В ТОТАЛЬНОМ ПЕРЕСМОТРЕ ИТОГОВ ПРИВАТИЗАЦИИ СЕЙЧАС НИКТО НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАН
Массовой деприватизации не будет, но будет «точечная»
На днях в ходе поездки в Челябинск президента России Владимира Путина было принято решение закрыть Челябинский электрометаллургический комбинат (ЧЭМК), работающий с 1930-х годов, а производство перенести за пределы города. Эта возможность появилась после того, как Генпрокуратура подала иск о взыскании в пользу государства акций ЧЭМК. В ходе приватизации 32 года назад был нарушен порядок ее проведения.
Речь идет о крупнейшем российском производителе ферросплавов (90% всего производимого объема) ЧЭМК, а также о «Кузнецких ферросплавах» и Серовском заводе ферросплавов. Собственниками предприятий являются миллиардеры Юрий Антипов и его супруга Людмила (иностранных акционеров, по данным СПАРК, нет). Примечательно, что, обсуждая с губернатором области Алексеем Текслером судьбу комбината, Владимир Путин поручил при реализации переезда «привлечь инвесторов, причем местных». Так что, возможно, после исполнения иска Генпрокуратуры ЧЭМК обретет новых частных акционеров.
Интерес Генпрокуратуры к холдингу-производителю 90% всех ферросплавов в России понятен: их используют при изготовлении высококачественной стали для военной техники, авиадвигателей, ударопрочных оружейных стволов, бронебойных снарядов и другой подобной продукции. А тут еще выяснилось, что комбинат, утверждают прокурорские, «попал под контроль резидентов недружественных государств», в этой связи в иске упомянута канадско-швейцарская компания RFA International. Правда, менеджмент комбината пытается оправдываться: дескать, речь идет о «взаимодействии с металлотрейдерами, в том числе и западными, обусловленном объективными законами рынка». Поскольку якобы невозможно сосредоточить все поставки только на отечественном рынке или вести торговлю ферросплавами с дружественными Китаем и Индией, которые сами крупнейшие производители ферросплавов, им российские просто не нужны. Вряд ли такая аргументация найдет в ситуации СВО на Украине и экономической войны с Западом отклик в российском суде. Исход дела видится предрешенным. А что касается «лишних ферросплавов», то вот как раз переезд предприятия за черту города с временной остановкой работы поможет решить проблему перепроизводства.
С середины 90-х никаких судебных исков по поводу «неправильной приватизации» ЧЭМК не было — и вот на тебе. Срок давности на самом деле не имеет значения. Значение имеет время обнаружения нарушений, а это произошло, настаивают прокуроры, в прошлом году. Согласно программе приватизации на 1992 год решение о передаче предприятий в частную собственность относилось к компетенции правительства РФ. Однако акции завода распределил Фонд имущества региона, хотя полномочий не имел. Представители производства и тут пытаются оправдываться: мол, тогда у комитета по управлению госимуществом по Челябинской области было указание Москвы провести приватизацию промпредприятий за полгода. И все заводы приватизировали одинаково: утверждался план приватизации, согласованный с трудовыми коллективами и Министерством промышленности РФ, потом запускался процесс акционирования. Ну так, где оно теперь то указание? А если же по совести, то, в общем, причастные лица отлично знают, как проводилась приватизация — примерно в духе лозунга «Хватай мешки, вокзал уходит!»
Так что же теперь все отобрать обратно? Не будем торопиться с выводами. Тотальный пересмотр итогов приватизации стал бы потрясением основ российской рыночной экономики, в этом сейчас никто не заинтересован. Именно рыночный характер российской экономики пока позволяет справляться и с наращиванием военного производства, и с импортозамещением, и с преодолением последствий беспрецедентных санкций. В том числе и президент заявлял, что решений о всеобщей деприватизации нет: «Прокуратура активно работает по отдельным направлениям, компаниям, правоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике в конкретных случаях», — говорил Путин на Восточном экономическом форуме в 2023 году.
10 лет назад самое первое дело о пересмотре приватизации стало оглушительной сенсацией: в 2014-м у АФК «Система» изъяли в пользу государства компанию «Башнефть». Однако история для основателя «Системы» Владимира Евтушенкова хотя и оказалась болезненной (ему пришлось посидеть под домашним арестом), однако не вылилась в потерю всего бизнеса.
А вот уже после начала СВО, с февраля 2022 до конца 2023 года было возбуждено более полусотни дел об изъятии только крупных объектов в пользу государства. Процесс «рутинизировался». Основания находят не только в виде нарушений в период проведения приватизации, но и, скажем, в виде нарушения антикоррупционного законодательства или закона об иностранных инвесторах. Или совсем недавний случай, когда коммунальная авария в подмосковном Подольске привела к приватизации Климовского патронного завода. Выяснилось, что аварийная котельная была на балансе данного предприятия и не имела должного ремонта. В данном случае можно говорить о деприватизации в «интересах общественного блага».
При этом даже и полсотни случаев деприватизации остаются каплей в море по сравнению с масштабами проведенной в стране «раздачи активов». Только за первый этап приватизационной кампании с 1992 по 1994 год перешло в частные руки 112,6 тыс. госпредприятий, не считая десятков тысяч объектов малой приватизации (магазины, кафе, парикмахерские и пр.). До сих пор не тронуто ни одно из крупных (точнее — крупнейших) предприятий, приватизированных в рамках залоговых аукционов. Всего по результатам трех этапов приватизации за десятилетие (к 2003 году) в России перешли в частные руки более 145 тысяч госпредприятий, что принесло в казну по нынешним временам «смешные» 9,7 млрд долл. В чисто популистских целях можно было бы провозгласить кампанию деприватизации и «восстановления справедливости». Однако российские власти не играют в популизм в экономике — обычно это слишком дорого обходится. Потому массовой деприватизации все же не будет.
