25 ЛЕТ НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
Напав на Югославию, страны Запада поставили весь остальной мир перед достаточно простой, известной нам со времён Фукидида альтернативой – подчинение или война
События 1999 года показали, что новых правил игры не возникло и одностороннее насилие вновь вернулось на первое место среди самых надёжных средств решения внешнеполитических задач. Другими словами, весной 1999 года началась следующая холодная война в том смысле, как её определил создавший термин писатель Джордж Оруэлл, – порядок, основанный на противостоянии узкой группы государств всем остальным странам мира, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Валдайского клуба.
В этом месяце весь мир вспоминает неспровоцированное нападение США и стран Западной Европы на Союзную Республику Югославия, начавшееся 24 марта 1999 года, четверть века тому назад. Это событие оказалось одним из наиболее важных в новейшей истории международных отношений, намного более значимым, чем могли даже теоретически допустить тогда лидеры стран Запада. Фундаментальное значение агрессии НАТО против Югославии для того, как развивалась международная политика, состоит в том, что коллективное нападение значительной группы стран Запада на суверенное государство оказалось водоразделом между временем, когда все ещё могли рассчитывать на создание мирного мирового порядка, и возобновлением холодной войны в новой форме.
В своей книге «20 лет кризиса: 1919–1939» выдающийся британский историк Эдвард Х. Карр писал, что единственным способом избежать нового глобального конфликта может быть «политическое изменение» в международном порядке. Такой тип трансформации он противопоставляет традиционно принятому «революционному изменению», при котором адаптация глобальной системы к изменению соотношения сил и преодоление изначально заложенной несправедливости в отношениях между государствами достигаются путём революционного взрыва и всеобщей войны. «Политическое изменение», напротив, предполагает способность государств создать такие институты взаимодействия, которые сделают возможным наиболее полный учёт интересов каждого и ограничат произвол наиболее сильной в военном отношении группы. Именно последнее Карр видел в качестве основной причины возникновения Второй мировой войны, накануне которой была опубликована эта его главная книга о международных отношениях.
В отличие от остальных всеобщих войн – Тридцатилетней в Европе, войн революционной Франции (1789–1815), Первой и Второй мировых войн в XX веке – холодная война между СССР и США завершилась без победителей и побеждённых. И после того, как вызывавшее тревогу у всего человечества противостояние в Европе закончилось, международное сообщество с серьёзными основаниями ожидало действительно качественных изменений в том, какие принципы являются главенствующими в отношениях между государствами. Ведь если формально победителей и побеждённых в завершившемся глобальном конфликте не было, то исчезла главная структурная причина для того, чтобы одна группа государств присвоила себе единоличное право на насилие, как это случалось на протяжении всей предыдущей истории. Тем более что сами страны Запада всячески культивировали такие ожидания, когда создавали у России и Китая впечатление их полной включённости в процесс принятия решений на глобальном уровне. А в Европе холодная война вообще официально завершилась в рамках процесса СБСЕ/ОБСЕ – общеевропейской организации, в которой не было формальных лидеров.
Вместе с тем страны Запада последовательно двигались к тому, чтобы убедить всех окружающих в неспособности воспользоваться плодами наступления мирного времени так, чтобы это не создало оснований для нового конфликта. Однако на протяжении ещё восьми лет Россия, Китай и все остальные страны мира имели основания думать, что односторонние решения Запада, принимавшиеся с позиций «победителей», представляют собой проявления адаптации к новому положению дел и являются, в общем, техническими сложностями на пути движения к действительно стабильному мировому устройству. Особенно много оснований такие ожидания и оценки имели в Европе.
Несколько ошибочно думать, что Россия с самого начала понимала, что Запад не собирается строить справедливый международный порядок. То же самое касается и Китая, который ещё дольше сохранял надежды по поводу способности Запада договариваться.
И тем более символичным стало, что решение по поводу начала агрессии против Югославии было принято США и союзниками вопреки настойчивым призывам России, а одной из жертв бомбардировок стало здание китайского посольства в Белграде, атака на которое высокоточным оружием США привела к гибели нескольких граждан КНР.
