ДО И ПОСЛЕ ПОСЛАНИЯ
Размышления о путях к победе и миру
Эта неделя нашей жизни подводит промежуточные итоги. Поздравив всех, кто на фронте и кто в тылу, с Днём защитника Отечества, на следующий день мы вступим в новый год специальной военной операции. То есть войны, как это ни называй.
Главная для многих загадка разрешится накануне. Что скажет Владимир Путин 21 февраля в своём Послании Федеральному Собранию, а точнее, России и всему миру? Когда эта статья выйдет из печати, всё будет уже известно. Но пишу её я, располагая только предположениями, своими и чужими.
Ожидание, как известно, затянулось, и сон разума рождает кошмары. Или нелепости. В середине прошедшей недели пошли гулять слухи, что президент объявит о вхождении Абхазии и Южной Осетии в состав РФ. Основание – главы Республики Абхазия и Республики Южная Осетия будут в этот день находиться в Москве. Прекрасный аргумент, не правда ли? И стоит всех соображений здравого смысла и формальных (для авторов) препятствий вроде несостоявшегося волеизъявления и обращения тех самых республик к Российской Федерации. В таком восторге можно с голоса «Любэ» и землицу Алясочку возвернуть.
На самом деле изобретатели сенсации осознанно или инстинктивно пытаются переключить внимание с СВО, выдавая свою слабость за мудрость. Такие рецидивы были весной-летом прошлого года, когда, чтобы отвлечь внимание от отступления из-под Киева, пытались раскрутить идею с референдумом в Южной Осетии о вхождении в Россию. Разом поставили в глупое положение выборы в Южной Осетии, ситуацию в Абхазии и умиротворение Грузии, внутреннее и внешнее.
Иные из бившихся над разгадкой Послания Владимира Путина, понимая, что без темы «Год СВО» не обойдётся, предлагают свои ходы. Вот уважаемый мной Борис Межуев вдруг предположил, что президент России, выступая с Посланием, заявит об окончании специальной военной операции. Как это может произойти в реальности, известно одному Межуеву: мы, дескать, воевать закончим, а если Украина продолжит, то на весь мир себя разоблачит. «Ни войны, ни мира, а армию распустить!» Помните?
Мне доподлинно неизвестно, что именно и какими словами готовится сказать наш президент о войне и мире, России и Украине, Западе и Востоке. Знаю, что я хотел бы услышать в его речи. А если не услышать (не всем же «по секрету всему свету» может поделиться президент в одиночку воюющей России), то узнать на практике, в политике руководства Российской Федерации.
О войне и победе. Что война, ставшая неизбежной для той России, России Путина, которая не сдаёт своих и не хочет просить разрешения дышать ни у Запада, ни у Востока, началась, как ни обидно, с просчётов военных и политических. Как все в истории отечественные войны с силами её уничтожения, в которых Россия победила. «Ценой крови, пота и слёз», о коих мы знаем гораздо больше, чем Черчилль, автор этих слов. Разве Сталин, чей опыт и дух победителя так возбуждает народную память, не ошибся в своих планах в 1941 году? Почему же мы всё-таки победили в 1945-м?
Потому что были уверены в своей правоте и умели быстро делать выводы, учились на собственных просчётах и ошибках. Другого ведь не дано. Отсюда – требование объединения всех сил ради Победы, создания Госкомитета обороны, Ставки Верховного Главнокомандования или их современных аналогов, которые не заменить периодическими совещаниями или аудио-, видеоконференциями.
Время не работает на Украину и Европейский союз (США и Китай – исключения), но оно не работает и на нас. Байден в Киеве заявил, что США вместе с 50 странами-партнёрами передадут подопытным на Украине более 700 танков, тысячи БМП, 1000 артиллерийских систем, более двух миллионов снарядов. Мы позволим всему этому прибыть к полю боя в смазке и товарной упаковке, как Байдену в Киев?
Спецоперацию как вариант «странной войны» действительно пора прекращать. Это война, а не войнушка. Но они с нами воюют, а мы с ними торгуем. Возможно, вначале позволительно было, как при Черномырдине и Вяхиреве, закрывать глаза и считать для бюджета выгодным, когда наши компании зарабатывают на продаже стратегического сырья в США и другие недружественные страны. Сейчас, когда маски сброшены, нельзя не знать, что бензином и дизтопливом, сделанным из нашей нефти на наших же заводах в Европе, заправляют украинские танки в решающих боях, как это было летом-осенью 2022-го. Введя против России 14 тысяч санкций, Запад милостиво разрешил поставлять и перерабатывать нашу нефть в Болгарии, поближе к месту военных действий. Западу так удобнее. А нам? Ответы, полученные на первые запросы Госдумы в феврале, свидетельствуют, что не только наши герои-экспортёры, но и представители ответственных государственных ведомств путают сено с соломой, не задумываясь о приоритетах на современном этапе.
