ГЛОБАЛЬНОЕ УСИЛЕНИЕ ВОЕННО–ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОЩИ КИТАЯ
Cможет ли США этому противодействовать?
Относительно незаметно Пекин предпринимает шаги, которые могут изменить глобальный военно-политический ландшафт.
1. США считают, что Китай пытается перекроить карту мира
В начале сентября 2023 года Китай выпустил новую карту под названием 10-Dash в качестве преемницы Dash-9. По мнению американских политиков и военных, «эта карта представляет собой попытку Пекина продолжить одностороннюю перекройку международных границ».
Директор по планированию политики в Министерстве обороны США Залмай Халилзад в статье в The National Interest «Америка не может игнорировать карту Китая из 10 пунктов» (08.09.2023) полагает, что «с помощью линии из 9 пунктов Китай нагло претендует на воды, которые находятся за тысячи миль от его территории, но вдоль побережья более мелких стран. Последняя карта еще больше укрепляет эти утверждения и расширяет их, добавляя еще один «черточок» вокруг Тайваня. Соединенные Штаты не должны оставаться в стороне, пока Китай пытается перекроить карту мира».
Целью Пекина, по мнению Халилзада, является, во-первых, приобретение большей территории и ресурсов, поскольку некоторые из этих территорий богаты углеводородами; во-вторых, усилить давление на Тайвань, приблизившись к его границам; в-третьих, поиграть мускулами со своими соседями, одновременно проверяя реакцию и решимость США.
«Публикация карты «10 черточек» указывает на то, что Китай становится смелее в достижении своей стратегической цели — изменить региональный баланс сил и добиться региональной гегемонии».
«Страны Юго-Восточной Азии, которым эта акция Китая непосредственно угрожает, возмущены и решительно отреагировали, причем некоторые заявляют, что примут меры, необходимые для защиты своей территории. Но неясно, какими будут эти меры, и их коллективная неспособность эффективно отреагировать на 9-Dash явно придала Китаю смелости двигаться вперед».
По мнению планировщика Пентагона, «последние действия Китая имеют серьезные последствия для Соединенных Штатов, и было бы ошибкой просто отмахнуться от этого как от бахвальства. У нас есть договорные обязательства перед некоторыми странами, которым угрожает опасность, включая Филиппины. Наша цепочка поставок ряда стратегических товаров зависит от беспрепятственного доступа в регион. Мы просто не можем допустить произвольного расширения китайской власти.
Страны региона ждут реакции США и более открыты, чем раньше, перспективам повышения безопасности и военного сотрудничества с Соединенными Штатами. Китайская гегемония в регионе изменит глобальный баланс сил и станет прямой угрозой нашим жизненно важным национальным интересам».
Только что вернувшись из путешествия по Юго-Восточной Азии, Халилзад рекомендует принять следующие меры:
1. Сдерживать эскалацию и агрессию Китая. «Для этого нам нужно будет устранить пробелы в наших возможностях и возможностях наших союзников. Распределение бремени должно стать отличительной чертой нашего восстановления баланса сил в регионе. Мы должны учиться на наших ошибках в Европе во время сдерживания бывшего Советского Союза. Мы не должны и не должны нести непропорционально тяжелое бремя этого бремени».
2. Устранение пропасти в судостроении должно стать приоритетом. Судостроительные заводы Китая имеют мощность, которая на несколько порядков намного превышает мощности верфей США: по некоторым оценкам, разрыв составляет 25 миллионов брутто-тонн в год в Китае против 100 тысяч брутто-тонн в год в Соединенных Штатах. Кроме того, Китай строит корабли по гораздо более низкой цене. «Мы должны расширить нашу промышленную базу для производства кораблей. Мы также должны воспользоваться возможностями союзников. Например, Южная Корея имеет мощности по производству корпусов кораблей. Некоторые наши законы и политика препятствуют кооперативному производству, но есть готовые решения. Правила следует изменить, чтобы разрешить производство нейтральных компонентов в другом месте, а более чувствительные компоненты впоследствии будут установлены либо в Соединенных Штатах, либо в другой союзной стране».
3. Распределение бремени и объединение ресурсов должно распространяться на работы по техническому обслуживанию и ремонту американских и союзных кораблей, чтобы быстрее вернуть их в строй. «Например, мы находимся в выгодном положении с нашими атомными подводными лодками, но многие из них находятся в техническом обслуживании в течение длительного периода времени, главным образом из-за юридического требования, чтобы эти работы выполняли только американские организации. Это требование должно быть соответствующим образом пересмотрено и скорректировано.
4. Американская авиация и авиация союзников США уязвимы для китайских ракет на аэродромах без усиленных укрытий. «Союзники США должны взять на себя большую часть этого бремени, взяв на себя более широкую ответственность за укрепление этих объектов по всему региону».
5. Соединенные Штаты должны взять на себя роль посредника в спорах между враждующими странами, затронутыми китайской картой Dash-10. Каждой стране ясно, что этот шаг является нарушением их границ, их суверенитета и их безопасности. Все они имеют сильную общую заинтересованность в противодействии этой угрозе. Однако двусторонние споры между ними ограничивают их способность действовать. «Это важная возможность для Соединенных Штатов незаметно выступить в качестве посредника и работать за кулисами, чтобы помочь разрешить эти споры». Такой стратегический шаг позволил бы пострадавшим странам проводить совместную политику сотрудничества против китайских действий подобного рода.
«Эти шаги необходимы, если мы хотим избежать дальнейших агрессивных действий со стороны Китая. Геополитический риск слишком велик. «Не принятие таких смелых мер, даст Китаю возможность неправильно оценить свою способность продолжать это вторжение и злоупотребление властью. Существует явная вероятность того, что эта стратегическая тенденция приведет их к крупному региональному конфликту. Мы должны предпринять конкретные шаги, подобные этим, сейчас, чтобы предотвратить такое развитие событий».
2. «Америка должна прекратить игру в догонялки и разработать стратегию, позволяющую оставаться впереди игры».
Такой вывод вытекает из статьи Крейга Синглтона «Военные Китая выходят на глобальный уровень» в The New York Times (07.09.2023).
На военно-морской базе Реам в Камбодже Китай близок к завершению строительства того, что, как подозревают официальные лица США, станет его первым зарубежным военным форпостом в Индо-Тихоокеанском регионе. Это представляет собой серьезную эволюцию в стратегии региональной обороны Пекина. Новая база может предоставить Народно-освободительной армии (НОАК) плацдарм для мониторинга и влияния на жизненно важные морские маршруты, такие как Малаккский пролив, через который, по оценкам, осуществляется около 40 процентов мировой торговли.
