ЯБЛОКО РАЗДОРА
Какую роль проблема абортов играет в политической жизни Америки
Ежегодно начиная с 1974-го в Вашингтоне проходит массовая акция противников абортов – Марш за жизнь (March for Life). Состоялась она и в этом году. Но прошедший 21 января марш был не таким, как все предыдущие. Дело в том, что традиция устраивать манифестацию в американской столице возникла после эпохального судебного решения, узаконившего аборты на всей территории США (дело Роу против Уэйда). Без малого пять десятилетий участники маршей требовали отменить эту норму. И вот это произошло – в июне 2022-го Верховный суд постановил: право на аборт не относится к числу конституционных. Однако, с точки зрения пролайферов, как принято называть противников абортов, этот вердикт, несмотря на всю его значимость, окончательной победой не назовешь. Сказать, что выиграна была война, а не битва, можно будет лишь после того, как аборты запретят практически в любом виде и во всех штатах. Насколько реалистичны эти планы?
Яблоко раздора
Отношение к абортам в Соединенных Штатах давно стало маркером и идет в одном пакете с другими вопросами, раскалывающими американское общество. Если человек считает, что марихуана должна быть вне закона, аборты – это убийство, высокие налоги – грабеж, а вот право на владение оружием – это гарантия свободы и безопасности граждан, к гадалке не ходи, это республиканец. И, соответственно, наоборот, демократом окажется человек, считающий, что криминализация легких наркотиков – анахронизм, перераспределение доходов в пользу малообеспеченных граждан – обязанность государства, а возможность решить, оставлять ребенка или нет, – неотъемлемое право всякой женщины.
Бывают, конечно, и исключения, но они только подчеркивают правило. А по мере поляризации Америки плыть против течения, когда речь заходит о столь острых вопросах, становится все сложнее. Примером здесь может послужить история Джо Байдена. Как член Демократической партии, он должен был бы быть на стороне тех, кто борется за упрощение доступа к процедуре аборта. На деле же Байден, будучи сенатором, почти 30 лет голосовал за поправку Хайда – правовую норму, запрещающую оплачивать прерывание беременности, используя государственные страховки Medicare и Medicaid. Будучи по-настоящему верующим католиком, Байден не мог поступиться принципами. И так продолжалось до тех пор, пока перед ним не замаячила реальная перспектива стать главой государства. В 2020 году, на фоне успехов «новой этики» и полевения демократического электората, попытка и дальше гнуть свою линию практически неизбежно обернулась бы для Байдена поражением на праймериз. Так что волей-неволей ему пришлось произнести ритуальные слова о том, что он считает доступ к медицинским услугам всеобщим правом и не может больше поддерживать поправку, это право ограничивающую.
В итоге Байден на выборах победил. Но это не помешало пролайферам добиться-таки своего. Наследием президентства Дональда Трампа стало изменение баланса сил в Верховном суде. Экстравагантному миллиардеру удалось назначить трех судей-консерваторов, так что сейчас шестеро из девяти судей – сторонники республиканцев. Это-то консервативное большинство и отменило принятое в 1973 году решение по делу Роу против Уэйда. И теперь в половине (24 из 50) штатов аборты запрещены полностью или же допускаются в крайне редких случаях.
Новый фронт
Страсти, кипящие в США вокруг проблемы абортов, со стороны кажутся неоправданно бурными. В равной степени дикими выглядят как призывы запретить вообще любые аборты (включая случаи, когда беременность стала результатом изнасилования или инцеста, а роды могут угрожать здоровью), так и практика «прогрессивных» компаний, готовых оплачивать сотрудницам поездки в штаты, где аборты легальны, и подающих эту опцию как конкурентное преимущество, будто речь идет о чем-то вроде стоматологической страховки.
Но этот вопрос уже давно из сфер юриспруденции и этики перетек в сферу идеологии. Так что сдаваться пролайферы не намерены и готовятся к новой битве – за запрет медикаментозных абортов. Речь идет про прерывание беременности комбинацией двух препаратов – мифепристона и мизопростола.
То, что с помощью этих таблеток можно осуществить аборт в домашних условиях, – не новость. Но пока шла борьба за решение Верховного суда, проблема медикаментозных абортов оставалась в тени этой баталии. Теперь же именно на медикаментозном прерывании беременности свет клином сошелся. Остроты моменту добавляет то, что в последние годы медикаментозные аборты стремительно набирали популярность и сегодня на них приходится 54% всех случаев прерывания беременности в США. Этому прямо поспособствовало принятое в последний год президентства Барака Обамы решение Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) о послаблениях, касающихся использования мифепристона. Среди прочего женщины получили право заказывать таблетки по почте после онлайн-консультации с врачом (прежде обязательно нужно было лично посещать медучреждения). Правда, все это не касается 19 красных, то есть республиканских, штатов, где приняты законы, предписывающие присутствие медработников в момент приема мифепристона, из-за чего аптеки не могут свободно продавать эти таблетки, несмотря на разрешение FDA.
