ДИНАМИКА ИНДИЙСКО-АМЕРИКАНСКОГО ПАРТНЕРСТВА
Российский Совет по международным делам
Взгляд из России
В последнее время в экспертной среде и в средствах массовой информации появилось много предположений и прогнозов относительно вероятного будущего индийско-американских отношений и их возможного влияния на место Индии в формирующемся новом мировом порядке. Действительно, взаимодействие Индии и США имеет очень больше значение не только для этих двух стран, но и для международной системы в целом. От динамики развивающегося индийско-американского партнерства зависит очень многое — и в Азии, и во всем мире.
Неудивительно, что нынешние тенденции в индийско-американском сотрудничестве порождают множество ожиданий, надежд, опасений и даже откровенных страхов в разных частях мира. Недавний визит премьер-министра Нарендры Моди в США подлил еще больше масла в огонь этих очень активных, порой весьма эмоциональных и политизированных дискуссий.
Разумеется, Россия не является бездействующим сторонним наблюдателем в происходящих дебатах; в Москве с понятным интересом, а иногда и с открытым беспокойством и ревностью следят за развитием индийско-американского взаимодействия. Многие российские исследователи считают, что прогресс в этих отношениях может быть достигнут только за счет традиционной российско-индийской дружбы, и полагают, что США постепенно удается перетянуть Индию на свою сторону в большой геополитической игре, лишив Россию статуса «привилегированного стратегического партнера» — если не de jure, то de-facto. Более того, нередко утверждается, что стратегия США в отношении Индии направлена на то, чтобы лишить ее возможности полноценно интегрироваться в более широкое сообщество евразийских государств, к которому Индия принадлежит в силу ее географии, истории и культуры.
Насколько обоснованы эти тревожные выводы? Видим ли мы реальный стратегический сдвиг в индийской внешней политике, или вышеупомянутые опасения и страхи чрезмерно преувеличены? Попробуем кратко рассмотреть, чего следует и чего не следует ожидать от быстро развивающегося индийско-американского сотрудничества, и какие последствия это сотрудничество может иметь для баланса сил в Евразии и судьбы евразийских интеграционных проектов.
Разумеется, в любых подобных прогнозах очень важен предлагаемый временной горизонт. Автор хотел бы ограничиться тенденциями, которые, вероятно, будут иметь проявлять себя в ближайшие 5–7 лет, то есть до конца текущего десятилетия. Поэтому его прогнозы могут оказаться не актуальными на более отдаленную перспективу, когда действующие сейчас международные тренды могут измениться самым радикальным образом.
Что с большой вероятностью произойдет
Военно-техническое сотрудничество между США и Индией будет и дальше расширяться. Индия остается крупнейшим мировым импортером военной техники; по данным SIPRI, на ее долю приходится 11% мирового импорта. Хотя Россия остается основным партнером Индии в оборонной сфере, Дели уже давно и активно пытается диверсифицировать источники своего импорта. Конечно, есть все основания полагать, что американские оборонные корпорации продолжат интенсивную борьбу за прибыльные индийские рынки.
Партнерство с Вашингтоном в военной сфере должно помочь Индии не только сдерживать Пекин, но и повысить потенциал Дели по проецированию силы в Индийском океане и за его пределами. Учитывая стремление Индии стать по-настоящему глобальной державой, а также быструю диверсификацию индийской внешней торговли и инвестиций за рубежом, Дели рассматривает эти возможности как важнейшую составную часть своих национальных внешнеполитических инструментов.
Помимо диверсификации Индия заинтересована в использовании связей с США в военно-технической области для получения доступа к некоторым наиболее продвинутым американским технологиям, в которых Индия остро нуждается — ИИ, 5G, квантовые вычисления, аэрокосмическая разработки и т.д. США могут стать важным источником модернизации индийской экономики в целом, в том числе ключевых гражданских отраслей — транспорта, ИТ, фармацевтики, робототехники и многих других. Это еще одна причина того, что американо-индийское сотрудничество в оборонной сфере с годами будет расти и углубляться.