Но эта база также проливает свет на более широкое принятие Пекином инновационной стратегии, призванной бросить вызов американской военной мощи, которая может иметь серьезные последствия для Вашингтона и его союзников.
Расширяющаяся военная миссия Китая сосредоточена на создании так называемых «стратегических опорных пунктов» вдоль основных торговых, энергетических и ресурсных маршрутов Китая, особенно тех, которые проходят из Китая через Малаккский пролив в Индийский океан и Аденский залив. Китай прямо заявил, что эти пункты предназначены для «обеспечения поддержки зарубежных военных операций» и «оказания политического и военного влияния» за рубежом.
Разведывательные данные и изображения из открытых источников позволяют предположить, что Китай закладывает основу для этой сети с реализованными или потенциальными проектами, простирающимися от Джибути в Восточной Африке и Экваториальной Гвинеи на атлантическом побережье Африки до Соломоновых островов в южной части Тихого океана.
Оборонная стратегия Китая исторически была сосредоточена на защите китайской территории ближе к дому. Но по мере того, как его военная мощь и зарубежные интересы росли, Пекин повернулся к размещению военных активов за рубежом. Китай по-прежнему находится в очень невыгодном тактическом положении по сравнению с Соединенными Штатами, которые имеют разветвленную и дорогостоящую сеть из сотен военных баз в более чем 80 странах. Но сейчас у Китая самый большой в мире военно-морской флот. Это, в сочетании с его новым подходом — более экономичным и более экономически эффективным, чем стратегия США «везде и сразу», — может ослабить преимущество Америки, предоставив Пекину возможность наносить удары по военным или другим важным целям во время конфликта или нейтрализовать действия Америки, а также способность перенаправить свои силы на непосредственную периферию Китая в случае возникновения там конфликта.
При построении этой архитектуры Китай использует основу, уже заложенную его обширной инициативой «Пояс и путь», начатой десять лет назад и сосредоточенной на возрождении инфраструктуры в портах по всему миру с целью расширения китайской экономической и политической мощи. Некогда коммерческие проекты теперь переоснащаются военными активами.
Обеспокоенным политикам США не стоит искать дальше Джибути — первой зарубежной «стратегической сильной точки» Китая. В 2015 году Китай начал работу над строительством гражданского многоцелевого порта в стране, расположенного там, где Красное море встречается с Индийским океаном. Этот порт, расположенный недалеко от военного лагеря США Кэмп-Лемонье, превратился в сильно укрепленную базу. По данным разведывательной платформы Stratfor, она включает в себя более 250 тысяч квадратных футов подземных бункеров — распространенный метод НОАК для сокрытия артиллерии и других боеприпасов от спутников-шпионов.
Аналогичные изменения происходят в порту Халифа в Объединенных Арабских Эмиратах, где китайский судоходный конгломерат построил и теперь управляет коммерческим контейнерным терминалом. Представители администрации Байдена полагают, что Китай строит там секретный военный объект — примерно в 50 милях от авиабазы ОАЭ, на которой размещено крупное подразделение ВВС США.
В Пакистан Пекин недавно поставил два военно-морских фрегата для защиты многомиллиардного инфраструктурного проекта, который включает в себя финансируемый Китаем порт Гвадар, где Китай, как полагают, рассматривает возможность установления военно-морского присутствия.
Стратегические сильные стороны Китая могут привести к созданию новых баз, которые могут стать передовыми плацдармами для его вооруженных сил или платформами для шпионажа за иностранными военными. В других случаях он может заключить соглашения о доступе с принимающими странами, которые разрешают дозаправку, ремонт и краткосрочную остановку китайских военных активов или персонала.
Для справки:
Страны, в которых Китай в настоящее время имеет военные объекты или соглашения или, вероятно, будет развивать их в будущем:
Таджикистан; Пакистан; Мьянма; Куба; ОАЭ; Таиланд; Джибуты; Габон; Камбоджа; Кения; Экваториальная Гвинея; Шри-Ланка; Ангола; Индонезия; Намибия; Сейшельские острова; Аргентина; Танзания; Сингапур; Соломоновы острова; Вануату.
Источник: Фонд защиты демократии (США).
Но завтрашние войны будут включать в себя нечто большее, чем просто корабли и самолеты. Они будут включать в себя тяжелые кибер- и радиоэлектронные средства борьбы, а также космические компоненты. Пекин также готовится к победе и на этом новом рубеже.
Почти десять лет назад Си Цзиньпин поручил НОАК разработать «новую военную доктрину, институты, системы оборудования, стратегию и тактику» для ведения «информационной войны». Силам стратегической поддержки Китая (SSF) — части вооруженных сил, которая курирует космос, киберпространство, связь и психологическую войну — было поручено реализовать эту концепцию. В настоящее время SSF поддерживает присутствие на четырех известных аванпостах в Аргентине, Пакистане, Кении и Намибии, на которых работают станции слежения и телеметрии для военно-космической программы Китая. Сообщается, что у Китая также есть недавно обнаруженная станция подслушивания на Кубе, и спутниковые снимки показывают, что он построил инфраструктуру радиоразведки на освоенных рифах Южно-Китайского моря.
Согласно просочившимся отчетам американской разведки, персонал в этих и, возможно, других местах может проводить операции по «запрету, использованию или захвату» американских спутников. Они также могут вести кибер- и когнитивную войну против американской или союзной инфраструктуры — ключевой компонент стратегии Китая по подрыву американского военного превосходства, включая распространение ложной информации в эфире противника, чтобы может ухудшить процесс принятия им решений.
Эти «сильные точки» могут дать Китаю возможность отвлекать и чрезмерно растягивать силы США и их союзников на различных театрах военных действий, одновременно используя более тесные военные и экономические связи Пекина с другими странами, чтобы оказать на них давление с целью ограничить доступ к базам США. Если бы Китай использовал эту зарубежную структуру во время конфликта из-за Тайваня, это могло бы создать дилемму для американских политиков, заставив их расставлять приоритеты между защитой острова и ответом на китайские отвлекающие действия в других местах.
Тем не менее, поскольку Китай в течение последних нескольких лет реализовал эту далеко идущую стратегию, правительство США часто, казалось, играло в ответную игру «Ударь крота». Каждый раз Вашингтон ждал, пока соглашения о доступе Китая будут завершены или почти завершены в ОАЭ, Экваториальной Гвинее и Соломоновых Островах, прежде чем направить делегации высокого уровня, чтобы проинформировать эти правительства о предполагаемых рисках проведения Китайский военный объект.
