ЮАР ПЫТАЕТСЯ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КОЛОНИАЛЬНОГО «ОРДЕРА»
Южно-Африканская Республика, как страна-участница БРИКС, уже стала лидером движения по достижению странами Африки подлинной независимости
Юридическая коллизия, с которой столкнулись власти Южно-Африканской Республики, представляет собой наиболее яркий пример столкновения прежнего и нового мировых порядков.
Международный уголовный суд (МУС) – это типичный продукт «миропорядка, основанного на правилах», который продвигает последние 30 лет Запад. Участие ЮАР в БРИКС и способность выполнять соответствующие обязательства – явление новой эпохи, создающей альтернативные Западу источники глобального влияния.
Мы не можем пока сказать, как южноафриканское правительство сможет выпутаться из ситуации, при которой страна формально признает так называемый ордер МУС в отношении главы российского государства, но стремится сохранить свое положение равноправного участника БРИКС. Последнее требует в первую очередь обеспечить условия для того, чтобы руководители всех стран-участниц могли спокойно принять участие в запланированном на август саммите этой организации.
Однако такое положение не является уникальным. Огромное количество стран мира, стремящихся использовать блага мирового порядка под управлением Запада и одновременно укрепить свою независимость, сталкиваются с подобными трудностями. Хотя и в меньших масштабах. В простых выражениях проблема похожа на желание продолжать пользоваться айфоном, но сохранить неприкосновенность своей частной жизни от всевидящего ока американских спецслужб.
Так и ЮАР хочет быть в числе лидеров нового мирового порядка, олицетворяемого сейчас БРИКС, но пытается сохранить ресурс, полученный в конце 1990-х годов из рук Запада. Возможно ли это, покажет время. Но пока получается со скрипом, что вызывает дипломатический дискомфорт, внутриполитические дискуссии, а также явное злорадство у США и их европейских союзников. Не проходит ни дня без того, чтобы какое-либо из западных СМИ не вбросило в информационное пространство очередную «утку» о том, как ЮАР собирается выходить из возникшей ситуации.
Международный уголовный суд – это такой же гаджет, созданный для удобства государств, но подразумевающий ограничение их свободы действий на международной арене. Он был учрежден в зените либерального мирового порядка (1998 год) для благих, на первый взгляд, целей: поиска и уголовного преследования государственных деятелей, ответственных за преступления против своих или чужих народов, но недоступных для их правосудия. Главными потребителями услуг суда традиционно были как раз страны Африки, военные и политические деятели которых часто сбегали за пределы своих стран после потери власти. Для большинства стран Африки это стало способом привлечь таких беглецов к ответственности, хотя получается тоже не всегда. В Латинской Америке участие в деятельности суда стало способом борьбы с бывшими лидерами военных диктаторских режимов. На пространстве СНГ, кроме прибалтийских республик, в деятельности суда участвует только Таджикистан.
При этом МУС не входит в систему ООН, то есть находится за пределами действия международного права. Его финансирование идет из государственных и частных источников, что делает судебную бюрократию зависимой от спонсоров. Большинство крупных государств, включая Россию, США, Китай или Индию, вообще не признают этот судебный орган и его решения. Американцы боролись с попытками даже думать о том, чтобы обратить внимание на их военные преступления в Афганистане или Ираке. Россия, в свойственной нам манере, сначала подписала Римский статут (учреждающий документ суда), а потом отозвала свою подпись без ратификации. Китай и Индия и не думали о том, чтобы присоединяться к этой организации. Другая страна БРИКС, признающая решения МУС – это Бразилия, также сделавшая такой выбор по личным причинам: дело во внутренней политике и стремлении гражданских создать угрозу для потенциальных путчистов из числа генералов. Чем глубже будет заходить конфликт между старым и новым мировыми порядками, тем сложнее будет странам мира сохранять нейтралитет. Тем более, что инерция участия в системе созданных Западом институтов и правил велика. А сами США и Европа сохраняют массу возможностей для принуждения средних и малых государств к тому, чтобы они жили по их правилам. Это получается уже далеко не всегда, но, как мы видим на примере южноафриканской коллизии, создает массу неудобств в практической политике.
При этом Африка – тот регион мира, который сейчас оказывается в наиболее уязвимом положении. Большинство африканских стран только в теории могут быть успешными и процветающими. Для этого они располагают природными ресурсами и растущим демографическим потенциалом. Но практически все страны Африки находятся в сильнейшей зависимости от Запада и так называемых международных финансовых институтов (МВФ и Всемирного банка), которыми управляют США и Европа. Достаточно сказать, что первое соглашение о свободной торговле между Евросоюзом и группой африканских стран было заключено уже в 1962 году – сразу после их освобождения от формальной колониальной зависимости. А в целом ряде стран Африки вообще до последнего времени сохранялось французское военное присутствие.
Те государства Африки, которые сделали выбор в пользу сотрудничества с СССР, получали от него финансовую и техническую помощь. Но после 1991 года они также оказались в полной зависимости от стран Запада. ЮАР здесь скорее исключение – это большая и, в принципе, богатая держава. Однако и она всегда делала ставку на интеграцию в возглавляемый США и Европой мировой порядок.
Сейчас многие африканские государства пытаются такую зависимость преодолеть. Это в силу исторических причин для них сделать труднее всего. В отличие от азиатов, они не всегда обладают полностью независимыми от бывших колониальных хозяев политическими и юридическими системами, находятся под влиянием разнообразных консультантов из Европы и США, бывают вовлечены в западные коррупционные схемы.
Все это является наследием колониального господства и установленной после него системы неоколониальной эксплуатации. Но одновременно, как показывает пример отношений ЮАР и МУС, это следствие того международного порядка, в котором мы все участвовали до февраля 2022 года.
Для того, чтобы Африка стала действительно свободной от неоколониальных устремлений стран Запада, ей придется пройти значительный путь. Россия, как и Китай, пытаются в этом африканским государствам содействовать. В июле этого года в Санкт-Петербурге, например, состоится Второй саммит и экономический форум Россия–Африка. Можно себе представить, какому давлению подвергаются сейчас наши африканские партнеры со стороны европейцев и американцев. Оно совершенно точно намного сильнее того, что Запад может применить к азиатам или даже странам арабского мира. Пока именно США и Европа контролируют международные финансы и определяют правила, согласно которым развивающиеся страны могут получить доступ на новые рынки.
Но не случайно в западных СМИ мы постоянно видим причитания по поводу «российских наемников» или «китайской эксплуатации ресурсов Африки». Это значит, что позиции стран Запада на этом огромном континенте становятся все более уязвимыми. Когда США и Европа паникуют, они обвиняют других в том, что всегда делают сами.
Достижение подлинной независимости в случае с Африкой станет, наверное, наиболее сложным и длительным процессом. Южно-Африканская Республика, как страна-участница БРИКС, уже стала лидером этого движения. Поэтому, наверное, остается такой деликатной и российская позиция – мы же, слава Богу, не американцы, чтобы давить на своих партнеров или угрожать им всякими карами.
