ЖАЛКИЙ ЛЕПЕТ ОПРАВДАНИЯ
Колин Пауэлл перед судом истории
Бывший госсекретарь США Колин Пауэлл, скончавшийся позапрошлой осенью от осложнений после COVID-19 на фоне онкологического заболевания, перед смертью с горечью предсказывал, что в некрологах станут первым делом вспоминать его выступление в Совете Безопасности ООН 5 февраля 2003 года с оправданием готовившейся войны коллективного Запада против Ирака. Предчувствие его не обмануло: первый афроамериканец на посту руководителя вашингтонской дипломатии, отставной четырехзвездный генерал и в самом деле запомнился прежде всего этой своей 76-минутной речью, которой сам задним числом стыдился.
Наверное, это несправедливо: главными зачинщиками того конфликта считались 43-й президент США Джордж Буш — младший, его вице-президент Ричард Чейни и министр обороны Дональд Рамсфелд. Но кто отворял войне двери, с того и спрос: современная политика мыслит мемами, а едва ли не самым памятным зримым образом американского обмана, лежавшего в основе иракской трагедии, была и остается фотография Пауэлла с лабораторной пробиркой, зажатой в пальцах поднятой вверх руки. То был предъявленный ООН символ бактериологического оружия, в создании которого американцы обвиняли режим Саддама Хусейна в Багдаде; в итоге агрессии Ирак был разорен, сам Хусейн захвачен в плен и казнен, но никакого оружия массового уничтожения (ОМУ) оккупанты так и не нашли.
Так что, если уж говорить о несправедливости, то она скорее в том, что реального спроса ни с кого из виновников этой трагедии, унесшей сотни тысяч человеческих жизней, как не было, так и нет. И даже речи об этом толком не заходило, хотя еще Кофи Аннан, возглавлявший тогда ООН, называл ту войну «незаконной с точки зрения устава» организации, да и преемник Буша в Белом доме Барак Обама признавал авантюру предшественника «дурацкой войной» (dumb war). Кстати, американские войска и по сей день остаются в Ираке, хотя их «боевая миссия» там официально считается завершенной в декабре 2021 года. Подвести под ней черту пытался еще сам Буш (помните его полет на американский авианосец, вернувшийся к родным берегам из Персидского залива?), а после него — и Обама, и вот теперь нынешний президент Джо Байден.
«Правда — первая жертва войны»
Для Пауэлла случившееся стало тяжким личным ударом. На один из высших постов в администрации Буша-младшего он шел в 2001 году, можно сказать, в зените славы, умудренный и политическим, и военным опытом. До этого при Рональде Рейгане он служил помощником президента по нацбезопасности, при Джордже Буше — старшем и Билле Клинтоне — председателем Комитета начальников штабов ВС США. В 1990–1991 годах отвечал за проведение первой военной операции Штатов в Ираке, известной как «Буря в пустыне». Сформулировал военную доктрину, требовавшую не только подавляющего превосходства вооруженных сил США на поле боя, но и широкой общественной поддержки любых военных операций, а также понимания до начала любого конфликта, чем и как его надо будет завершать. Но уже в январе 2005-го президент убрал его из Госдепартамента, заменив на не столь авторитетную, зато более покладистую Кондолизу Райс. Как там было у Шиллера: мавр сделал свое дело, мавр может уйти?
До отставки Пауэлл публично защищал новую войну в Ираке, хотя порой это давалось нелегко. Так, в 2004 году на слушаниях с его участием в Конгрессе США оппозиция подняла вопрос о том, что предлог для агрессии был заведомо лживым. «Правда — первая жертва войны. Я бы взялся утверждать, что правду преднамеренно убили (murdered) еще до первого выстрела», — сказал тогда конгрессмен-демократ Гэри Акерман. Возражая ему, госсекретарь подчеркнул, что «правду не убивали», что «никто ее не лепил (shaped) и не давал разведывательному сообществу указаний, что тому говорить».