Для начала американские политики должны обратить свое внимание на крошечную западноафриканскую страну Габон. В последние годы Китай и Габон наладили прочные военные связи. База в Габоне или соседней Экваториальной Гвинее, которую США уже определили как вероятную цель базирования НОАК, может впервые позволить Китаю проецировать мощь в Атлантический океан.
По мере того, как вооруженные силы Китая становятся сильнее, совершеннее и увереннее в себе, военное сдерживание под руководством США в Индо-Тихоокеанском регионе теряет свою остроту.
«Возьмите военное присутствие США в регионе. У нее около 55 тысяч военнослужащих в Японии и 28 тысяч в Южной Корее. Еще несколько тысяч развернуты в Австралии, на Филиппинах, в Таиланде и Гуаме. Эта позиция практически не изменилась с 1950-х годов. Но планы по активизации присутствия США зашли в тупик из-за неадекватных бюджетов, конкурирующих приоритетов и отсутствия консенсуса в Вашингтоне по поводу того, как вести себя с Китаем».
Пентагон увеличил инвестиции в передовые технологии, такие как искусственный интеллект, а также кибер- и космические системы, чтобы подготовиться к возможному высокотехнологичному конфликту с Китаем в 2030-х годах. Но к моменту их развертывания баланс сил, скорее всего, решительно изменится в пользу Китая, если только Соединенные Штаты в ближайшее время не принесут на стол новые ресурсы.
«Президент Байден в 2023 году представил самый крупный оборонный бюджет за всю историю в долларовом выражении, но большая часть увеличения будет поглощена стремительно растущей инфляцией. Байден, как и бывший президент Дональд Трамп, таким образом, не достигает целевого показателя реального годового роста бюджета на уровне 3–5 процентов, цели, поставленной обеими партиями еще до войны на Украине и часто называемой минимумом, который нужен Пентагону в сегодняшнюю эпоху соревнование великих держав».
В то время как вооруженные силы США рассредоточены по всему миру, Китай может сосредоточить свои силы на победе в будущем конфликте в своем собственном соседстве. Теперь у него есть такая возможность.
Китай обладает крупнейшим в мире военно-морским флотом и крупнейшими в Азии военно-воздушными силами, а также внушительным арсеналом ракет, предназначенным для того, чтобы удержать Соединенные Штаты от проецирования военной мощи в западную часть Тихого океана во время кризиса.
Строительство третьего и самого современного авианосца Китая близится к завершению, а другая новая техника разрабатывается или уже находится на вооружении.
Пекин также бьет тревогу своей готовностью продемонстрировать эту силу.
В то время как большое внимание уделяется его поведению в отношении Тайваня, Китай строит и милитаризирует искусственные острова в Южно-Китайском море. В конце августа 2023 года они также начали строительство расширенного военно-морского порта в Камбодже, который может однажды стать первым военным плацдармом в другой азиатской стране. Соглашение о безопасности с Соломоновыми Островами могло бы привести к чему-то подобному, и Пекин агрессивно обхаживает другие тихоокеанские страны.
Военная позиция Америки в Азии, напротив, была затруднена десятилетиями озабоченности конфликтами на Ближнем Востоке. Война на Украине превратилась в долгосрочное обязательство в десятки миллиардов долларов и вынудила Байдена отложить и переработать Стратегию национальной обороны и Стратегию национальной безопасности своей администрации — важнейшие документы, в которых излагаются глобальные приоритеты и потребности в ресурсах, — в то время как чиновники пытаются решить, как управлять отношениями с Китаем и Россией одновременно.
Команда Байдена положила конец длительному и дорогостоящему вмешательству США в Афганистане, но это не высвободило много ресурсов для Индо-Тихоокеанского региона.
«Вашингтон не должен упускать из виду тот факт, что Китай представляет собой гораздо большую угрозу безопасности, чем Россия, сейчас и в долгосрочной перспективе».
Министр обороны США Ллойд Остин заявил, что «Индо-Тихоокеанский регион находится в центре американской великой стратегии» во время выступления на оборонном саммите «Диалог Шангри-Ла» в Сингапуре, но он мало что предложил в плане новых ресурсов или обязательств.
По мнению автора, чтобы изменить ситуацию, Соединенным Штатам необходимо сделать приоритетной угрозу со стороны Китая, укрепить свою военную мощь в Азии и предоставить Австралии, Японии и Индии более совершенные военные и технологические возможности для поддержки стратегии коллективной обороны.
«США следует срочно расширить Тихоокеанскую инициативу сдерживания, которая направит дополнительные расходы на усиление военного присутствия США к западу от Гавайских островов за счет более широкого распределения сил по региону, улучшения логистики и противовоздушной обороны, а также других мер. Это необходимо, чтобы уменьшить воздействие китайских ракет большой дальности на американские силы и увеличить количество мест, из которых они могли бы действовать в случае кризиса. Но эта инициатива пострадала из-за недостаточного финансирования и критики за то, что ее главные приоритеты не были достигнуты.
Соединенные Штаты также могли бы укрепить свою военную позицию в регионе, увеличив с пяти до шести количество ударных подводных лодок, базируемых на Гуаме, расширив морские операции в Тихом океане и развернув более совершенные истребители, военные корабли, беспилотники и ракеты большой дальности.
Но всего этого может оказаться недостаточно. Вызов, исходящий от Китая, становится настолько огромным, что Соединенные Штаты больше не могут самостоятельно поддерживать баланс военной мощи в Азии.
Вашингтон сделал смелый первый шаг к разделению большей части бремени посредством соглашения AUKUS, объявленного в прошлом году, в соответствии с которым он будет работать с Великобританией над поставкой Австралии атомных подводных лодок и тем временем совместно разрабатывать другие передовые военные технологии. Но подводные лодки не поступят на вооружение до конца 2030-х годов, а другие совместные усилия AUKUS потребуют трудных реформ в связи с давними ограничениями США на обмен секретными технологиями национальной безопасности.
Вашингтон должен поддержать планы Австралии и Японии по созданию ракет большой дальности на своей территории, поделившись интеллектуальной собственностью, предоставить Индии больше американского оружия и увеличить иностранное военное финансирование в регионе, начиная со специального фонда для повышения потенциала сдерживания Тайваня».
3. Опасения проиграть войну Китаю
Синглтон продолжает развивать идеи Росса Бэббиджа, опубликовавшего в том же Times еще 27 февраля 2023 года (после ситуации с китайским разведывательным шаром, «гулявшим» над Америкой) статью «Война с Китаем была бы непохожа ни на что, с чем американцы сталкивались раньше». Америка, по мнению Бэббиджа, долгое время пренебрегала своей оборонной стратегией в Азии, рассматривая вызов Китая как важный, но не срочный. Один только военный сценарий устрашает: Китай, вероятно, начнет молниеносную воздушную, морскую и кибератаку, чтобы захватить контроль над ключевыми стратегическими объектами на Тайване в течение нескольких часов, прежде чем Соединенные Штаты и их союзники смогут вмешаться.
