды наших противников. В действительности отношения между подчиненными США ничем не отличаются от положения дел в международной политике вообще – это суматошная конкуренция стран, преследующих только свои эгоистические цели. Единственное, что их связывает – способность самих американцев держать «в узде» каждого представителя этой веселой компании по отдельности. Она практически никогда не ослабевает, но возникают ситуации, когда мелкие интересы и желание себя проявить со стороны каждого показывают – никакого коллективного Запада в реальности не существует.
По большому счету России совершенно все равно, как устроена жизнь в этом сообществе. Все его участники, от малюсенькой Мальты до огромной Германии, стремятся к «идеальному миру», где Россия будет слабой и неспособной защищать свои интересы. Просто потому, что они сами не играют значительной роли в международной политике, а с беззащитной Россией им было бы немного легче иметь дело.
Каждая из этих стран подчиняется США в вопросах стратегической важности – важности для самих американцев, разумеется. Однако военно-политическое противоборство не может быть основанием для прекращения дипломатической деятельности. И уж точно – для отказа от лучшего понимания того, с чем мы имеем дело. Тем более, что образ «коллективного» Запада выглядит для неподготовленного обывателя достаточно пугающе, создает впечатление огромной слаженной машины, которой невозможно противостоять.
Такое явление, как коллектив, отличается тем, что его участники способны взаимодействовать не только с руководителем, но и между собой, определять общие интересы и корректировать поведение в зависимости от партнеров. В этом смысле коллективом является любое государство – его граждане выстраивают отношения не столько при посредничестве правительства, сколько на горизонтальном уровне: через общественные организации, партии и клубы по интересам. Коллективное усилие требует понимания каждым того, что без сотрудничества с остальными он не сможет решить свои основные задачи.
Коллективом были, например, европейские империи XIX века, которые понимали, что стабильность на континенте важнее, чем их противоречия. В этом был секрет устойчивости Венского международного порядка 1815 года – сговора монархов, каждый из которых признавал борьбу с революциями более значимой, нежели геополитические склоки. В какой-то мере коллектив представлял собой Европейский союз до его расширения на бывшие советские территории в Восточной Европе. Западноевропейские страны исходили из того, что они намного слабее США и только вместе могут сохранить хотя бы часть своих прав. Это было основой сравнительно равноправного сотрудничества государств – граждан.
Сейчас страны Запада в таком сотрудничестве не нуждаются. Каждая из них решает важнейшие для себя вопросы напрямую с лидером, вождем этой группы, которым являются США. Вождь и племя – это модель отношений среди тех стран, с которыми Россия вступила в 2022 году в военно-политическое противоборство. При этом по мере углубления конфликта сокращаются возможности и смысл контактов их участников на горизонтальном уровне. Год назад Германия и Франция были еще способны формулировать общие подходы к украинской проблеме, сейчас такого нет и в помине.
В ситуации всеобщего напряжения каждая из этих стран знает, что о важном имеет смысл торговаться только с Вашингтоном. И принимать во внимание только его интересы. Но поскольку коллектив не существует, то каждый из участников западного сообщества продолжает думать только о своих частных интересах, амбициях и комплексах. В результате вождю приходится постоянно решать массу мелких вопросов, связанных с интригами его подчиненных. Тем более, что он обладает административными и военными ресурсами для того, чтобы вникать в самую мелкую проблему. Все-таки нынешнее поколение американских чиновников пришло на очень мощный фундамент, выстроенный их предшественниками за прошедшие 100 лет.
На каком-то этапе США этой суетой, конечно, даже наслаждаются. Никто из стран-клиентов не делает в действительности чего-то особенно вредного. Турки, блокируя вступление Швеции в НАТО, прекрасно понимают, что это не является препятствием для участия королевства в американском военном планировании. То же касается и Финляндии. Однако в случае, если США нужно – по внутренним причинам – проявить «крутизну», они могут надавить на Эрдогана и заставить его поступить по собственному усмотрению. Поляки или прибалты атакуют Германию и ведут себя безрассудно по отношению к России, потому что американцам это даже нравится, создает иллюзию вращения мира вокруг их интересов и прихотей. Все это в совокупности подпитывает состояние кайфа, в которое уже давно погрузилась американская внешняя политика.
Но такой стиль управления требует от лидера постоянной способности контролировать последствия поведения его подопечных. А это, по мере сравнительного сокращения ресурсов у самих США, может оказаться не универсальным. В результате самодеятельность младших союзников сможет на определенном этапе нанести вред уже самим американцам или поставить их в положение тяжелого выбора. И «потерять лицо» в отношениях со своими противниками – Китаем и Россией. Следить за тем, как интриги американских «союзников» раскачивают ситуацию внутри всей западной коалиции – важная задача российской и китайской дипломатии, а также интеллектуального сообщества.
Тем более, что на наших евразийских просторах повторение такой сложной конфигурации отношений возникнуть не может. Крупнейшие державы Евразии – Китай, Россия и Индия – слишком велики для того, чтобы слушаться одного руководителя. Средние державы и малые державы вполне обеспечены альтернативными источниками средств для развития и не будут пытаться встроиться в одну вертикально интегрированную систему отношений.
Даже на пространстве бывшего СССР, в ЕАЭС и ОДКБ, Россия не сможет воспроизвести распределение ролей по модели «вождь и племя». Наши меньшие по размерам друзья в Центральной Азии способны самостоятельно выстраивать отношения с другими великими державами, и в гораздо меньшей степени – равноправный и уважительный диалог между собой. Поэтому наблюдение за тем, что происходит внутри «сообщества рыночных демократий», имеет важное внешнеполитическое, но не образовательное значение. Нам это точно не грозит.
