ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ В РЕГИОНЕ, ИЗРАИЛЮ ПРИДЕТСЯ В ГОРАЗДО БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ СТАТЬ ЕГО ЧАСТЬЮ
О том, чем иранский опыт может быть полезен для Тель-Авива
На Ближнем Востоке ждут громких событий — возмездия за атаку (номинально анонимную, фактически израильскую) на иранское консульство в Дамаске.
Особенность политической культуры Ирана — выдержка, ответ не наступает сразу. Грозные заявления о предстоящем воздаянии иногда смотрятся театрально, особенно если пауза затягивается. Но региональные игроки знают, что одними словами Иран не ограничится, действия того или иного рода неизбежны. В данном случае сам акт разрушения дипучреждения очень демонстративен, соответственно, рикошет должен быть не менее ярким. Правда, асимметричность — еще один излюбленный принцип Тегерана.
Удар по консульству пришелся на 45-ю годовщину провозглашения аятоллой Хомейни Исламской Республики. Вероятно, совпадение, но, что называется, символично. Исламская революция 1979 года создала государство, резко отличавшееся от тогдашнего политического ландшафта региона. Новая республика вступила в конфронтацию со всеми без исключения — просто по природе своего режима, качественно иного, чем у любых внешних партнеров. Опираться она, следовательно, могла только на себя, а еще использовать объективные (не связанные с Ираном) противоречия между остальными. Отсюда и применение Тегераном с самого начала тактики, которую много позже стали называть «гибридной», или опосредованной. Разного рода косвенные и зачастую не признаваемые формы противостояния, дающие широкое поле для гибкости. С тех пор, конечно, многое изменилось, Иран давно не революционный изгой, однако традиции и «отдельное» восприятие себя сохранились.
Парадокс в том, что между Ираном и Израилем, главными антагонистами этой части мира, можно найти немало общего. По крайней мере, в том, что касается их положения в регионе. Израиль — еще одно государство, противопоставленное по большинству параметров всем соседям. Его стратегия выживания тоже во многом основана на использовании самых разных средств, часть из которых скрыта. Равно как и на эксплуатации конфликтов между окружающими странами.
Принципиальная разница в том, что Израиль, в отличие от революционного Ирана, полагается не только на себя, но и на внешнего патрона — Соединенные Штаты. Генезис этих отношений понятен. Возникновение современного еврейского государства в Палестине — результат истории Европы в ХХ веке, решающую роль в которой сыграли США. Принимавшиеся в середине прошлого столетия решения напрямую вытекали из катастрофы холокоста. Внешняя поддержка Израиля определялась разными факторами. Но в данном контексте важно, что она имела определяющее значение. Поворачивалось дело по-разному. С одной стороны, помощь извне позволила Израилю стать самой сильной в военном отношении страной Ближнего Востока и укрываться от части политических нападок. С другой — практически в любой конфликт с израильским участием неизбежно вмешивались крупные внешние игроки, исходившие из своих интересов, которые необязательно совпадали со стремлениями Израиля.
Этот экскурс вызван не интересом к прошлому, а желанием понять настоящее и вероятное будущее. Если считать внешний патронат обязательным условием успешного существования Израиля, то могут произойти изменения. Накал нынешнего противостояния в Палестине чрезвычайно высок — концентрация насилия и масштабы всем очевидного урона велики. Настолько, что внешнее неприятие происходящего — прежде всего действий Израиля — превращается во все более осязаемое обстоятельство. Понятно, что всякое государство может игнорировать решения международных институтов, которые не обладают средствами принудить к выполнению своих решений. Равно как и не обращать внимания на общественное мнение. Но критическая масса накапливается, и воздействовать она может как раз на патронов, тем более что у каждого из них — своя внутриполитическая специфика.
Операция в Газе продолжается уже полгода, и главная проблема — в отсутствии результатов, которых от нее ожидали. Быстро решенная задача оправдывает средства, в противном случае эффект обратный. С этой точки зрения, ХАМАС удалось спровоцировать Израиль на действия, идущие ему во вред и нервирующие США, у которых сейчас и без того полно забот. Если спроецировать тенденцию на следующие десятилетия, внимание Соединенных Штатов и Запада к Израилю может еще больше сократиться. Опять же — центральное положение Израиля в геополитическом восприятии Западом Ближнего Востока определялось событиями ХХ века, от которых мы находимся все дальше. Для того, чтобы выжить во враждебном регионе (на фоне не слишком дружественного мира), Израилю, вероятно, придется в гораздо большей степени стать его частью, то есть полагаться на себя в выстраивании отношений с соседями. Опыт Ирана показывает, что такое возможно.