«Тайвань немного больше штата Мэриленд. Если вы вспомните, как быстро Афганистан и Кабул захватили Талибан* в 2021 году, вы начнете понимать, что захват Тайваня может произойти относительно быстро. Китай также имеет более 1350 баллистических и крылатых ракет, готовых нанести удар по силам США и их союзников в Японии, Южной Корее, на Филиппинах и на контролируемых Америкой территориях в западной части Тихого океана. Кроме того, есть явная трудность, с которой Соединенным Штатам придется столкнуться, ведя войну за тысячи миль через Тихий океан против противника, у которого есть крупнейший в мире военно-морской флот и крупнейшие военно-воздушные силы в Азии.
Несмотря на это, американские военные планировщики предпочли бы вести обычную войну. Но китайцы готовы вести гораздо более широкую войну, которая глубоко проникнет в американское общество.
«За последние два десятилетия Китай создал огромные возможности для ведения политической войны и кибервойны, предназначенные для проникновения, манипулирования и разрушения правительств Соединенных Штатов и их союзных правительств, средств массовой информации, бизнеса и гражданского общества. Если разразится война, можно ожидать, что Китай воспользуется ею для нарушения коммуникаций и распространения фейковых новостей и другой дезинформации. Цель будет заключаться в том, чтобы способствовать путанице, расколу и недоверию, а также препятствовать принятию решений. Китай может усугубить ситуацию электронными и, возможно, физическими атаками на спутники или связанную с ними инфраструктуру.
Эти операции, скорее всего, будут сопровождаться кибернаступлениями с целью нарушения электроснабжения, газа, водоснабжения, транспорта, здравоохранения и других государственных услуг. Китай уже продемонстрировал свои возможности , в том числе на Тайване, где он проводил кампании по дезинформации, а также в серьезных хакерских инцидентах в Соединенных Штатах. Си Цзиньпин пропагандировал потенциал Китая в политической войне как «магическое оружие».
Китай также может использовать в качестве оружия свое доминирование в цепочках поставок и судоходстве. Влияние на американцев будет глубоким.
Экономика США сильно зависит от китайских ресурсов и промышленных товаров, многие из которых имеют военное применение, а американские потребители полагаются на импорт китайского производства по умеренным ценам во всем, от электроники до мебели и обуви. Основная часть этих товаров перевозится на кораблях по морским путям, которые все больше контролируются китайскими коммерческими интересами, которые в конечном итоге подотчетны китайской партии-государству. Война остановила бы эту торговлю (а также американские и союзные поставки в Китай).
Поставки многих продуктов в США вскоре могут иссякнуть, что парализует широкий спектр предприятий. На восстановление торговли могут потребоваться месяцы, и потребуется экстренное нормирование некоторых товаров. Инфляция и безработица возрастут, особенно в период, когда экономика перепрофилируется для военных действий, что может включать в себя переключение некоторых производителей автомобилей на производство самолетов или компаний пищевой промышленности, переходящих на производство приоритетных фармацевтических препаратов. Фондовые биржи в США и других странах могут временно приостановить торговлю из-за огромной экономической неопределенности.
«Соединенным Штатам, возможно, придется столкнуться с шокирующим осознанием того, что «индустриальные мускулы», способствовавшие таким победам, как победа во Второй мировой войне – концепция президента Франклина Рузвельта об Америке как «арсенале демократии»– увяли и были превзойдены Китаем».
Китай в настоящее время является доминирующей мировой промышленной державой по многим показателям. Китай производит больше кораблей, стали и смартфонов, чем любая другая страна, и является мировым лидером в производстве химикатов, металлов, тяжелого промышленного оборудования и электроники — основных строительных блоков военно-промышленной экономики.
Крайне важно, что Соединенные Штаты больше не могут превосходить Китай в производстве современного оружия и других материалов, необходимых в войне, что ясно показала нынешняя война на Украине. Поставка военной техники Киеву истощила американские запасы некоторых ключевых военных систем. Их восстановление может занять годы. Тем не менее, война на Украине является относительно мелкомасштабной по сравнению с вероятными требованиями крупной войны в Индо-Тихоокеанском регионе.
Так что же, по мнению автора, нужно сделать США?
«На военном фронте Соединенным Штатам следует ускорить уже реализуемые программы по усилению и рассредоточению американских сил в западной части Тихого океана, чтобы сделать их менее уязвимыми для атак Китая.
Внутри страны необходимо предпринять согласованные усилия, чтобы найти способы лучше защитить традиционные и социальные сети США от китайской дезинформации.
Цепочки поставок некоторых важнейших товаров и услуг необходимо перенастроить, чтобы перенести производство в Соединенные Штаты или страны-союзники, а Соединенные Штаты должны проводить долгосрочную стратегическую кампанию по восстановлению своего доминирования в мировом производстве.
Создание более сильного сдерживания путем устранения таких слабостей является лучшим средством предотвращения войны. Но это займет время. До тех пор Вашингтону важно избегать провокаций и поддерживать гражданский диалог с Пекином».
4. Пентагон увеличивает число партнерств в Индо-Тихоокеанском регионе
Возросший интерес союзников и партнеров к участию в многонациональных учениях по всему Индо-Тихоокеанскому региону является ключевым индикатором того, что стратегия Соединенных Штатов в регионе приносит свои плоды, заявил 6 сентября 2023 года генерал Чарльз А. Флинн, командующий Тихоокеанской армией США.
Флинн отметил, что в последние годы значительно возросло желание региональных союзников участвовать в многонациональных учебных мероприятиях.
«Эта жажда и такое поведение, которое они демонстрируют в регионе, объясняются тем, что они ценят способность объединиться как многонациональную силу и учиться друг у друга, и они делают это все больше и больше», — сказал Флинн. Он добавил, что учения являются признаком того, что союзники США «говорят своими действиями» в ответ на агрессивное поведение Китая в регионе.
Флинн упомянул о завершении в 2023 году крупнейших в истории учений Talisman Sabre, проводимых раз в два года и призванных способствовать свободному и открытому Индо-Тихоокеанскому региону путем укрепления партнерства и оперативной совместимости между ключевыми союзниками.
В 2023 году в 10-й серии учений приняли участие около 30 тысяч военнослужащих из 13 стран. Несколько тихоокеанских островных партнеров, в том числе Папуа-Новая Гвинея, Фиджи и Тонга, приняли участие впервые.
Он также отметил крупнейшую за всю историю учения «Супер Гаруда Щит» в Индонезии, в котором приняли участие семь стран-участниц и 12 стран-наблюдателей.