Задним числом выяснилось, что Белый дом как раз-таки лепил тогда нужную ему правду, а разведка ему в этом поддакивала. И публичная позиция Пауэлла тоже стала меняться. Уже осенью 2005 года в интервью тогдашней суперзвезде американского телевидения Барбаре Уолтерс он признал, что выступление в ООН оставило «несмываемое пятно» на его репутации, поскольку именно он «представил миру от лица США» ложную картину иракской оружейной программы. На вопрос о личных ощущениях политик ответил, что ему «ужасно» и «больно» это сознавать.
Кто проложил путь террористам
Заодно он тогда впервые публично покритиковал и саму военную операцию в Ираке. На его взгляд, ключевой просчет США заключался в том, что они «не навязали свою волю всей [чужой] стране с помощью достаточного количества своих собственных войск, достаточных сил коалиции или более быстрого воссоздания иракских вооруженных сил». То есть не взяли оккупированную территорию под достаточно плотный контроль.
Стоит пояснить, что к участию в агрессии США тогда подстегнули целую «коалицию желающих» — не только своих ближайших друзей-англосаксов и официальных союзников по НАТО, но и многие другие страны, включая Украину. А за принесенный на иракскую землю хаос и его последствия американцев позже осуждали многие.
Вот конкретный пример. Как известно, помимо ссылок на ОМУ для оправдания новой войны США вписывали ее в контекст своего «крестового похода» против терроризма, развернутого после терактов 11 сентября 2001 года (09/11) в Нью-Йорке и Вашингтоне. Поэтому Пауэлл в одном из разделов своей речи в ООН, силясь доказать наличие связей между Хусейном и международной террористической группировкой «Аль-Каида» (запрещена в РФ), более 20 раз упоминал по имени главаря ее иракского «филиала» иорданца Абу Мусаба аз-Заркауи. Позже общественное телевидение США PBS провело расследование, показавшее, что это привлекло всеобщее внимание к «прежде малоизвестному боевику», обеспечило «массовый приток» к нему экстремистов и помогло «проложить путь» к формированию террористического объединения «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ), хотя сам аз-Заркауи был в 2006 году ликвидирован.
Британская The Guardian напоминала об этом в 2021 году в комментарии по поводу кончины Пауэлла. Это к вопросу о памяти. В той же публикации подчеркивалось, что если пресловутая речь в ООН и не была «прямой причиной вторжения в Ирак, поскольку Джордж Буш собирался туда вторгнуться в любом случае», то все же «ознаменовала собой решающий момент в подрыве доверия к США на мировой сцене». Тоже, надо думать, незавидное наследие для дипломата…
Цена лояльности
Хотя, между прочим, Уолтерс в беседе с именитым отставником, по сути, предлагала ему лазейку для самооправдания — путем перевода стрелок на разведку. Но он, к его чести, этой подсказкой не воспользовался.
На прямой вопрос, поддерживал ли он решение президента о начале войны, экс-госсекретарь без обиняков ответил: «Да». А по поводу комментариев в прессе о том, будто он таким образом поставил лояльность «выше лидерства», сказал: «Ну, лояльность — это черта, которую я ценю, и да, я человек лояльный. Кое-кто говорит, что, мол, вам не надо было это поддерживать, а следовало подать в отставку. Но я рад, что Саддама Хусейна больше нет [у власти]».
Примерно так же понимали ситуацию и его бывшие подчиненные. В октябре 2003 года отставной аналитик Бюро разведки и исследований Госдепартамента Грег Тилман заявил CBS, что на момент американского вторжения Ирак не представлял «непосредственной угрозы» не только для США, но «даже для своих соседей». А на вопрос о том, зачем Пауэлл в таком случае перевернул в своей речи ситуацию «с ног на голову», ответил: «Могу только предположить, что он это сделал, чтобы лояльно поддержать президента США и выстроить максимально прочную аргументацию за то, что никакой альтернативы использованию военной силы не было». Программа «Человек, который знал» позже получила телепремию «Эмми», а сам Тилман — награду за гражданское мужество.
