Дмитрий Стефанович

Профиль

Выход из новой гонки вооружений возможен только путем восстановления контроля над вооружениями

---

Первое марта 2018 года навеки вписано в историю ракетного оружия, поскольку в этот день целый комплекс перспективных разработок был представлен во время послания президента Федеральному собранию. Спустя шесть лет Путин, обращаясь к собранию, вновь коснулся этой темы. Попробуем разобраться, что происходит с упомянутыми передовыми вооружениями.

Российские подходы в сфере разработки и развертывания условно-стратегических вооружений в целом служат одной задаче: поддержанию стратегической стабильности с помощью угрозы гарантированного применения ядерного оружия в любых условиях (с учетом развития в том числе прорывных технологий) и тем самым обеспечения ядерного сдерживания. Для выполнения этой задачи системы стратегических вооружений должны соответствовать двум ключевым требованиям: быть живучими и обеспечивать доставку боезарядов до цели, причем именно в любых условиях. С этой точки зрения и следует посмотреть на «первомартовское» оружие.

Межконтинентальные аргументы

Начнем со стратегического уровня. Межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) с гиперзвуковым планирующим крылатым боевым блоком (гиперзвуковым глайдером), известная как «Авангард», развернута в составе двух полков. Развернута она на базе высокозащищенных шахтных пусковых установок с применением в том числе комплексов активной защиты для противодействия неядерным вооружениям большой дальности (пусть пока и не в виде «объектовой противоракетной обороны», скорее речь идет о системах РЭБ, постановке дымовых завес и т.п.). Главная особенность «Авангарда» – повышенный потенциал преодоления существующих и перспективных систем противоракетной обороны.

Обеспечивается это тем, что значительная часть траектории пролегает внутри атмосферы, а также тем, что на этом этапе глайдер может маневрировать. Конечно, речь не идет о фигурах высшего пилотажа, но даже то, что, предположительно, умеет планирующий крылатый блок, не позволяет противнику спрогнозировать его положение в каждый момент времени и спланировать перехват. При этом, безусловно, какие-то меры противодействия, особенно одиночным «входящим» гиперзвуковым глайдерам вполне могут появиться. В конце концов, поскольку эти ракеты стоят баснословно дорого, в любом арсенале их число будет ограничено, а коли так, то противник может прикинуть, какие именно объекты станут целью удара, и дополнительно прикрыть их эшелонированными объектовыми системами ПВО/ПРО. Кроме того, в Америке реализуется проект создания группировки спутников для обнаружения, сопровождения и селекции целей, в том числе гиперзвуковых (HBTSS). Но, как бы то ни было, сегодня защиты от «Авангарда» не существует.

Впрочем, невозможно защититься и от массированного применения «обычных» МБР, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения и комплексом средств преодоления ПРО. Соответственно, пора поговорить про «Сармат». Помимо уже упоминавшихся относительной защищенности шахтной пусковой установки (ШПУ) и разнообразного боевого оснащения МБР (включая гиперзвуковые глайдеры, которые рано или поздно появятся и на «Сармате») утверждается, что ракета может лететь по траекториям, пролегающим через Южный полюс. Известно, что с испытаниями «Сармата» есть некоторые проблемы. Тем не менее, обращаясь к Федеральному собранию, Путин сказал: «Мы скоро продемонстрируем их [ракеты «Сармат»] в районах базирования на боевом дежурстве».

В целом отечественная традиция строительства ядерных сил (да и вообще вооруженных сил) не предполагает складывания всех яиц в одну корзину, соответственно, от «тяжелых» МБР мы пока не отказываемся. Конечно, например, преодоление ПРО США, состоящей из трех эшелонов, да еще и с перехватчиками с ядерными боезарядами, требует большого запаса по забрасываемому весу, однако есть сомнения, что в реальности это когда-нибудь придется делать. С другой стороны, с оперативной точки зрения сочетание мобильной и стационарной группировок РВСН позволяет гибко реагировать на возможные угрозы и осложнять противнику планирование, т. к. поражение мобильной «мягкой» группировки и стационарной «жесткой» – это очень разные задачи, требующие разнообразных ударных и обеспечивающих сил и средств.

Гиперзвук в воздухе и на море

Нельзя не упомянуть и оперативно-тактические гиперзвуковые системы – авиационный «Кинжал» и морской «Циркон». Сегодня Россия – единственная страна, имеющая опыт боевого применения гиперзвукового оружия. При этом надо понимать, что не все получается идеально с первого раза – регулярно появляются сообщения о доработке «Кинжала». Это абсолютно нормально, так же, как и возможные единичные случаи перехвата гиперзвукового оружия. Как уже было сказано, здесь есть своего рода парадокс – гиперзвуковыми системами с большой эффективностью можно поражать высокоценные объекты противника, но и противник может предугадать, по каким целям и откуда будет наноситься удар, и повысить их защищенность. Но из-за этого оголенными окажутся другие районы и объекты.

На стратегическом уровне и у «Кинжала», и у «Циркона», насколько можно судить, главной задачей в случае применения ядерных сил станет «пробитие» окон в передовых эшелонах вражеской ПРО наземного и морского базирования. В мирное же время носители «Цирконов» могут быть направлены к берегам противника в случае появления его ракет средней дальности у наших границ. Фрегаты–носители «Цирконов» проекта 22350 продемонстрировали возможность как успешных пусков, так и дальних походов, а вот подводным лодкам проекта 885/885М по итогам первых испытательных пусков, видимо, потребовались какие-то доработки. Любопытно, что если макет «Кинжала» все желающие могли неоднократно видеть, то о внешнем облике «Циркона» на основе публично доступной информации можно лишь гадать.