Эти учения входят в число более чем 40 армейских и совместных учений, проводимых США каждый год в рамках операции «Пути», комплекса многонациональных учений по всему Индо-Тихоокеанскому региону и ключевого элемента комплексной стратегии сдерживания Соединенных Штатов.
Высказывания Флинна во время дискуссии за круглым столом в Институте Гудзона в Вашингтоне отражают оптимизм, выраженный Эли Ратнером, помощником министра обороны по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.
«Мы реализуем наше видение свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона и абсолютно усиливаем сдерживание в регионе», — заявил помощник госсекретаря Ратнер 6 сентября 2023 года на пресс-конференции Министерства обороны в Арлингтоне, штат Вирджиния.
Он отметил, что «военные отношения США между Филиппинами, Австралией, Новой Зеландией, Индонезией, Вьетнамом и другими странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии крепче, чем когда-либо».
5. Соперничать с Китаем означает позволить американской промышленности развиваться и развивать технологии
Лучший способ для США справиться с вызовом, поставленным Китаем, — это позволить американской промышленности делать то, что она делает лучше всего: разрабатывать новые технологии. Роль правительства в этом вопросе, сказала заместитель министра обороны США по закупкам и поддержке Радха Айенгар Пламб, заключается в создании наилучших возможных условий для масштабирования этих технологий.
«Чтобы противостоять общенациональному подходу Китая, нам нужно сделать то, что может сделать только американская система: позволить промышленности повторяться и развиваться, в то время как мы в правительстве создаем условия для быстрого масштабирования этих ключевых технологий — в этом секрет успеха», — сказала Пламб 6 сентября 2023 года во время дискуссии в среду с Центром стратегических и международных исследований в Вашингтоне.
Пламб изложила три вещи, которые делает Министерство обороны США, чтобы повысить свою способность быстрее и в большем масштабе предоставлять боевым возможностям боевые возможности. Во-первых, сказала Пламб, министерство должно делать больше, чтобы использовать уже имеющиеся у него инструменты и полномочия по сбору информации.
«Система адаптивного сбора данных, с которой люди, возможно, знакомы, стала хорошим шагом», — сказала она. «И, опираясь на это на уровне отдельной программы, мы используем все, от среднего уровня приобретения и других полномочий по транзакциям до пути приобретения программного обеспечения, чтобы создать ряд гибридных стратегий, обеспечивающих масштабирование».
Один из подходов, который использует министерство, — это инициатива «Исследователи конкурентных преимуществ» (CAP) в рамках приобретения и поддержки.
Инициатива «Исследователи конкурентных преимуществ» демонстрирует общие проблемы и решения барьеров в развертывании потенциала. Объединяя межведомственные группы, каждый CAP выявляет любые несоответствия между тремя составляющими обеспечения преимущества: требованиями, ресурсами и управлением программой.
«Мы выявляем готовые к высоким технологиям возможности, которые удовлетворяют потребности бойцов, а затем видим, где находятся каменные точки, когда мы пытаемся просто быстро увеличить их масштаб», — сказала Пламб. «Мы разрабатываем решение этой проблемы и продолжаем решать следующую проблему, следующую проблему и следующую проблему».
По словам Пламб, с помощью CAP министерство обороны США может не только ускорить конкретную технологию, но и определить, где необходимы улучшения для ускорения масштабирования в целом.
Во-вторых, она сказала, что министерство работает над тем, чтобы выяснить, где можно уменьшить барьеры на пути интеграции.
«В рамках приобретения и поддержки мы создали группу по обеспечению функциональной совместимости интеграции приобретений, и их работа заключается в согласовании приобретения систем для конкретных услуг в соответствии с общими требованиями», — сказала Пламб.
По ее словам, офис проводит «обзор комплексного портфеля приобретений», в ходе которого учитываются возможности и направления миссии, рассматриваются базовые программы конкретных услуг, выявляются пробелы, стыки и области, в которых необходимы инвестиции для интеграции, а также основное внимание уделяется выявлению ресурсов для эта интеграция с упором на финансирование по году реализации.
«Идея здесь состоит в том, чтобы создать более быстрые и эффективные процессы для соединения контрактов на прототипы с контрактами на производство, чтобы масштабировать интеграцию и гарантировать выполнение наших общих требований», — сказала она.
В — третьих, сказала Пламб, необходимо уделять больше внимания подбору персонала.
«Ничего из этого не произойдет без нужных людей в правильных местах», — сказала она. «Мы рассматриваем возможность расширения набора персонала с помощью таких программ, как наш курс обучения гражданских лиц обороны, создание более модульного обучения, ориентированного на инновации (эта работа ведется в DAU), и то, как мы можем создать правильные стимулы для выполнения этой инновационной работы, поощряя правильный вид риска».
6. Инициатива «Репликатор» и стратегия хеджирования
В конце августа 2023 года заместитель министра обороны США Кэтлин Хикс объявила о новой важной инициативе под названием «Репликатор», которая призвана «развернуть в течение следующих 18–24 месяцев управляемые автономные системы в масштабе нескольких тысяч человек в различных областях».
Инициатива специально разработана, чтобы помочь противостоять растущей военной мощи Китая. Некоторые из тех, кто разбирается в бюрократии закупок Пентагона после объявления, обратились в социальные сети , чтобы выразить свои сомнения по поводу этой инициативы из-за размера, масштаба и сроков. Их опасения коренятся в бюрократических традициях и неприятии перемен – и они очень ошибаются.
Это не первый раз за последние несколько десятилетий, когда Пентагон предпринимает агрессивную инициативу по приобретению вооружений для отражения стратегической угрозы.
В случае с «Репликатором» эта инициатива носит упреждающий характер и призвана смягчить растущий разрыв в военном потенциале и помочь сдержать конфликт. Это говорит нам о нескольких вещах.
Соединенные Штаты не могут допустить, чтобы разрыв в военном потенциале и технологиях по сравнению с Китаем увеличился, и ожидают, что стратегическое сдерживание сохранится. Значительные и быстрые инвестиции в пригодные для использования беспилотные автономные системы являются хорошим началом, и инициатива, объявленная заместителем министра обороны Хикс, должна быть принята и поддержана исполнительными департаментами и агентствами, а также Капитолийским холмом.
Эта инициатива не является панацеей от растущей военной угрозы, исходящей от Китая, но она и не была для этого задумана. Чтобы смягчить угрозу и сдержать конфликт, потребуется больше усилий, но это хорошая отправная точка.