Пауэлл же в интервью Уолтерс еще сказал, что не винит тогдашнего директора ЦРУ Джорджа Тенета за собственные упущения и не считает, будто тот пытался ввести его в заблуждение. «Нет, Тенет не сидел там со мной целых пять дней, водя меня за нос (misleading me)», — сказал он о том времени, когда перед выступлением в ООН ездил в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли выверять текст речи. Но добавил: «Некоторые в разведсообществе тогда знали, что источники частью недостоверны и на них не следует полагаться, но ничего не сказали. Вот это меня удручает до крайности (devastate)». В другом случае он в том же контексте сказал, что был не просто embarrassed, а mortified, т.е. буквально «обмирал от стыда».
Факты по вере
Вот здесь мы, на мой взгляд, подходим к самому интересному. Как и почему произошел подобный провал? По мнению того же Тилмана, «главная проблема заключалась в том, что старшие должностные лица администрации относятся к разведке, как я это называю, по своей вере (faith-based)». «Они знали, что хотели получать от разведки, — пояснил специалист. — И были реально слепы и глухи к любой информации от разведсообщества, идущей с этим вразрез. Я бы возложил часть вины на разведку, а большую часть — на этих самых чиновников в администрации».
Признаюсь, мне эти слова — маслом по сердцу. Я много раз говорил и писал, что и вообще по жизни у людей не вера по фактам, а факты по вере. Но это схоластика, а в случае с речью Пауэлла все давно разобрано по косточкам. Например, популярный сетевой портал The Intercept пять лет назад напечатал подборку, озаглавленную «Одна ложь за другой: что Колин Пауэлл знал об Ираке 15 лет назад и что он говорил в ООН».
«Свидетельства неоспоримы, — утверждало либеральное издание. — Пауэлл сознательно обманывал мир в своей презентации 2003 года, ратуя за войну с Саддамом Хусейном». Текст выступления анализировался тезис за тезисом, с указанием, какие доводы считались заведомо слабыми или вообще бездоказательными. При том что по ходу выступления госсекретарь США постоянно подчеркивал, что оперирует не домыслами, а именно фактами. Вот характерная цитата: «Коллеги, каждое мое сегодняшнее заявление подкреплено источниками, солидными источниками. Это не голословные утверждения (assertions). Мы вам даем факты и выводы, основанные на надежных разведданных».
«Что разбили — то ваше»
По-моему, однако, за давностью лет интереснее и полезнее знать даже не столько конкретное содержание речи Пауэлла, сколько контекст. То есть не что именно утверждал шеф американской дипломатии и где он допускал натяжки или искажения, а почему и откуда те брались. И лучшим рассказом об этом мне кажется блестящее эссе Роберта Дрейпера в The New York Times Magazine «Пауэллу все еще нужны ответы», впервые опубликованное в июле 2020 года и обновленное 19 октября 2021 года — на следующий день после кончины главного героя. При подготовке этой публикации автор общался и с Пауэллом, и с его британским коллегой и близким другом Джеком Стро, а также с сотрудниками ЦРУ и других спецслужб, инспекторами ООН по разоружению и т.д. и т.п.
Согласно публикации, поначалу Пауэлл и Стро надеялись (и даже сговаривались) помешать сторонникам войны в Вашингтоне и Лондоне. Был случай, когда госсекретарь за обедом с Бушем и Райс в Белом доме «битых два часа занимался тем, чего никто другой в администрации не делал ни до ни после: прямо в лицо президенту говорил, что развитие событий в Ираке может пойти не по плану и обернуться кошмаром (go horribly wrong)». Привел популярное за океаном «правило посудной лавки»: «Что разбили — то ваше», т.е. вы обязаны за это платить. Содержание этого и других разговоров известно, в частности, по книге легендарного Боба Вудворда из The Washington Post об истоках иракской войны.
Спусковой крючок
Увещевания, однако, не подействовали. Буш все больше склонялся к тому, чтобы вслед за Афганистаном, по которому он ударил сразу после 09/11, атаковать и Ирак. По словам Дрейпера, большое впечатление на президента США произвело поступившее в мае 2002 года донесение разведки о том, будто некий снабженец в Австралии получил от военных в Багдаде запрос на закупку материалов для «иракской программы беспилотников» и, в частности, навигаторов Garmin GPS с «программным обеспечением, включающим карты крупных американских городов».