Начав в марте 1999 года свою военно-воздушную агрессию против Югославии, США и страны Западной Европы расписались в своей неспособности создать международный порядок, где в центре не находилось бы насилие со стороны привилегированной группы. Это стало, наверное, самой большой драмой всей истории после завершения противостояния СССР и США, поскольку означало невозможность, на настоящее время по меньшей мере, свернуть с пути насильственного разрешения межгосударственных противоречий. Поэтому нападение НАТО на Югославию оказалось в действительности завершением того «конца истории», который провозглашался некоторыми западными публицистами в конце 1980-х годов и со всеми на то основаниями поддерживался другими странами мира. Весьма вероятно, что именно события 1999 года оказались важным фактором и в возникновении феномена мирового большинства, который мы наблюдаем сейчас, – государства мира перестали верить Западу и воспользовались первой серьёзной возможностью для того, чтобы усилить свою самостоятельность.
События 1999 года показали, что новых правил игры не возникло и одностороннее насилие вновь вернулось на первое место среди самых надёжных средств решения внешнеполитических задач. Неправильно говорить о том, что «глобальный хаос» или разрушение мирового порядка связаны с текущим конфликтом России и Запада, в эпицентре которого находится Украина. На самом деле все события мировой политики, последовавшие за бомбардировками военных и гражданских объектов Югославии весной – летом 1999 года, были уже «возвращением истории» в самом её неприглядном, но привычном за многие столетия виде. Другими словами, весной 1999 года началась следующая холодная война в том смысле, как её определил создавший термин писатель Джордж Оруэлл, – порядок, основанный на противостоянии узкой группы государств всем остальным странам мира.
Напав на Югославию, страны Запада поставили весь остальной мир перед достаточно простой, известной нам со времён Фукидида альтернативой – подчинение или война.
И каждое государство должно было выбирать – и выбирает сейчас – ответ в соответствии со своими совокупными силовым возможностями и идентификацией себя в мировых делах. Для России агрессия НАТО стала решающим фактором, после которого пришло понимание, что Москва должна готовиться к неизбежному столкновению с Западом. Просто потому, что альтернатива «подчинение» для России является невозможной в силу её геополитического положения и исторической судьбы единственной незападной державы, которая всегда была способна отстоять своё уникальное положение на международной арене и право самой принимать внешнеполитические решения. Для Китая нападение НАТО на Югославию также стало сигналом того, что в будущем ему неизбежно придётся либо вступить с Западом в конфронтацию, либо исчезнуть в своём нынешнем виде. Остальные страны мира также делали свой выбор с той или иной степенью открытости. В частности, мы не знаем, возникли бы такие объединения, как БРИКС или ШОС, если бы Запад сумел построить справедливый мировой порядок.
Для самого Запада нападение на беззащитную европейскую страну также стало важной вехой, хотя там на это, скорее всего, не рассчитывали. Неспособность добиться подтверждения своего лидерства мирными методами означала для США фактический отказ от попыток выступать в роли глобального гегемона, что теоретически было возможно после конца прежней холодной войны. Начиная с нападения на Югославию Вашингтон переключился на защиту своих уникальных позиций в противостоянии всему остальному миру, кроме своих зависимых сателлитов. Для Западной Европы полная поддержка акции США на Балканах была равноценна отказу от самостоятельности в мировых делах.
Правительства ведущих стран Евросоюза – Франции и Германии – весьма активно участвовали в бомбёжках своего непосредственного соседа, а французские военно-воздушные силы совершили весной 1999 года больше боевых вылетов по Югославии, чем даже сами американцы. Таким образом, об идее мирного возвышения Европы на мировой политический Олимп также можно было забыть, а других способов попасть туда у европейцев, лишённых самостоятельности в военно-политической области, не было. В конечном итоге агрессия НАТО против Югославии стала завершением того мира, который не состоялся, и началом нового витка привычной своим насилием международной политики.