В развитии идей «Репликатора» Майкл Браун (бывший генеральный директор крупнейших фирм Силиконовой долины, а ныне сотрудник Института Гувера при Стэнфордском университете) и контр – адмирал Лорин Селби (руководитель военно — морских исследований США) 7 сентября 2023 года опубликовали в War On Rocks статью «Пересмотр стратегии хеджирования».
«Сдерживание Китая в Индо-Тихоокеанском регионе требует иного набора возможностей США, чем войны на Ближнем Востоке или в Украине. Огромные морские просторы и наращивание сил Китая в Южно-Китайском море затруднят действия американских войск в пределах первой и второй цепочек островов. Большинству основных систем вооружений Америки уже 30 лет, и многие из новых основных систем для высококлассных конфликтов не будут готовы к эксплуатации до 2030-х годов.
Китайский лидер Си Цзиньпин поручил китайским вооруженным силам модернизироваться к 2027 году, чтобы быть готовыми к военным действиям, и заявил, что воссоединит Тайвань с Китаем силой, если это необходимо. Многие представители министерства обороны и разведки, включая председателя Объединенного комитета начальников штабов, бывшего командующего Индо-Тихоокеанским регионом и директора ЦРУ, подчеркивали риски вторжения к 2027 году. Авторы считают, что Соединенным Штатам следует действовать быстро, чтобы сдержать военные действия Китая.
Соединенным Штатам, по их мнению, следует реализовать стратегию хеджирования во всех сферах. Эта стратегия потребует разработки и приобретения небольших и недорогих, беспилотных, многочисленных и более умных видов оружия и конструкций в дополнение к существующим изысканным (дорогим, сложным, массивным и немногочисленным) системам вооружения. Стратегия хеджирования должна использовать новые технологии с акцентом на их масштабное внедрение в течение следующих трех лет.
Поскольку предлагаемая авторами стратегия настолько отличается от существующего положения вещей, они считают, что Конгресс должен назначить нового заместителя министра обороны по инновациям и коммерческим технологиям, который будет выполнять функции главного директора по инновациям министерства и возглавить эту трансформацию. Эта новая организация объединит инновационные организации в составе канцелярии министра обороны, такие как отдел оборонных инноваций и управление стратегических возможностей, и будет координировать свои действия с теми службами, которые заинтересованы в более быстрой модернизации ведомства.
Авторы напоминают, что заместитель министра обороны Кэтлин Хикс представила инициативу «Репликатор» на конференции Национальной ассоциации оборонной промышленности. В эту инициативу входят идеи стратегии хеджирования, но без каких-либо организационных изменений или других рекомендаций, которые мы выступаем для обеспечения ее успешной реализации. Авторы утверждают, что, хотя Министерство обороны США по-прежнему является основным покупателем на рынке новых технологий, таких как космическая инфраструктура или небольшие дроны, оно может обеспечить создание жизнеспособной базы поставщиков. Там, где коммерческий рынок лидирует в разработке технологий, например, в области искусственного интеллекта, кибербезопасности или спутников на низкой околоземной орбите, Министерству обороны следует адаптировать свой процесс закупок и составления бюджета, чтобы закупать более современные технологии и обновлять их, как только компании внедряют новые решения.
Почему стратегия хеджирования является срочной?
«Война на Украине демонстрирует конкурентное преимущество, которого могут достичь военные, быстро используя коммерческие технологии. За последние полвека процессы закупок Министерства обороны закостенели. Эти процессы были оптимизированы для закупки большего количества «того, что есть у вооруженных сил США», а не «того, что военным нужно» для следующего конфликта. В результате новым компаниям, поставляющим передовые технологии, приходится бороться за заключение долгосрочного контракта на закупку.
В результате американские военные не так подготовлены к конфликту, как могли бы. В конфликте с Соединенными Штатами Китай, скорее всего, получит преимущества в надводной войне и лишит США превосходства в воздухе. Даже если Соединенные Штаты решат сравниться с китайским кораблем за корабль или самолетом за самолет, у Соединенных Штатов не будет промышленного потенциала, чтобы соответствовать коммерческому и военному производству кораблей и самолетов в Китае.
Используя стратегию хеджирования, американские военные смогут использовать гораздо больше активов. Китайскому оружию, предназначенному для уничтожения нескольких ценных целей, теперь придется бороться с десятками тысяч целей. Крупные и мелкие цели, каждая из которых имеет свои собственные возможности управления и контроля, потенциально могут сокрушить обычные вооружения и флот Китая. Планы боевых действий Китая теперь будут чрезвычайно сложными, поскольку им придется иметь дело с датчиками и оружием в больших количествах. Их военное руководство больше не сможет прийти к выводу, что вторжение через пролив может быть успешным.
ВМС США уже применили часть этой стратегии в составе оперативной группы 59 путем завершения учений флота по интеграции автономных систем с пилотируемыми судами. Как его командир, Cdre. Майкл Брассер, рассказал нам, оперативная группа 59 доказала свою способность в 15 двусторонних морских учениях и 4 крупных международных учениях, расширив видимость с пилотируемого судна на сотни миль в каждом направлении и безопасно проработав более 35 тысяч часов.
Индо-Тихоокеанское командование США уже думает о том, как географически распределить средства, переместив их к западу от международной линии перемены дат. Однако министерство обороны не продвигается достаточно быстро, чтобы разместить «большое количество мелких вещей», таких как специализированные радиолокационные спутники с синтезированной апертурой на широте Тайваня, роящиеся дроны, умные мины (которые можно включать и выключать) и автономные баржи ( которые могут быть десантными платформами или складами снабжения), и это лишь несколько примеров».
«Ключевой урок Украины – ускорение закупок новых поставщиков и концепций от таких технологических компаний, как SpaceX, Anduril, Hawkeye 360 и Vannevar Labs, за такие возможности, как коммерческие спутниковые каналы передачи данных, дроны, барражирующие боеприпасы, оспариваемая логистика и программное обеспечение, объединяющее информацию с датчиков.
Стратегия обороны Америки после Холодной войны опирается на традиционные платформы (корабли, танки, самолеты), на разработку которых уходят десятилетия, и это будут действовать еще многие десятилетия, предоставляя противникам очень стабильные цели для понимания, копирования и разработки контрстратегий».
В контексте технологической среды, которая меняется быстрее, чем когда-либо в истории, и в условиях, когда технологии распространяются по всему миру быстрее, чем когда-либо прежде, авторы рекомендуют Соединенным Штатам следует четко осознать тот факт, что такие быстрые, распределенные технологические изменения открывают все большие возможности для их противников в целях достижения опустошительной стратегической внезапности.