Согласно публикации, известие, попавшее в разведсводку для Белого дома, было там воспринято как первое прямое подтверждение «самого кошмарного сценария: намерения Хусейна атаковать США». Правда, позже снабженца нашли, допросили, и он показал, что его интересовали сами навигаторы, а не программы для них; просто он считал, что без «родного» ПО гаджеты не будут функционировать. Но сигнал тревоги наверх уже прошел, а вы ведь помните мысль Тилмана: начальство слышит то, что хочет слышать. Да я и сам тогда работал репортером в США и помню, как власти там лихорадочно пытались восстановить разрушенное терактами ощущение своей неуязвимости.
Без «верняка»
В общем, в Вашингтоне были запущены процессы подготовки как к самой военной операции в Ираке, так и к ее информационно-пропагандистскому обеспечению. Если первым сразу занялся Пентагон, то второе было поручено ЦРУ, но у того, видимо, нужной заказухи в загашниках с ходу не нашлось. А тут следует учитывать, что Тенет был назначенцем демократа Клинтона и при республиканце Буше чувствовал себя не очень уверенно как в плане личных перспектив, так и с точки зрения уважения и доверия к своему ведомству.
Поэтому всей его сети сразу пошло указание собирать все без исключения, что могло пригодиться для иракского досье, по ведомственной терминологии — для «дела» (the Case). «Сам по себе тот факт, что Тенет не воспротивился данному запросу, свидетельствует о том, что его ведомство пересекло красную черту», — пишет Дрейпер и приводит поясняющую цитату «сотрудника [ЦРУ], участвовавшего в данном проекте»: «Первое, чему учат в начальной школе ЦРУ (CIA 101), — не помогать стряпать «дела». Но [в данном случае] мы все были заражены этим делом в пользу войны».
При этом Белый дом требовал не абы каких доказательств, а не менее убедительных, чем сделанные с воздуха фотографии советских ракет на Кубе во время Карибского кризиса 1962 года. В эссе описан курьезный разговор между первым замдиректора ЦРУ Джоном Маклафлином, курировавшим «дело», и одним из ведущих аналитиков. «Есть у нас такой верняк?» — спрашивает начальник, используя баскетбольный термин slam-dunk, т.е. мяч, забитый в прыжке сверху прямо в кольцо. Подчиненный уточняет, что имеется в виду, и отвечает: «Ну нет, такого у нас нет».
«Хоть голым танцуй»
Понятно, что принять отрицательный ответ Белый дом не мог по определению. Тенет и Маклафлин устроили-таки презентацию из того, что удалось собрать, но ее сочли неудовлетворительной. После этого инициативу перехватили люди Чейни. Руководитель аппарата вице-президента Льюис «Скутер» Либби оперативно организовал сбор собственного досье, с упором на показания иракских перебежчиков и оппозиционеров за пределами страны.
Одним из главных таких источников был некий иракский инженер, получивший убежище в Германии в обмен на показания о программе оружейных «мобильных биолабораторий», в которой он якобы участвовал у себя на родине. В Лэнгли, как и в немецкой и британской спецслужбах, сведения от этого человека, проходившего в «деле» под кодовым именем Curveball, вызывали большие сомнения, но те просто заметали под ковер.
Дрейпер подтверждает это яркими цитатами. «Давайте не забывать о том факте, что война начнется независимо от того, что говорил или не говорил Curveball, и что Власть Предержащих скорее всего не очень-то интересует, знает ли Curveball, о чем говорит», — написал подчиненному по электронной почте один из цэрэушных начальников средней руки. «Настроение было такое: ребята, нам все равно воевать, а там на месте все найдем; задним числом это, конечно, выглядит тошнотворно», — поделился воспоминаниями бывший резидент ЦРУ в Берлине Джо Уиппл. И их коллега-аналитик Джеймс Павитт подтвердил: война считалась настолько неизбежной, что «хоть голым танцуй на Пенсильвания-авеню — это ничего не изменит».