По всей видимости, увеличится объем двусторонней торговли и прямых инвестиций США в Индию. Хотя Соединенные Штаты уже являются одним из ведущих торговых партнеров Индии, потенциал роста двусторонней торговли далеко не исчерпан. Это касается как индийского экспорта в США, так и американского экспорта в Индию, и затрагивает широкий спектр отраслей — от сельскохозяйственной продукции, машиностроения, электроники, до широкого спектра услуг. Вероятно, многочисленная индийская диаспора в Соединенных Штатах станет важным посредником, обслуживающим этот растущий объем двусторонней торговли.
Вдобавок, многие американские корпорации, работающие в Азии, скорее всего, постараются перенести свои главные производственные площадки из Китая в Индию, что соответствует стратегии Нью-Дели «Сделано в Индии» и, несомненно, увеличит общий объем прямых иностранных инвестиций США в Индию. Продолжающийся стремительный рост индийского среднего класса создает новые возможности для всех зарубежных партнеров, и Соединенные Штаты — не исключение. Индия может стать главным азиатским экономическим хабом для США, обслуживающим американский бизнес в сопредельных государствах Южной Азии и Ближнего Востока. Также высока вероятность того, что уже в ближайшие годы Индия значительно увеличит объемы своих прямых и портфельных инвестиций в США. Можно предположить дальнейшую диверсификацию форматов индийско-американских экономических связей, включая создание совместных производственных цепочек, цепочек НИОКР и других передовых форм промышленного сотрудничества.
В геополитическом плане будет продолжаться формирование индо-тихоокеанского партнерства. Индия уже установила прочные политические связи с США благодаря интенсивному двустороннему политическому диалогу на различных уровнях и в рамках нескольких многосторонних форматов. Несомненно, этот процесс будет продолжаться. В частности, можно предположить, что дальнейшая институционализация Quad приведет к более разнообразному многоаспектному сотрудничеству между Индией, США, Австралией и Японией. Более широкая повестка четырехстороннего формата обеспечила бы большую стабильность многостороннего сотрудничества, способствуя его развитию за счет привлечения стран Юго-Восточной Азии (так называемый Quad+), заинтересованных в участии в диалоге по безопасности, но не желающих ставить под угрозу свои нынешние отношения с Пекином.
По всей видимости, аналогичную позицию руководство Индии займет и в отношении так называемого Quad-2 — формирующегося формата многостороннего сотрудничества в Западной Азии с участием США, Индии, Израиля и ОАЭ. Соединенные Штаты будут поощрять Индию к укреплению связей с ведущими арабскими государствами Персидского залива, а также с Израилем. Со временем Дели может укрепить связи с НАТО через некий адаптированный под специфические потребности Дели формат «НАТО+» и с AUKUS, особенно в случае дальнейшего усиления напряженности в индийско-китайских отношениях. США будут стимулировать Индию к углублению отношений с другими американскими партнерами и союзниками в Индо-Тихоокеанском регионе, включая Японию, Южную Корею, Австралию и Новую Зеландию. Индия могла бы также более тесно сотрудничать с ключевыми европейскими партнерами США, в частности, с Францией и Великобританией, в достижении общих целей в сфере безопасности в Индийском и Тихом океанах.
Индия и США продолжат совместное продвижение либерально-демократических ценностей. В Соединенных Штатах принято называть Индию «самой большой демократией в мире». Индийских лидеров приглашают на «саммиты за демократию», организуемые администрацией Джо Байдена. Более того, Вашингтон часто воспринимает Индию как естественное связующее звено между Западом и Глобальным Югом, ожидая от нее продвижения западных либеральных ценностей среди развивающихся стран и помощи США в противостоянии растущему китайскому влиянию в различных регионах планеты. Скорее всего, значение Индии для Соединенных Штатов будет увеличиваться, учитывая продолжающийся подъем нелиберальных и авторитарных политических режимов в мире, свидетелями которого мы сегодня являемся. Пример Индии — одно из самых убедительных подтверждений того, что действенность либеральной политической модели не ограничивается лишь западным миром.
Скорее всего, эта тенденция сохранится, особенно если демократы останутся в Белом доме после президентских выборов 2024 года, а индийская политическая система продемонстрирует способность успешно решать многие задачи по модернизации, стоящие перед страной сегодня. Либеральная политическая система Индии также создает массу дополнительных возможностей для расширения двустороннего сотрудничества с США на негосударственном уровне с участием политических партий, университетов, независимых мозговых центров, СМИ и институтов гражданского общества, чего Соединенные Штаты вряд ли смогут добиться в своих отношениях со странами, имеющими более политически централизованные системы, например, с Китаем.