Напротив, считают авторы, освоение новых технологий дает Соединенным Штатам как неожиданное, так и асимметричное преимущество. Дело не в том, что Министерство обороны США не создает новые концепции, основанные на новейших технологиях, и не развивает специальные возможности в секретных программах — это определенно делается. Однако ограниченный масштаб создания этих концепций ставит их на периферию, а не в мейнстрим».
«Систематическое масштабирование этих возможностей должно стать частью видения США, концепции операций и экосистемы закупок в будущем. Как бывшие руководители инновационного подразделения Пентагона и Управления военно-морских исследований, авторы считают, что сегодня существует технология для стратегии хеджирования, и — при целенаправленном намерении — американские военные могут реализовать эту стратегию в течение следующих четырех лет. Однако, учитывая инерцию крупнейшей в мире бюрократии, Министерству обороны не удастся добиться этого без серьезного давления со стороны Конгресса.
Четыре элемента стратегии хеджирования
«Во – первых, стратегия хеджирования включает в себя небольшие и недорогие, беспилотные, многочисленные и более разумные конструкции. Небольшие размеры и низкая стоимость гарантируют развертывание множества устойчивых одноразовых систем с разнообразными возможностями по доступной цене, которые могут сокрушить и сбить с толку противников.
Беспилотные технологии расширяют оперативный охват и эффективность боевых действий, что также снижает потребность в более крупных укомплектованных силах и потенциально спасает жизни. Многое имеет значение, поскольку количество является важным сдерживающим фактором и обеспечивает устойчивое, асимметричное преимущество по сравнению с изысканными платформами, особенно в плане живучести.
«Умные» технологии лучше, потому что программное обеспечение является ключом к расширению функциональности всего оборудования, может обновляться в режиме реального времени, а также потому, что искусственный интеллект, машинное обучение и кибербезопасность могут предоставлять новые возможности в виде комбинаций меньших систем. Такие возможности можно по-новому сочетать с гибкостью в размере активов, перемещением в нескольких областях и возможностями выполнения миссий, которые вместе создают больший элемент неожиданности. Такая гибкость выгодно отличается от аппаратных платформ, которые остаются практически неизменными на протяжении десятилетий. Кроме того, союзники и партнеры США выиграют от более экономически эффективной стратегии по сравнению с покупкой более крупных американских оружейных платформ. Отсутствие зависимости от одних и тех же поставщиков с многолетними задержками также означает, что союзники и партнеры могут начать внедрять эти коммерческие технологии уже сегодня.
Во-вторых, американские военные должны лучше использовать новые технологии для принятия большего количества альтернативных концепций и возможностей как быстрее, так и в больших масштабах, чтобы дополнить существующие, изысканные (то есть дорогостоящие, доминирующие, массовые и немногочисленные) платформы систем вооружения. Результатом этих усилий также станет усиление конкуренции в оборонных закупках и появление новых поставщиков, чтобы компенсировать консолидацию базы поставщиков. Использование коммерческих технологий также способствует обеспечению оперативной совместимости и совместных операций с союзниками и партнерами, поскольку эти технологии доступны сегодня и не засекречены.
В-третьих, принятие этих коммерческих решений в срочном порядке позволит развернуть потенциал в нужном масштабе в течение следующих трех лет (а не десятилетий). Напротив, недавняя программа армии США по предоставлению небольших дронов потребовала почти десятилетие, чтобы создать возможности, доступные противникам в Интернете. Кроме того, армия предъявляет к продавцу особые требования, поэтому итоговая стоимость в 17 раз превышает цену, которую продавец предлагает в Интернете. За это время китайский производитель дронов DJI, лидер мирового рынка, представил шесть последовательных поколений. Быстрые действия усиливают сдерживание, поскольку непредсказуемость действий создает неопределенность для противников, сосредоточенных на американских платформах, находящихся в эксплуатации десятилетиями.
В-четвертых, возможности должны быть широко рассредоточены, учитывая огромные расстояния Индо-Тихоокеанского региона и необходимость обеспечения устойчивости и восстановления сил. Учитывая, что Китай на протяжении десятилетий сосредоточил внимание на противодействии проецированию силы США в Южно-Китайском море и вокруг него, Соединенным Штатам теперь следует противопоставить китайским вооруженным силам сюрприз в виде гораздо большего количества рассредоточенных активов, которые менее дороги, более устойчивы и трудны для уничтожения. с обычными противоракетными средствами. Рассредоточивать активы проще с помощью меньших, автономных и одноразовых активов (а не больших оружейных платформ), ценность которых возрастает при объединении в сеть, обеспечивающую повышенную ситуационную осведомленность и маневренность на широкой территории.
Как Соединенные Штаты готовы к реализации?
Короткий ответ не очень хороший, считают авторы. «Потому что система оборонных закупок была разработана 60 лет назад, в разгар холодной войны, когда Соединенные Штаты были бесспорным технологическим лидером в мире, а американские вооруженные силы — как ключевой разработчик необходимых им технологий — составляли 36 процентов. глобальных исследований и разработок. Сегодня вооруженные силы США составляют лишь 3 процента мировых исследований и разработок, а коммерческие компании разрабатывают 80 процентов необходимых им технологий.»
«Нынешняя длительная и линейная система разработки планов, установления требований, закупок и составления бюджета лучше соответствовала эпохе, когда Соединенные Штаты были доминирующей военной сверхдержавой и технологическим лидером, чем современности, когда индустрия коммерческих технологий управляется одновременно программным обеспечением и испытывает быстрые циклы производства продукции. Покупка большего количества «того, что есть у вооруженных сил США», вероятно, будет неадекватной в следующем конфликте, который может включать в себя стаи дронов, выполняющих автономные миссии, работающие на основе алгоритмов искусственного интеллекта и получающие информацию от сенсорных изображений из космоса, близких к реальному времени.
Поскольку процесс составления бюджета начинается за три года до выделения долларов, а дискреционные расходы, выходящие за рамки бюджета, невелики, текущие стимулы ориентированы на сохранение статус- кво , что, к сожалению, может быть эквивалентом покупки гораздо большего количества линкоров накануне Перл Харбор. Эти стимулы будут по-прежнему выделять триллионы долларов на увеличение количества танков, кораблей, самолетов и ядерного оружия за счет создания альтернативных возможностей и увеличения инвестиций в новые области, такие как космос и киберпространство, или инвестиций в поддержку новой промышленной базы в небольших дронах или Коммерческие спутники».
Как заметила газета New York Times в мае 2023 года, сегодня Министерство обороны не справляется с освоением, внедрением и использованием этих новых коммерческих технологий, полезность которых доказывается на Украине.