Сплошная ложь
В итоге домыслы перебежчика (от которых тот сам в 2011 году отрекся в интервью The Guardian) стали-таки «гвоздем программы» в выступлении Пауэлла в ООН. А для вящей убедительности госсекретарь настоял, чтобы Тенет сидел прямо у него за спиной под прицелом телекамер. Позже он подчеркивал, что в его речи не было «ни слова», не завизированного заранее разведкой. Что ж, тем хуже для США: по свидетельству The New York Times, «почти все разведданные, предъявленные Пауэллом миру, на поверку оказались ложными».
Однако, и это еще не все. У Госдепа имеется собственное аналитическое подразделение — уже упоминавшееся Бюро разведки и исследований. Речь Пауэлла, естественно, подавалась на отзыв и туда. Ответом, по свидетельству Дрейпера, стали шесть страниц оценок и комментариев; по меньшей мере 38 тезисов были сочтены «слабыми» или «необоснованными». О том, насколько эти возражения были учтены, свидетельствует, видимо, простой факт: через три месяца директор бюро Карл Форд, до глубины души расстроенный (heartsick) выступлением начальника, объявил тому об уходе в отставку.
Имелись, согласно публикации, и другие специалисты, понимавшие, что им вешают лапшу на уши. Один из них — инспектор ООН — прямо по ходу выступления Пауэлла в том же зале сказал коллеге, что никакой «зачистки» на подозрительном объекте, о которой вещал госсекретарь, быть не могло: мол, он сам только что оттуда вернулся и знает, что там все покрыто толстым слоем голубиного помета и пыли. Другого — сотрудника разведуправления Пентагона — поразила ссылка на показания некоего «иракского майора»: он сам же и получал эти показания и был уверен, что те высосаны из пальца.
От себя добавлю то, о чем СМИ США не сообщали. В Ираке тогда куратор оружейной программы генерал Амер ас-Саади назвал выступление Пауэлла «типичным американским шоу с трюками и спецэффектами». «История подтвердила, что ас-Саади был прав», — констатирует арабский телеканал Al Jazeera.
Можно ли было предотвратить войну?
Для заказчиков шоу, однако, это значения не имело. Эссе Дрейпера заканчивается рассказом о том, как в Белом доме «очевидно довольный» Буш смотрел выступление своего госсекретаря по телевизору в «малой столовой, смежной с Овальным кабинетом». И о том, как в Конгрессе США лидер демократического большинства в Сенате Том Дэшл сказал коллегам по фракции, что теперь он «реально убежден» в наличии ОМУ у Хусейна. «Вы можете не доверять Дику Чейни, — заявил сенатор однопартийцам. — Но вы что, не доверяете Колину Пауэллу?»
Собственно говоря, в этом вопросе кроется и объяснение того, почему именно госсекретарю было тогда поручено стать глашатаем войны. Его скептическое отношение к военным планам было известно, и именно поэтому и Буш просил его публично их поддержать, и Чейни сказал ему: «Вы самый популярный человек в Америке. Так используйте эту популярность для дела».
Пауэлл сам же этим тогда и хвастался. Хотя позже, обсуждая с Дрейпером вопрос о том, нельзя ли было демонстративным уходом в отставку предотвратить войну, разводил руками: «Я знал, что у меня не было выбора. А какой выбор? Он же президент!» И Стро так же оправдывался: «Я вроде как не из тех, кто подает в отставку. И Пауэлл тоже. В том-то и проблема».
На самом деле проблемой это стало для Ирака и мира в целом, поскольку ударило по всей международной системе стабильности и безопасности. А про Пауэлла критики из консервативной The Washington Examiner пишут, что никто его на самом деле не подставлял, а подвело тщеславие, желание быть на первых ролях. И либеральная The New York Times подтверждает, что, «хотя Пауэлл этого не признавал, предложение изложить [в ООН] доводы против Хусейна было невероятно лестным».
Напоследок нельзя не сказать сакраментальное: победителей не судят. Если бы вторжение в Ирак быстро увенчалось ожидавшимся успехом, то и жалкий лепет оправдания не понадобился бы. Все, включая Пауэлла, остались бы довольны. А раз не получилось, то, как говорится, «пожалуйте бриться». Скатертью дорога если не на людской суд, то хотя бы на суд истории.