Наконец, будучи англоязычной страной, Индия может претендовать на относительное преимущество в построении разносторонних отношений с США — от экономических связей до гуманитарных контактов.
Что вряд ли произойдет
США не смогут заменять Россию в качестве основного поставщика военной техники в Индию. В Москве многие глубоко обеспокоены будущим местом России на индийских оборонных рынках. Действительно, доля России на них постепенно снижается: за последние десять лет она сократилась с 64% до 45%, в то время как совокупная доля Франции и США выросла до 40%.
Кроме того, утверждается, что проведение специальной военной операции может наложить дополнительные ограничения на поставки российских вооружений в Индию, поскольку для российского оборонного сектора нужды своих вооруженных сил будут приоритетнее потребностей любых зарубежных партнеров. Пессимисты также полагают, что российско-индийское оборонное сотрудничество может быть еще более ограничено из-за давления США на Индию и Китая на Россию, соответственно.
Однако большинство крупных оборонных контрактов обладают большой инерцией и вряд ли могут быть в одночасье расторгнуты. Не стоит забывать о значительном заделе для сотрудничества, накопленном за семь десятилетий успешного партнерства между Москвой и Дели. У России есть ряд видимых преимуществ в военно-технической сфере, начиная от долгосрочных институциональных и даже личных связей с индийскими партнерами и заканчивая ценами, которые, как правило, значительно ниже, чем у американских или европейских поставщиков. Конечно, многое зависит от способности России удовлетворить быстро растущие требования Индии в отношении взаимозачетов, контроля качества продукции, пост-продажного технического обслуживания и т.д. Одним словом, хотя стремление к диверсификации индийских оборонных рынков будет расти, Россия, вероятно, останется главным партнером Индии в сфере обороны на долгие годы. Кроме того, на индийских оборонных рынках США, скорее всего, столкнутся с сильной конкуренцией со стороны других поставщиков, включая Францию, Великобританию, Германию, Израиль, Южную Корею и др.
С большой долей вероятности ничего похожего на зону свободной торговли между США и Индией не возникнет. Несмотря на то, что у Индии есть различные соглашения о преференциальном доступе, экономическом сотрудничестве и свободной торговле с более чем 50 государствами, она остается относительно протекционистской страной. Например, Дели не является участником Всестороннего регионального экономического партнерства (ВРЭП), объединившего почти все остальные страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Настойчивые попытки вянуть Индию во ВРЭП оказались безрезультатными. Протекционизм, вероятно, будет ограничивать открытость Индии для американских инвестиций и торговли. Сейчас Индия ведет переговоры о заключении соглашений о свободной торговле с двумя крупными экономиками Запада (Великобританией и Канадой), но результаты этих переговоров пока неясны.
Следует также отметить сильный перекос в индийско-американской торговле в пользу Индии. Скорее всего, это будет подогревать продолжающееся недовольство в США и может спровоцировать дальнейшие попытки Вашингтона добиваться от Дели односторонних торговых уступок и льгот в обмен на укрепление двусторонних связей в сфере безопасности. У Индии есть свои претензии к Соединенным Штатам в области торговли и инвестиций, причем Дели часто предпочитает заключать соглашения с ЕС, а не с США. Многие индийские авторы отмечают, что нынешняя американская стратегия в отношении Индии не предполагает каких-либо крупных программ содействия в модернизации индийской экономики со стороны Соединенных Штатов. В период президентства Дональда Трампа США четко дали понять своим индийским партнерам: американо-индийские отношения должны служить ближайшим интересам американского бизнеса, а не стратегическим целям модернизации Индии. При Джо Байдене, несмотря на существенные измерения в риторике, этот подход не претерпел каких-либо радикальных изменений.
Между США и Индией не будет создано ни политического, ни оборонного альянса. У этого прогноза есть два основания. В Соединенных Штатах нет традиции вступления в политические и/или военные союзы с равноправными иностранными партнерами. Несмотря на формальный многосторонний характер, Вашингтон всегда занимал лидирующие позиции в любом из альянсов, к которым он присоединялся после Второй мировой войны (например, НАТО или AUKUS).