7. Китай нацелился на вербовку бывших сотрудников Пентагона
Вооруженные силы Китая проводят сложную кампанию по эксплуатации, призванную «заполнить пробелы» в своих возможностях, нацеливаясь на нынешних и бывших военнослужащих США и собирая полученные ими специальные знания, предупредил высокопоставленный генерал в сообщении, полученном The Washington Post (08.09.2023).
Документ был распространен среди личного состава ВВС 8 сентября 2023 года. Это знаменует собой самую прямую попытку Пентагона выявить и противостоять тому, что официальные лица США охарактеризовали как агрессивную уловку Пекина по использованию международных фирм, которые нанимают американцев для обучения передовым военным навыкам и тактике.
Генерал Чарльз К. Браун-младший, который возглавляет ВВС и является кандидатом президента Байдена на пост главы Объединенного комитета начальников штабов, заявил в своем сообщении, что иностранные компании, ведущие бизнес с китайским правительством, «нацеливаются и вербуют обученных в США и НАТО военные таланты по разным специальностям и областям карьеры».
«По сути, обучая тренеров, многие из тех, кто принимает контракты с этими иностранными компаниями, подрывают нашу национальную безопасность, подвергая риску саму безопасность своих сослуживцев и страны», — написал Браун, апеллируя к чувству ответственности получателей даже после ухода из вооруженных сил, чтобы защитить «информацию нашей национальной обороны».
Официальные лица отказались сообщить, сколько американских солдат и ветеранов, предположительно, были тайно завербованы китайцами, заявив лишь, что они стали свидетелями тревожного роста такой активности.
Представитель посольства Китая в Вашингтоне Лю Пэнъюй не опроверг утверждения Брауна, заявив в своем заявлении, что китайское правительство призывает Соединенные Штаты «уважать нормальную деловую деятельность, осуществляемую соответствующими компаниями, а не обобщать и злоупотреблять концепции национальной безопасности и очернить соответствующие компании». Официальные лица США в последние годы «поспешили обвинить Китай», добавил он, влияя на «нормальные обмены и сотрудничество» между двумя странами таким образом, что это «не способствует здоровому развитию» двусторонних отношений.
Специальный агент Управления специальных расследований ВВС, который, как и некоторые другие, опрошенные для этого отчета, говорил на условиях анонимности, чтобы обсудить деликатный вопрос национальной безопасности, сказал, что попытки китайских военных эксплуатировать американцев включали маркетинг вакансий для те, которые на первый взгляд кажутся безобидными, и приближаются к ним напрямую на мероприятиях оборонной промышленности.
По словам специального агента, хотя Китай регулярно нападает на американских пилотов, ветераны, выполнявшие множество других должностей, также пользуются спросом. В качестве примера он привел бывших специалистов по обслуживанию наземного аэрокосмического оборудования и офицеров связи по посадке, работы, которые предполагают работу со специальным оборудованием и сопровождение пилотов и их самолетов в безопасное место.
По словам чиновников, предложения поступают как от частных компаний, так и от компаний, поддерживаемых китайским правительством, и заключаются с китайским правительством контракты. В предложениях часто используются выражения, общепринятые в оборонном секторе, со ссылками на консалтинг, консультирование или обучение.
По словам специального агента, главная проблема заключается в том, что некоторые будут считать эту работу законной даже после того, как обнаружат связь с китайской армией.
«Мы хотим убедиться, что люди понимают: если это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, вероятно, так оно и есть», — сказал он, назвав эти усилия «коварными».
Чиновники призывают нынешних и бывших военнослужащих сообщать, были ли они наняты для обучения иностранных военных.
Председатель специальный комитет Палаты представителей по Китаю, республиканец Майкл Галлахер заявил 8 сентября 2023 года, что персонал США должен понимать, что он является объектом шпионажа и эксплуатации. По словам Галлахера, информация, которую могут получить китайские военные чиновники, когда-нибудь может быть использована против них.
«Конгрессу необходимо работать с Министерством обороны, чтобы обучать наших военнослужащих и гарантировать, что они не способствуют собственному уничтожению», — сказал Галлахер.
Последнее заявление Пентагона последовало за решением правительства США в июне 2023 года внести в черный список десятки компаний по всему миру за предполагаемые связи с китайским правительством, включая несколько фирм по авиационному обучению.
Среди них Frontier Services Group, китайская государственная компания, основанная Эриком Принсом, бывшим главой Blackwater Worldwide, и Южно-Африканская академия испытательных полетов, которая попала под пристальное внимание после сообщений о том, что она наняла западных военных пилотов для обучения китайских авиаторов. .
В июне 2023 года пограничная служба отрицала , что использовала военнослужащих США для обучения китайских пилотов. Она не ответил на вопросы The Post о том, нанимали ли для этого бывших военнослужащих.
Академия испытательных полетов Южной Африки в своем июньском заявлении заявила, что она «разочарована» решением Министерства торговли США, и заявила, что крупные американские компании также обучают китайских пилотов. Он не ответил на запросы о комментариях.
Полковник ВВС, имеющий опыт пилотирования истребителей F-16, рассказал в интервью, что впервые получил электронное письмо в 2019 году с поиском опытных летчиков-испытателей. По его словам, его первой мыслью было спросить жену, хочет ли она когда-нибудь поехать в Южную Африку.
«Мне это не показалось особенно подозрительным», — сказал он.
Два года спустя, вспоминает он, это сообщение пришло ему на ум, когда Управление специальных расследований ВВС проинформировало его перед профессиональной конференцией и предупредило, что такая вербовка происходит.
Пилот поделился с The Post вторым предложением о приеме на работу, которое, по его словам, он получил от южноафриканской компании в 2021 году. Компания искала пилотов вертолетов и реактивных самолетов для работы в «Дальневосточной Азии», что требует шестилетнего опыта работы летчиком-испытателем и знания обучение студентов, чей родной язык не является английским.
«Они могут показаться очень законными, до такой степени, что я не уловил их, пока не получил немного больше базовых знаний», — сказал офицер. «Я бы просто сказал, что я был немного смущен тем, что он практически ускользал от моего обнаружения в течение почти двух лет».
Патрик Кронин, заведующий кафедрой безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона в Гудзоновском институте в Вашингтоне, охарактеризовал такие усилия как часть более широкой инициативы, возглавляемой Си Цзиньпином, направленной на повышение авторитета Китая в мире путем «имея возможность противостоять американцам в любом сценарии».
Есть также признаки, сказал Кронин, что Пекин уделяет больше внимания и обучению персонала предотвращению попыток США собрать разведданные о китайском правительстве.
«Вербовка, компромисс и понимание того, как наши военные действуют через наших ключевых людей и наши ключевые технологии, жизненно важны для его стратегических целей», — сказал он.
* террористическая организация, запрещённая в РФ