Эксперименты и традиции

Наиболее экзотические стратегические системы «на ядерном ходу» – это крылатая ракета неограниченной дальности «Буревестник» и океанская многоцелевая система «Посейдон». Они остаются на стадии разработки, регулярно появляются сообщения об успешном прохождении неких испытаний, однако о развертывании в ближайшем будущем речь не идет. Рискнем предположить, что на данном этапе, особенно в случае «Буревестника», мы имеем дело со своего рода технологическим демонстратором, используемым для отработки различных решений. Кстати, как раз с «Буревестником» нельзя сказать что-то определенное даже о его базировании – на обнародованных материалах с испытаний этой ракеты видна наземная пусковая установка, но она вряд ли может использоваться для чего-то помимо тестов. С «Посейдоном» ситуация понятнее – соответствующие АПЛ специального назначения находятся на различных этапах строительства и испытаний. Вместе с тем форма боевого применения «Посейдона» остается во многом гипотетической: это может быть и боевое дежурство по аналогии с РПКСН (в том числе и у пирса), и дальние походы с пусками этих автономных необитаемых подводных аппаратов и последующим их возвратом на субмарину. Не совсем понятно и что входит в понятие «многоцелевой» – не исключено, что помимо задачи ядерного поражения портовой инфраструктуры и корабельных группировок, «Посейдон» (либо родственные ему проекты) сможет выполнять, например, разведывательные миссии.

Среди перечисленных президентом военных новинок был и боевой лазерный комплекс «Пересвет», прикрывающий районы базирования отечественных подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК). Насколько можно судить, прикрытие это в первую очередь связано с возможностью воздействия на спутники противника в военное время для снижения возможностей его разведки и целеуказания в интересах нанесения обезоруживающего удара.

Коснулся Путин в послании и внезапно ставшей остроактуальной темы ядерного оружия в космосе. Президент и министр обороны уже трижды за последнее время опровергли заявления американцев о якобы имеющихся у России планах вывести в космос некую противоспутниковую систему в ядерном исполнении. Однако, поскольку эта статья посвящена оружию не вымышленному, а реальному, подробнее разбирать данную тему нет смысла. Достаточно сказать, что российско-китайская инициатива заключить юридически обязывающий международный Договор о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве и угрозы силой или ее применения против космических объектов (ДПРОК) остается актуальной.

При этом не останавливается и развитие традиционных элементов отечественной ядерной триады на основе все тех же принципов: живучесть и способность доставить боезаряды на территорию противника. На вооружение принимаются «Бореи» с «Булавой» и все более совершенные модификации «Ярсов», дальняя авиация (также активно задействованная в СВО) получает на вооружение новые ракеты. Хотя, конечно, несколько смущает отсутствие новостей о перспективном бомбардировщике (ПАК ДА), что можно объяснить, видимо, сменой приоритетов в условиях необходимости импортозамещения и восстановления производства Ту-160М.

Устойчивость и угрозы

Существует еще один важнейший элемент, обеспечивающий надежность ядерного сдерживания, который также упоминался на высочайшем уровне, пусть и вне формата послания Федеральному собранию: командный пункт абсолютной защищенности и соответствующие системы боевого управления, обеспечивающие принятие решения и доведение приказа на применение внутри всей системы отечественных стратегических ядерных сил (СЯС). Детальной информации о структуре и особенностях современной отечественной системы боевого управления СЯС в открытой печати не найти – это один из самых чувствительных элементов военной организации любого ядерного государства. Вместе с тем не исключено, что в случае возобновления переговоров по вопросам стратегической стабильности, в том числе многосторонним, в интересах всех участников будет несколько приоткрыть завесу тайны ради минимизации угрозы непреднамеренной эскалации из-за удара (в т. ч. некинетическим оружием, например, в киберпространстве) по каким-то из элементов СБУ СЯС.

Разработка, испытания, серийное производство и развертывание стратегических вооружений, равно как и мер противодействия, – очень долгий процесс, к тому же плохо прогнозируемый. В условиях противоборства великих держав и развала договоров, касающихся контроля над вооружениями, прогнозирование становится еще более сложным и заставляет закладывать в качестве базовых все более негативные сценарии. Это уже привело к запуску, возможно, избыточных, и весьма ресурсоемких программ в самых разных странах, при этом вряд ли можно с уверенностью предсказать, какой именно вид оружия станет гарантией ядерного сдерживания на десятилетия вперед. Схожие по характеру, пусть и разные по масштабу процессы идут во всех ядерных державах. В целом мы наблюдаем классический случай дилеммы безопасности – практически каждое действие «игрока А» по укреплению своей безопасности воспринимается игроками «Б», «В» и прочими, как угроза их безопасности, требующая немедленного реагирования. Выход из такой ситуации, видимо, возможен только путем восстановления контроля над вооружениями, в том числе многостороннего, однако на данном этапе военно-политические приоритеты главных международных игроков плохо сочетаются с подобными решениями.

Метки: оружие, ракеты, Россия