Да, наступает переломный момент. Украину потому и вдохновляют перспективами поставок, что она не выдерживает. В «Вашингтон пост» эксперт по ядерному разоружению (!) приходит к выводу, что без обзаведения атомной бомбой Киев не победит (начиналось, напомню, с дискуссии, а можно ли снабжать ВСУ солдатскими касками). Если мы не найдём асимметричный ответ на подрывы «Северных потоков», на взвинчивание военных поставок по земле, морю и воздуху, «тонкие красные линии», которые с Россией нельзя пересекать, окончательно вернутся в XIX век, в сражение под Балаклавой. Просто здорово, что всё больше появляется памятных досок и сериалов о прошлых подвигах героев нашей разведки, но ничего не слышно о сегодняшних проблемах логистики чужих военных поставок. Пора бы уже.
Как только наведём во всём порядок, дисциплину и ответственность военного времени не только на фронте, но и в тылу, все поймём, что речь идёт о существовании России, ни к чему будут ток-шоу о тактической или стратегической ядерной атаке. Без этого победим и останемся живы.
О мире и победе. О мире и мирных переговорах не говорит сейчас только ленивый или напрочь отмороженный вроде Данилова из украинского Совбеза. Это часть игры, в которую принято играть. Официально наш противник или наши противники требуют вывода российских войск со всех подконтрольных нам территорий, включая Крым и Севастополь. Полуофициально, чтобы Украина не услышала, – разводят разговорами о какой-то сделке, оставляющей чуть ли не все возвращённые Россией территории в обмен на прекращение военных действий.
Это, конечно, никакой не мир, а перемирие на неопределённый срок. При взаимоисключающих позициях сторон сколь-нибудь легитимного мирного договора и переговоров на эту тему быть не может. Разве что для отвода глаз, как в начале СВО.
Прежде чем всерьёз говорить даже не о мире – о перемирии и прекращении огня, нужно утвердить, как прежде четыре новых субъекта в РФ, представление, что без очевидной победы, реально достижимой и возможной в складывающейся ситуации, перемирие станет для нас ловушкой. Мы вступаем в область предположений, доступных во всей полноте только военно-политическому руководству, но, убеждён, речь не идёт о прекращении существования государства Украина как синонима победы и условия мира. Важно нанести решающие поражения, продвинуться как можно дальше, выйти на гораздо более безопасные для России рубежи. В частности, лишить киевский режим доступа не только к Азовскому, но и к Чёрному морю. На большее сейчас трудно рассчитывать.
Это значит, что придётся продолжать иметь дело с подконтрольной Западу, реваншистской и антирусской Украиной, экзистенциальной угрозой России. И надо сделать всё для того, чтобы она такой не была.
Российская власть, как мне кажется, понимает, что ликвидировать Украину как «уродливое детище беловежского сговора» не удастся. Дедушка Вячеслава Никонова, объявивший 17 сентября 1939 года о ликвидации Польши «как уродливого детища Версальского договора», принял прямое участие в восстановлении Польши как социалистического государства в 1945 году. Вот и сейчас в наших СМИ вновь появился Виктор Медведчук. Это, конечно, заявка на начало процесса, хотя ни в какие победы на этом пути именно с Виктором Медведчуком лично я не верю. Надеюсь, удастся им переболеть.
И прежде чем совсем закрыть тему мира и мирных переговоров, не могу вновь не сказать о предыдущем опыте – о Минских соглашениях. Вопреки их искренним противникам в России и на Украине и тем крепким задним умом, что присоединились сейчас, считаю Минские соглашения 2015 года нереализованным шансом на федерализацию, а значит, нейтрализацию и замирение Украины. Я уже выражал в декабре в «Литературной газете» презрение к тем западным лидерам, Меркель и Олланду, кои ныне свидетельствуют против себя в истории с Минскими договорённостями. Болезнь стала заразной, и вот уже Владислав Сурков в телеграфном стиле сообщает, что не верил в их осуществимость. Верить или не верить – дело личное. Важно работать ради успеха, чтобы война не стала безальтернативной, а жертвы – неизбежными. К сожалению.
Когда вся Европа в XVIII веке объединилась против революционной Франции, в самый тяжёлый момент Дантон сказал в Конвенте: «Смелость, смелость, ещё раз смелость – и Франция будет спасена!» Вот европейский опыт, от которого мы не должны отказываться.