Влиятельный журнал The Atlantic описывает сложившуюся ситуацию следующим образом: консерваторы мечтают развить успех и запретить мифепристон по всей Америке, но не могут добиться своего, пока в Белом доме квартирует демократ. А их оппоненты требуют от Байдена дальнейшей либерализации правил, регулирующих прием этого препарата, – увеличения срока беременности, когда с его помощью можно делать аборт, с 10 до 12 недель, а в перспективе и вовсе перевод мифепристона в разряд безрецептурных лекарств.
Навстречу выборам
Принятое летом прошлого года Верховным судом решение с чем только не сравнивали – с объявлением начала гражданской войны, взрывом бомбы, попаданием напалма в костер. Конечно, порой эти образы были плодом публицистического задора и тяги к гиперболам, но в целом значение вердикта действительно фундаментально. Например, многие наблюдатели полагают, что именно он обусловил результаты промежуточных выборов, прошедших в минувшем ноябре. Накануне голосования республиканцам прочили настоящий триумф. На деле же их успех оказался не слишком убедительным – слонам удалось взять под контроль Конгресс (причем большинство у них там не столь значительное, чтобы они могли решать вопросы без оглядки на демократов), а в Сенате сохранился паритет двух партий. Что же пошло не так? Как минимум важную, если не главную, роль сыграла отмена вердикта по делу Роу против Уэйда – она помогла консолидировать демократический электорат.
Сама по себе идея вывести аборты полностью за рамки правового поля непопулярна. Согласно данным исследовательского центра Pew Research, большинство (61%) американцев считают, что аборты в той или иной мере должны быть легальны. Противоположной точки зрения придерживаются 37% респондентов. Если посмотреть на политические предпочтения участников опроса, то предсказуемо окажется, что сторонников права на аборт среди демократов больше, чем среди республиканцев, – 80% и 38% соответственно. Из этого можно было бы сделать вывод: в преддверии президентских выборов 2024 года демократам стоит не сбавлять оборотов и гордо нести знамя борьбы за право женщин прерывать беременность по своему усмотрению. В реальности же все совсем не так просто.
Дело в том, что прежде казавшиеся незыблемыми представления об американском электорате на наших глазах теряют актуальность. Еще относительно недавно расклад, грубо говоря, был такой: белые и богатые голосуют за республиканцев, а цветные и прочие меньшинства – за демократов. В целом это верно и сегодня, но баланс смещается. Например, латино (выходцы из стран Латинской Америки) в массе своей поддерживают ослов, но все больше среди них и тех, кто голосует за республиканцев. Многим католикам-латино консервативная риторика слонов ближе, чем повестка демократов, – аборты, однополые браки, права трансгендеров и так далее. Что касается доходов, то и тут не все так однозначно. Например, за демократов голосуют преуспевающие айтишники, а за республиканцев – бедняки из «ржавого пояса».
И тут надо подчеркнуть: денежный вопрос всегда играл важную роль, когда речь заходила про аборты. Так, когда принималась поправка Хайда (та самая, которую поддерживал Байден), необходимость этой меры обосновывалась тем, что на прерывание беременностей по госстраховкам из бюджета уходит до $55 млн в год (речь про 1970-е, то есть в переводе на сегодняшние деньги сумма получилась бы еще более круглой). Этический аргумент противников абортов также подкреплялся финансовыми соображениями – если аборт оплачивается за госсчет, значит, на эту операцию идут налоги и тех граждан, кто считает аборт грехом, а им это ой как претит!
Прочойсеры в долгу не оставались и пеняли на то, что запрет абортов – мера едва ли не расистская и уж точно бьющая по и без того обездоленным – женщинам бедным и цветным. По статистике, на долю белых приходится 33% от общего числа абортов, а на цветных – 60% (39% – чернокожие, 21% – латино). Иначе говоря, для белых проблема абортов менее актуальна. Кроме того, большинство женщин (59,8%), делающих аборт, уже имеют одного или несколько детей и при этом не замужем – понятно, что прервать беременность они хотят, поскольку не потянут еще одно чадо. К тому же обеспеченная женщина может позволить себе поездку в штат, где аборты по-прежнему легальны, а бедная – нет, то есть аборт становится привилегией богатых. И это не говоря о том, что сам по себе аборт недешев – медикаментозный стоит в районе $700, а операция в клинике – от $700 до $2000 (в зависимости от срока беременности).
Ситуация складывается противоречивая. Для ядерного электората – что демократов, что республиканцев – проблема абортов стоит на прежнем месте: первые за, вторые против. Но для победы на выборах бороться надо не за голоса тех, кто и так за тебя проголосует, а за колеблющихся. И вот тут тема абортов превращается из выигрышной в токсичную. Демократы, педалируя ее, рискуют распугать латино (а это, между прочим, самая быстро растущая группа населения в США), а республиканцы, требуя полностью запретить аборты, могут оттолкнуть тех, кто в целом устал от либерального безумства, но считает, что оставлять ребенка или нет – дело родителей, а не государства. Как участники президентской гонки будут выкручиваться из столь непростого положения – вопрос открытый.