Индия явно не готова и не будет готова в ближайшее время стать «младшим партнером» США. Во-вторых, основополагающей чертой индийской внешней политики является стремление тщательно сбалансировать «индо-тихоокеанские устремления» и «евразийские приоритеты». Индия может относиться к БРИКС или ШОС с некоторыми оговорками, но эти два механизма необходимы для того, чтобы сбалансировать Quad и другие форматы расширяющегося сотрудничества с Западом. Более того, скорее всего, углубление взаимодействия с Вашингтоном не помешает Дели поддерживать традиционные дружеские отношения в Евразии и изучать новые возможности взаимодействия с Россией или Ираном. Очевидно, Индия не захочет солидаризироваться с США в их подходах к Тегерану или к Москве и будет по возможности избегать скрупулезного соблюдения американских санкций в отношении этих двух стран.
В последнее время, особенно после вывода американских войск из Афганистана, в Азии и тем более в Индии, все чаще высказываются сомнения в том, насколько надежными являются гарантии безопасности, предоставляемые Вашингтоном союзникам и партнерам. Есть основания полагать, что США не будут готовы прийти на помощь своим друзьям в условиях серьезного кризиса, особенно если это будет сопряжено со значительными рисками и потенциальными издержками для Соединенных Штатов. Даже если американо-индийские отношения будут доведены до уровня союзнического партнерства, далеко не ясно, будет ли Вашингтон готов оказать прямую военную поддержку Дели в случае очередной эскалации индийско-китайского пограничного конфликта
Еще менее вероятен сценарий, при котором США решительно поддержат Индию в случае военной конфронтации с Пакистаном. В качестве примера сдержанной позиции Соединенных Штатов в подобных вопросах можно привести крайне осторожную реакцию на острый кризис в отношениях между Россией и Турцией в ноябре 2015 года, когда турецкие ВВС сбили российский истребитель над сирийско-турецкой границей. Такая неопределенность в отношении надежности американских гарантий безопасности делает перспективы американо-индийского оборонного союза еще менее правдоподобными.
В обозримой перспективе США не будут рассматривать Индию в качестве полноценной «зрелой демократии». У многих в США есть серьезные сомнения по поводу общей эволюции индийской политической системы: они утверждают, что Индия переходит от либеральной демократии к более авторитарной модели. Американские политики и эксперты выражают обеспокоенность по вопросу прав религиозных меньшинств в Индии, новых правил регулирования деятельности СМИ, меняющейся роли институтов гражданского общества, а также недавно изменившегося статуса Кашмира.
В свою очередь, руководство Индии не готово механически копировать западную либеральную политическую модель без ее адаптации к индийским реалиям. Кроме того, Индия и США имеют разные позиции по ряду важных глобальных проблем, таких как изменение климата. Вашингтон побуждает Нью-Дели взять на себя обязательства по достижению углеродной нейтральности к 2050 году, а Индия призывает развитые страны еще более радикально ограничить объем выбросов, чтобы перераспределить структуру глобальных эмиссий CO2 в пользу развивающихся экономик. Поскольку в ближайшем будущем Индия продолжит наращивать выбросы углекислого газа, практически неизбежным представляется сохранение напряженности в отношениях между Индией и США по этому вопросу.
В индийском обществе сохраняется определенное недоверие к США, обусловленное сложной историей двусторонних отношений. Росту недоверия способствует политика Соединенных Штатов в регионе — не всегда сдержанная и не всегда в полной мере учитывающая интересы Индии — например, маневры американских военных кораблей в непосредственной близости от индийского побережья, иногда без предварительного согласования американских действий с Дели. Нельзя недооценивать влияние многочисленной и успешной индийской диаспоры в США на отношения между двумя странами, однако значительная часть этой диаспоры по-прежнему достаточно критически относится к внутренней политике, проводимой премьер-министром Нарендрой Моди.
Почему Китай имеет значение
В целом, было бы неправильно недооценивать неиспользованный потенциал индийско-американского сотрудничества, которое не сводится к решению общих задач по сдерживанию Китая, а имеет собственную мощную динамику. Партнерство Индии и США отвечает фундаментальным интересам обеих стран и, скорее всего, продолжится в будущем вне зависимости от возможных политических изменений внутри обеих стран. В то же время было бы излишним упрощением утверждать, что Индия займет однозначно проамериканские или прозападные позиции в новом формирующемся мировом порядке.
Как и Россия, Индия, скорее всего, будет противостоять наметившейся эволюции международной системы в сторону жесткой американо-китайской биполярности, поскольку такая трансформация неизбежно лишит Дели значительной части того пространства для маневра, которым Индия располагает сейчас. Поэтому, в частности, Индия будет упорно бороться за место постоянного члена в Совете Безопасности ООН, стремиться к большему влиянию в таких институтах, как МВФ, МБРР или ВТО, но маловероятно, что Нью-Дели официально вступит не только в какой-либо политический или военный альянс, возглавляемый США, но и в G7 или в любой другой исключительно западный клуб стран. Внешняя политика Индии не будет ни проамериканской, ни пророссийской, а, скорее, будет отражать меняющиеся взгляды новых поколений индийской политической элиты на желаемую новую роль страны в быстро меняющейся международной обстановке.
Не стоит недооценивать роль «китайского фактора» в индийско-американском взаимодействии. Еще полвека назад в Дели, возможно, надеялись, что Индия сможет сдержать Пекин собственными силами, без какой-либо внешней поддержки. Но сейчас это уже не так: неуклонный экономический, технологический и военный подъем Китая увеличил разрыв в потенциале между двумя великими азиатскими странами до такой степени, что лишь мощное внешнее содействие способно выправить неблагоприятный для Дели индийско-китайский баланс сил и может помочь Индии проводить эффективную политику сдерживания могущественного соперника.
По понятным причинам Россия не может оказать такую поддержку своему стратегическому партнеру в лице Индии. Москва всеми силами старается сделать так, чтобы сотрудничество России и Китая не затмило собой традиционную российско-индийскую дружбу. Тем не менее масштабы российско-китайских связей, начиная от числа встреч на высшем уровне и заканчивая объемами двусторонней торговли, значительно превышают масштабы связей между Москвой и Дели.
Поскольку Европейский союз не является и едва ли станет крупным военным игроком, обладающим значительным потенциалом проецирования силы, США остаются незаменимым источником внешней поддержки Индии, содействующим соблюдению геополитического баланса между двумя ведущими азиатскими государствами.
Тем не менее в некоторых критически важных для Индии областях Пекин представляется более важным партнером для Нью-Дели, чем Вашингтон. Товарооборот между Индией и Китаем быстро растет, равно как и китайские инвестиции в Индию. Конечно, Индия ограничивает доступ китайских компаний к чувствительным секторам индийской экономики (например, к телекоммуникационным сетям нового поколения), однако в целом объем индийско-китайских экономических связей вполне сопоставим с индийско-американским. По многим аспектам экономики Индии и Китая органично дополняют друг друга, а значит, экономическое сближение двух великих азиатских держав будет продолжаться, даже если политическая напряженность между Дели и Пекином останется.
Велики шансы, что будущий рост индийской торговли и внешнеэкономической деятельности Индии в целом будет в большей степени связан с Китаем и другими азиатскими соседями, чем с заокеанскими партнерами, в том числе с США. В любом случае, для полноценной интеграции в мировую экономику Индии необходимо решить ряд фундаментальных проблем, таких как неразвитая инфраструктура, чрезмерный бюрократизм, серьезные региональные диспропорции, устаревшая практика подготовки кадров и т.д. Как и в случае со многими другими странами, большая часть внешнеполитических успехов или неудач Индии будет зависеть в первую очередь от способности или неспособности индийского руководства должны образом решать задачи внутреннего развития.
Индия так или иначе вынуждена взаимодействовать с Китаем в странах «общего соседства». Хотя это взаимодействие носит преимущественно характер соперничества, в нем прослеживаются очаги сотрудничества. Руководство Индии не может не беспокоить широкомасштабная программа военной помощи Китая соседним Мьянме и Бангладеш, а также все более заметное присутствие КНР на Мальдивах, в Шри-Ланке и Непале. Однако это именно та «евразийская реальность», с которой Индии так или иначе приходится считаться.
США уже не могут заменить Китай в качестве главного экономического игрока в Южной и Юго-Восточной Азии, равно как и не могут обратить вспять расширяющееся военно-техническое сотрудничество Китая со многими странами региона. Следовательно, Индии неизбежно придется учитывать присутствие КНР в важнейших для Нью-Дели субрегионах. В обозримом будущем урегулирование индийско-китайских пограничных споров представляется весьма маловероятным. Однако нельзя исключать возможности стабилизации ситуации и ослабления напряженности в случае реализации комплекса мер по укреплению доверия в военной области. Если это произойдет, то существующие стимулы к укреплению индийско-американского военного сотрудничества неминуемо потеряют часть своей силы.
В более отдаленной исторической перспективе нельзя полностью исключить возможность более глубокой разрядки или «перезагрузки» отношений между Индией и Китаем. Если это произойдет, то процессы консолидации евразийского экономического, политического и социально-гуманитарного пространства получат новый мощный импульс. В свою очередь, эти процессы неизбежно приведут к ограничению возможностей Соединенных Штатов претендовать на роль верховного арбитра и стратегического балансира в евразийских делах.
Что это значит для России
Прежде всего, российским экспертам не нужно паниковать, наблюдая расширение индийско-американского сотрудничества по целому ряду направлений. Пока эта тенденция не представляет непосредственной угрозы для Москвы, поскольку в значительной степени она диктуется заинтересованностью двух стран в сдерживании Пекина. В данном контексте США с пониманием относятся к российско-индийскому военно-техническому сотрудничеству, рассматривая его в качестве одной из форм уравновешивания доминирующих позиций Китая в Азии. Естественно, конкуренция на приоритетных для России рынках Индии будет усиливаться еще больше, причем это соперничество не ограничится исключительно военной техникой, и Россия должна быть готова противостоять сильным соперникам, включая и американский бизнес.
Изменение правил глобальной геополитической игры и происходящая диверсификация внешнеполитических приоритетов Индии делают еще более насущной необходимость поиска новых направлений российско-индийского партнерства. Специалисты уже давно подчеркивают, что нынешний фундамент этих отношений слишком узок, чтобы на его основе строить прочную и диверсифицированную структуру социального сотрудничества между двумя странами. Биотехнологии, новые источники энергии, цифровая экономика, сельское хозяйство, высшее образование, городское развитие, транспортная логистика и туризм — вот лишь неполный перечень новых возможностей, подлежащих тщательному изучению. Ключевое значение для будущего «привилегированного стратегического партнерства» между Москвой и Дели имеет широкое вовлечение в это партнерство малого и среднего бизнеса двух стран, а это, в свою очередь, потребует существенных структурных перемен в российской экономике.
В геополитическом плане в России склонны связывать представления об Индо-Тихоокеанском регионе с попытками США сохранить стратегическую гегемонию в Тихом и Индийском океанах перед лицом растущей мощи Китая. Однако Индия смотрит на это несколько иначе, рассматривая концепцию индо-тихоокеанского региона в качестве возможности расширить свое политическое и экономическое присутствие к востоку от Малаккского пролива. С точки зрения индийских стратегов, в отличие от их американских коллег, центральное место в формирующемся «мегарегионе» принадлежит странам АСЕАН, а не США. Данное обстоятельство следует учитывать, уточняя российские оценки концепции Индо-Пацифики.
Очевидно, что Индия не откажется от налаживания более тесных связей со своими многочисленными партнерами в АТР — от Японии и Южной Кореи на севере до Австралии и Новой Зеландии на юге, и это будет происходить вне зависимости от текущего состояния или финального исхода американо-китайского противостояния. Это сотрудничество следует собственной логике и имеет свою динамику, не зависящую от внешних факторов. Если в Москве считают ненужным и даже невозможным делать однозначный выбор между Пекином и Дели, то и в Дели не готовы противопоставлять сохранение партнерства с Москвой и развитие отношений с соседями Индии в акваториях Индийского и Тихого океанов. Поэтому российскому экспертному сообществу следует рассмотреть возможность более открытого и более нюансированного подхода к «индо-тихоокеанскому» нарративу, исходящему из Дели.
